Деревня Немовка: их было две?

Оказывается, в Яранском уезде было две деревни с одинаковым названием, и обе были недалеко от Яранска. Кроме названной выше Немовки (Княжий луг) была еще одна деревня, которая в разные годы называлась: Немов, Немой (видимо, починок - 1859), Нетовский (1891), Немов, Немовка (1926-1939). Интересно, почему такое необычное название было у двух деревень, которые находились сравнительно недалеко друг от друга? Правда, относились они к разным приходам и волостям: Немовка (Княжий луг) - Малошалайская волость, Бакуловское общество, приход Троицкой церкви в Яранске,  Немовка (Нетовский) - Пиштанская волость, Немовское общество, приход Успенского собора в том же Яранске. Судя по данным из "Книги вятских родов" В.А. Старостина предки мои жили именно в этой, второй Немовке.

К сожалению, мой дед, Иконников Сергей Николаевич, уроженец Немовки, участник Первой мировой войны, умер, когда я была еще ребенком. Отец, ныне также покойный, рассказал о своей родине немного: деревня находилась недалеко от Яранска. Вроде бы, ее жители были переселенцами, но откуда - вопрос. Косвенное доказательство - говорили, видимо, непривычно для Вятской губернии: не цокали, не чокали, не окали, папа вспоминал, что  немовские ребятишки дразнили соседей: "Поехали из Котельнича на мельничу". Может быть, название и связано с особенностями речи немовцев? "Не такие", "немые", говорящие не так, как в соседних селах? Папа помнил тяжелую засуху 1932 года, причину голода. Рассказывал, как дед ходил в поле каждый день, однажды взял с собой папу, которому было шесть лет. Дед долго стоял на краю поля и плакал. На вопрос сына "Тятя, почему ты плачешь", ответил: "Хлебушко не уродился, сынок, как жить будем?" Пережили голод очень тяжело.  По-видимому, в деревне была семилетняя школа. Учителя Ивана Ивановича папа с благодарностью помнил всю жизнь, именно он привил крестьянским детям любовь к русской литературе (мой папа мог страницами цитировать наизусть поэму Некрасова "Кому на Руси жить хорошо", хорошо знал Пушкина, очень любил Гончарова, особенно очерки "Фрегат "Паллада"). У отца был каллиграфический почерк, уровень грамотности был очень высокий - писал без ошибок до конца жизни. Очевидно, неплохо преподавали и немецкий язык: папа говорить не мог, но понимал немецкую речь вполне сносно. Старшая сестра папы, моя тетя, закончив после сельской школы педагогическое училище, уехала на Дальний Восток, где всю жизнь и проработала учительницей. Так что учили немовских детей хорошо.

Однако к 1943-44 году школа была точно семилетняя. Дело в том, что в ноябре 1944 года моему отцу исполнилось 18 лет, он был призван в армию, однако на фронт не попал. Его рассказ таков: "Мы находились на учебке, в однажды к нам приехал какой-то важный генерал, нас выстроили на плацу, генерал  скомандовал: "Кто успел закончить семь классов - три шага вперед". Я и еще несколько ребят вышли. Нам скомандовали взять вещи, построиться, и погрузили в эшелон, ничего не объясняя. В итоге эшелон прибыл в Свердловск, и мы строем прибыли на Уралмашзавод, где нас распределили по цехам военного производства, дали рабочих-наставников. Я стал газоэлектросварщиком" И так они работали, считаясь мобилизованными, жили в казармах, в город выходили по увольнительным и т.п. После окончания войны еще какое-то время работали, потом прошли ускоренный вариант военной службы (отец служил в морфлоте, на острове Русский), после этого им вручили военные билеты, объявили демобилизованными и разрешили уволиться с завода, если возникнет желание.  Отец увольняться не стал. Восьмой класс отец закончил уже в Свердловске, в вечерней школе. На Уралмаше проработал всю жизнь. 

Старшая сестра отца, моя тетя Людмила, после окончания немовской школы поступила в педагогическое училище. Вряд ли это было бы возможно после начальной школы.

Я, конечно, могу предположить, что немовские дети доучивались в Яранске, но не так уж близко к деревне был город, чтобы ежедневно пешком туда ходить. Все-таки отец вспоминал именно деревенскую школу, причем очень тепло, с большим уважением. Называл учителя - Иван Иванович.  Вспоминал немецкие стихи, которые им приходилось учить наизусть. Мне кажется, что изучение иностранного языка - это уровень не начальной школы.  Отец из школы вынес огромную любовь к русской литературе, особенно к Некрасову, Чехову, Гончарову, много знал наизусть.  Любовь к чтению была именно в школе привита. Об уровне обучения говорит и еще один момент. У отца была так называемая абсолютная грамотность, он вообще не делал ошибок. Это, конечно, может быть объяснено врожденным языковым чутьем, но каллиграфический почерк - несомненная заслуга школы, Сегодня так не пишут, это только перышком вырабатывается, причем именно вырабатывается, требуются огромные усилия учителя и системная работа с детьми. Вот такая вот была деревенская школа.