Сон после обеда. Фельетон. 1900г.

Сон после обеда.

Фельетон // Приложение к Вятским губернским ведомостям. – 1900. – 29 авг. (№ 103). – С. 2. 

Человеку свойственно мечтать о будущем – о том, что будет завтра, через год, через столетие. Мечтали и фантазировали также на Вятке. Возможно сейчас, на пороге нового века, кому-то покажется интересным, каким представляли себе жители Вятки-Кирова свой родной город в будущем. Любопытно будет сравнить, какие из этих фантазий сбылись, а какие так и остались утопией. 

Этот фельетон является не только градостроительной, но и социальной утопией. Он отражает взгляды земцев-социалистов на будущее города и общественного устройства в стране. Земский социализм до сих пор остается одним из самых малоизученных направлений социально-политической мысли в России.

 

После раннего обеда я, по обыкновению, лег отдохнуть и читал газету. В передовой статье разбирался вопрос об отношениях наших в Германии в войне с Китаем; в следующей затем статье публицистом, никогда не выезжавшим из столицы, подавались благие советы об улучшении крестьянского хозяйства; в фельетоне напечатано было описание какого-то заграничного путешествия; затем целую страницу занимали отделы спорта и биржи. Чтение меня убаюкало, и я заснул. Проснулся я около пяти часов вечера и, решив сделать небольшую прогулку, оделся и вышел из дому. 
Я не узнал улицы, на которую вышел. Да полно, в Вятке-ли я? Не сон ли это? 

Преображенская улица вся была вымощена, окаймлена прекрасными тротуарами, обсажена деревьями, посредине улицы бежал вагон электрической конки.

Присматриваясь к постройкам, я увидел, что прежних домов не было, против моей квартиры пустопорожнее место с полуразрушенными флигелями, подаренное, как я помню, благотворительному обществу, но которого общество все не могло почему-то получить в свое ведение, было сплошь застроено, и на улицу выходил прекрасный трехэтажный дом, на котором красовалась вывеска: „Посредническая контора по приисканию труда", а ниже: „Редакция Приложения к Вятским Губернским Ведомостям, газеты общественной и литературной. Год издания 102-й. Прочитав эту надпись на вывеске, я понял, что проспал сто лет. 

Сначала мне это показалось странным, но потом я вспомнил, что такие случаи бывали, что 2000-й год был описан еще в мое время, тем не менее, любопытство захватило меня. Я отправился по городу. 

Родильный земский дом, мимо которого я и прежде ходил по Царевской улице, направляясь на Московскую, занимал теперь уже почти целый квартал и здесь же был устроен приют для подкидышей. Московская улица была неузнаваема. По обеим сторонам ее возвышались прекрасные перенумерованные дома; тротуары также были сплошь обсажены деревьями.

Извозчичьи пролетки петербургского образца были очень изящны и на резиновых шипах. Моды встречавшихся на улице мужчин и дам мало изменились к лучшему. Конечно, я не встретил ни одного знакомого лица. 

Навстречу мне попалась городская вольная пожарная команда, во главе с которой ехал на велосипеде, в полной пожарной форме, видимо, начальник этой команды. Своим видом и прекрасными пожарными инструментами команда производила хорошее впечатление. 

Дойдя по Московской улице до угла Николаевской, я увидел, что вдоль всей Николаевской улицы, по средине ее, тянулся прекрасный бульвар. 

Пригласив с биржи против Европейской гостиницы извозчика (ибо просто позвать его мне казалось неловким: он был так прилично одет и имел такой интеллигентный вид, что его скорее можно было счесть за собственника экипажа), я попросил его отвезти меня на вокзал Петербургской дороги, которая, как я надеялся, уже давно построена. Я не ошибся, вокзал существовал, но оказался верстах в пяти от города, близ Филейки. Оказалось, что, как это часто бывало и раньше, город не поладил с инженерами и американская компания, строившая дорогу (компания эта образовалась из израильтян, переселившихся из России в Америку больше сотни лет назад) не захотела строить вокзал в самом городе. Я сел в вагон, взяв билет по городской ветви на вокзал Пермской дороги, предполагая в пути разговориться с кем-либо из пассажиров и, выдав себя за приезжего, узнать подробнее как живет теперь Вятка и какие в ней порядки. 

Я не ошибся в предположении встретить словоохотливого спутника. 

- И процент смертности сократился? 
- Право не знаю, это дело статистиков. 

- Как идет дело образования в средних учебных заведениях? - спросил я. - Я помню, когда-то хлопотали об облегчении изучения древних языков в гимназиях. 

Собеседник удивленно посмотрел на меня. 

- Но ведь это было очень давно. Теперь греческого языка нет, по латыни учат лишь читать и писать, грамматика упразднена и латинская и русская, упразднены буквы э, ъ, ь, е, й в русском алфавите, а недавно, в виду появившихся в газетах статей о переутомлении учащихся, получен циркуляр об отмене изучения хронологии. Теперь хлопочут о необязательности учить собственные имена в истории и географии, так как это обременяет детей: ведь названия можно найти в любом энциклопедическом словаре. 

- Позвольте, но ведь и прежде предполагалось прекратить вовсе изучение географии, так на то и существуют извозчики, чтобы знать: куда везти. Вспомните "Недоросль" Фонвизина. 
- Да, собственно говоря, оно так и есть, ведь без извозчика, путеводителя и расписания никуда не уедешь, - отозвался мой собеседник. 

«Как просто время решает трудные вопросы», - подумал я и проникся уважением к человеку XXI века. 

Но я еще не удовлетворил вполне своего любопытства. 

- Скажите, как живется чиновникам? - спросил я. 
- Они по-прежнему получают жалованье 20-го числа и чины через два - три года. Жалованье выдается им по трудам и заслугам, хотя поговаривают о пересмотре штатов и реформе различных правлений. 

- А газета как у вас идет? - осведомился я осторожно. 
- Успех необычайный. Мы все печатаем там наши объявления, за плату, конечно. 

- Как идет общественная жизнь, клубы, театры? 
- Клубов у нас два: городской и общественный. Публики бывает много. Театров тоже два: драматического кружка и попечительства о народной трезвости. Оба посещаются бесплатно и существуют на субсидии от казенной винной монополии. 

- Существует ли пьянство при введении казенной продажи вина? - поинтересовался я. 
- Пьянства не существует, выпивается же достаточно, только более равномерно. Казна выручает хороший доход. 

- Сколько в Вятке жителей? 
- До 80 тысяч, а всего в губернии более 10 миллионов. 

- Существует ли нищенство? 
- Нет, и этим город обязан благотворительному обществу и городскому попечительству о бедных. Всем, способным к труду, приискивается занятие, а неспособные, больные и старики содержатся в богадельнях... Однако мы приехали, - добавил мой спутник, вручая мне свою визитную карточку, на которой я прочел: Иван Иванович Иванов, член Вятской Городской Управы, заведующий соединительной городской веткой, попечитель о бедных; Большая Московская, д. 67, кв.25. 

Мы приехали на знакомый мне Пермский вокзал. Я встал со скамьи, намереваясь выйти из вагона и... проснулся. 

Все описанное мне приснилось. Несвязные впечатления, как это обыкновенно бывает во сне, показались мне, однако, небезынтересными и я решился поделиться ими с вами, благосклонные читатели.

Источник: Библиотека им.Герцена.