Путешествие в древний Хлынов.

Путешествие в древний Хлынов.

 

1 августа 1990 года я прочитал в газете «Кировская правда», что в Кирове после долгого перерыва вновь ведутся археологические раскопки, и что туда требуются добровольные помощники. В ближайшую субботу спешу на раскоп. Раскопки ведутся во дворе архиерейского дома - бывшего городского дворца пионеров. Захожу во двор - и сразу вижу огромные кучи земли- целый вал. Земля здесь не такая, как в отвале траншеи, вырытой экскаватором или землекопами, а рыхлая, как песок, без комков. На кучу ведет тропинка. Поднимаюсь и заглядываю в раскоп.

Раскоп- это большая яма 9х9м. с идеально гладкими вертикальными стенками. В стенках даже я, не специалист, отчетливо вижу слои, откладывавшиеся на протяжении веков вятской истории- то черная прослойка, то красная дуга глины, выброшенной из какой- то старинной ямы. Гладко зачищая земляную стенку раскопа, ловко орудует лопатой мускулистый мужчина.

-Здравствуйте. Хочу посмотреть раскопки.

Начальник раскопок - Леонид Дмитриевич Макаров- кандидат исторических наук, доцент Удмуртского государственного университета. С ним - два студента из Ижевска- Сергей и Дима, и три студентки из Москвы- Оля Кадрова, еще одна Оля и Лена.

 -Ну, что нашли?

-Смотри.

Дно раскопа идеально гладко зачищено лопатой, и на нем ясно видны круги цветной глины, в основном- розовой. Круги плотно прилегают друг к другу, а между ними- тонкие коричневые прослойки земли.

-Это- склад глины. Остался от усадьбы гончара. Глина хранилась в корзинах. Корзины сгнили, - вот и коричневые прослойки.

Самые ценные находки- 3 бусины: 2 стеклянные - желтая глазчатая и темно- серая конца 11-середины 13 вв и одна янтарная конца 13-начала 15 вв. А вообще нашли нижний жернов от ручной мельницы и обломки верхнего. Железные кольца, 2 железных замка и 1 железный ключ, нечто из глины вроде льячки (ложечки для разлива расплавленного металла), но без носика (позднее я узнал, что углубление- это узкая глубокая ямка для установки свечи, т.е. находка- это подсвечник).

- Город был бедный, бронзы почти нет, - вступает в разговор Лена.

-Сначала нам помогла фирма АРСО. Они экскаватором убрали верхний – современный - слой, а как стали видны прослойки, археологи взяли в руки лопаты. Но слой оказался не очень древним. Это были слои- горизонты строительного мусора, оставшиеся от постройки и многочисленных ремонтов архиерейского дома. В них нашли красивые печные изразцы, древнейшие из которых были 16-17 века. До древних слоев добрались только в конце месяца. Поэтому и копать пришлось дольше, чем предполагалось. Практика у студентов закончилась, и они уехали. А до материка так и не докопали. Доделывать работу остались самые стойкие. Потому и дали объявление в газету, что требуются помощники. Приходят школьники. Один и сейчас сидит в раскопе и копает вместе со студентами.

-А можно с вами поработать?…

-Спускайся.

По трапам - четыре доски с набитыми поперечинами - спускаюсь в раскоп. Первое задание - вынести носилки с землей. Задача, казалось бы, не трудная. Но это - если по ровному месту. А здесь ширина раскопа - меньше двух метров, а глубина до земляной ступеньки- метра четыре. Нижним концом трап упирается прямо в земляную стену.  Надо занести носилки, поднимаясь и одновременно поворачиваясь, а это - значительно труднее. Когда поднимаюсь на трап, чуть не падаю. Из носилок сыплется земля. А так не надо - дно раскопа гладко зачищено под рисовку и фотографирование. Дальше - легче. Успешно поднимаемся, опрокидываем носилки в отвал и спускаемся обратно.

Берусь за лопату. Копать надо, как копают огород. Только комки не разбирают лопатой, а осторожно разминают пальцами, выбирая находки. Земля под ногами- абсолютно черная, а отвалил кусок ее- внизу она коричневая.

-Что это - другой слой?

-Нет. На воздухе органическое вещество окисляется, и из коричневой земля становится черной.

Вскоре - первая для меня находка: плоский, вроде бы каменный розовый кружочек диаметром сантиметра 4. Заготовка пряслица. Пряслице- это маховичок, который надевали на веретено, чтобы оно быстрее и дольше крутилось.

-Всегда так: когда новый человек спускается в раскоп, он обязательно что- нибудь найдет,- комментирует мою находку Оля.

Подходят местные жители, которые неподалеку, на склоне оврага, копают свой огород. Один говорит другому:

-Знаешь ли, что это? Это - геологи кремль копают. Слово «археолог» знакомо не каждому обычному человеку.

Леонид Дмитриевич снова читает краткую лекцию о том, что мы здесь копаем и что нашли.

-А можно ли у вас тут земли набрать?

-Можно.

Перебранная, просеянная ребятами сквозь пальцы черная земля в отвале отдала свои тайны археологам, и теперь интересна только как прекрасное удобрение.

-Перекур.

Ребята вспоминают смешное ночное приключение. Живут они здесь рядом, в здании бывшей духовной консистории. Ночью Оле Кадровой показалось, что по комнате кто- то ходит. Мама с папой далеко - кого звать на помощь? И Оля заорала во всю глотку:

-Леонииид Дмииитрииич!!!

Придя в себя, студенты долго смеялись.

-Да-а, не каждый преподаватель пользуется такой любовью студентов, что в ночном кошмаре девушка зовет не маму, а любимого доцента. А кто был этот таинственный ночной гость? Может быть, привидение? Здание- то, как- никак, 1752г. постройки.

Снова - работа. А земля под лопатой по цвету (иногда - и по сопротивлению лопате) - разная. Вот - ярко- черная прослойка, а под ней - тоненькая и совсем белая. Это- след древнего пожара: черный - уголь, белая- зола. А ниже - обычная коричневая глина. В ней снова находки - черепок, потом - еще один, и еще. Оля Кадрова берет большой лист бумаги - план раскопа.

-Три черепка - это уже скопление керамики. Надо нанести на план.

Заглядыаю ей через плечо. Вверху листа - заголовок: Хлыновское городище XII-XVII вв. Так по научному называется наш кремль. На нем четко показан контур раскопа - три на три квадрата по 3х3 м каждый, а всего- 9х9м. Внутри этого контура - значительно меньше- два овала: один- вблизи восточного края раскопа, другой- у западного. Это - нынешнее дно раскопа. Оказывается, стенки раскопа не совсем вертикальны. Чтобы земля не обвалилась, они имеют незаметный уклон внутрь. Поэтому с глубиной размер раскопа уменьшается. На план нанесены находки, контуры прослоек, но эти обозначения мне, неспециалисту, ничего не говорят, да и трудно разобрать что - то в блеклых карандашных зарисовках, заглядывая через плечо.

Задаю Леониду Дмитриевичу давно припасенный вопрос:

-А как в Вятке насчет подземных ходов?

-Ох, и ты тоже?! Да мы заложили раскоп именно здесь потому, что была заметна небольшая ложбинка. Тянется как раз со стороны архиерейского дома в сторону оврага Засора. Здесь и стали копать. А потом пришел местный житель и сказал, что таинственная ложбинка - всего лишь провал от ямы… туалета, стоявшего на этом месте лет 50 назад.

Тут я понимаю, почему раскоп имеет такую форму: по краям он вырыт глубоко, а посредине тянется выступ, верх которого заглублен значительно меньше. Именно на него мы и вылазим с носилками. В наружных стенах раскопа ясно видны прослойки, а стенки «ступеньки»- однородные и совершенно черные. Поздняя яма. Из стенки медленно,  капельками сочится вода. Вопреки ожиданиям, она светлая, прозрачная,- содержимое туалета давно перегнило.

Но один подземный ход в Вятке действительно точно существует. Леонид Дмитриевич видел его собственными глазами. Было это в 1983 году. Тогда по улице Коммуны от Динамовского проезда к Вечному огню копали траншею под водопровод. Я это хорошо помню - часто переходил тогда через нее. А вот заглянуть не догадался.

А Леонид Дмитриевич, оказавшийся тогда в Кирове совсем по другим делам,- заглянул. И увидел в невзрачной земляной стенке срез древнейшей вятской истории. Увидел древний Хлынов с его домами и мостовыми, валами и рвами, церквями и мастерскими. Он спустился в траншею, зачистил лопатой ее стенки и стал зарисовывать увиденное. Древнейшие постройки первых русских поселенцев, описанные в «Повести о стране вятской»: «где ныне кремль город, построены жития жителей тех кругом города храмины друг подле друга вблизости задними стенами ко рву ставлены вместо городовой стены», кремлевский вал и ров, древние мостовые, остатки Кафедрального собора ну и, конечно, подземный ход,- кирпичную кладку его пола, стен и свода. Валил мокрый снег. Археолога гнали строители, поскольку за несколько дней до того рядом по ошибке бульдозер завалил землей сварщика, который варил в траншее трубу. Человека откопали, но он был уже мертв. А Леонид Дмитриевич все рисовал, хотя совсем не обязан был делать это. Зато мы сейчас имеем этот профиль (то есть, вертикальный разрез слоев), раскрывающий перед нами начальные страницы истории нашего города Хлынова- Вятки.

Копаем дальше.

Попадается какая- то зеленая чешуйка.

- Что это?

Сергей показывает вверх. Там, над самой моей головой, ясно виден четкий срез старой помойной ямы, а в ней - стеклянная банка с засохшей зеленой краской. Оттуда и прилетела таинственная чешуйка. Да, бывают и такие «находки».

Прокопка закончена. Начинается зачистка. Ее делает более опытный раскопщик - Дима. В носках - чтобы не повредить открывающуюся картину - он осторожно горизонтальными движениями лопаты аккуратно срезает верхний слой земли. Перед нами открывается картина прошлого - контур пожарища. Теперь Леонид Дмитриевич все это зарисует, потом - сфотографирует, а мы пока отправляемся в другую часть раскопа.

Время от времени на раскопе появляются новые посетители. Это - любители истории, знакомые Леонида Дмитриевича. Он снова и снова читает им свои лекции, и каждый раз мы слышим что- то новое о вятской истории. Интересуются, находили ли на Вятке берестяные грамоты.

-Нет, не находили. Куски бересты попадаются, но без надписей. Но вот писала - инструменты для письма на бересте - среди находок на вятской земле есть. Значит, были и грамоты. Вот только бы найти их.

Сегодня Дима уезжает домой, в Ижевск. Они с Сергеем выносят из раскопа последние в этом году для Димы носилки и, прежде чем высыпать,  с популярной в то время песней «Батько Махно смотрит в окно» бегом обносят их вокруг раскопа. Такая у археологов традиция.

Сергей ненадолго уходит, а потом возвращается:

-Всем привет от Водолаго!

Это- начальник другого отряда Камско - Вятской археологической экспедиции. Этот отряд работает на юге области. Ведет раскопки и археолог   Кировского объединенного краеведческого музея (так он тогда назывался) Людмила Александровна Сенникова. Она раскапывает позднемарийский могильник 16-18 вв., через который планируется строительство шоссе.

Обед. Расходимся. Я захожу на территорию бывшего Преображенского женского монастыря. Там - тоже траншея, но уже - вырытая строителями. В ее стенках - тоже прослойки: черный перегной, розовая глина - выброс из рвов, которые рыли под фундаменты здания келий. Они тоже хранят тайны истории.

Через два часа собираемся вновь. Парни на месте, а девушки опаздывают.

.- Когда уходят - все марафетятся, а с обеда - тянутся, - ворчит Леонид Дмитриевич. Наконец, снова спускаемся в раскоп.

В западной части раскопа на зачищенной поверхности ясно видны черные пятна - следы двух ям. Оля Кадрова выбирает их осторожно, по четвертям. Находки - черепки 16-17 века, железный нож, рыбьи кости. Оля в унынии: копаем - копаем, а все еще только 17 век. Вдруг - вопль:

-Я нашла наконечник стрелы!

Подбегает Леонид Дмитриевич.

-Я те дам!

Всего лишь острый обломок кости.

Студенты вспоминают то, что рассказывали им на лекциях:

-А какие бывают наконечники стрел? Втульчатые (в них - отверстие, куда вставляют древко) и черешковые (их сами острым концом втыкают в древко). Они, в свою очередь, по форме делятся на ромбические, листовидные и другие.

Находка очередного черепка вызывает небольшой ажиотаж. Все столпились вокруг.

-Венчик (то есть - осколок горлышка). С толченой раковиной (на изломе заметны белые крупинки). Толченую раковину в глину подмешивали жившие на Вятке финские племена- предки современных удмуртов. От них эту технологию заимствовали первые русские поселенцы. Гончарство тогда было делом женским, и выходившие замуж за русских мужчин удмуртские девушки замешивали глину привычным образом, но горшки лепили уже по русским образцам. Оля бежит с нашей находкой к Леониду Дмитриевичу. Возвращается унылая:

- Не является датирующей находкой.

Снова меняемся местами: мы - в восточной части раскопа, Леонид Дмитриевич - в западной.  Снова - прокопка, носилки. В раскопе тесно. Над моим носом нависает Олин зад.

Вот - три дощечки, лежащие наподобие колодезного сруба. Четвертая должна быть под стенкой раскопа. Что это? Подкопаться бы под стенку, но бесполезно - там все разрушено. А подкапывать стенки раскопов категорически воспрещается - может быть обвал.

Жара. С Вятки ветерок доносит запах реки, ивы, мокрых бревен. Искупаться бы. Но некогда - надо работать. Подходит жилец соседнего дома - просит откатить его заглохшую машину. Помогаем и снова - за свою работу.

Горизонтальными движениями лопаты срезаем грунт под уровень. Грунт - черный, ноздреватый, со специфическим запахом. Он вязкий, как резина. Ребята к нему привыкли, а мне с непривычки трудно. Уровень надо выводить горизонтально, а у меня - не получается. И вдруг лопата легко вонзается в рыхлый и мягкий ярко-оранжевый слой.

Это - предматерик- комментирует Сергей. Но в нем еще могут быть находки. Надо будет копать глубже.

Черное пятно в коричневой глине - столбовая ямка- след стоявшего здесь и сгнившего столба. Ее надо нарисовать на плане, потом - разрезать вертикально лопатой и зарисовать в разрезе.

 Тем временем, в своей части раскопа Леонид Дмитриевич тщательно зарисовывает редкую находку - плетеную вещь. Зарисовку и саму вещь показывает нам.

На раскопе - новый посетитель- Василий Афанасьевич Смирнов- краевед, давний знакомый Леонида Дмитриевича. Вспоминают, как вдвоем раскапывали вал Слободского кремля. Вдвоем копать вал трудно, но зато под ним обнаружились следы таких же древних бревенчатых срубов- клетей, как и под валом хлыновского кремля.

Рассказ о подземном ходе получает продолжение. Василий Афанасьевич принес с собой цветную пленку- позитив с фотоснимками стенок той самой траншеи 1983 года. Пленка вызывает всеобщий интерес, переходит из рук в руки. Ее бы удобнее смотреть с диапроектора или хотя бы через лупу, но у нас ничего нет. Тем не менее, можно разглядеть слои глиняной насыпи кремлевского вала, знаменитый подземный ход и многое другое. Леонид Дмитриевич дает комментарии.

Василий Афанасьевич осматривает наши находки. Обращает внимание на рыбье ребро длиной со средний палец.

-Хорошая рыба водилась тогда в Вятке. Наверное - осетры.

Дает он  комментарий и находке Леонида Дмитриевича:

-Это – бахор - берестяной лапоть. Такие раньше использовали как домашние тапочки.

Василий Афанасьевич предлагает всем сфотографироваться на фоне стенки раскопа, щелкает фотоаппаратом. Где- то теперь эта фотография?

Работа заканчивается только в 8 часов вечера. За день мы заглубились сантиметров на 40. Этим летом надо обязательно закончить работу - докопать до материка. Потому и работают ребята с утра до вечера и в будние дни, и в субботы.

________________________________________________

В следующую субботу снова спешу на раскоп. Леонид Дмитриевич встречает меня вопросом:

-После прошлого раза долго спина болела?

-Три дня.

-Ну-ну.

На раскопе все так начинают.

За неделю картина на дне раскопа сильно изменилась. Все дно западной части- чистая красноватая глина, в которую глубоко врезаются две выбранные в прошлый раз ямы 17 века. Это – материк - лежащий под культурным слоем природный грунт. Здесь археологам больше делать нечего.

Половина дна правой части - тоже материк, на который в северной, более близкой к оврагу Засора и поэтому - более низкой части, наплывает, словно вода, уходящая из ванны, еще не выбранный культурный слой.

Спускаюсь и приступаю к работе. На дне - сероватое пятнышко.

-Что это- след кола?

-Сейчас посмотрим. Сергей аккуратно срезает тонкий слой земли. Ниже ничего нет. Это- всего лишь высохшая лужица грязной воды, стекшей сверху во время ночного дождя. Тут Леонид Дмитриевич показывает мне на угол раскопа:

-Смотри.

Сначала я ничего не замечаю, а потом с трудом различаю на коричневой глине три чуть более темных пятнышка, вытянувшихся в цепочку наискось к стенке раскопа.

-Следы кольев от плетня, разделявшего две усадьбы в те далекие времена, когда наш нынешний город был еще только деревенькой. Времена легендарных новгородцев из «Повести о стране Вятской». Рядом Леонид Дмитриевич замечает чуть темнеющую полоску- след то ли водоотводной канавки, то ли этого самого упавшего кола, и тщательно ее выбирает, чтобы можно было зарисовать. Тот самый ограды первый кол, которым Хлынов - вольности столицу- обозначил новосел. Мало кому из ныне живущих довелось его видеть, а мне вот - посчастливилось. Попались здесь и кусочки сгнившего дерева этих самых кольев. А в стенке раскопа - обугленная трава, росшая здесь, когда строился город.

На раскопе - подкрепление: студент из Ижевска, по какой - то причине вовремя не прошедший часть практики и теперь ее отрабатывающий, и Света - школьница из соседнего дома. С этим парнем  мы выносим носилки. Как и в первый день, заворачивая на трап, оступаюсь и чуть не роняю носилки.

-Ничего - утешает меня мой напарник- я с этого трапа с носилками сколько раз падал.

Тем временем, Свете поручено ответственное домашнее задание - отмыть найденную в прошлый раз редкую находку - свиную челюсть. Челюсть этого миролюбивого животного угрожающе скалится.

-Она же мне теперь сниться будет!- жалуется Света. Леонид Дмитриевич, а у Вас бумажник - из крокодиловой кожи?

-Нет. 

Археологи - не столь богатые люди, чтобы жить роскошно.

На перерыве задаю Леониду Дмитриевичу последний вопрос:

-А до того, как был основан Хлынов- Вятка, жили на этом месте люди?

-Да, здесь жили удмурты. При строительстве железнодорожного пути к мясокомбинату строителями был найден и разрушен удмуртский могильник. На месте парка имени Халтурина было удмуртское городище. Там были найдены характерные для этого народа бронзовые вещи, керамика. А неподалеку был найден клад серебряных арабских монет - диргемов 8 века. Есть и более древние поселения:- 7-3 вв до н.э: Наговицынское городище в районе трамплинов - более раннее, и Чижевское - более позднее-  позднеананьинское и средневековое- за общежитием пединститута.

Накануне я был там, где в то время строился мост через овраг Засора, и видел срез обрыва. Меня тогда удивило, что сверху был слой красной глины, а ниже - черный культурный слой. Глина была насыпана при разбивке парка на месте, где до того были жилые дома. Леонид Дмитриевич тоже обследовал это место и нашел там два черепка. Сначала показалось, что черепки - лепные, древние, но потом при более тщательном исследовании оказалось, что они- более поздние.

Еще этим летом Леонид Дмитриевич осмотрел траншею по улице Свободы через овраг Засора и разглядел в ее стенке посадский вал 17 века.

Находки сегодняшнего дня: железный ножик 12-14 вв, черепки, шило, какие использовали начиная с 15 века, непонятные костяные и железные вещи. Найдено скопление кусков обожженной глины - развал печи.

В этот день мне не много пришлось поработать - толко вынес несколько носилок. Раскопки подходят к концу, и сегодня вечером студенты, докопав до материка, уедут домой, в Ижевск. Обсуждают, как повезут тяжеленные жернова. Потом раскоп будет засыпан бульдозером. Оставлять его нельзя - стенки будут обваливаться, а культурный слой- разрушаться. Моя помощь больше не нужна. Ухожу, полный впечатлений.

Вскоре краткое описание наших раскопок было опубликовано в научном сборнике «Археологические открытия Урала и Поволжья 1990 года». Упомянута там и найденная мной заготовка пряслица. Постройка с ручными жерновами- 15 века. Значит, кладовка с глиной, которую мы раскопали ниже ее - еще древнее. Наши раскопки подтвердили, что город Вятка основан еще до татаро- монгольского нашествия.

С тех пор прошло больше 20 лет. Многое изменилось в стране. Забылось горбачевское постановление по борьбе с алкоголизмом, талоны на продукты. Тогда приехавшим на практику студентам их выдали, а на водку - не дали. Когда Леонид Дмитриевич их попросил - ему ответили: «Что вы! Вы же должны воспитывать студентов!». Развалился СССР. Ижевские археологи больше не ездят в Кировскую область - нет средств на финансирование работ. Леонид Дмитриевич защитил докторскую диссертацию и продолжает исследование вятской истории, но, к сожалению, уже не на раскопе, а в кабинете, а копает - только по родной Удмуртии. Мой напарник по носилкам Сергей Домрачев в 1994г. закончил университет, защитив дипломную работу по заселению русскими Котельнического района. Дима Салангин работал на кафедре, защитил диссертацию о древней вятской глиняной посуде. К сожалению, у него произошел какой- то конфликт с руководством кафедры, и он ушел. Дима, помирись и вернись!

Двор архиерейского дома залили бетоном и устроили на его месте автостоянку. Посредине ее и располагался наш раскоп. Под бетоном, недоступные теперь археологам, остались большие и малые тайны истории нашего города. Хорошо хоть, что они не разрушены, а ждут своего часа, который, хочется надеяться, придет.

А мне те первые полтора дня на раскопе до сих пор помнится во всех подробностях - будто вчера это было. И так - всем, кто когда - либо в жизни работал на археологических раскопках, своими руками прикасаясь к Истории.

А в Кирове на каждой стройке в старой части города работают археологи - исследуют культурный слой. Продолжаются исследования, продолжается жизнь. Идя по улицам, чаще заглядывайте в траншеи и котлованы,- ведь там так много интересного.

 

Сейчас удмуртские археологи снова работают в Кировской области. Но Леонид Дмитриевич уже не ездит - возраст не тот.