Элько

Двадцатые годы прошлого столетия - начало становления деревни Элько, были годами благоприятными для всех переселенцев. Переселение было продолжением и отголоском Столыпинских реформ дореволюционной России. В то время приветствовалось освоение новых земель, свободное предпринимательство, свободный труд и т.д.

У удмуртов, как и у татар, русских, марийцев были большие семьи, под одной крышей жили все, от прадедов до праправнуков. Свободных земель для растущих семей не хватало и в виду малых наделов сама жизнь подталкивала к отделению семей, к переселению на другие свободные земли или к освоению лесов под посевные площади, что и произошло с переселенцами будущей деревни Элько.

Итак, на совете старейшин д. Кватчи было решено выделить небольшой участок земли, около 30 га, прилегающий к большому лесному массиву, в восточной части, в сторону д. Атабаево. По предварительным подсчетам, должны были переселиться примерно 15 дворов с 5-6 членами семьи и плюс еще 10 дворов молодоженов. Это значительно облегчало положение с наделами в д. Кватчи.

Переселенцы сами должны были обустраиваться, кто как может: рубить лес, расширять свои наделы, самим строиться. Благо, что лес рядом - руби и стройся, место болотистое, но зато там стояли очень крепкие и вековые деревья, которые идеально подходили для строительства дома и других дворовых застроек.

К престольному празднику, в честь иконы Божьей матери Казанской, 4 ноября 1922 года переселилось на зимовку 5 хозяйств. Это Афанасьев Никита (Микуш-агай) с семьей, Иван Афанасьевич с молодой женой, Максимов Трифон с семьей, Кузнецов Иван с молодой женой, Кузнецов Николай с семьей и детьми: Федором, Спиридоном, Василием, Екатериной, Анисьей.

Вот как об этом вспоминает Кузнецов Спиридон Николаевич: «Отец наш, Николай Александрович с женой Авдотьей (нашей матерью), в присутствии всех 16 членов семьи, совершил торжественный молебен в шалаше (куала) в последний раз. Запрягли лошадей, загрузили постели, столовые приборы, и главное - четверть самогона. Чинно и важно совершили обряд раздела имущества, не обошлось конечно без слез и прощальных поцелуев. Двинулись в путь, по бездорожью, вверх, по крутой горе, на новое место жительства. На следующий день после переезда, все 5 дворов были полны гостей. Приехали не только родственники, но и просто знакомые (кто на лошадях, кто пешком), а кто и просто пообщаться с новыми чудо-переселенцами. От гостей не было отбоя целую неделю. На следующий год переселились все намеченные 15 дворов».

Вот тут и возникла проблема: как быть с названием деревушки новых отшельников.Какая бы не была власть, а требовалось юридическое оформление деревни в волостном правлении.

На собрании старейшин было решено назвать деревню именем Элько - человека-охотника, некогда обитавшего в этих краях. Еще были живы 2-3 человека в лице деда Афанасия из рода Яковлевых и две старушки, которые помнили этого человека. Всем им к 1940 годам было уже за 90 лет. Это личность была известна в официальных кругах, как беглый солдат, сбежавший с театра военных действий на Балканах.

Так ли это - уже никто подтвердить не сможет. Единственным мало-мальски грамотным человеком был Александр Ильич, участник войны на Балканах, под Шипкой.

Со слов Спиридона Николаевича Кузнецова, именно Александр Ильич знал этого человека. Он часто общался с Элько, так как тоже был охотником и не выдал его властям. Видимо, побаивался этого загадочного человека, а может из-за солидарности, как к бывшему воину. Говорили, что Элько редко появлялся в деревнях Кватчи и Атабаево, где его знали немногие и еще ночами он посещал одинокую женщину в конце д. В. Кватчи.

Человек-легенда многим внушал страх своим видом: высок ростом, весь обросший, черный, как смоль, в вечно потрепанном зипуне, всегда при оружии и кинжале. Он не был похож внешне на удмурта и плохо изъяснялся по-удмуртски, также не был похож на русского или татарина, хотя неплохо владел этими языками. По всем данным, его скорее можно отнести к горцам, но этот тип людей не был знаком оседлым крестьянам здешних мест.

Однако Элько у местных жителей пользовался уважением, так как с его стороны не было никаких претензий к ним. Наоборот, он часто, как говорили старики, делился добычей с охоты и, не вступая в близкий контакт, быстро удалялся прочь. Видимо, он опасался предательства, так как знал, что в деревню часто наведывался урядник из волостного правления села Можги.

Мы не знаем конкретно его биографию и личную жизнь. Был ли счастлив этот человек гор и сын природы? Но известно, что его нашли повешенным на спуске большого оврага, в лесу, возле родника, недалеко от д. Кватчи, в конце 19 века или в начале 20 века. При нем обнаружили ружье ижевского производства и скудные, съестные припасы. Но память о нем жива в виде легенды и названия прекрасной деревни Элько.

Двадцатые годы для переселенцев были действительно счастливыми годами. Начало 30-х годов люди также пережили безболезненно, несмотря на голод по всей западной России в 1931-1932 годах. Все беды начались где-то в 1936-1937 годах, в период насильственной коллективизации и раскулачивания.

Тогда же арестовали Ивана Безенцева. Он не успел достроить свой дом в 1937 году, потому что последним переселился в  д. Элько. Иван Алексеевич был одним из беднейших людей. Хотя его отец  был богатым человеком, но его не успели репрессировать, потому что умер. Его хозяйство и золото были конфискованы. Все дети Безенцевых оказались нищими и бездомными. Иван Безенцев закончил дни в ГУЛаге, но жена и дети вернулись из ссылки.

Благодаря руководству умного, талантливого председателя колхоза «Элько» Петрова Иосифа Петровича, деревня сумела подняться на невиданную высоту благополучия той поры (при наличии всего 25 хозяйств). Полей, обработанных руками жителей деревни, было ровно 100 гектаров. Но трагически сложилась судьба Петрова Иосифа Петровича. Он был репрессирован и умер в ГУЛаге.

К началу 1940-х годов колхоз имел: паровую машину (локомобиль), лесопилку, мельницу, электрическое освещение, шерстобитку, зерносушилку, разнообразный сельхозинвентарь, пасеку со 150 ульями, более 30 лошадей и т.д.

Тяжелыми были годы Великой Отечественной войны. Ушло на фронт 23 человека, погибло - 13, вернулись - 10 человек.

В 1950 году колхоз "Элько" вошел в состав колхоза "Заря". После объединения люди стали покидать свою деревню. В 1976 году осталось семь жилых домов, остальные пустовали. Указом Президиума Верховного Совета УАССР от 10 мая 1979 года деревня Элько была снята с учета. В 1988 году последние жители перевезли свое хозяйство в д. Верхние Кватчи.

Из исследовательской работы «Нет забытых деревень» Кельматовой Надежды Борисовны методиста Кватчинского ЦСДК - Филиала Муниципального бюджетного учреждения «Централизованная клубная система» Можгинского района Удмуртской Республики.

Полностью работа опубликована на сайте http://kraevedcheskaja-karta-mozhginskogo-rajona.mozello.ru/ischeznuvshi...