Родом я из Вымска

Родом я из Вымска

Часть 1

    Странная штука - человеческая память, особенно у людей в возрасте. Не можешь вспомнить,  куда положил вещь, которую держал в руках минуту назад, зато в памяти всплывают события 70-летней давности. Недавно случайно посмотрел по уважаемому мной каналу «Культура» фильм «Плата за страх», и память сразу отбросила меня в 1954 год. Создан фильм в 1953 году. Нехитрый сюжет. На нефтепромысле в Гватемале загорается нефтяная скважина, чтобы огонь сбить, нужен мощный взрыв,  и вот для перевозки нанимают четырех французов, по воле случая оказавшихся в Гватемале. На двух грузовиках (перестраховка на случай взрыва) они должны перевезти за 300 километров канистры с нитроглицерином. От малейшего толчка или удара грузовики могли взлететь на воздух. Не буду описывать все приключения героев фильма. Пока кинопередвижка добиралась до нашего села, фильм успевали посмотреть жители других деревень, и он обрастал  легендами, пересказами. Наши деревенские мальчишки   наперебой рассказывали подробности, услышанные от уже посмотревших фильм, разумеется,  добавляя от себя детали. И вот передвижка в нашей деревне. Перевозили ее на лошадях в санях или на телеге в зависимости от сезона. Разумеется, мы мальчишки, присутствовали при подготовке аппаратуры, считали,  сколько ящиков привезли и сколько коробок  с лентами фильма. Фильм показывался по частям, и по их количеству судили о продолжительности кино.

   В Вымске фильм «крутили» в большом классе «чёрной» школы.  У школы было два здания. Первое, еще дореволюцинное здание церковно-приходской школы, выкрашенное в желтый цвет и второе, построенное перед войной,  с большим классом сзади школы, который был и спортзалом и классом.  В означенное время собиралась почтенная публика, стоил билет один рубль. Для многих мальчишек это была большая финансовая проблема. В классе устанавливали скамейки. На передних почтенно размещались фронтовики и люди постарше. Усевшись, перед началом фильма  фронтовики доставали кисеты, газетную бумагу и крутили цигарки. Процесс был обстоятелен. От аккуратно сложенной газеты отрывался бумажный прямоугольничек, желтыми от курева и грубыми от работы пальцами делали загиб, сыпалась из мешочка махорка, затем сворачивалась трубочка, ее слюнявили для склейки и прикуривали. Это был еще тот процесс. Кто-то из мужиков доставал железку с зубцами и камень - кремень. Железкой били по кремню, сыпались искры, которые , в конце концов поджигали тряпку, ее раздували и уже тогда прикуривали. Иногда процесс занимал длительное время. Над скамьями поднимался сизый дым, но вот гасилась лампочка в зале. Замечу, что киноаппарат работал от движка, находящегося на улице. И начинался фильм. Вначале всегда был киножурнал, а уж потом сама фильма. Но вернемся к заглавию. Особенно  на ребятню действовали острые моменты этого фильма: вот машина разворачивается на настиле над пропастью, и крюк, который держит трос крепления площадки, (на экране крупный план этого крюка) медленно разгибается. «Зал» замирает в напряжении и облегчённо вздыхает. Успели развернуться и поехали дальше. Финал фильма трагичен. Один экипаж взрывается по дороге, другой добирается до места,  при этом на руках шофера умирает его друг. Последний  из оставшихся в живых,  получает все деньги  и возвращается  в городок,  откуда начинал свой путь. Там, в таверне его ждет подружка – танцовщица. Она слышит новости по радио и самозабвенно танцует под красивую мелодию. Ее друг ведет машину по горной дороге и от радости, что все кончилось хорошо, выделывает пируэты на узкой дороге под эту же музыку, которая звучит по радио в машине. В таверне внезапно девушка падает замертво на пол, словно чувствуя беду на расстоянии, ее друг роняет голову на баранку, и машина срывается в пропасть. И финал: на полу в таверне лежит бездыханная девушка, а на камнях в пропасти тело шофера. Фильм заканчивается. На лицах далеко не сентиментальных жителей деревни – слезы, и они расходятся в молчании.

   Наверное, я много уделил времени этому фильму. Просто он положил начало этим моим воспоминаниям. А сейчас о другом фильме, который показывали двумя годами раньше. Фильм «Звезда» по одноименной повести Э. Казакевича Сняли его в 1949 году, а в деревне показывали в 50-м.  Исполняли роли разведчиков  известные актеры Крючков, Андреев.  И уже тогда мне очень была интересна реакция фронтовиков на фильм. Война для них кончилась  только что. Многие были демобилизованы и в 47 и 48 годах. По временным меркам это буквально вчера. Реакция была однозначно положительной, они как будто вернулись  в то время и молча одобрительно кивали головами. Хотел бы я видеть их реакцию на ремейк этого фильма, вышедший в 2002 году, где аккуратно подстриженные мальчики в чистеньких гимнастерках совершают придуманные сценаристом подвиги. Не буду судить строго, я не кинокритик. Если уж и издеваться над здравым смыслом, так надо было снять фильм «Танки».  Там в 1940 году конструктор Т-34 Кошкин гонит танки в Москву на показ техники в июле. По дороге они попадают в плен  в  белогвардейскую общину. В свою очередь на это место под Москву, (еще раз подчеркну- это 1940 год) прибывает эсесовская часть, которая тоже хочет захватить эти танки. Не буду пересказывать эту галиматью (это мнение и почти всех посмотревших фильм),  профинансирован он был министерством культуры, обидно, что  уважаемый канал «Победа» раз за разом его показывает. Но хватит о кино. Я думаю, что «создатели» таких фильмов, искажающих историю, должны нести персональную ответственность.

   В большом классе « черной» школы проводились почти все деревенские торжества.

   Праздничные вечера, колхозные собрания. После заседаний, как водится, были пляски, обязательно с пением частушек. Обычно две соперницы в песенно-стихотворной форме предъявляли свои  права на парня, подмечали недостатки друг друга, ну и отмечали свои достоинства,  часто упоминаемыми словами были «дроля» и «матаня», девушки при этом при этом успевали дробить каблуками.

Потом начиналась топотуха. Гармонист наяривал какие-то свои наигрыши, назывались они одинаково.  Затем  на средину зала гурьбой выходили  парни и девки стучать каблуками по полу, но делать это надо было умело,  и у не всех получалось.  В деревне иногда говорили – замуж собралась, а сама и плясать-то не умеет. Наплясавшись, они освобождали середину зала для танцев местной интеллигенции. Молодые учительницы,  гордо откинув голову,  и как бы с вызовом  кружились в вальсе под шепоток: «Лико, лико танцуют».  

Часть 2. Вымск

    Село, в котором  я родился и жил называется Вымск  (ныне деревня Егошинская). Расположено  оно в необычайно в красивом месте.  Если смотреть по течению реки Лузы, то сразу справа от деревни начинается скат - большой угор, испещренный поперечными маленькими овражками,  дальше равнина до самой реки, а до нее не менее километра. Напротив деревни на другом берегу устье реки Лехты, и справа от него виднеется большой заливной луг - «Хвост». Косили его в последнюю очередь. В памяти вереница женщин, возвращающихся с сенокоса с косами - «горбушами» на плече. Обязательно женщины несли ребятне угощение - красную смородину и «дудки». Потом степенно шли мужики с вилами. Иногда кто – нибудь опаздывал к лодке,  надо было и для себя покосить в кустах,  и тогда от реки неслись крики: «За реку, за реку». Разумеется,  основной достопримечательностью Вымска,  является церковь. Стоит она почти на краю склона,  алтарем,  как и полагается, на Восток, то есть на реку. Выглядит необычайно красиво. По поверью (слышал от деревенских старожилов) построить ее должны были ниже по склону на «сокерках», и как полагается перед строительством на месте будущей церкви оставляли икону, но икона к утру возвращалась на место, где и была впоследствии выстроена. Вымская церковь разделила участь почти всех церквей.  После закрытия долгое время была зернохранилищем.  В алтаре лет 10 находился движок с генератором, изрядно прокоптивший своды. Моя мать, несмотря на то,  что была атеисткой,  (а как иначе, она же учительница),  мечтала о том, чтобы хоть немного ее подремонтировать).  К слову, ее сестры были чрезвычайно набожными людьми. Жаль, что  мать не дожила до времени, хоть и прожила почти до 100 лет, когда стараниями Тамары Глущенко церковь преобразилась. Кипучая натура Тамары, ее способность сплотить людей, вернули церкви ее красоту. Я рад, что мы с сестрой свой вклад тоже внесли, передав родительский дом в распоряжении церковной общины. Церковь видна на большом расстоянии почти со всех направлений. Особенно красиво смотрится со стороны Кузьмино.

     Вспоминается лето в родительском доме. Проснешься часа в три,  за окнами туман, ржут и пофыркивают кони, позвякивает колокольчик. Маленькие жеребята тоненько вторят взрослым лошадям. Чуть позже туман рассеивается. Из-за реки красным  шаром встает солнце. И вот уже туман ушел, оставив крупную росу на траве, знак хорошей погоды. Пересечешь небольшое старое кладбище и от изгороди смотришь на лесные дали, и захватывает дух от этой красоты. Вид простирается на леса и луга в Коми километров на 15. В низинках ещё клочья тумана, но скоро и они исчезают. Возвращаешься в теплую постель с чувством какого-то восторга и тихой радости.  Из окон дома реку не было видно, о чем очень жалел отец. Весной, когда начиналась навигация, смотреть на пароходы с баржами тоже приходилось от этого забора или с чердака дома. В Вымске большинство крупных деревень располагались вдоль  этого ската к реке  по 12 километровой дуге. Река Луза за столетия, как и полагается по законам физики, ушла, скатилась на Восток, оставив старицы и поймы. И от реки снизу, от кладбища, глядя вверх, виднелась церковь и небольшие лесочки. Назывались они «сокерками».

      Родительский дом стоял на краю оврага метрах в 50 от церкви, немного на отшибе от остальной деревни. По другую сторону оврага в километре располагалась другая деревня Кузьмино. Овраг начинался   почти рядом с основной дорогой Лальск –Чирюг, быстро расширялся , к нему примыкал еще овражек,  он находился позади дома и выходил в деревню. По краям его толпились баньки и два колодца, из одного носили воду повостчане (повостчане – жители деревни от слова погост (кладбище), в обиходе повостчане), а рядом с другим была колода для пойки лошадей. Колода - это такое выдолбленное большое дерево, своеобразный резервуар. С той стороны угора,   колхозная конюшня голов на 25. Посредине  большого оврага бежала маленькая речка. Мы её звали Вымкой. Рядом с тропой были видны большие пни, на них раньше располагался  маленький маслозавод, сгоревший во время войны. Место это мы не любили. На этих пнях упала с лошади молодая девушка Валентинка. При падении  сломала позвоночник. Была она ровесницей сестры. Мы приходили  с сестрой её навестить. Наверное, было ей лет 13. Помню ее печальные глаза, бледность и отрешённость.  На Кузьминской стороне над оврагом рос небольшой лес, было топко, и бежали роднички, два из них были обустроены. Из одного брали воду, на другом колода для полосканья белья. Вода из ручейков   необычайно вкусная.  Овраг уходил своими краями  справа под Кузьмино, а налево под Черниево и дальше по- над рекой в грибошинскую сторону. Тропка, которая вела через овраг,  была проторена. Каждый день,  кроме воскресенья,  по ней бежали в школу десятки ребят, а проходили они и до 12 километров, к примеру,  из Кулиги или Годово. А после школы отправлялись обратно. Интернат появился в школе позже. Жители другой части деревни ходили за водой и в ручеек и колодцы. Конечно, с водой в Вымске было сложно. На моей памяти еще был колодец у старой липы («жива» и по сей день) у желтой школы. Колодец с воротом в виде колеса и очень глубокий,  так метров на 25. Не знаю,  по какой причине году так в 50-ом его засыпали. Всего скорее из- за того, что в него падали животные, да и нам, ребятне,  запрещали подходить к его краю. Сейчас  рядом с этим местом  поставлена  просторная веранда для проведения  «дня деревни»,  (спонсировал постройку уроженец  Вымска Чирков (Лазарев),  саму постройку выполнил Леонид Осташев.  Так вот, в памяти,  идущие за водой женщины. Носить воду считалось в деревне женским делом. За водой ходили   с вёдрами и коромыслом, и надо было это сделать 5-6 раз,  проходя минимум по полкилометра в одну сторону. И скотину напоить и огород полить. Запомнилось  следующее.  Встретившись по дороге, а зачастую это было напротив окон нашего дома, женщины останавливались посудачить. Беседа длилась иногда по полчаса. Женщины с полными ведрами тяжести не чувствовали, лишь изредка перекладывали коромысло с плеча на плечо.

   По другую сторону от деревни располагалось большое поле, и соответственно лес за полем назывался «Запольем». Сначала низинка, по которой текла небольшая речка «Чошур», в ней водились небольшие рыбки-гольяны, мы их ловили рубахами, но потом выпускали. Ценности как добыча рыбки не представляли. За Чошуром снова были поля, а потом лес со многими угорами. На этих угорах росли грузди, особо ценившиеся в наших местах грибы. По лесу проходили две дороги, назывались «верхняя» и «нижняя». Дороги выходили к более крупной речке – Чирюг, до которой от Чошура километра три. Сам Чирюг через 5 километров впадал в Шелюг. Вода в Чирюге прозрачная, чистая, в речке водились хариусы. Ходить на Чирюг было небезопасно, можно было нарваться на медведя, им в этих лесах было привольно. На памяти медведи дважды задирали коров. Мне с отцом приходилось пасти коров  по берегам Чирюга, и мы часто покрикивали и стучали палками по деревьям. От деревни в «заполье» шла улица, проходящая через «болотечко», - небольшое влажное местечко, поросшее леском. В этом болотечке в небольшом количестве росла необыкновенно вкусная ягода морошка.

От Чирюга по прямой километрах в двадцати уже в Подосиновском районе располагается большой поселок Пинюг. Опытные охотники знали лесные дороги на Пинюг и иногда водили людей. Ситуация парадоксальная. Чтобы добраться до Кирова, вымчанам надо было добраться по бездорожью до Лальска, затем до станции Луза (это км.100) затем на поезде через Пинюг ехать до Кирова. Крюк километров на 150. Моей матери было необходимо попасть на курсы повышения квалификации учителей, но уже время поджимало, и она с коллегой по работе пошла на Пинюг от деревни Петраково в Грибошино, там была более торная дорога. К поезду они не успели, пытались сесть на товарняк, их чудом не придавило, протащив  вдоль насыпи метров 150. Да, дороги, дороги (две беды на Руси). За время учебы в Лальской средней школе приходилось добираться на всевозможном транспорте, иногда полпути пешком, с ночёвкой,  где- нибудь в Ерзовке. Как-то отец и мать, да остальные учителя  Вымской школы,  добирались  на учительскую конференцию два дня, ночуя в застрявшей машине, а глинистых горок, которые в дождик машины не могли осилить, было предостаточно. Неявка на конференцию могла служить поводом для отстранения от работы и когда учителя появились на третий день, ЗавРоно поднял их и сказал залу:

 - Вот так надо относиться к работе, добрались, не взирая, ни на что.

Не знаю, почему, на насыпи от построенной  железной дороги  из Пинюга до реки Лузы в районе Городка, с дальнейшим направлением до Сыктывкара, (в энциклопедии эта дорога называется «Северянка»),   после остановки строительства  не оборудовали дорогу, хотя бы для лошадей.   

Часть 3. Деревенские забавы

   Мне, наверное, было лет 5-6. По вечерам старшие брат и сестра уходили на посиделки.  Я ни разу на этих посиделках не был, а брат с сестрой не снисходили до меня с рассказами, как там и что. У меня было какое-то отчуждение к этим собраниям, да и в клуб, который был построен на старом кладбище напротив дома, я зашел за время его существования раз 5.  До клуба на кладбище были построены большой птичник, крольчатник, но поверие, что на кладбище ничего нельзя строить,  сработало.  Нет в помине ни птичника, ни клуба. Родители тоже уходили на вечер в школу или к коллегам. Я забирался на печь и страшно боялся. На столе стояла зажженная коптилка. В язычках пламени мне чудились контуры каких-то зверей. Ветер в печной трубе завывал на все голоса. Часто я засыпал до прихода старших. Знаю, что в деревне пожилые женщины собирались вместе прясть. Помню и устройство над ведром с водой. В расщелину  у деревяшки вставляли лучинки и по мере их сгорания их меняли, а угольки падали в воду. В свете таких устройств и пряли по вечерам. Так экономили керосин для ламп. Ныне ведь никто и не задумывается, включил – выключил и все дела. Своему племяннику часто говорю: « Да выключи у вас свет, и жизнь замрет. Льном в деревне занимались много. Весной самотканые ткани отбеливали на  снегу. Две мои тетки умели ткать на станке, хотя властями это и не поощрялось.

   Вернемся к деревенским развлечениям. Их было не так и много. Ребят, старше меня на 4-5 лет, было десятка два, а потом как обрезало. Война сделала свое дело. Пусть до фронта было далеко, но не родившиеся дети  фронтовиков обезлюдили деревни. Так вот. Мы все поголовно гоняли по деревне проволокой какое-нибудь колесо. Соревновались, кто дольше его прогонит. Устройство было простым: на конце проволоки делали изгиб, кидали на дорогу колесо,  изгибом проволоки  его подхватывали и вперед. Ребята постарше играли в «солёное сало». Это была далеко не безобидная игра. К колу привязывали лапти, у них всегда были длинные бечевки для обмотки онучей. Количество лаптей  зависело  от  того, сколько ребята найдут. Выбирали ведущего «матку», у него в руках тоже на бечевке было несколько лаптей, которыми он нещадно лупил тех, кто пытался стащить с кола привязанные лапти. «Матки» менялись, но игра могла закончиться и дракой, если кому-нибудь сильно доставалось. По деревне старшие ребята гоняли «попа». По сути это была разновидность городков, только в  маленькую чурочку кидали битами, дальше гнали ее по деревне. Как-то вымские ребята гнали «попа» до Ушкинского, а это километра три. В березовом саду за желтой школой и перед церковью играли в разновидность лапты. Там уж было все по- серьезному. Матки собирали команды, играли до самой темноты. Одной  из любимых игр было и закидывание кепок на деревья в школьном саду. Закинуть было просто, а вот сбить их обратно не очень. Деревьям доставалось, особенно знаменитой липе, фото которой я прикладываю.  Сами мастерили игрушки. Из нитяных катушек делали трактора - технология простая: резинка, кусочек мыла, две палочки, резинку просовываешь в отверстие, палочкой накручиваешь и вот твой самодельный трактор (по краям катушки нарезали зубчики) ползет, урчание двигателя добавляли сами. Из катушек мастерили и «вертолеты. Две иголки в торец катушки, затем в небольшой изогнутой железке отверстия под эти иголки, на катушку накручивалась нитка,  изделие насаживалось на гвоздь и «вертолет» готов. Рванешь за нитку, железка срывается и как вертолет поднимается в небо.  Делали разные стрелялки. Снимали  с полой железной ручки  заглушки, трубку в картошку, упираешь карандаш с одной стороны и из другой: «пам», картофельная пуля летела довольно далеко.  Или еще деревянный пистолет с резинкой, оттягиваешь «затвор» в ствол шарик, затем толкатель срывается с резинки и пуля-шарик летит вперед. Про поджигухи я не пишу. Это запретная тема до сих пор. Взрослые довольно серьезно наказывали за найденные «изделия». В школе, когда под рукой была бумага, делали разные поделки. Сейчас это занятие называется «иригами».  Чаще всего делали самолетики, лодочки, гармошки и «чертиков».  Разумеется, старшие за амбарами играли в «пристеночку» : ударяли о стену амбара монетку и старались попасть в лежащую на земле монетку. Кто доставал растопыренными пальцами монетку от битка, тот забирал выигрыш. Молодые мужики, в отличие от женщин, которые с пользой проводили совместное время, чаще всего играли в карты. Самой ходовой игрой был «козел». Играли в основном на «нос», то есть проигравшие получали по носу удар колодой карт. Разумеется, подражая взрослым, многие подростки курили, иногда мох из щелей между бревнами. Сейчас я скажу,  может быть крамольную вещь, а именно. Считаю, что развитие потребления наркотиков во многом связано с глупой борьбой с ходовыми растениями. На что уж заядлые куряки были среди ребят, но никто и не думал курить коноплю, а ее было в избытке. По сути,  все веревки в любом хозяйстве были конопляными.  Кстати, из 40 видов конопли наркосодержащей является только одна.  Да и мак рос в каждом огороде. Читаешь, как органы наркоконтроля отчитываются о рейдах по огородам, и разбирает злость. За время этой «борьбы» в промышленных масштабах получили развитие синтетические наркотики, которые несоизмеримо опаснее растительных. Да и далеко не все люди привержены к наркоте. Так выявляйте предрасположенных с малых лет. Разберитесь в физиологической причине пристрастия. Не знаю, может мне легко это говорить, сам я не зависим, хотя по жизни мне во время операций и после аварий их кололи и не мало. Смею уверить, мне по доброй воле никогда не хотелось пользоваться такими обезболивающими.  И таких, как я, гораздо больше озабоченных. Да и курение для меня закончилось в 5 лет. Пришел после баньки, у отца на печи нашел пачку «Беломора», две выкурил, стошнило, больше я не курил по сей день. Наверное,  я отвлекся от темы, но хочу немного развеселить воображаемого читателя. Практически  во всех крупных магазинах продаются самогонные аппараты и разные прибамбасы для его изготовления. А где же наши «законотворцы»?  На эту тему написал я небольшой юмористический рассказ. Называется он записки следователя Зайцева. Прикладываю его содержание:

 

Записки следователя Зайцева.  (В изложении А.Мельчакова)

Опус первый

 . .."Уже третью ночь молодой следователь Зайцев лежал в сугробе напротив крыльца дома известной самогонщицы Анюты. Поймать ее с поличным никак не удавалось. Участковый Петров, проводя очередной рейд, выпивал поднесенный стакан вишневого компота, крякнув и закусив его соленым огурцом, улик не находил. Поэтому Начальник отправил Зайцева в засаду. Сегодня, судя по запахам из печной трубы, операция должна была завершиться, и Анюта и ее клиенты  попасть в заготовленную сеть. Отправляясь в засаду,  Зайцев изучил жизнь и поведение зайцев в естественной среде зимой и жизнь полярных медведей, однако опыт явно для человека не годился. Ног Зайцев уже не чувствовал, а орган через который справляли малую нужду, от холода практически отсутствовал. Где-то в районе 12 ночи Зайцев, обернувшись,  увидел в окне далекого дома, что зеленый сигнал сменился на красный. Операцию надо было срочно прекращать... Утром, зайдя в кабинет, начальник хмуро ответил на приветствие и ткнул пальцем в газету. На первом листе был напечатан Указ, из которого следовало, что отныне самогоноварение разрешено для самоупотребления и является мелким бизнесом, а его, то есть мелкий бизнес, кошмарить не надо. На столе еще находился самый известный еженедельник, на одной из страниц которого предлагались на выбор разнообразные самогонные аппараты и рецепты настоек из всех любимого напитка.  «Понял»,- спросил начальник. – «Понял»-,  ответил Зайцев, переминаясь на обмороженных ногах Ну вот и хорошо, - сказал начальник.  -Слушай очередную задачу. Народ наш никак не угомонится. Научились наркоту делать,  понимаешь из кудрявой петрушки, сам слышал от нашего главного  в этих делах, как его.., а Онищенко, так ты уж подсуетись, выясни, кто в округе ее летом сажать будет..."   

Вид из окна.

Я уже ранее описывал, что в детстве, когда оставался один, прятался на печи. А вот днем сидел у окна в маленькой комнате нашего пятистенка. Напротив, через овраг, виделось Кузьмино, справа большая дорога, за Кузьмином через небольшие поля следующие деревни:  Клюкино, Ушкинское;  Исаково перед Чирюгом уже не было видно. Но вдали просматривалось Борисово и частично Кулига. К слову Название Кулига, тоже не  однозначно. О лесной кулиге в лесу, расскажу позже.

Году так в 49 в нашем огороде военрук школы Серафим Максимович проводил военные учения. В снегу рылись окопы, а он сам размахивал самой настоящей винтовкой. Как-то в учительской я держал ее в руках. Размером она была больше меня раза в два. В руках у ребят были палки. Военрук командовал, стоя напротив подвешенных веников: «Коротким коли, длинным коли». И ребята, как и положено, повторяли за ним движения. Был в школе и автомат ППШ с просверленным стволом.

Так, что еще было видно из окна. В трудной жизни в деревне были и свои праздники. Один из них «Петров день» 12 июля. Присказка «Посредине литичка, да на Петров денек». По улице в сторону Кузьмино шли парни и девушки. Не помню, как одевались парни, но девушки почти все были  в разноцветных атласных платьях. Издалека это казалось очень красивым. Шли шеренгами.  Может и преувеличиваю, но мне казалось, что шло не менее полста человек. Шеренга во - всю ширь улицы, а шеренг  5-6. Почти в каждой гармонист. Вся молодежь отправлялась на «Поляну» - лужок рядом с д. Борисово, от Вымска наверное километров 8. Гуляли там долго. Потом неделю вспоминали, как парни, помня старые обиды,  квасили друг другу носы. Вымчан, как правило,  не трогали,  обычно дрались ребята «сверху» и «снизу». В нашей местности все деревни делились на «верх», «низ» и центр, так как они располагались по реке. Жители, встречаясь, спрашивали: «куды ходила-то?» и ответ: «да вверх, в Кулигу» или «вниз»,  к примеру на Дресвище. Но как-то вымчан, которые возвращались с «поляны»,  побили исаковские ребята. Тем же вечером был отряжен десант и взят реванш, о чем вымчане гордо поведали. Вспоминаются и драки «верха» и «низа» в школе. Был определенный ритуал. На лавки в коридоре садилось несколько пятиклассников с той и другой стороны, драться им не хотелось, но заинтересованные стороны стояли чуть поодаль. Потолкавшись , и с криками «ты чего, а ты чего» они соскакивали со скамеек, тогда ребята постарше с выкриками: « а наших бьют» уже вступали в  схватку. В самой школе дрались редко. Чаще это было за амбаром рядом со школой.

 О технике.

В колхозах того времени тракторов было мало, в основном они сосредотачивались в МТС (машино-тракторные станции).  В нашем районе одна из них находилась в селе недалеко от Папулово, оно так и называлось «МТС». По разнарядке на время полевых работ трактора и другая техника отправлялась в колхозы. В колхозе «Пахарь» было 4 колесных трактора, железные колеса со шпорами, железное сиденье с дырками. Почему-то у них все время плавились подшипники. Трактористы сами заливали подшипники баббитом, и постоянно подтягивали болты крепления под брюхом трактора. Потом появился трактор НАТИ. Коварный был трактор. Заводили его три мужика ручкой, на которую накидывали  ремень или вожжи. При заводке двигатель часто давал обратную отдачу и нередко травмировал трактористов. Появление первого ДТ-54 было настоящей сенсацией. Заводился он «пускачем», и звук его был далеко слышен. Мы гурьбой бегали по деревне за трактором. Управлять им  было доверено бывшему танкисту Николаю Черняеву. Больше его знали как «Колю Лискича».

  При езде он высовывал язык, и при поворотах всегда его язык смещался в сторону поворота. Первая в колхозе автомашина ЗИС- 5 была газогенераторной. С обеих сторон от кабины размещались две металлических колонны. В кузове несколько мешков с сухими березовыми бобками. Было забавно видеть, как во время движения шофер останавливался, откручивал барашки на колонне, откидывал крышку и ссыпал в котел березовые чурбачки. Потом длинной железкой шуровал в этом котле. После небольшой остановки газ снова накапливался и движение продолжалось. В те же годы в леспромхозе в Чирюге уже было  с десяток газогенераторных машин, и существовал целый цех по заготовке топлива для них – этих самых чурбачков. Бывали и курьезные случаи. Здание сельсовета в Вымске располагалось на повороте дороги, если ехать со стороны Грибошина , то у сельсовета дорога прямо уходила к церкви мимо зданий школы, основная дорога поворачивала  и вела дальше в сторону Кузьмино и дальше в Чирюг. Сейчас на этом месте памятная стелла фронтовикам.

   Так вот. Как-то под вечер летом мы с мальчишками сидели у здания сельсовета. Со стороны Черниево показался трактор – трелевочник, у него,  в отличие от автомашины, был только один газогенератор. Метров за тридцать до сельсовета у него отваливается  газогенератор и падает на дорогу. Трактор продолжает двигаться и поворачивает направо,  и,  пройдя еще с десяток метров, останавливается. Из кабины вылезают трое трактористов, изрядно навеселе, и долго соображают, в чем дело. Отвалившийся бак им не виден. Наконец, вдоволь насмеявшись, мужики, которые тоже наблюдали эту картину, показывают этот бак. Да, многое тогда было впервые: и первая молотилка и первый самоходный комбайн, на который правдами и неправдами мы, мальчишки забирались и до вечера вместе с комбайнерами «убирали» урожай.

    Появление уже «большого» количества автомашин  внесло в деревенскую жизнь некоторые проблемы. Ну, во – первых, каждая деревня начиналась и заканчивалась воротечками. Так было проще уберечь от скота посевы. При поездке через деревни надо было открывать и закрывать их. Предприимчивые мальчишки, как теперь говорят, делали бизнес. Поджидали машину и выбегали к воротам, при этом показывали на мелочь, разумеется,  многие попутчики предпочитали бросить денежку, чтобы не вылезать из кузова. Жадных,  мальчишки запоминали,  и воротечки открывались для  них  плохо. Уже скоро было предписано дороги выгораживать и появились километровые изгороди. Первые водители машин были легендами. Знали их по именам, чаще по прозвищам. Что – что, а в то время сельпо работало на мой взгляд хорошо. В магазине полки  с разными рыбными консервами, в том числе и с крабом. Конфеты, да и прочее. Дело  было в отсутствие денег у жителей, в колхозе зарплату начисляли трудоднями, а приработков было немного.  А, причем водители? Магазины располагались по дороге километров через 5-10.  Пассажиры считали долгом у каждого  магазина наливать водителю граненый стакан - это граммов 200. К пятому магазину водитель теоритически мог выпить литр, но чаще он засыпал за рулем, и тогда дожидались его протрезвления, женщины кляли своих мужей, подносивших водку водителям. Иногда за руль садился  тот, кто мог вести машину дальше. У леспромхозовских шоферов шиком считалось бутылку водки открывать ударом  о каблук,  и когда картонная пробка вылетала в потолок,  раскрутив содержимое, вылить его в глотку одним махом. Надеюсь, что изложенное не сочтут пропагандой алкоголя. Это была часть жизни того времени.

    Рассказывая о Вымске, нельзя не упомянуть об административных сооружениях.

   Главным зданием был сельсовет, стоял он, как я раньше говорил в центре села, на изгибе дороги, и здание было, как ныне говорят, многофункциональным. Кроме кабинета председателя, кабинет счетовода. Большая комната в период между заседаниями разного толка, представляла избу-читальню, у которой был заведующий. Изба-читальня, как бы сказать для современного человека, являла своеобразный клуб по интересам.

  Была в сельсовете и небольшая комнатка для проживания уборщицы. В ней жил с матерью мой друг - Веня Попов. Вообще-то его мать была пекарихой,  сама пекарня располагалась рядом через дорогу. Изба пекарни принадлежала ранее семье  моего старшего товарища Валентина Алферова. Вернувшись домой из ссылки,  его отец выстроил дом в другом месте. Василий Алферов был отличным мастером на все руки. И в нашем доме печь сложена его руками. В молодости на германском фронте в первую мировую войну Василий попал в плен, его на «ярмарке»  военнопленных забрал  бюргер из Лихтенштейна. За три года плена Василий освоил много профессий. Уже после революции, он,  несмотря на уговоры хозяина, который очень ценил русского, отправился домой. Был очень начитан, в их доме было полное собрание Л.Н. Толстого, его философские идеи разделял старший Алферов. Рассказывая об этом ,нельзя не упомянуть и такой факт. Одновременно с Василием, в это время в плену в Германии находилось еще двое Алферовых из Вымской округи, и они тоже разными путями вернулись домой.  Скажу, что Валентин Алферов (Валик Галашкич) унаследовал от отца многие способности, делал прекрасные модели кораблей и танков. До сих пор в деревне к нему обращаются люди за технической помощью. Жалею, что в Вымске нет интернета, а то обязательно появился бы «блог» от Валентина Алферова с разными советами и затеями.

    Однако вернусь к изложению. Знаменито крыльцо в сельсовет. По обе стороны от лестницы широкие полки, на них сиживала молодежь, рассказывая свои байки, выпивали, хвастались, в основном выдуманными победами на любовном фронте, а мы с Веней часто тузили друг друга.

У крыльца сельсовета проходило много событий. Например, отбор лошадей для армии: измерялся их рост, ветеринары смотрели зубы, копыта, но не помню, чтобы местные  лошади проходили проверку, даже знаменитый жеребец Герасим. Здесь же молодых жеребчиков и холостили. Нам было очень жалко их, раны густо мазали йодом и подвязывали белыми полотенцами, и кони, теперь уже мерины с неделю ходили с белыми подвязками. Не помню, в каком году,  почти все лето рядом с сельсоветом лежали две большие трубы диаметром метра два. Оказалось,  эти трубы были сгружены по ошибке, предназначались они для небольшой ГЭС на Вониле, речке около Годова. Так что электричество в «вверху» появилось гораздо раньше Вымска. За сельсоветом здание Почты, далее Черной школы, напротив – Желтая школа, затем  колхозный двухэтажный склад, церковь, а далее и наш дом.

В сторону Черниево  – магазин, столовая;  было в Вымске и лесничество. То есть существовал  полный набор административных зданий. Увы, но от всего этого остались лишь руины желтой школы.

Запомнившиеся события.

 По традиции, начну с хороших, коими  несомненно, были праздники. Наш народ любит праздники. Конечно,  главными  были  государственные: 1 мая и 7 ноября. В нашей округе праздники были распределены между «верхом», «низом» и Вымском.

Вымск, Кузьмино, Клюкино принимали гостей на 7 ноября. К празднику тщательно и обстоятельно готовились: варили пиво, ставили холодец, варили кисели, пекли разные пироги, жаркое,  варили щи и прочее. Я уж не говорю о шаньгах с разной начинкой, колобушках. Шаньги- это не то, что нынче называют ватрушками. У наших шанег тонкое, широкое дно с небольшими закатанными краями. На них накладывали разнообразную начинку. После выпечки хозяйки отмазывали свои изделия заячьей лапой  или перышками, окуная  их в топленое масло.  Вот пишу об этом и улыбаюсь, чувствуя во рту вкус. У матери еще получалось очень вкусное печенье – пряженники.  Пекли их на «поденье»  (поденье –это остатки после перетопки масла). Домашнее пиво после процеживания переливалось в лагун. Лагун – небольшой бочонок с крышкой и отверствием внизу для сцеживания пива перед подачей. Отверствие затыкалось деревянной пробкой. На тему этой затычки у деревенских мужиков было много анекдотов, к примеру, когда пьяный мужик наливал себе пива, то терял пробку и тогда затыкал отверствие пальцем, который обязательно застревал в дырке,  или другими частями тела. Наша местность является частью большой, только ей присущей некой общности, с присущим только ей говором, традициями, праздниками  (чего стоит «яичное заговенье»).  Где-то летом этого года смотрел документальный фильм о большой  Онежской  деревне. Ее часто и охотно посещают туристы. Хозяйка рассказывала о деревне и споро готовила эти самые шаньги. Ее говор, поговорки, рассказ об обычаях один к одному схож с нашим, хотя Вымск и отстоит от той деревни километров на 600. Онежская «область», «Устюжская земля», наша  местность это части одного целого. Коса – горбуша чего стоит, она применяется до сих пор на этой территории. Или ставить стога- зороды,  не кругом, а длинными узкими со множеством стожаров, что позволяло сену продуваться и сохраняться долго.  Вернусь к праздникам. Гости приходили целыми семьями на два-три дня. На хозяйстве оставались или бабушки или соседи, у которых не было родственников. Удивительно, но за столом собиралось человек 20, проблемы заключались лишь в отсутствии достаточного числа стаканчиков для спиртного. После обеда длинные, обстоятельные разговоры, затем чай, небольшой отдых, ужин, снова разговоры и располагались на сон. И опять - всем находилась постель. Упившихся до отключения,  что-то не помню. Все мужики «знали» себя. К концу второго дня уставали и от питья и еды, как правило часть родственников или возвращалась домой или навещала других близких. На Первое мая,  и «низ» и «центр» ходили «вверх», а «вниз»,  в Грибошино, где-то в конце июня. Разумеется, престольным праздникам отводилось достойное внимание. Новый год, как- то не очень запомнился, а вот Рождество да. Старшие ребята выделывали разные озорства, и не всегда это приветствовалось. Поваленные поленницы, бревна поперек  дороги. Моему брату попало за то, что он с друзьями скатил в овраг от конюшни сани, на следующий день под пристальным оком бригадира «разбойная» ватага тащила их обратно. Весной, когда деревня отмечала «Пасху», старшие ребята ставили большие качели. Однажды я наблюдал процесс от и до. Ставились из связанных длинных жердей «козла», затем кто - то забирался на них и веревкой подтягивал перекладину, на которой уже были надеты две деревины, перевитых лозой снизу для упора ног и качель  готова. Была она довольно высокой, метров 7-8. Затем парень и девка становились на перевязь и начинали раскачиваться. Ухарство состояло в том, чтобы качель  поднималась параллельно земле, и тогда девичий визг было далеко слышно.  В тот день с качели сорвался Толя «Костич». Его долго «отхаживали», хотели везти в больницу, но все обошлось, но потом пьяные ребята опасались качаться. «Троица» отмечалась в деревне обязательным украшением крылец,  да и всего ветками зеленой березки. Их вплетали даже в дуги лошадей. Ну и,  конечно, запомнилось «Яичное заговенье». Его отмечают именно в нашем обширном регионе. Обязательно красились яйца. Потом и молодежь и взрослые «тянулись» на поляну под Борисово. Основной забавой было скатывание яиц по деревянному лотку так, чтобы яйцо докатилось до предыдущего и его коснулось. Победитель забирал выигрыш, иногда достаточно много. Была и другая забава, яйца ударяли друг о друга и разбитое яйцо забиралось. Ходил рассказ, что однажды поймали парня с деревянным, окрашенным яйцом. «Умельца»,  разумеется, побили. На поляне была торговля, хорошо помню вкус морса,  разноцветные карамельки  необычайного вкуса.  Про «Петров» день я уже упоминал, после него начинался сенокос. Отмечался и «Ильин» день в начале августа, а вот после него начинали убирать «хлеб». Я еще захватил молотьбу цепами: разложенные снопы привозились из суслонов (суслон- сложенные по кругу в три этажа снопы). Их держали на поле, чтобы зерно подсохло, но не осыпалось,  до этого женщины, (опять женщины) жали поле серпами, связывали в снопы и складывали в суслоны. Так вот в большом помещении снопы раскладывали в два ряда колосьями друг другу, затем мужики и женщины колотили цепами.  Цеп представлял собой палку метра полтора, к которой крепилась веревкой более короткая палка. Зерно высыпалось на глиняный пол, его собирали и отправляли на сушку в овин. Мне все время приходится делать сноску, чтобы быть понятым. Овин представлял собой шалаш, как правило, над ямой. В очаге раскладывался огонь.  На полки высыпали зерно  и оно сушилось. Случалось, что овины загорались,  поэтому их строили их на отшибе от изб. А что делали с зерном дальше? А его чистили на веялках, у которых  крутили ручку, ветром от вентилятора шелуха отлетала, а на решетках, которые тряслись, убиралась и земля.  Веялки или еще более сложные «Триеры» стояли у колхозных складов  и мы частенько развлекались, крутя их ручки, за что нам попадало от взрослых.  Понятно, что не все могли воспользоваться услугами веялки, тогда на ветру зерно сыпалось из емкости на подстилку и ветер относил примеси. Так, что хлеб готов?  Неет.  Его еще надо было смолоть. Почти в каждом доме были ручные самодельные мельницы. Два широких деревянных блина (жернова), в них были вбиты по кругу железячки, ставились друг на друга, скреплялись осью, в верхнем жернове было еще широкое отверствие, куда сыпалось зерно, верхний жернов крутили за ручку: и вот  уже мука сыпалась по кругу из-под нижнего жернова. До революции жители Вымской округи жили личным хозяйством. Посевных площадей не хватало и тогда опытные хозяева выжигали поляны в лесу. Называлось это «катить кулиги». Обычно в ясный день хозяин большого семейства  приходил на ранее приготовленный участок - деревья вырубались, сучья, разный мусор -все на средину. Края поляны окапывались, хозяин с разных сторон поджигал сучья, выкорчеванные пни, искусство  «катить «кулигу» состояло в том, чтобы огонь от краев поляны шел к его центру. Члены большого семейства с мокрыми вениками  располагались по краю поляны и предотвращали огню распространиться в лес. Затем хозяин деревянной сохой боронил выжженый участок. Первый год сеяли лен. Он на «кулигах» давал отличный урожай, на второй рожь или пшеницу. Но далее урожайность падала, ибо удобрений кроме навоза не было, который в лес возить  было накладно. Начал я писать о праздниках, а закончил сельскохозяйственным  описанием.  На деревне праздника без труда не было и не будет.

А теперь о значимых событиях.

Наиболее трагичным событием был пожар в июле 1953 года в самом центре села, но за неделю до него в деревне появились солдаты. На машине ГАЗ-63 к реке  в (районе избушки и лодочной переправы) подъехало отделение солдат (человек 10-15). Цель была переправиться через Лузу и по старому тракту проследовать на Сыктывкар. Их не предупредили, что в Вымске нет переправы. Командовал ими лейтенант, с  ним была молодая женой и ребенок. Возвращаться они не стали.   Солдаты потом разбили палатку. Хозяйство у них было большое, бочонки с продовольствием, рация, по которой они так и не связались с командованием. Полагали, что местные сколотят плот и переправят машину на другую сторону, но события развернулись иначе.  Пока мужики судили  да рядили, что да как,  (отличительная часть вымских мужиков), время шло. Солдаты ходили в увольнение в деревню, были в кино, а потом на танцах. По- моему они очаровали местных девчат. Тогда самым популярным именем было имя Зоя. В деревне было пять Зой. Все они были довольно привлекательны. Но особых обид на солдат у ребят местных я не помню.

Жаркий день июля. Большинство взрослых на сенокосе за рекой. Мы - мальчишки и взрослые ребята купались на песке у пристани. Часть ребят, в том числе и мой брат, переплыли реку, затем они начали кричать и махать руками, показывая на деревню. Мы все обернулись и увидели, что над одним из домов пелена еще не густого дыма. Все, кто был  на реке, бросились бегом в деревню. Я тоже бежал до дороги в деревню от кладбища и выбежал у пекарни, увиденное запомнилось навсегда. Горели сразу 4 огромных пятистенка. Стена огня образовывала над улицей ярко красный мост над улицей. Перед горящими домами белая лошадь - от страха она опрокинула телегу,  которую мужик пытался поставить  на колёса. Из труб горящих домов валил густой дым, я не задержался и побежал домой,  где родители суетливо выносили вещи. Отец успокаивал мать, что дом на краю, огонь до нас не дойдет. Из соседних деревень бежали люди, кто с чем: багры, ведра. Из лесничества успели по рации передать о пожаре в райцентр, из Чирюга пришла машина с цистерной и ручной помпой. Большую часть деревни спас ветер, направление которого было поперек деревни. Стоящие рядом дома поливали водой, не давая огню распространиться. Говорят, что очень большую помощь оказали солдаты, прибежавшие от реки. В этом пожаре сгорело 4 больших дома и магазин, а в поле несколько овинов. Конечно, пожар оказал огромное влияние на деревню. Если дома по правой стороне отстроили, то на месте магазина остался пустырь, Сам магазин потом кочевал по деревне, пока окончательно не покинул деревню. Причиной пожара стал поджог. Подросток – Коля Тимич был, как говорят,  не очень адекватен. Ребята с ним не дружили, поэтому его и не было на реке. Оставшись в одиночестве, он зашел во двор соседнего дома и поджег бересту, а когда пальцы обожгло, бросил ее вверх. Ну, дальше просто, горящая береста попала на сухую крышу, дом загорелся, а от него и другие.

Да, а что солдаты?  Они ориентировались по карте, на которой была указана дорога из Лальска через Вымск и далее в Коми, по так называемому тракту. По тракту ставились верстовые столбы, из них два я еще помню. Один в начале деревни у воротичек в Черниево, второй за кладбищем у реки. Наконец, недели через две, мужики сколотили большой плот, машину и солдатский скарб переправили (автор при сем присутствовал), и они отправились по тракту. До бора по дороге было километров пять, река при разливе затопляла это место, через протоки были проложены мостки. Их так и называли: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й- мостик Мне приходилось с отцом добираться до покосов по Лехте. Где-то через пять километров  в бору дорога на Коми уходила направо, а на Лёхту налево. По дороге к бору, я сам не видел, располагалось «разбойное» озеро. Говорили, что вымчане не брезговали грабить проезжающих по тракту купцов, и что в озере  утоплено золото.

 Через год случилось еще одно знаковое событие.  Ясным, солнечным днем в начале октября нас человек 5 пацанов были в школьном саду и кидали кепки. Неожиданно в деревне началось оживление, люди бежали к Черниевым, естественно мы за ними, В метрах 50 от огорода Коли Лискича увидели самолет, колеса валялись в стороне, от деревянного винта остались обрубки по полметра. Самолет По-2 с двумя открытыми кабинами. Летчик с синяком на лбу растерянно стоял рядом. Это был самолет санитарной авиации, летчик перевозил инвалида из Кирова в Сыктывкар, но потерял ориентировку, сделал посадку на поле. Уточнив местоположение, он стал взлетать, но не заметил стожар. Наткнулся на него пошел к земле и колесами попал в канаву. Шасси снесло, а винт разбило о землю. Приютил летчика и его пассажира, который не пострадал, Коля Лискич. Летчик дозвонился из сельсовета до райцентра. За пассажиром вскоре пришла из Лальска машина, а еще через день из Сыктывкара прилетели три «кукурузника» с механиками. Автор присутствовал при ремонте, а как иначе. На большую гайку на винте накинули ключ, но открутить сразу не получилось, и тогда механик сказал другому механику: «Дай усилитель». Усилителем оказалась труба, которую накинули на конец ключа и гайка легко подалась. На место разбитого винта поставили новый. У старого винта вокруг крепёжной гайки было с десяток отверствий со шплинтами. Заикаясь от волнения,  я спросил у механика, «А что, без этих отверствий самолет полетит?», механик засмеялся и заверил, что все будет нормально. Самолет поставили на «козлы», затем прикрепили новые шасси. У старых шасси были амортизаторы из жгутов резины, и нам разрешили сколько- то взять; наши самодельные трактора из катушек получили новую жизнь. Под вечер того же дня все самолеты улетели в Сыктывкар, пройдя низко над церковью. Летчик подружился с Колей Лискичем, потом ему звонил, что его в отряде оставили и не очень ругали. Потом, недалеко от этого места в Вымске уже появился настоящий аэродром, увы, но он просуществовал только 8 лет.

Еще одним и, пожалуй, хватит, из событий следует отметить ураган в августе 1946 года. Люди были в поле, убирали хлеба, ураган начался внезапно. Больших бед он не наделал, но крыши с трех изб он снес, доски находили на «хвосте» за рекой, а это километра два.

Река Луза.

   Жить вблизи большой реки и не упомянуть  о ней - это нонсенс (недоразумение).

Я помню, что ходил к реке лет с 4х. Мать водила свой класс на ледоход, было интересно, как ледяные глыбы выползают на берег, бьются друг о друга, незабываемое впечатление. Потом по большой воде начиналась навигация, длилась она недели три. Пароходы, шлепая по воде колесами с плицами, тащили за собой баржы с грузом до Объячева, Ношуля.  Иногда  баржи  оставляли на пристани у Черниевых. Матросы не очень гоняли ребят, они бегали по баржам, а мы- ребятня за них очень боялись, что их тоже увезут на баржах. На один из пароходов отец водил нас на экскурсию. Механик парохода показывал и объяснял принцип работы паровой машины. Мы знали почти все названия пароходов.  По вечерам  на берегу на полосатых столбах зажигали бакены. После навигации начинался молевой сплав. По реке день и ночь плыли тысячи бревен. За зиму леспромхозы  около берегов  делали штабеля из бревен, а затем их сбрасывали в реку. По реке были тысячи бонов (ограждений из связанных бревен), иногда по нескольку сотен метров длиной. Боны отводили плывущие бревна от отмелей. Но иногда бревна застревали на перекатах, и не всегда их сплавщикам удавалось разобрать. И тогда на место затора прибывали взрывники. Такой случай. Опять на Кузьминском перекате против речки Гостиной произошел затор, высота нагроможденных бревен превысила 5 метров. Все зеваки собрались у избушки, такая была за кладбищем. Прибыло начальство на дрожках. Перед взрывами местный участковый обошел толпу и предупредил, чтобы люди на берегу ложились на землю перед взрывом. Я все же приподнял голову. Мне показалось, что столб воды был метров сто. Конечно, это преувеличение, но четко помню, что подброшенные взрывом деревья ломались как спички. Потом на берегу находили остатки деревьев, выброшенных взрывом.

 После последнего взрыва вдруг двое взрывников выскочили из лодки, вода на перекате была по пояс, и начали что-то затаскивать в лодку. Затем лодка причалила к берегу и мужики вынесли огромную рыбину такого сизого цвета. Никто не знал, что это за рыба, и тогда обратились к моему отцу, он уверенно сказал, что это лох (самец) семги. В отличие от самок самцы семги живут оседло, на своем перекате.  Рыбину забрало начальство, на другой день я ходил смотреть на ее голову, после разделки ее оставили в деревне. Да, а река-то Луза и переводится (по одной из версий), как семужная река. Предприимчивые мужики во время взрывов дежурили ниже по течению на лодках и сачками черпали оглушенную рыбу. Про реку и лесу перед ней  можно много чего вспомнить. После фильма «Тарзан появилась игра гонять «Лося». Кто-то из ребят назначался лосем,  он прятался в лесу, в том числе и  в гнёздах на деревьях (лось на дереве- это очень здорово),  к верхним сучьям деревьев привязывали веревки-лианы остальные, подражая Тарзану,  перебирались с лианы на лиану   ребята по  следам должны были его найти.

 Досуг старших.

Мой старший брат со товарищами  летом в 55-ом или 56- году в школьном саду перед церковью оборудовали танцевальную площадку, настлали на бревна доски, приделали скамеечки. Гармонисты Валик Попов и Веня Лазарев исполняли разные импровизации, а остальная молодежь танцевала, пока гармонисты не уставали. Собирались и из Кузьмино, Клюкино да и более дальних деревень.  Неподалеку существовала и волейбольная площадка. Я хочу сказать, что вымская молодежь шла в ногу со временем. Радио в деревне не было, как и электричества, но у нас в доме был батарейный приемник «Искра». Мы с братом слушали спортивные новости. Особенно футбольные репортажы. Поскольку брат болел за Спартак» то в «пику» ему стал болеть за «Динамо», в день репортажа эти команды играли между собой. Брат обязательно рассказывал друзьям эти спортивные  новости. А потом ребята разъехались, «предприимчивые» сельчане быстро разобрали настил, скамеечки, потом дело дошло до всех административных зданий. Сейчас о них ничего не напоминает. В деревне принцип: разрушил – построй, не работал.

 Эпилог

   В 1958 году я уехал продолжать учебу в Лальскую среднюю школу. Домой приезжал только на каникулы. Разумеется, первое время очень тосковал по дому. Вспоминается, как летом я обычно спал в пологе на повите (сеновале). Под полом вздыхает и шумно дышит корова, тоненько блеют овцы, хрюкает поросенок, заливаясь, кричит петух, кудахчут куры. Деревня просыпается часа в 4 утра. Слышно, как разговаривают женщины, идущие на утреннюю дойку. Вот застучал пускачь трактора. От конюшни слышен голос бригадира, дает кому – то наряд на день. Спустя час, жизнь кипит на всех направлениях.  Закроешь глаза, и все это видится в деталях.  Кто виноват, что нет этого сейчас. Наверное, в первую очередь ты сам, который не захотел вернуться домой. Вспоминаю, как по дороге в Лальск, подсаживались на транспорт молодые женщины.  Провожали их, вытирали  слезы  старухи – матери на фоне огромных домов- пятистенков, махали в след и крестили удаляющуюся машину. Вот и ответ. Когда-то жизнь пришла в эти края, а затем ушла, надеюсь, что она вернется вновь. Такие красоты, как в наших краях, забыть невозможно.

Послесловие:

 Одна из «глав» моего рассказа называется «Вымск». Когда все, что выше написал, озадачился? А что означает слово Вымск. Кто были первые поселенцы, с какими фамилиями? Откуда они пришли ? Сверху течения Лузы (из поселений  «Лузской Пермцы»- Объячево, Ношуль, Лойма, Спаспоруб) или снизу от Лальска, Учки и далее?  В интернете  пересмотрел много источников,  летописей, архивных данных, пытался связать наш Вымск с УстьВымском на реке Вымь в Коми. Нашел товарищество «Вымичей» в Сыктывкаре, но связи с нашей местностью не нашел. Моя землячка –Анфиса Анатольевна Смолева (автор 6 брошюр про деревню Егошинскую),  от своих родственников  в Сыктывкаре дала такую версию : «Вымск- холмистая гряда, возвышенность»,  отчасти это так, поскольку Вымск стоит на Андреевской горе (Вымской), но с другой стороны большая равнина(заполье) вплоть до Пинюга и протяженные поля.  Вымский приход упоминается  1628 годом. В Вымске (в районе пристани есть Чудской лог, в нем городище.  Второе городище около деревни Пестово (Городок). Оба городища называются Вымскими.  На них велись археологические раскопки. Но понятно, что  названия  городищ появились позже возникновения села, как и сам приход.  Приглашаю всех, кто ознакомится с моими записками, присоединиться к топонимике села Вымск. Да и воспоминаний о той поре, у   каждого найдется немало.  

   С чего я начал? Со странности памяти. Едешь пассажиром на переднем сидении современной машины, тепло, музыка из динамика, на спидометре за сотню, закроешь глаза, а там виденье: везут тебя на телеге. Перед глазами впереди идущая телега с привязанным сзади ведерком с дёгтем. Вот остановились передохнуть,  возница достает большой клок сена из - под рогожи, расслабляет упряжь лошади, та хрустит сеном, потряхивая хвостом, а возница достает палку с привязанной тряпкой, окунает в дёготь и смазывает ступицы колес, затем натирает дегтем запыленные сапоги.  Густой, ядреный запах дёгтя ударяет в нос. Тряхнешь головой и переносишься на семьдесят лет в реальность.  

 За сим:  А.Мельчаков

 

dom2_1.jpg

p1010819.jpg

p1010833.jpg

p1010871_5.jpg

p1010843.jpg

p1010844_2.jpg

p1010845_1.jpg

p1010840.jpg

Комментарии

Спасибо большое за воспоминания, очень интересно!

Андрей Евгеньевич, замечательный рассказ.

Немного по древней истории. Вы смотрели мои расшифровки переписей Андреевской волости: https://disk.yandex.ru/d/XXAtQ_LcQV0wZA? Действительно, в ПК 1620 и 1625 гг. Вымского Благовещенского погоста нет, появляется он только в ПК 1645 г. Пожалуйста, уточните, где он упоминается в 1628 году. Название волости - Андреевская - происходит от церкви Андрея Первозванного в деревне Лопотовской. Вероятно, это была первая церковь в данной местности. А по названию волости назвали и укреплённый городок в деревне Пестовской, хотя он, скорее всего, появился здесь раньше всех других селений (не позднее 70-х годов 15 в.). В 17 в. Вымский Благовещенский погост, хотя формально и входил в состав Андреевского стана, был самоуправляемым, т.е. подчинялся непосредственно уездному начальству.   

 

 

О дате появления Благовещенского прихода  в 1628 году я узнал из сайта "Вымский сельсовет". Там есть ссылка: Дословно "...в сборной книге Ростовского митрополита, как приход Сольвычегодского уезда (1628 год).

Аватар пользователя Алекс Логинов

Интересно, некоторые церкви строились явно по типовому проекту. Очень близкий силуэт. Уже штуки четыре мне встретилось. Одна из них в деревне Фатеево (не сохранилась). Другая Донская Богородицкая церковь https://rodnaya-vyatka.ru/blog/137/135174 Хлыновская Спасская церковь https://rodnaya-vyatka.ru/blog/137/135173

Вот и в Вымске. Но Ваша сохранилась, что замечательно.

Жаль, что я не приложил фото отремонтированной церкви. Выглядит она очень красиво. В позапрошлом году на колокольню возвращены колокола и в в местной газете("Северная правда" есть статья:"Над Вымском вновь звонят колокола". Спасибо за комментарий.