Сегодня я сделал одно открытие!
Суть в следующем. В 2016 году (казалось, совсем недавно, а уже больше девяти лет прошло) я написал и опубликовал статью "Где находился вятский Болванский городок". В ней я сообщал, что на основании вятских нарративных источников "Летописца старых лет", "Сказания о вятчанех" и "Повести о стране Вятской", описанный в них аборигенный Болванский городок, который захватили новгородцы, отождествлялся с выстроенным там ими городом Никулицыным (сейчас около этого места село Никульчино). Так было до 1990-х годов, когда слобожанин Сергей Серкин вдруг выдвинул предположение, что Болванский городок находился рядом со Слободским на Чуршинской горе.
Мне удалось найти документальный источник, который полностью подтверждает локализацию Болванского городка на месте нынешней Никульчинской церкви - вятская оброчная книга 1613 года, в которой сообщается: "Дан на оброк Тренке Гаврилову сыну Мельникову на Микулицине на погосте на Болванском городище двор и с огородчиком. А оброку ему платить на год по четыре алтына по две денги. А впервы[е] ему оброк заплатить во 121 году с-ыными оброчики вместе".
А сегодня я нашёл ещё один рукописный источник, который уже бесповоротно закрепляет данное утверждение, потому что он древнее оброчной книги примерно на 60 лет. Это находящийся в одном из рукописных хранилищ России церковный Служебник середины XVI века. На его переднем форзаце имеются пробы пера, одна из которых сообщает: "Лета 7070-го (1562) месяца марта 24 день при благоверном …" То есть книга была написана ранее этой даты. Примерно в середине Служебника внизу листа на свободном месте имеется киноварная запись: "Книга глаголемы Слоужебник Борисоглебскаго попа Ильи Иванова сына Кашникова, писана на Болванском".
Эта запись примечательна сразу несколькими фактами:
1. Это самое древнее на сегодняшний день документальное упоминание Борисоглебской Никулицынской церкви.
2. Ещё раз подтверждается локализация Болванского городища, причём это самое раннее подтверждение.
3. Это единственный и первый источник, где упоминается поп Илья Иванов сын Кашников.
4. До этой записи Кашниковы на Вятке были известны только с 1646 года.
5. Запись подтверждает факт книгописания на Вятке в середине XVI века, причём не в городах, а на церковном погосте.
Кроме того, этот Служебник ценен тем, что на следующем листе в нём имеется летописная запись о взятии Казани Иваном Васильевичем Грозным. В настоящее время это самая ранняя известная летописная запись, сделанная на Вятской земле.
Ну вот как-то так.
Буду писать об этом научную статью )
Статья о локализации Болванского городка: www.academia.edu/30130806/ или здесь https://herzenlib.ru/almanac/number/detail.php?NUMBER=number30&ELEMENT=g...
Фрагмент "Летописца старых лет" с сообщением о взятии новгородцами града Болван, "яже ныне именуется Микулицыно".
Запись из вятской оброчной книги 1613 г.
Запись из вятского Служебника середины XVI в.
Алексей Леонидович, здравствуйте! Поздравляю Вас с этим открытием!
С уважением, Яровиков Андрей Александрович
Браво Алексей Леонидович! Потрясающая находка! Жаль фольк-авторов она ни в чем не убедит.
Павел, так я не для них стараюсь. Уже давно понял, что их невозможно в чём-то убедить )
Павел, находка, может быть и потрясающая, но в чём она может убедить фольк-авторов? Локализация болванского городка известна по "Повести..." Автор наверняка был знаком с этим документом. Он же собирал сведения для преосвященного Ионы. И собирал, по предположению А.А. Спицына, для описания первых церквей на Вятской земле и проводившихся крестных ходов. В этом была его цель. Это уже по ходу изучения историками и публикаторами его труда появились сказочные предположения в публикациях, скажем про "хлы-хлы" некой пролетающей птицы, отчего город (или речку Хлыновицу сначала) назвали от этого "хлы-хлы" - Хлынов. И сведения о взятии болванского городка дополнили для пущей важности упоминанием про то, как новгородцы просили священномучеников Бориса и Глеба помочь им, как помогли Александру Невскому в его битве со шведами. И сказочное перемещение стройматериалов за одну ночь с Кикиморской горы на Балясково поле для строительства Хлынова (или сначала Вятки?). Это, вероятно, первое документальное подтверждение существования Микулицкого погоста на болванском городке и датировано 1562 годом, но где же развитие некого города Микулицына за почти 400 лет со времени взятия болванского городка ( с 1181 года)? На оброк обычно давали какие-то новорасчистные места, а не земли уже обработанные. Ни в "Списке всех русских городов дальних и ближних" 1387-1392 гг. не упоминается город Никулицын, ни в Книге Большому Чертежу 1627 г. А.И Мезенцева. Когда Микулицын городом-то был? А ведь это, можно сказать, "пуп" Вятской земли. "Запись подтверждает факт книгописания на Вятке в середине XVI века, причём не в городах, а на церковном погосте". А, что ж, о Хлынове-то ничего нигде нет? Разве, что в московских летописях?
Временной лаг между взятием Болванского городка (по СВ) и записями о его прошлом существовании на Никульчинском городище слишком велик для устной традиции сохранения микротопонима. Или существовали более ранние письменные сообщения об этом, или город прозванием Болванской был не так давно от 16 века.
Причина переименования Никульчинской церкви в честь св. кн. Бориса и Глеба вполне объяснима: походная икона победоносного воинства была водружена в храме на развалинах взятого городка. Замечу, что в Новгороде 12 века была церковь Бориса и Глеба, но особой популярностью они пользовались. В Москве первая такая деревянная церковь была построена в 1483 году, но вскоре сгорела и была отстроена только в 16 веке. В других местах не так много (ИИ):
Эти церкви служили важными символами русской государственности и веры в период объединения русских земель вокруг Москвы.
Коммент. Новгородцы могли в 12 веке воевать на Вятке под знамением св. князей, но и москвичи в конце 15 века также могли быть, при этом, церковь в честь Бориса и Глеба на развалинах Микулицына была построена именно ими.
Земли регулярно переоброчивали, это не раз и навсегда единственный акт на этот участок "с огородчиком" на Болванском городище, до этого акта могло быть несколько предыдущих, а прежде того необлагаемое никаким налогом владение. Литература - Копанев." Крестьянство русского Севера в 16 веке". И то же - "в 17 веке".
Поздравляю с открытием! Очень ценная информация! Успехов в написании научной статьи.
Благодарю всех за поздравления! Сам очень рад )
Болванами звали статуи святых, распространившиеся в 15-16 веках в некоторых регионах России, включая Вятку. Достаточно вспомнить известного Миколу Можайского. У части христиан это вызывало протесты и осуждение "болванского почитания", которое сравнивали с язычеством. Видимо, в Микулицине была такая статуя, отсюда название городка. Появление ее можно связать с деятельностью Стефана Пермского, рубившего древних идолов аборигенов, и, возможно, заменявшего их христианскими святыми в виде привычных для язычников статуй. У Слободских удмуртов есть предание о Мукулчине - Микулицком боге? В 16 веке началось постепенное искоренение статуй. Микулицкого болвана, вероятно, куда-то увезли или спрятали, но память о нем еще была свежа и попала в местные записи. Есть и другие версии появления "болванского" имени применительно к раннему Никульчино. Можно также, предположить, что статуя была как-то связана с легендой о Золотой Бабе.
Речь здесь идёт не о том, что называлось болванами, а о локализации Болванского городка.
Кстати, хотелось бы увидеть письменные примеры того, что деревянные статуи святых, достаточно широко распространённые на Русском Севере, называли болванами.
Когда в 1540 г. в Псков привезли резные образа (статуи в киотах) св. Николая и св. Параскевы Пятницы, то народ усмотрел в их почитании 'болванное поклонение', отчего, как сообщает летописец, в людях была большая молва и смущение.
И того же лѣта ко Успеньевоу дни привезоша старцы, переходцы с ыныя земли святого Николы да святоую Пятницу на рези в храмцах; и бысть псковичам в нѣвидѣнии, что во Пскове такие иконы I на рези не бывали, и многие невѣжливые люди поставиша то есть болванное поклонение, и бысть в людех молва велика и смятение; и начаша простая чадь священником говорить, и священники поидоша о тѣх святых иконах к намѣстником и дьяком псковским с собора, что бысть в людех великое смятение, и тѣх старцов с тѣми иконами святыми изымат и послаша, и тое иконы святые ко архиепископу послаша в Великии Новгород; и владыка Макареи сам знаменовался тѣм святым иконам, и молебен имъ соборне пѣл, и честь имъ воздал и проводил их самъ до соудна, и велѣл псковичем оу тѣх старцов тѣ иконы выменити, и велѣл псковичем святые иконы стречаги соборнѣ1 всѣм, и в Которой день тѣ иконы было стречатъ, з завтренею.
Полное собрание русских летописей : Том 5. Выпуск 1. Псковские летописи. — М. : Языки славянской культуры, 2003
стр. 109
Евгений Анатольевич, спасибо! Но я всё же думаю, что вряд ли подобное объяснение применимо к Никулицыну.
Нашёл я вот такой текст:
Был даже издан специальный указ Священного Синода от 21 мая 1722 года, который, в частности, гласил: "...в храмах многия неисправность... обретается..., а именно: резные или истесанные, изваянные иконы, которые за недостатком искусного мастерства весьма церковному благолепию противны..., а дерзают истесывать их сами неотесанные невежды и вместо сообразных святых с благообразными лицами образа безобразные, на которых смотреть гадко, болваны... поставляются... принужден Священный Синод запретить сие". Но справедливости ради надо отметить тот факт, что речь шла не о тотальном запрещении скульптуры в религиозном искусстве, а об уровне профессиональной подготовки мастеров, делавших ее. Но в любом случае развитию скульптуры данный указ никак не способствовал.
Подробнее:
https://ruskline.ru/monitoring_smi/2005/04/21/skul_pturnyj_obraz_prepodo...
Но это относится уже к 18 веку, да ещё с оговоркой, что речь идёт о профессионализме мастеров, а не о самой скульптуре как таковой.
Алексей Леонидович, поздравляю с такой многорезультативной находкой! И спасибо, что делитесь с нами.
Учитывая, что городок назывался Болванским с момента его захвата новгородцами и доказанный Вами факт, что на его месте позже был основан погост (с церковью, разумеется), не могу не вспомнить упоминаемые тенденции о строительстве православных храмов на месте прежних языческих святынь времён христианизации. Здесь мне видится очевидная параллель. Что скажете об этом Вы?
Дмитрий Анатольевич, спасибо за поздравление!
Я думаю, Вы правы. Чаще всего так и поступали. Напомню, что у удмуртов существует легенда, согласно которой на месте будущего города Хлынова находилась межплеменная Великая куала - удмуртский молитвенный шалаш. Когда эту местность завоевали новгородцы, они разрушили куалу и на её месте выстроили церковь.
Церковь Параскевы Пятницы была в Александровском саду на берегу, вероятно, там тоже была ее "икона на рези", а до того некий идол. По моим прикидкам, это мог быть Родегощ западных славян (попал к нам с вятичами или галичанами).
Евгений Анатольевич, а в какое примерно время церковь Параскевы Пятницы была поставлена и разобрана и в каком примерно месте ? Т.е. вятичи- галичане принесли идола на Вятку (в какое время), а кто его заменил потом (в какое время) на "икону на рези" ?
Первое упоминание о деревянной Пятницкой церкви в Вятке (Хлынове) относится к 1574 году. Это упоминание содержится в духовном завещании хлыновчанина Ивана Шелома, который просил пожертвовать «сорок алтын денег на сорокоуст к Святей Параскеве нареченной Пятнице на крылос».
Другие упоминания и сведения
Так, именно отождествление с Волосом объясняет, можно думать, распространение скульптурных (резных) изображений Николы, особенно заметное в условиях борьбы православной церкви с сакральной скульптурой (ср.: Голубинский, II, 2, с. 365 и cл.: Н. Петров, 1902; Н. Петров, 1904; Вознесенский и Гусев, 1899, с. 202 и cл., 384, 424, 535 и cл., 606—607, 676—677). На это несоответствие обращал внимание еще Олеарий, который с удивлением отмечал, что хотя русские не признают резных изображений, они тем не менее высоко чтут резной образ Николы Чудотворца в Москве (Олеарий, 1906, с. 315, 292). Необходимо отметить, что бытование подобных изображений объясняется именно особенным их почитанием, которое церковь поневоле должна была учитывать: известны случаи, когда церковные власти пытались противодействовать такому поклонению, но были вынуждены отступить от своих требований (ср., например, неудавшуюся попытку изъять резной образ Николы из мценского Никольского собора в 1777 г. — “Орловские епархиальные ведомости”, г. IV, 1868, № 22, с. 1772— 1773; см. еще: Н. Петров, 1902, с. 144—145; Н. Петров, 1904, с. 447—448; Вознесенский и Гусев, 1898, с. 606—607). Существование резных изображений Николы в свое время могло быть поддержано церковными связями с католическим Западом, отразившимися на характере культа Николы (см. выше, § 11.1), но едва ли не основным фактором является связь Николы и Волоса: статуи Николы в конечном счете восходят, вероятно, к идолам Волоса.
Есть во всяком случае веские указания на связь скульптурных изображений Николы с языческими изваяниями. Исключительно показательно в этом отношении свидетельство Е. В. Аничкова, которое мы воспроизведем здесь полностью. “От покойного брата И. В. Аничкова, бывшего председателем Новгородского Археологического общества, я узнал, — писал Е. В. Аничков, — о следующей странной истории, имевшей место не задолго до войны [т. е. до 1914 г.] в Крестецком уезде (Новгородской] губ(ернии]). В одном селе на „жальнике" стояло несколько каменных баб. Крестьяне
чтили эти бабы и, говорили, будто к ним приставлен сельским обществом особый человек, собиравший с крестьян в положенные дни приношения зерном, как бы для жертвы. Новый священник, назначенный в тот приход, отказался служить на „жальнике" молебны о ниспослании плодов земных и о ниспослании дождя. Отсюда началось „дело", и администрации пришлось озаботиться о подавлении чуть не силой этого курьезного возврата к язычеству. Главный идол назывался Микола” (Аничков, 1923—1924, с. 543, примеч. 1). Нет никаких оснований соглашаться при этом с интерпретацией Е. В. Аничкова, который почему-то усматривает здесь спонтанный возврат к язычеству, т. е. превращение св. Николая в языческого бога. Можно, напротив, с уверенностью утверждать, что речь идет о продолжающемся почитании языческих богов (еще в XX веке!), которые отождествились с христианскими святыми.
Язычество и культ Николы: Борис Успенский
Олеарий - это уже 30-е годы 17 века.
Ну допустим, существовала такая проблема, хотя, я думаю, весьма локально. Но где доказательства существования таких фигур православных святых (св. Микула?) в Никулицыне? Да и вообще на Вятке деревянные фигуры святых - редкое явление. В сохранившихся описаниях церквей и монастырей я таких что-то не припомню. И в Вятском худ.музее ни одной нет, если не считать за таковую памятный крест из Раздерихинской часовни. Кстати, если в Никулицыне была фигура св. Николы, то почему церковь была посвящена св. князьям Борису и Глебу?
Сегодня как раз в эту тему в ВК выложили подборку фото таких деревянных ликов: https://vk.com/wall-167661875_23098
К слову, резные деревянные скульптуры были присущи церквям и храмам Слободского уезда. В Слободском музейно-выставочном центре, размещенном в деревянной проездной крепостной башне с надвратной Михайло-Архангельской церковью 1610 года - самым древним проезжим храмом из числа сохранившихся на всей территории России, выставлены скульптуры ангелов:
Евгений Анатольевич, очень умело вы уводите разговор в сторону от основной темы, перетягиваете одеяло на себя )
Ну да ладно. Тема резной скульптуры на Вятке сама по себе меня заинтересовала. Посмотрю по источникам. Но с Никулицыным, думаю, не стыкуется. Откуда известно, что там на воротной башне находился резной образ? Это где-то написано, или его нашли?
Традиция ставить икону над входом в церковь есть до сих пор. В прошлом церкви-часовни часто устраивали в надвратной башне, - главном въезде в город. Так было в Можайске и затем в Кремле. Микола с мечом, как воинственный святой, защищал город. Почему бы и не в нашем Никульчино? Этот резной образ, если не пропал, позже был вывезен в Москву. Там бы поискать сообщения о характере исполнения начального образа Николы Вятского, помещенного в соборе Спаса на Рву. Образ пропал как и многие другие реликвии собранные Иваном 4.
К.В. Цеханская "Почитание православных святынь в России" (Паломник, Москва, 2013): "... Но еще в 1540 году в I Псковской летописи говорилось, что когда во Псков впервые привезли "из чужой земли" (скорее всего из Литовской Руси) "образ святого Николы да Святую Пятницу на рези в храмцах", то это вызвало сомнение: можно ли им "молебны пети". За разрешением недоумения обратились к новгородскому владыке Макарию, однако он не только разрешил, но и привез изображения в Новгород, где сам отслужил молебен. "Что же касается до Макария, - писал Е.Е. Голубинский, - то он был архимандритом Можайского Лужецкого монастыря, то есть знал, что можайская резная икона святителя Николая не только была принимаема, но весьма почитаема". ... Наиболее древнее изображение св. Параскевы датируется XV веком, оно происходит из церкви Пятницы в Рыбной слободе города Галича Костромской области (ныне находится в местном краеведческом музее)... Кроме изображений Христа, широко распространенными были изображения Николы Можайского. Они встречались в Москве, Рязани, Калуге, Новгороде, Пскове, Перми, на севере России и в других местах. Свт Николай, как правило, представлен в полный рост, в левой руке - модель крепости Можайска, а в правой - меч, которым он защищает город. .." (стр. 133- 136).
Примечание: от Галича и от Перми до Вятской земли расстояния не очень большие и резные изображения святых могли быть привезены на Вятку.
Евгений Анатольевич, а где хранится статуя из села Макарье?
Грандиозно! Это как отрыть Трою, только в архиве.
п.с.: Здравствуйте, скажите пожалуйста, каково ваше мнение насчет удивительного совпадения широты Новгорода с широтой Никульчино, разница в сотые доли градуса. То же и с Хлыновым. Действительно, как будто новгородцы искали удобное место на знакомой широте, ориентируясь по высоте солнца над горизонтом в полдень, восходу/закату и т.п. Если Никульчино стоит на возвышении над рекой, оттуда было удобно отслеживать солнце на юге над линией горизонта. В Новгороде с этой же целью достаточно было встать лицом к озеру.
Олег Олегович, спасибо! Насчёт Трои Вы, конечно, несколько преувеличиваете ) Вот если бы я нашёл источник, хотя бы XV века, в котором сообщалось о захвате новгородцами Болванского городка в 1181 году, это была бы "бомба"!
Насчёт широты Новгорода и Вятка я, конечно, знаю, но специально этим не занимался. Эту идею постоянно разрабатывает о. Александр Балыбердин. У него несколько работ на эту тему опубликовано.
Служебник - пособие регламент по проведению церковных служб имел каждый священник. Очевидно, незадолго до указанной даты (1562 год) Борисоглебский поп Кашников переписал книгу на основе имевшегося у него старого оригинала. Это мог был его же, но обветшалый документ, но, скорее, взятый на время у кого-то из соседей (хлыновцев или слобожан).
По моей версии, в 1551 году из Никульчинской церкви была перенесена в Хлынов известная на Вятке икона св. Николая. Это вызвало возмущение местного населения. Вскоре ее отправили в Москву в сопровождении служителей церкви (никулинских?). Из Москвы вернули "поновленный" образ (новодел московской иконописной традиции), который спустя некоторое время прославился исцелениями и стал известен как найденный на реке Великой. В Никульчино же, на Болванку, прислали попа с новой храмосданной иконой св. князей, в то время уже особо почитаемых в Москве (царь Иван начинал и завершал свои военные походы молебнами в храме Бориса и Глеба на Арбате). Кашников для обзаведения на новом месте переписал служебник и, вероятно, другие необходимые для службы книги.
Добавлю, в Хлынове церкви св. Николая в 1551 году не было, икону разместили временно у Прокопия Устюжского. Примерно в это же время в Хлынов в связи с пожаром 1552 года перенесли Слободскую икону Николы Градского.
Дааа, Евгений Анатольевич, фантазия у вас просто бьёт через край!
Страницы