Преподобный Матфей Яранский: первое документальное жизнеописание

   Представляю вниманию читателей Первое документальное житие преподобного Матфея Яранского. Работа была проделана по заказу Яранской епархии на основе документов архивов ГАКО и ГАСПИ КО и печатных источников для составления "жития". Если быть точным, все точные даты взяты из архивных документов, а все воспоминания из исследовательских работ и публикаций протоиерея Алексия Сухих, В.Низова, В.Ошаева. Всего рукопись получилась примерно в сто страниц, но, пока, ее не удалось издать. Части ее вошли в сборник "Обретение святых", мою новую книгу "Свет Вятки: очерки о духовенстве Вятской епархии", в публикации "Вятского епархиального вестника". Данный текст представляет всю суть жизнеописания преподобного, в него вошли все самые главные факты. Он был подготовлен для "Православной энциклопедии". Представляю его вниманию читателей. Будем надеяться, по моему примеру будут писаться жизнеописания и других вятских святых.

Вятский преподобный Матфей Яранский ( в миру Митрофан Кузьмич Швецов) родился 23 мая 1855 года в городе Вятке  в семье городского башмачника Кузьмы Федоровича Швецова. Известно немного об истории семьи Швецовых.    По всей видимости, Кузьма Федорович родился в городе или, по крайней мере, жил в нем с малых лет. Его отец Федор Космич Швецов, судя по записям в церковных метрических книгах, пришел в Вятку в поисках лучшей доли примерно в 1810-е годы. О происхождении его мало известно. Можно предположить, что дед преподобного пришел в Вятку из Сунской волости Нолинского уезда. Здесь в 1814 г. родился его сын Кузьма.  В Вятке Федор Козьмич занимался чеботным (башмачным) делом, а в 1816 году служил в городской Думе рассыльщиком¹. Возможно, это и помогло ему получить мещанство.

  4 мая 1841 года в Спасо-Хлыновской церкви состоялось венчание вятского мещанина Кузьмы Федоровича Швецова 27 лет и девицы Надежды Варфоломеевны 21 года, дочери крестьянина Пасеговской волости Варфоломея Климова².  От этого брака родилось пятеро детей: Михаил, Василий, Федор, Митрофан, Александра и Елизавета³.

Спасо-Хлыновская церковь города Вятки, в которой был крещен преподобный, венчались его родители.

 

   Митрофан появился на свет 23 мая 1855 г., в понедельник второй седмицы по Пятидесятнице, в  день обретения мощей святителя Леонтия Ростовского, и 29 мая был крещен в Спасо-Хлыновской церкви⁴, в день поминовения блаженного Иоанна Устюжского. Имя дано было мальчику крестившим его священником Василием Кибардиным (в переводе с греческого значило«матерью явленный»)во имя жившего в четвертом столетии святителя Митрофана, патриарха Константинопольского.

   Семья росла. В 1852 г. Кузьма Федорович ставит в городе своими силами вместительный деревянный  дом на месте, утвержденным Губернским правлением  31 июля 1850 г. за № 8957. В «Городовой обывательской книге» за 1861 г. указано место, где стоял родительский дом нашего преподобного – «Дом деревянный, построен им в 1852 г. на месте, утвержденным Губернским правлением  31 июля 1850 г. за № 8957; состоит во второй части по ул. дольной Спенцинской поперечной Орловской⁵».

  После 1867 года Кузьмы Федоровича не стало. По сохранившимся свидетельствам, матери Надежде Варфоломеевне пришлось печь хлебы-ярушники  и ходить и продавать их на рынок, хотя она занималась этим и раньше. Пришлось работать и детям, помогать матери.

  Митрофану момент кончины отца было больше 12 лет. По официальной версии считается, что вначале он работал подмастерьем в чеботном цехе своего отца. Интересно, что как «цеховой» он упоминается и в более поздних документах, даже когда имел свою лавку, т.е. место в цехе за ним оставалось после ухода оттуда⁶.  

  Как то так получилось, что Надежда Варфоломеевна познакомилась с семьей вятского купца Ивана Васильевича Столбова и определила Митрофана к нему в услужение. По распространенной версии, Митрофан проработал у Столбова 18 лет, т.е. если взять за конечную точку отсчета его уход в монастырь в 1891 г., служение его началось примерно с 1873 г. На тот момент ему шел уже 18 год, т.е. он пришел к Столбову уже вполне взрослым человеком.  У Столбова молодой человек прошел целый путь – от простого посыльного до приказчика, заслужил своим трудолюбием и кротостью уважение и любовь своего хозяина. Так заслужил, что тот помог ему даже открыть свою лавку в городе, начать собственное дело. В то же время будущий подвижник многому научился  у Столбова – например, получил азы грамотности, научился красиво писать и хорошо считать. Наверняка как будущий торговец он научился общению с людьми. В дальнейшем это ему очень пригодится в монашеской жизни…

   В «Деле о поверке торговли» за 29 сентября 1884 г. упоминается 2 торговые лавки купца И.В.Столбова, стоявшие на площади Спасского собора, в которых шла  мелочная  торговля сахаром и чаем. Сами лавки представляли собой одну небольшую комнату с одним входом. Указывалось, что оборот был до 30 т., а дохода на 300 рублей.  Сообщалось, что торговлей купец занимается «сам с приказчиками 2 класса мещанами: Вятки Митрофаном Козьминым Швецовым и Слободского Алексеем  Родионовым Лихачевым⁷». 

   Это первое упоминание о Митрофане Швецове в торговле.  В следующие годы торговля Столбова пошла резко вверх. За 1887 г. сообщалось, что розничный годовой оборот первой лавки (где работал Головин) 1500 р., а доход – 750 р.; второй лавки (где работал Швецов)  до 20 т., прибыль выросла до 1000 р⁸.  Была ли в этом заслуга молодого приказчика, трудно сказать, но в 1888 г. он был поставлен хозяином единственным приказчиком над лавкой, так же как и П.Головин – над второй⁹.

 В 1889 г. при содействии хозяина-купца Митрофан Кузьмич открывает в городе свою собственную лавку, на которую были оформлены соответствующие документы - свидетельство личного торга от Вятской городской управы от 19 декабря  1888 г. № 118 и патент губернского казначейства от 21 декабря № 3151¹⁰. Это была своего рода благодарность Столбова своему верному помощнику за многолетнюю службу. За 1889-1890 гг. об этой лавке сообщалось в документах, что размещалась она при доме на Владимирской улице, представляла собой одну комнату с входом (можно предположить, что она могла находиться в большом доме дяди Митрофана, стоявшего на этой же улице). Торговля велась самим хозяином, торговавшим  чаем, сахаром и табаком, но прибыли от нее были небольшие¹¹. В 1890 г. годовой оборот ее составил до 1500 р., а доход составил … 70 рублей¹². В то же время Митрофан Кузьмич помогал и своему хозяину в его лавке приСпасском соборе, доходы которой снизились – при обороте 3 т. р. они составили в 1890 г. 1500 р. Указывалось, что лавкой занимается хозяин «сам при помощи вятского мещанина Митрофана  Козьмича Швецова¹³».  

   В это время в губернской Вятке получил большую популярность преподобный Стефан Филейский. Имя  его знала  вся Вятка. Душеспасительные книги преподобного  читал весь город, проникаясь мыслями старца. Не мог не слышать о нем и молодой столбовский помощник Митрофан Швецов. К сожалению, обстоятельства их знакомства не дошли до нас.

Препододбный Матфей в молодые годы.

 

  Это было как раз то время, когда любимый ученик старца был поставлен приказчиком в лавке Столбова, а затем получил в управление и собственную лавку.  При этом Митрофан Кузьмич оказался ближе к своему учителю – его родной дом на Монастырской улице стоял совсем недалеко от Трифонова монастыря, где находился на эпитимии о.Стефан. Их общение стало частым.  Даже отлучаясь куда-нибудь, старец говорил: «Меня, верно уже Митрошенька ждет». Именно в это время молодой человек  принимает окончательное решение принять монашество, но этому мешало то  обстоятельство, что на его руках находилась сестра. При этом духовный наставник просил не торопиться: «Научись сердечной умной молитве, рассудительности, покорности воле Божией. Не понимай свое «я» за призыв Божий. Молись, смиряйся, и Господь подскажет тебе, как поступить».  Митрофан Кузьмич следовал советам своего наставника и старался большинство времени проводить в молитве. Даже в лавке были везде развешаны листочки с Иисусовой молитвой, которой учил особое внимание уделять о.Стефан, что бы куда ни упал взгляд, всегда он мог помнить о ней.

  Однажды, рассказывает устное предание, Митрофан вернулся очень поздно в свою лавку, пробыв долго у преподобного, проведя время  в душеспасительных беседах. Другие служащие решили над ним подшутить и вместо мяса дали ему на ужин свеклы, что бы проверить смирение будущего монаха, но Митрофан ничем не выдал своего возмущения или другого неудовольствия  и, под общие насмешки, съел свеклу вместо мяса, твердо помня завет своего учителя – «Без смирения нет терпения, а без них нет и монаха¹⁴». Люди, не знавшие близко Митрофана, считали его не от мира сего, как в свое время так же относились к его учителю о. Стефану.

    15 августа  1890 года преподобный Стефан отошел ко Господу,  а спустя месяц после его  блаженной кончины, в середине сентября,  состоялось главное событие, ради которого преподобный  жил и приближал как мог – открытие Филейского Александро-Невского монастыря¹⁵.

   На торжествах, в которых приняло участие более 10 тысяч человек, мог присутствовать и ученик о.Стефана Митрофан Кузьмич, владелец мелкой бакалейной лавки. Но заботы о торговле и прибылях уже не занимали его ум. Митрофан начал готовиться к уходу из этого мира в монастырь. Он смог наконец решить главную заботу, мешавшую ему осуществить задуманное. Сестра Елизавета к этому времени уже стала достаточно взрослой, что бы начать самостоятельную жизнь (в 1890 г. ей исполнилось 26 лет), а что бы она ни в чем не нуждалась, брат все сбережения положил в банк на ее имя отписал на нее свою лавку, доверив ей всецело управление торговлей. Об этом свидетельствуют финансовые документы Филейского монастыря за начало 1890-х годов, в которых упоминаются расчеты с «лавкой Елизаветы Швецовой¹⁶». Примечательно, что сестра дополнила  состав товаров лавки, которые при помощи своего брата стала поставлять и непосредственно в монастырь.

  В 1891 г. в жизни Митрофана Кузьмича произошли главные события его жизни – поступление в число братии Александро-Невского монастыря 24 июня согласно указа Вятской духовной консистории за № 6786  и 15 августа пострижение в монашество с именем Матфея, что в переводе значило «дар Божий». Имя было взято в честь Киево-Печерского преподобного Матфея Преподобного.  Последнее событие произошло в годовщину кончины о.Стефана. Уже 17 ноября того же года он рукополагается в сан иеродиакона, получив право священнодействия; навыки церковного служения преподобный имел, как мы знаем, и задолго до этого. 5 апреля 1897 году о.Матфей рукополагается в сан иеромонаха¹⁷.

Филейский монастырь города Вятки

   Филейка стала местом духовного возрастания будущего подвижника. Здесь он учился монашескому житию и укреплялся в вере и мудрости. Своим смирением и молитвой, как говорит устное предание, уже тогда он стяжал себе дар прозорливости молва о нем вышла далеко за пределы монастыря. Как передает устное предание, однажды о.Матфея посетила местная женщина и спросила о своем будущем. О.Матфей долго молчал, потом подошел к ней и дал 3 сухарика, только и сказав: «Ступай с Богом! Вот твое будущее. Да молись – не ленись». Вскоре у этой женщины сгорел дом со всем добром. В течение трех лет ей пришлось собирать милостыню с именем Божиим. И только тогда она поняла пророчество прозорливого филейского монаха¹⁸.

 При этом бывший торговец со своим жизненным опытом оказался незаменимым помощником в обустройстве монастыря. Уже в 1892 г. имя и подпись иеродиакона Матфея значится в финансовых документах монастыря, под именами строителя иеромонаха Августина  и и.д. казначея иеромонаха Никодима.¹⁹

  В 1899 году далеко на юге Вятской земли, в 10 верстах севернее Яранска, был учрежден новый мужской общежительный монастырь во имя Праведной Анны Пророчицы. 24 ноября 1899 г. указом Вятской духовной консистории туда был перемещен иеромонах Матфей с должностью казначея²⁰. Как говорит устное предание, нелегко было ему покидать родную обитель, в земле которой покоился его дорогой наставник, но он смиренно подчинился указу духовной власти, к тому же командировка сначала намечалась как «временная», но как оказалось – на всю оставшуюся жизнь.  Указом Вятской духовной консистории за № 17861 от 21 декабря 1900 г.  иеромонах Матфей был окончательно оставлен в Пророчицком монастыре²¹.

  В новой обители братии было немного - настоятель и два иеромонаха, причем игумен Нил и один из иеромонахов были болящими и не могли исполнять свои обязанности в полную силу. Поэтому на о.Матфея было возложено много обязанностей – вести богослужение, исполнять требы, следить за ходом строительства, а также исполнять обязанности келейника  у больного настоятеля. У последнего приходилось топить печь, готовить пищу, стирать белье. К 1902 г.о.Нил уже не смог исполнять свои обязанности по состоянию здоровья, а 2 ноября того же года отошел ко Господу²².Временным настоятелем монастыря был назначен иеромонах Пахомий (Кедров), но фактически управляющим монастыря стал о.Матфей, т.к. о.Пахомий приезжал сюда очень редко. 12 февраля того же года о.Матфей был назначен благочинным и духовником нового монастыря с возложением должности казначея на другое лицо (по другим данным он был назначен на эти должности еще 17 декабря 1900 г.)²³.

  29 сентября все того же 1902 г. у обители вновь сменился настоятель, на сей раз в последний раз за все дореволюционные годы. Им был назначен хорошо известный о.Матфею иеродиакон Геннадий (Парфентьев), ранее живший в Филейском монастыре и теперь возведенный в сан игумена. О.Геннадий, хорошо зная о.Матфея и его торговое прошлое, вновь назначил его казначеем обители с возложением должности благочинного на другое лицо. 14 марта 1903 г. Консистория утвердила это назначение²⁴. Казначеем отец Матфей оставался вплоть до своего ухода из монастыря.

Преподобный Матфей во время жизни в Пророчицком монастыре

  За свою многополезную службу на пользу монастыря за 16 лет о.Матфей был удостоен двух наград – набедренника (18 декабря 1902 г.) и грамоты от Святейшего Синода (6 марта 1912 г.)²⁵. О последнем награждении в «Вятских епархиальных ведомостях» сообщалось: «Указом Синода от 14 марта 1912 г. за №2280 за заслуги по духовному ведомству ко дню рождения Его Императорского Величества, благословением с грамотой удостаивается иеромонах ЯранскогоПророчицкого монастыря Матфий²⁶». В «послужном списке» старца за 1915 г. кратко отмечалось: «душевных качеств, исполнителен²⁷».

  С духовного окормления братии обители началось старческое служение о.Матвея. Каждый из насельников поверял ему свою душу и получал утешение. Часто самыми простыми словами он учил братию находить внутренне успокоение в самоиспытании  и самоукорении, поскольку сам убедился в полезности этих действий на себе. Особенно внимателен и отечески попечителен он был к новым послушникам, недавно поступившим в монастырь. Многие из них были именно ему обязаны своим поступлением в обитель. Сам настоятель прислушивался к советам старца и без его совета не предпринимал ни одно важное дело.Духовник  же для разрешения духовных нужд братии использовал и советовал читать  братьям два тома сочинений своего дорогого учителя с различными поучениями, часто при этом говорил: «Внимайте и исполняйте, как учил тот, в ком жил Дух Святой!»

Уникальное фото 1902 года. Братия Яранского Пророчицкого монастыря. В центре запечатлелись преподобный Матфей Яранский, настоятель обители отец Нил (Пиляков, третий слева) и отец Геннадий. В первом ряду – ученики церковно-приходской школы, в двух редних рядах запечатлелись послушники монастыря

Именно как духовник и благочинный, имевший уже солидный опыт монашеской жизни о.Матфей определял всю внутреннюю жизнь обители, а потому настоятель и братия смиренно подчинялись его духовному водительству, открывая перед ним свои помыслы. А старец считал своей главной задачей указать каждому путь ко спасению во Христе. Он был убежден, что первопричина всех расстройств человека крылась в нарушении им заповедей Христовых, и в качестве исцеления предлагал чистосердечное покаяние в грехах и причащение святых Таин.   Епископ Вениамин (Милов) вспоминал в своей книге воспоминаний «Дневник инока»: «Ученик знаменитого филейского старца иеросхимонаха Стефана – иеромонах отец Матфей – учил меня читать книги аскетического характера, обличал в неимении страха Божия, рассказывал о своем тернистом шествии от мира к монастырю²⁸».

  Вятский историк В.В.Низов в своем биографическом очерке о жизни старца так пишет о его жизни в то время (1899-1917 гг.): «Знавшие о.Матфея в яранский период его жизни люди вспоминают, что это был благообразный старец, роста ниже среднего. Несмотря на постоянную бледность и худобу, лицо его в старости не утратило былой привлекательности и приятности. Волосы были длинные, курчавые и седые, борода и усы – черные, позднее – с проседью. Глаза умные, проницательные, глядя на собеседника, пронзал его душу насквозь. Стремление жить страннически, достигая внутреннего монашества вниманием к себе и молчанием, наложило отпечаток на его поведение. Он постоянно тяготел к уединению, был молчалив, ходил, опустив голову, погруженный в молитву. Пустых разговоров не вел, избегал шуток и смеха, праздничного времяпровождения. Любопытство считал одним из  самых тяжких грехов. Но за этой внешней суровостью, неприветливостью скрывались ум мудреца, по-детски доброе сердце и душа праведника.

 Обстановка его келии отличалась строгой простотой. В переднем углу стояли большое распятие, несколько икон (Нерукотворного образа Спасителя, Казанской Божией Матери и ряд других) с лампадою, да аналой с Евангелием. Около двери висели ряса и подрясник с мантией. Одежду носил скромненькую, порой залатанную. На деревянной кровати лежали холщовый, набитый соломой тюфяк и такая же подушка. Для приема гостей имелось несколько стульев.

  Повседневная жизнь о.Матфея начиналась с келейного правила. Вставал очень рано, одним из первых среди братии. Затем шел в храм и служил чаще – один. Пение любил негромкое, молитвенное, простое, а освещение храма полутемное. От торжественных богослужений, соборных служений и поздних литургий старался уклониться. Избегал ходить и на общую трапезу. В употребление же пищи соблюдал крайнее воздержание, принимая ее только для того, чтобы поддержать грешную плоть. В последние годы его часто беспокоили сильные боли желудка, но он никогда не скорбел, не стонал, считая болезнь явным действием Промысла Божьего, и возлагал всю надежду на Господа и Его Пречистую Богоматерь.

 Утешение и поддержку своим силам о.Матфей находил исключительно в молитве. Для уединенной молитвы он, случаясь, удалялся на монастырскую дачу в д.Ершово Беляевской волости. Уходя в себя, старец простирал  к небу руки и в слезной молитве просил милосердного Господа о ниспослании благодатного утешения и покоя в души его духовных чад. Не ограничиваясь ни местом, ни временем, старец постоянно пребывал в Иисусовой молитве, заключая весь свой ум в ее немудреные слова: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного. Аминь!²⁹»

  Был старец любим и уважаем не только в обители. Молва о его подвижничестве и прозорливости вскоре вышла за ее пределы и пошла по Вятской земле, донеслась до Казанской и Нижегородских губерний. Как рассказывают, на исповедь к о.Матвею людей шло больше, чем к другим священникам обители. До нас дошли некоторые факты его прозорливости. Например, в 1902 г. он предсказал иеромонаху Пахомию (Кедрову) получение святительского сана и то, что он пострадает за веру.³⁰

  Отец Матфей, как и его наставник о.Стефан, неохотно принимал посетителей, поскольку они отвлекали его от молитвы, в основном отсылая их к настоятелю («Идите к батюшке, он рассудит лучше меня»), сторонился славы людской, считая, что она мешает получить те добродетели, которые необходимы для достижения Царствия небесного. Ходил он, низко опустив голову, ни на кого не обращая внимания, а подходивших благословлял как бы нехотя, совершенно не интересуясь, откуда человек прибыл. Вообще говорил старец мало и то только в случае необходимости³¹.

  Только самых достойных он  удостаивал беседы, давал им наставления. Богатый духовный и жизненный опыт позволял ему знать мысли приходящего к нему человека и часто бывало, что давал ответ на еще незаданные ему вопросы. Уже тогда людская молва утверждала, что старец может исцелять не только душевные скорби, но и врачевать бренную плоть. Исцелившиеся твердо считали, что произошло это по молитвам старца. Уходили всегда от него люди, утешенные и с облегченным сердцем.

  1917-1919 год стали последними годами спокойной жизни Пророчицкого монастыря.  В 1917 г. жизнь в нем текла еще более-менее благополучно. В обители насчитывалось около 70 насельников³². Был вновь составлен их ежегодный биографический список, из которого мы можем узнать, кто тогда жил в монастыре и о жизни этих людей. Правда, с «послужным списком» Матфея Яранского немного ошиблись, указав его возраст 60 лет (ему было 62)³³, из чего можно сделать вывод, что «послужные списки» просто переписывались со старых, за 1915 г.  Есть предположение, что после 1917 г. он ушел из обители еще до ее ликвидации, но документальных фактов этому пока не найдено.

  В феврале 1919 г. Пророчицкий монастырь был закрыт в первый раз³⁴. Но несколько монахов осталось жить в доме при монастырском храме, и спустя несколько лет монашеская община вновь возродилась и просуществовала до последнего закрытия монастыря в 1929 г. Возродившийся к жизни монастырь не имел теперь и своего главного молитвенника – отца Матфея, который, хотя и иногда посещал его, но конец жизни предпочел провести в уединении, подальше от тех гражданских и церковных раздоров, которые с начала русской смуты стали  терзать православную жизнь.  После закрытия монастыря преподобный с несколькими братьями удалился на бывшую монастырскую пасеку около с.Большая Рудка Шарангской волости Яранского уезда, расположенную в 25 верстах от монастыря. Места эти ранее принадлежали купцам Беляевым и были переданы монастырю вдовою. В благополучные годы монахи здесь держали пасеку. Незадолго до революции на бывшей Беляевской даче стал возводиться скит, но достроить его не успели.  В этих постройках и жили теперь монахи. Сам отец Матфей жил  в келье, отделенной от общего корпуса, в котором раньше проживало несколько монахов, обслуживавших пасеку³⁵. Живя здесь, преподобный посещал каменную церковь в селе, построенную в 1910 г.

  Вскоре власти отобрали у монахов и эту землю, а дачу разграбили. Тогда братья последней игумении Знаменского монастыря матушки Апполинарии, жители  соседней деревни Ершово,  построили недалеко от нее  для преподобного маленькую избушку, в которой он прожил все оставшиеся годы своей жизни³⁷.    В двух километрах от деревни  стояла деревянная церковь в с.Беляево, куда о.Матфей ходил на службы.  Как рассказывают, что быть незамеченным от людей, старец прятался в храме за печку и там стоял всю службу, молясь в уединении. Приходил он всегда первый, а уходил последний³⁸.

   Часто  преподобный ходил в храм пешком, но иногда местные крестьяне соглашались подвезти его. В январе 1923 г. отец Матфей решил поехать в Беляево ко всенощному бдению. Один крестьянин согласился увезти его до места, но в то время в лесу водилось много волков, и он на всякий случай положил под сено топор. Увидев это, отец Матфей сказал: «Надо надеяться на Бога, а не на топор». Поездка прошло благополучно³⁹.

  Кроме храма в с.Беляево, преподобный пешком ходил также в церковь с.Соболи  и монастырь.  Есть свидетельства, что посещая город, преподобный заходил не только в монастырь, но и в церкви, говорил там проповеди верующим. В 1990 г. на страницах яранской газеты учительница-пенсионер  Л.П.Соломина вспоминала: «Мне было лет 10, когда я узнала монаха Матвея. Вместе с матерью я приходила на богослужение в одну из яранских церквей. Проповеди, которые он читал, я, конечно, не понимала, но, помню, что прихожанам они нравились…»

  Преподобный внес свою весомую лепту в поражение обновленческого раскола на Яранской земле. Сами обновленцы в своих отчетах отмечали, что оно было предопределено той огромной разъяснительной работой, которую вели блаженные, монахи и  священники, а особенно «многочисленный сонм иноков и инокинь монастырей вроде о.Арсения, о.Матфея, о.Афанасия, о.Геннадия, Дарьюшек, Марьюшек, Дуняшек», которые ходили по приходам и деревням⁴⁰…

   Преподобный старался уйти от мира, но мир не забывал его. Страждущие шли к нему нескончаемым потоком со своими горестями и печалями, в огромном количестве стояли у его избушки,  а он продолжал всех принимать с отеческой любовью, утешая, ободряя, наставляя. В последние годы о.Матфей старался принять всех.

    В 1925 году преподобного посетил епископ Яранский Нектарий (Трезвинский) во время своего короткого служения на Яранской кафедре.  Здесь  Владыка познакомился со многими известными людьми – общался с игуменом Афанасием, бывал на квартире игумении бывшего Знаменского монастыря, но не доводилось случая пообщаться со старцем Матфеем, который уединенно жил на хуторе Ершово и редко бывал в Яранске. Молва о нем в народе была такая, что Владыка решил перед отъездом в Ленинград лично засвидетельствовать почтение такому святому человеку. В протоколе своего допроса в ОГПУ 8 мая 1925 г. он рассказал: «… Перед отъездом из г.Яранска  я пешком ходил в починок Ерши, который  находится  в расстоянии  35 верст от города. Там проживает  иеромонах старец Матвей, ходил к нему я просто для того чтобы посмотреть, как он живет и отдать свой визит. К нему я пришел полчаса 12 ночи и пробыл  до 10 утра, а затем отправился  обратно в Яранск⁴¹». О содержании беседы Владыка не распространялся и в ходе всего процесса эта тема больше не поднималась.  В публикациях протоиерея Алексия Сухих есть подробное описание этой беседы и, что преподобный якобы предсказал епископу  нелегкий путь, но документального подтверждения этих фактов нет, поэтому правда это было или нет, неизвестно…

   Сохранились несколько свидетельств о жизни преподобного в эти годы. В 1973 г. на страницах кикнурской газеты «Сельские огни»  секретарь районного общества «Знание» И.Уланов в своей статье о преподобном писал о нем, приводя рассказ А.И.Козлова: «Последний раз я встретил Матвея недалеко до его смерти летом 1925 г. Работал я тогда в Яранском лесхозе и при отводе лесосечного фонда  переходил с лесниками в другой квартал через хутор Ершово, где была бывшая летняя дача Пророческого монастыря. Матвей сидел на бревнах и вел проповедь перед собравшимся народом, стараясь внушить людям недоверие к новому строю, который он сам глубоко ненавидел. Здесь же тайно от советской власти Матвей совершал церковные обряды. Живя в лесу на границе двух районов, за счет приношения мирян, он чувствовал себя свободно, ведя проповедническую деятельность⁴²». Считается, это последнее свидетельство о жизни отца Матфея.

  К концу 1926 года преподобный стал все чаще болеть. Его беспокоили острые боли в желудке, стали отказывать и ноги. С трудом он передвигался по своей келье, но продолжал принимать всех страждущих, находя всем слова утешения и успокоения. В начале 1927 года отец Матфей окончательно лишился сил и уже не мог встать с постели. В светлый день Пасхи, выпавшей тогда на 11 (24 апреля) он впервые не смог придти в храм. Дни его подходили к концу. Незадолго до кончины,  духовные чада спросили старца: «Отче, где схоронить тебя: в с.Беляево или в городе Яранске, везти на лошадке или нести на руках, как благословишь?» Ответ преподобного был следующим:  «Не беспокойтесь об этом, как да на чем везти. Я ногами уйду в Яранск. Схороните меня в ограде благотворителей купцов Беляевых. Много, ох много они потрудились для спасения своих душ: много сделали для Церкви Святой и для народа Божия. Там положите мое тело, а на кресте подпишите, что здесь похоронен Матфей-кочегар⁴³».

   В воскресный день 16 (29) мая 1927 года, в шестую неделю по Пасхе преподобный отошел ко Господу. Одну седмицу он не дожил своего 72-летия.  Известие о кончине его быстро облетело окрестные и дальние села и деревни. Люди в большом количестве из всех соседних областей стали стекаться в Ершово, что бы проводить праведника в последний путь. До самого Яранска 35 верст  гроб с телом его с пением молитв несли на руках. Как рассказывали очевидцы, прощание было всенародным. Одна деревня встречала, другая провожала. Много было желающих нести гроб с телом любимого молитвенника. Как рассказывают, похоронная процессия растянулась почти на версту. Сбылось пророчество отца Матфея: « Я своими ногами уйду в Яранск». В каждом населенном пункте совершалась панихида. В среду 19 мая скорбная процессия прибыла в Пророчицкий монастырь. После заупокойной литии и отпевания в церкви монастыря при большом стечении народа гроб с телом был обнесен вокруг церкви, а затем  крестный ход с телом почившего праведника отправился в Яранск.

   Город встретил скорбное шествие ударом большого колокола Троицкого собора.  Все городское духовенство с иконами и хоругвями вышло навстречу гробу с телом преподобного. Гроб был принесен в Троицкий собор, где прошла панихида и  всенародное прощание с великим человеком. Из собора процессия направилась на городское кладбище, где в Вознесенской церкви была совершена последняя панихида.   При  пении  «Трисвятого» и траурного колокольного звона гроб с телом преподобного был перенесен к могиле, находящейся в 50 метрах юго-восточнее церкви. Как и завещал отец Матфей, его похоронили  в ограде купцов-благотворителей Анны и Василия Беляевых. Всю жизнь преподобный избегал славы и известности и даже на своем надгробии завещал, что бы было написано: «Здесь похоронен Матфей-кочегар». Этот завет был исполнен. Перед погребением было сказано последнее  слово иеромонахом Иоасафом о значении духовного  подвига преподобного для Православной Церкви и всего народа. После завершении литии гроб был опущен в могилу. Здесь тело преподобного будет находиться 88 лет до обретения честных останков…

  Могила преподобного Матфея, находившаяся на приходском кладбище города Яранска, являлась одним из самых почитаемых мест области, на которое приходили тысячи верующих районов области, соседних Нижегородской области и Марийской республики.  Первыми  почитателями преподобного, по словам яранских священников в протоколах их допросов в НКВД, стали местные  викторовцы⁴⁴.

  Массовое  почитание преподобного Матфея  началось  только спустя 10 лет после его кончины, открытое  викарным архиереем Вячеславом (Шурко), назначенным на Яранскую кафедру в 1936 году. Владыка Вячеслав обустроил могилку преподобного, на ней была устроена небольшая часовня с иконостасом и неугасимой лампадой и сделано бессменное дежурство из монахинь и верующих. На могиле стали часто совершаться панихиды и другие службы.  Было установлено ежегодно в день успения преподобного проводить на могиле торжественное моление.  По воспоминаниям очевидцев, могила была всегда усыпана множеством цветов и обставлена иконами. Верующие постоянно брали землю с могилы, из-за чего ее приходилось обновлять. Сам Владыка был  живым примером для верующих, поскольку сам всегда заходил на могилку к праведнику и усердно молился здесь, когда шел в церковь.  По благословению Владыки было также  составлено по устным воспоминаниям первое «житие» преподобного и размножена его фотография⁴⁵.

  Власти такого «мракобесия» простить Владыке не могли. В одном из партийных документов 1937 года начало почитания было описано так: «Церковники г.Яранска для поднятия «престижа» церкви, увеличения своих доходов, а главное для привлечения  в церковь массы верующих и оказания на них тлетворного влияния, пытались открыть «мощи» бывшего иеромонаха авантюриста Матвея. Прославил его «святость» приехавший в Яранск архиерей Шкурко. Церковники производили продажу земли с могилы, брали по 10 к.  за щепотку и притом «внагрузку»  верующему давали крестик за 50 к. Было продан земли свыше 2 п. Продавалась  также с могилы и трава. Была устроена «неугасимая» лампада, елей в которую подливала мать коммуниста Волжанина. Применялось врачевание землей с могилы, как например 1 женщине, страдавшей зубной болью, ложили в рот землю. Развертывалось паломничество к могиле «святого», приходили религиозные фанатики, проживавшие от г.Яранска за 60 км⁴⁶…»

Епископ Яранский Вячеслав (Шкурко): первый начал дело прославления преподобного Матфея, за что заплатил собственной жизнью.

 

Владыка был арестован и, после недолгого следствия,  17 декабря 1937 г. был расстрелян. Официально обвинение звучало так:  «Обвиняется в том, что для контрреволюционной деятельности группировал вокруг себя духовенство, давал им указание о развертывании контрреволюционной деятельности, вел антисоветскую агитацию, восхвалял монархизм⁴⁷». Но главное дело жизни Владыки Вячеслава осуществилось – началось массовое почитание преподобного Матфея Яранского.

  Немаловажным в начале паломничества было и то, что могила преподобного находилась под сенью кладбищенской Вознесенской  церкви, в которой собирались верующие. После расстрела архиерея Вячеслава, власти направляют все усилия в борьбе с паломничеством на ее закрытие. Закрывали ее два раза. Верующие не хотели отдавать на поругание дорогой им храм. Наконец, властям  удалось закрыть церковь незадолго до войны , под благовидным предлогом -  «для использования под культурные цели», но практически сразу была передана под мастерские Яранскому  прокомбинату, а в  здании был размещен кузнечный цех с вагранкой⁴⁸. Параллельно началось и разрушение церкви. К 1948 г. она уже не имела крестов, ограды и сторожки. После закрытия кладбищенской церкви, пришло в запустение и то, что находилось в черте ее ограды.

  В годы войны верующие просили им вернуть храм в своих прошениях во ВЦИК и Патриарху Алексию (они сохранились в архиве ГАКО), упоминая о том, что на этом кладбище покоится не только преподобный, но и ратники 1812 года. В одном из своих прошений они писали: «Община верующих Яранского  кладбищенского храма, горя исключительным желанием  открыть именно кладбищенский храм, который для общины является очень дорогим еще потому что вокруг корпуса его более полутора миллионов в недрах земли помещается жильцов  родных наших, пастырей и учителей Церкви, среди них есть богоугодный старец священноиеромонах Матвей, к которому  как к молитвеннику и ходатаю пред Престолом Господа славы еженедельно, издалека тянутся сотни паломников, причем отмечено, что некоторые из почитателей старца  по молитвам  его получали благодать, между тем, могила, где погребен старец, находится в пренебрежении. Итак все взятое вместе побуждает нас христиан  восстановить забытый Яранский кладбищенский храм⁴⁹». Церковь верующим  не вернули, а вскоре после войны и вовсе разрушили. Несмотря на это, паломничество на могилу преподобного не прекратилось и продолжалось.

    В военные и послевоенные годы на юге Кировской области паломничество на могилу прп.Матфея становится  одним из самых массовых по Кировской области; его можно было сравнить только с Великорецким крестным ходом. Его запрещали, могилу заливали бетоном, распахивали, окружали милицейским оцеплением, но паломничество продолжалось и пережило саму безбожную власть. В 1992 году над могилой преподобного была поставлена часовня из красного кирпича, а в 1997 году произошло его прославление в лике святых.

  

                    Источники              

1. ГАКО ф.630 оп.3 д.23 лл.367 об.-368
2. ГАКО ф.237 оп.75 д.435 лл.637-638
3. По данным метрических книг. Государственный архив Кировской области.
4. ГАКО ф. 237 оп.73 д.89 л.742 об.
5. ГАКО ф.630 оп.3 д.17 лл.505 об.-506
6. ГАКО ф.628 оп.3 д.2010 лл.91-92
7. ГАКО ф.628 оп.3 д.1280 лл.249-251
8. ГАКО ф.628 оп.3 д.1736 лл.34-35
9. ГАКО ф.628 оп.3 д.1851 лл.38 об-39
10. ГАКО ф.628 оп.3 д.2010 лл.91-92
11. ГАКО ф.628 оп.3 д.2010 лл.91-92; ф.628 оп.3 д.155 лл.11-12
12. ГАКО ф.628 оп.3 д.155 лл.11-12
13. ГАКО ф.628 оп.3 д.155 лл.108-109
14. Протоиерей Алексий Сухих. Яранский чудотворец // Вятский епархиальный вестник 1996 г. № 7
15. Об открытии Вятского Александро-Невского  монастыря  // Вятские епархиальные ведомости 1890 г. № 16-20
16. ГАКО ф.1100 оп.1 д. 6 л.13 об.
17. ГАКО ф. 1100 оп.1 д.2 лл.3 об.-4
18. Протоиерей Алексий Сухих. Яранский чудотворец // Вятский епархиальный вестник 1996 г. № 7
19. ГАКО ф.1100 оп.1 д. 6
20. ГАКО ф. 1100 оп.1 д.2  лл.3 об.-4
21. .ГАКО ф. 1100 оп.1 д.2  лл.3 об.-4
22. Памяти отца Нила // Приложение к «Вятским епархиальным ведомостям» - 1902 г. № 142 с. 2
23. ГАКО ф.237 оп.70 д.1899 лл.20-21
24. ГАКО ф.237 оп.70 д.1899 лл.20-21
25. ГАКО ф.237 оп.70 д.1899 лл.20-21
26. Вятские епархиальные ведомости – 1912 г. № 56 с.87
27. ГАКО ф.237 оп.70 д.1899 лл.20-21
28. Милов В. Дневник инока: http://lib.pravmir.ru/library/readbook/1023
29. Низов В.В. Светильник веры // Выбор – 1993 г. № 42-44, 46
30. Протоиерей Алексий Сухих. Яранский чудотворец // Вятский епархиальный вестник 1996 г. № 7
31. Низов В.В. Светильник веры // Выбор – 1993 г. № 42-44, 46
32. ГАКО ф. 1124 оп.1 д.7
33. ГАКО ф. 1124 оп.1 д.7 л.2 об.-3
34. ГАСПИ КО ф.Р- 6799 оп. 9 д. су-11410 л.18 (судебно-следственное дело игумена Геннадия (Парфениева)
35. Ошаев В. История Яранского Анно-Пророчицкого монастыря – Яранская епархия 2015 г.
36. Ильинская А. Узкий путь иеромонаха Матфея Яранского: духовный очерк // Литературная учеба – 1998 г. январь-февраль, с.206-207 
37. Ошаев В. История Яранского Анно-Пророчицкого монастыря – Яранская епархия 2015 г.
38. Низов В.В. Светильник веры // Выбор – 1993 г. № 42-44, 46
39. Низов В.В. Светильник веры // Выбор – 1993 г. № 42-44, 46
40. Низов В.В. Светильник веры // Выбор – 1993 г. № 42-44, 46
41. ГАСПИ КО ф.Р-6799 оп.3 д.Су-3930 т.1 (судебно-следственное дело епископа Нектария (Трезвинского).
42. Уланов И. Правда о «святом» Матвее // Сельские огни – 13 ноября 1973 г.
43. Здесь и далее о погребении отца Матфея: Протоиерей Алексий Сухих. Яранский чудотворец // Вятский епархиальный вестник – 1996 г. № 7; Низов В.В. Светильник веры // Выбор – 1993 г. № 42-44, 46
44. ГАСПИ КО ф.  Р-6799оп. 6 д.су-7949 т.1 лл.2 об-3 (судебно-следственное дело епископа Вячеслава (Шкурко)
45. ГАСПИ КО ф.  Р-6799оп. 6 д.су-7949 т.1 лл.2 об-3 (судебно-следственное дело епископа Вячеслава (Шкурко)
46. ГАСПИ КО ф. П-1290 оп.1 д.173 лл.19-20
47. ГАСПИ КО ф.  Р-6799оп. 6 д.су-7949 т.1 л.21  (судебно-следственное дело епископа Вячеслава (Шкурко)
48. ГАКО ф.Р-2169 оп.45 д.58 л.107 об.
49. ГАКО ф.Р-2169 оп.44 д.516 лл.56-57 об.