Сегодня я сделал одно открытие!
Суть в следующем. В 2016 году (казалось, совсем недавно, а уже больше девяти лет прошло) я написал и опубликовал статью "Где находился вятский Болванский городок". В ней я сообщал, что на основании вятских нарративных источников "Летописца старых лет", "Сказания о вятчанех" и "Повести о стране Вятской", описанный в них аборигенный Болванский городок, который захватили новгородцы, отождествлялся с выстроенным там ими городом Никулицыным (сейчас около этого места село Никульчино). Так было до 1990-х годов, когда слобожанин Сергей Серкин вдруг выдвинул предположение, что Болванский городок находился рядом со Слободским на Чуршинской горе.
Мне удалось найти документальный источник, который полностью подтверждает локализацию Болванского городка на месте нынешней Никульчинской церкви - вятская оброчная книга 1613 года, в которой сообщается: "Дан на оброк Тренке Гаврилову сыну Мельникову на Микулицине на погосте на Болванском городище двор и с огородчиком. А оброку ему платить на год по четыре алтына по две денги. А впервы[е] ему оброк заплатить во 121 году с-ыными оброчики вместе".
А сегодня я нашёл ещё один рукописный источник, который уже бесповоротно закрепляет данное утверждение, потому что он древнее оброчной книги примерно на 60 лет. Это находящийся в одном из рукописных хранилищ России церковный Служебник середины XVI века. На его переднем форзаце имеются пробы пера, одна из которых сообщает: "Лета 7070-го (1562) месяца марта 24 день при благоверном …" То есть книга была написана ранее этой даты. Примерно в середине Служебника внизу листа на свободном месте имеется киноварная запись: "Книга глаголемы Слоужебник Борисоглебскаго попа Ильи Иванова сына Кашникова, писана на Болванском".
Эта запись примечательна сразу несколькими фактами:
1. Это самое древнее на сегодняшний день документальное упоминание Борисоглебской Никулицынской церкви.
2. Ещё раз подтверждается локализация Болванского городища, причём это самое раннее подтверждение.
3. Это единственный и первый источник, где упоминается поп Илья Иванов сын Кашников.
4. До этой записи Кашниковы на Вятке были известны только с 1646 года.
5. Запись подтверждает факт книгописания на Вятке в середине XVI века, причём не в городах, а на церковном погосте.
Кроме того, этот Служебник ценен тем, что на следующем листе в нём имеется летописная запись о взятии Казани Иваном Васильевичем Грозным. В настоящее время это самая ранняя известная летописная запись, сделанная на Вятской земле.
Ну вот как-то так.
Буду писать об этом научную статью )
Статья о локализации Болванского городка: www.academia.edu/30130806/ или здесь https://herzenlib.ru/almanac/number/detail.php?NUMBER=number30&ELEMENT=g...
Фрагмент "Летописца старых лет" с сообщением о взятии новгородцами града Болван, "яже ныне именуется Микулицыно".
Запись из вятской оброчной книги 1613 г.
Запись из вятского Служебника середины XVI в.
(99+) Иоанн де Плано Карпини. История монголов: Текст, перевод, комментарии / под ред. А.А. Горского, В.В. Трепавлова; подгот. лат. текста П.В. Лукина, пер. с лат. А.А. Вовина, П.В. Лукина, коммент. А.А. Горского, П.В. Лукина, С.А. Масловой, Р.Ю. Почекаева, В.В. Трепавлова. М., 2022.
Новейшая научная публикация лат. текса с переводом и подробными комментариями к 3 главе стр. 210:
Антропоморфные изображения («идолы») различных божеств и духов-охранителей у монголов отмечают и другие очевидцы. По Рубру- ку, «как бы куклы» из войлока служили оберегами дома, а также от- дельно его хозяина и хозяйки. Их надлежало окроплять перед началом трапезы. У входа в юрту ставились фигуры с изображением коровьего и кобыльего вымени – для женщин и мужчин, доящих соответственно коров и кобылиц (Путешествия, 1957, с. 94, 166). Марко Поло сообща - ет, что время от времени в честь различных божеств устраивались осо- бые торжества, дабы не прогневить их: «у всякого идола… словно как у нас, – свои именины» (Книга, 1955, с. 97). Идолами цитируемые авторы называли онгонов – изображения, считавшиеся вместилищами духов умерших предков. Онгоны были не только войлочными, но и деревян- ными, шерстяными, меховыми, кожаными, металлическими, тканевы- ми; встречались и нарисованные. Среди них различались благотворные и вредоносные, мужские и женские, семейные и родовые, скотоводче - ские, кузнечные и др. (Жуковская, 1988 (2), с. 255). Все они изготовля- лись шаманами или с помощью шаманов.
В духа-онгона обращался знаменитый, известный при жизни чело- век, достойный памяти и почитания со стороны потомков (Банзаров, 1891, с. 32, 33; Зеленин, 1936, с. 279). Общечтимым онгоном для мон- голов стал дух покойного основателя империи. Ниже Плано Карпини сообщает об «идоле первого императора», т.е. об онгоне Чингисхана, который был водружен на повозку и служил объектом поклонения и жертвоприношений. Отказ от совершения обрядов перед этим «идолом канови» и, вероятно, перед другими монгольскими онгонами (в русских летописях – «идолами», «болванами», «кумирами») послужил одним из поводов казни князя Михаила Черниговского в ставке Бату в 1246 г.
В летописании Северо-Восточной Руси (Лав- рентьевская летопись) речь идет об отказе поклониться «огню и болва- нам» (ПСРЛ, т. 1, стб. 471). В Житии Михаила говорится о требовании прохождения между огнями, а объекты поклонения определяются как «тварь», «куст», «идолы», «солнце», «боги» (Серебрянский, 1915, тек- сты, с. 50–51, 55–57). Плано Карпини же указывает, что между двух огней Михаил прошел, но категорически отказался кланяться идолу Чингисхана. При этом он пишет, что этому идолу монголы заставляли поклоняться «некоторых знатных людей»...
По смыслу текста монголы никого не заставляли кланяться идолу Чингисхана под страхом смерти – т.е. от этого поклонения, если его предлагалось осуществить, можно было отказаться без роковых для себя последствий. Исключение, сделанное для Михаила Всеволодича, указывает на политические причины его убийства (ср. фразу из гл. VII – «Для иных они подыскивают предлоги для их убийства [как рассказы- вают о Михаиле и других с ним]»). Высказывались предположения, что против черниговского князя могли интриговать Ярослав Всеволо- дич (с которым Михаил прежде сталкивался в борьбе за Новгород и Киев)...
Участники дискуссии. Вы слишком отклонились от темы поста. Уж если хочется порассуждать об идолах-болванах, рассмотрите наличие таковых у удмуртов и коми.
Об удмуртских идолах в донесениях священников есть у П.Н. Луппова. Например, что в с. Уни прямо на церковной площади стоял чум с идолом внутри (как я понимаю, это куала). Может оттого так распространены у нас названия речек и деревень с основой "чум" (Чумовская, Чумовка, Чумовица...).
Еще много упоминаний об удмуртских идолах-болванах собрано в работе Н.И. Шутовой (Шутова Н.И. Этнотерриториальные группы удмуртов: обряды и верования северных удмуртов: монография / УИИЯЛ УдмФИЦ УрО РАН. – Ижевск: Изд-во «Шелест», 2018.)
Страницы