Нагайка и шомпол: телесные наказания у белогвардейцев в 1919 году

Во многих советских публикациях 1919 года и поздних воспоминаниях упоминается такая несвойственная вещь для белогвардейцев как плетка. Плетки применялись для порки людей и очень часто.
" Белые круто гнули. Нагайки применялись везде и нередко без всякого повода..." (Деревенский коммунист (Вятка) - 1919 год №175).
"Семьи советских работников пороли плетьми и расстреливали, членов сельского совета наградили ударами плетей от 300 до 360 раз. В одной из деревень после невероятных терзаний расстреляли семью советского работника, состоявшего из жены и 12летней дочери, а в другой деревне мальчика 15 лет, сына советского работника, и высекли его престарелую мать" (Деревенский коммунист (Вятка) - 1919 год № 167).
Плетка или нагайка была больше свойственна для казачьих частей, которые были и в составе белых войск. Выходит, в составе белогвардейских сил, прибывших на Вятку, были казачьи части? Или все же плетка была свойственна для колчаковских войск в целом?

Интересно и то, что нередко в качестве орудия телесного наказания применялся шомпол для винтовки. Нередко шомполами наказывали и своих провинившихся солдат. В 1926 году большая публикация на эту тему была опубликована в вятском "Юном пахаре":
"Весной 1919 г наша деревня Шатнур Малмыжской волости была занята армией Колчака. Взрывы снарядов и издевательства белых заставили крестьян покинуть родную деревню, уйти в леса, в землянки. Деревня почти опустела. Только белогвардейская свора поддерживала ее жизнь…
Был майский прекрасный день. Вот в этот день, когда все в природе хочет жить, около пожарного сарая выстроилась вкруг белогвардейская рота, посередине золотопогонный офицер, помахивая бумажкой, отдает приказ : «Рядовые Амдел и Анисимов за неподчинение по приказу полковника получают 50 ударов шомполом».
- Помилуйте ! Простите, никогда больше не будем, - со слезами на глазах, бросившись на колени, стали умолять офицера провинившиеся солдаты.
Это были 2 молодых парня сибиряка-землероба. Один высокий здоровый с корявым лицом, а другой немного пониже с острыми глазами.
- Сукины дети, бунтовать вздумали, а теперь умоляете. Я вас проучу. Ложись, - вскричал в ответ на их просьбы прапорщик. – Ну-ка, Федоров, Стрельцов возьмите шомпола.
- Господин офицер, они наши товарищи, мы из одной деревни, рука не поднимается, увольте. – стали просить назначенные Федоров и Стрельцов.
- Что вы бунтовать ? Замолчать… Сейчас же прикажу рядом положить.
Безмолвно повинуясь, Федоров и Стрельцов взяли шомпола.
- А ну по моему подсчету начинай. Рраз, два, три..
Засвистели шомпола, рассекая воздух, послышались первые удары. Страшно больно было смотреть на эту варварскую порку. Гробовая тишина еще больше удручала картину.
- Пыль из штанов выколачиваете, что ли ? – закричал вновь прапорщик. – Я вам покажу как конец шомпола в землю втыкать. Захотели сами по 25 штук получить.
- 5, 6, 7…
- Выше поднимай руку, делай размах больше, - продолжал освирепевший офицер.
На 10 ударе Амдел не выдержал, он судорожно задрыгался и жалобно застонал. На его широком лице появились слезы.
- Чего ревешь. Возьми фуражку в зубы, - закричал офицер. Амдел бессознательно схватил фуражку и крепко стиснул ее в зубах. Но удары давали себя знать и несчастные стали изгибаться, дрыгать ногами, пронзительно охать.
- Четверо с правого фланга, держите ноги и головы подлецов, - отдал приказ окончательно озверевший золотопогонник.
После 30 удара Амдел и Анисимов смолкли. Они были в бессознательном положении.
- 30, 35. Наконец, 50.
- Встать, - раздается команда.
Избитые до бесчувствия, солдаты не только не смогли встать, но даже были не в состоянии сдвинуться с места.
Рота точно окаменела под впечатлением этой зверской расправы, и только лишь после второго окрика офицера несколько солдат бросились поднимать несчастных.
Поворачивая зрачками помутневших глаз, Амдел сквозь зубы шепотом процедил : «Изверги, будет и вам когда-нибудь конец».
Их под руки повели в избу. Рота расходилась.
Через несколько дней под мощным напором Красной Армии белогвардейцы отступили. Потом рассказывали – в первом же бою чья-то пуля наповал убила палача-золотопогонника" (Н. Логинов. У белых (рассказ очевидца) // Юный пахарь - 1926 г. № 7.