Вятчане в событиях смутного времени.

Недавно мы отпраздновали День народного единства. Возможно, сейчас для кого-то это просто очередной выходной,  и все-таки важно, что такой праздник есть. Он дает возможность задуматься о прошлом, о том, что пережили наши предки в тяжелые смутные годы и чем мы им обязаны. События того времени на Вятке достаточно подробно описываются в работе Эммаусского А.В. «Очерк истории Вятской земли в XVI - начале XVII века», а здесь я постарался представить их хронологию в сокращенном  виде.

 

1604 год

Осенью 1604 года Лжедмитий I с отрядом поляков и примкнувшими казаками перешел русскую границу. Сильный голод в центральных районах в последние годы правления Годунова и недовольство его правлением, привели к тому, что многие города стали присягать Лжедмитрию на верность. К тому же, для многих привлекательным было даваемое им обещание быть для всех «не царем, а отцом».

Эммаусский отмечает, что хотя голод обошел Вятку стороной, цены на хлеб существенно выросли и «жители вятских городов вслед за Москвой, присягнули новому царю, являвшемуся тайным польским агентом». В целом же жизнь на Вятке до 1606 года, какими-то особыми событиями не отмечается.

 

1606-1607 гг.

17 мая 1606 года Лжедмитрий первый был убит, а на царский престол сел Василий Иванович Шуйский. Именно с этого момента, по Эммаусскому «борьба, кипевшая в центре перекинулась и на Вятку. Часть вятчан поднялась против правительства Шуйского и примкнула к движению других районов, восставших в 1606-1607 г.г.»

Наиболее острыми в этот период были события в Котельниче осенью 1606 года, вслед за тем, как на юге началось мощное крестьянское восстание под руководством Болотникова. Поступавшие слухи были самыми противоречивыми, и жители Котельнича разделились на два враждебных лагеря: «… против боярского царя В. Шуйского стояла группа лиц: «городовой прикащик Ефимка Дементьев, да Сидорко Максимов, да Ондрюшко Иванов,  да поп Харитон, да Уржумский стрелец Максимко Салцев». Во главе сторонников Шуйского стоял котельничский староста Митька Крушаков. Посадские низы пошли в большинстве за антишуйской партией …»

Крушаков обратился за помощью к царскому отряду, следовавшему из Перми в Москву под командованием Петра Благово. Но отношения в отряде тоже были далеко не простыми. Благово пришлось покинуть отряд - он бежал в Москву, его отряд распался, а «…волнения в Котельниче, не подержанные другими городами Вятской земли, постепенно улеглись».

 

1608 - лето 1609 гг.

Следующий виток обострения событий на Вятке раскручивается с приходом Лжедмитрия второго («тушинского вора»)  к Москве в конце 1608 года.

Новый Лжедмитрий и его польские ставленники, пользуясь непопулярностью Шуйского, разжигали антиправительственные и  националистические выступления в Поволжских городах. Вот как сообщает об этом Эммаусский: «Восстания против боярского правительства начались по всему государству, за исключением северных и северо-восточных районов. Огромное восстание вспыхнуло в Понизовском крае, где оно в значительной мере носило национальный характер и увлекло за собой мордву, чувашей, татар и марийцев и другие коренные народности Поволжья. Польские интервенты использовали эти восстания коренных народностей Поволжья с целью захвата понизовых городов в свои руки. Польские паны и их тушинские агенты возглавили национальные движения и в основном руководили повстанцами.  Будучи разбиты под Чебоксарами 22 декабря 1608 г. и под Свияжском 1 января 1609 г., повстанцы переправились на левый берег Волги и сосредоточились в Марийской области, откуда часть восставших начала наступление на русские города бассейна р. Вятки».

В январе 1609 г. восставшие под руководством тушинцев – Ивана Волынского и Елизара Бартенева и арзамасских мурз Бибая и Тербедея  Мустофиных, руководимых паном Пятигорцем без боя взяли Санчурск. Затем с помощью агента, слободчанина Чуватки Яковлева, подняли мятеж в Яранске и захватили его, после чего привели жителей к присяге Лжедмитрию II,  как отмечает  Эмааусский – «неволею». На организованных выборах в правители Яранска выбрали «местного сына боярского Ассанчука Горихвостова, а в подъячие при нем соборного дьячка Павлика Мокеева. Сразу отмечу, что в последствие, Горихвостов вступил  в тайную переписку с хлыновским воеводой Ухтомским, прося у него подмоги против тушинцев, но эта переписка была перехвачена, а  Горихвастов казнен повстанцами.

Чуватка Яковлев продолжил свое черное дело, и с целью поднять новый мятеж направился в Котельнич. Однако Котельчане, не желая подчиняться тушинцам и полякам, а так же опасаясь усиления марийцев, схватили его и выдали хлыновскому воеводе князю Ухтомскому, которым он был допрошен и повешен.

Дальнейшие действия Ухтомского Эммаусский описывает следующим образом: «Вятский приказный Ухтомский, расправившись с тушинским агентом Чуваткой Яковлевым, тотчас же отправил в Котельнич «для бережения от Черемис» ратных людей во главе со стрелецким сотником Захаром Пановым, Путилой Рязанцевым и Петром Моргуновым. Одновременно он стал стягивать в Хлынов военные силы для борьбы с «литовскими людьми» и «ворами» и вступил в переписку с Перьмью, Казанью, Устюгом и другими городами, прося прислать подкреления для перехода в наступление на тушинцев». Тогда  же он переписывался и с Горихвастовым из Яранска, о котором упоминалось выше.

В это время тушинцы и польские агенты вели активную агитацию в Яранске, и чтобы сломить волю сторонников Шуйского  пустили слух, что все вятчане собираются присягнуть Лжедмитрию. Агитация удалась и из Яранска была снаряжена делегация для принятия этой присяги, однако успеха она не имела - ее члены были схвачены в Котельниче и переправлены в  Хлынов, к Ухтомскому. Некоторым из них удалось бежать, остальные были казнены.

Еще одной горячей точкой на Вятке стала слобода Кукарка. Тушинцам удалось овладеть ей и привести жителей к присяге Лжедмитрию II. Но далее Эммаусский приводит факты того, что многие кукарцы  оставались верными Москве, а Ухтомский и его котельнический наместник Путила Рязанцев, узнав об этом, пытались поднять там восстание против тушинцев, и с этой целью заслали  своего агента вятчанина Василия Дементьева. Однако Дементьев был схвачен повстанцами.  Кукарка же в дальнейшем была освобождена казанцами. Казанские воеводы Морозов и Бельский «на тех Кукарских воров посылали из Казани голову Истому Хвостова с Казанской ратью», который разбил тушинцев, взял много пленных, а Кукарку сжег до тла. Дементьев ими был освобожден.

Далее Эммаусский отмечает, что в результате «в марте 1609 г. в руках тушинцев и марийских повстанцев оставались в Вятской области лишь Санчурск и Яранск» и затем рассматривает участие вятчан в общероссийских событиях.

После переписки Ухтомского с Устюгом, являвшегося «одним из главных опорных пунктов антитушинского движения» с Вятки в марте 1609 г. было отправлено «свое ополчение ратных людей к Вологде на соединение с ополчениями других северных городов» (по Эммаусскому, вятчан было до тысячи человек). Уже в мае 1609 года В. Шуйский, отмечая успехи этого земского ополчения упоминал и вятчан: «Ведомо нам учинилось, что вы … нам служите и о наших и земских делах помышляете, и во многих местех изменников наших русских и литовских людей побивали, и многие городы и волости от воров очистили и преславныя победы над нашими изменники везде показали». Войсками ополченцев были освобождены от тушинцев города Романов, Ярославль, Кострома.

 

Осень 1609 – 1610 гг.

В дальнейшем это ополчение соединилось с войсками М.В. Скопина-Шуйского и в октябре 1609 года прибыло  в Александровскую слободу. Сюда же «вскоре подошли отряды Ф.И Шереметьева, очищавшие от польских интервентов казанские, нижегородские и владимирские земли». В последствие отсюда русские войска и ополчение под общим руководством Скопина-Шуйского участвовали в освобождении Москвы.

Осенью 1609 года возобновились военные действия на Вятке. Укрепление своих позиций в Поволжье и северо-восточных областях польское командование поручило «самому» Лисовскому. Под его руководством  «… 18 ноября «… изменники Волские казаки, и Кузмодемьянские и Шанчурские и Царегородские (царево-кокшайские) и Еранские стрельцы и всякие Руские воры, и Черемиса, многие люди» разгромили котельнические волости и осадили г. Котельнич. После недолгой осады и кровопролитного приступа тушинцы взяли Котельнич, захватили и посадили на кол стрелецкого сотника Захара Панова, управлявшего Котельничем, и разгромили город, произвели в нем всевозможные насилия, грабежи и убийства».

Ухтомский в ответ выступил  со своими силами в Орлов для защиты подступов к Хлынову (для похода на Котельнич сил у него было недостаточно).  После чего разослал грамоты об опасном положении Хлынова  в Пермь, Устюг, Сольвычегодск, Соликамск, Холмогоры, Вычегду и в Александровскую  слободу Скопину-Шуйскому.  Эммаусский отмечает, что ряд  северных городов,  осознавая тяжесть положения и  угрозу для себя, откликнулись на просьбы Ухтомского: «… Устюг Великий, Сольвычегодск, Соликамск, а так же гости Строгановы послали вспомогательные отряды на Вятку в распоряжение Ухтомского. Только Пермь, несмотря на неоднократные просьбы Вятки, не прислала ни одного человека на помощь вятчанам». Основной аргумент пермяков  - «надобно себя от воров оберегать».

Здесь от себя хочу сделать небольшое отступление. Из   последнего замечания Эммаусского  следует что, далеко не вся пермская земля была под властью Строгановых, как это иногда считают. Во всяком случае, здесь Пермь явно действует не по  Строгановски.

Объединенными силами Ухтомский без боя взял Котельнич – тушинцы испугавшись его рати, оставили город. Ухтомский же город укрепил, и стал собирать силы для похода на Яранск.   В середине январе 1610 года ему на подмогу пришло новое подкрепление из Устюга и Холмогор с ратным воеводой Петром Мансуровым. Поход на Яранск по Эммаусскому состоялся в конце января 1610 года и оказался успешным. Подробности похода отсутствуют, но он предполагает, что Ухтомский в этом походе погиб, т.к. в дальнейшем сведений о нем не обнаруживается. А другой воевода Мансуров после взятия Яранска с частью войск уходит в Галич.

Далее весь 1610 год прошел для Вятки относительно спокойно, в то время как в центральной России разворачивались новые крупные события – польская интервенция приобрела открытый характер, тушинский лагерь распался и Лжедмитрий отошел в Калугу, Шуйский был свергнут, поляки вошли в Москву, царем был провозглашен королевич Владислав.

Вятка Владиславу не присягала, т.к. не желала видеть поляков в Москве. И эти патриотические чувства, при отсутствии центральной власти, склонили вятчан в сторону Лжедмитрия, «тем более что тушинцы, преследуя свои интересы, вступили в открытую борьбу против поляков, сидевших в Москве». Дополнительной причиной к этому стали призывы казанцев.

 

1611 – 1612  гг.

                В середине января 1611 года из Казани в Хлынов пришла грамота, в которой сообщалось, что казанцы целовали крест Лжедмитрию и к этому же призывали вятчан.

При этом Эммаусский особо подчеркивает, что основным мотивом склонения на сторону «царя Дмитрия» была не «самозваньщина», а идея борьбы с поляками.  Он цитирует следующую крестоцеловальную клятву присягающих: «И от литовских людей нам никаких указов не слушати и с ними не ссылатися и против их стояти и битись до смерти». В таком виде крестоцеловальная запись была поддержана и другими северо-восточными русскими областями. В том числе, свою солидарность выразили и пермяки: «… в соединении быти и за православную христианскую веру на разорителей стояти».

Однако данный порыв не был реализован каким-либо способом, т.к. с одной стороны в центральных районах Лжедмитрий уже давно себя скомпрометировал погромами и разбоями, к тому же его к этому времени уже и не существовало – он был убит еще в декабре 1610 года. А с другой, инициаторы этого патриотического настроя - казанцы,  вдруг сами скатились в сторону сепаратизма, и под руководством дьяка Шульгина пытались отделиться от Москвы. Случилось это после ухода воеводы П.В. Морозова с казанскими войсками под Москву.

К весне 1611 года сформировалось первое ополчение под руководством Ляпунова, Трубецкого и Заруцкого и уже в апреле оно осаждало поляков в Москве. Эммаусский высказывает предположение, что в составе этого ополчения вполне могли быть и вятчане. Дело в том, что к этому ополчению присоединились: отряд Мансурова, бравший Яранск, отряды из войск Скопина-Шуйского и несколько позднее - казанский отряд Морозова, который так же мог включать вятчан. Однако успеха это ополчение не имело, в основном из-за разногласий среди его руководителей.

Осенью, в сентябре 1611 года зародилось второе народное ополчение под руководством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского. Это ополчение активно пополнялось по пути следования из Нижнего Новгорода в Москву отрядами из центральных и северных районов России. Эммаусский отмечает, что вятчане были одними из первых, кто примкнул к нему, и приводит слова из призывной грамоты Дмитрия Пожарского во все города: «… да к нам же приехали в Нижний из Арзамаса, Смольняне,  Дорогобужане и Вятчане и других многих городов дворяне и дети боярския, и мы всякие люди Нижнего-Новгорода, посоветовавшись между собою, приговорили: животы свои и домы с ними разделить, жалование им и подмогу дать и послать их на помощь Московскому государству».

Из грамоты видно, что вятчане прибыли в Нижний Новгород еще до начала похода на поляков. Кроме этого, новые отряды вятчан вливались в ополчение, когда оно было в Костроме и Ярославле. В Ярославле же к ополчению присоединился отряд боярина Морозова, в котором,  как уже говорилось, так же могли быть вятчане.

Первое крупное и победное сражение ополчения Минина и Пожарского  с поляками под Москвой началось 22 августа 1612 года и длилось три дня. Причем к этому сражению очень своевременно подключились казаки Трубецкого из первого ополчения, вопреки воле своего командира.  Дальнейшие же действия первого и второго ополчений происходили уже согласовано, в том числе и решающий штурм Москвы и поляков засевших в Кремле. Боевые действия  длились с 22 по 26 октября и ознаменовались окончательной победой над польской интервенцией.  Весомый вклад в эту победу внесли и вятчане.

В последствие, как известно, был собран земский собор для избрания нового русского царя. Участвовали в этом соборе и делегаты с Вятки. Вот что сообщает об этом Эммаусский: «После изгнания поляков вятчане приняли участие и в работе земского собора 1613 г. по избранию нового царя. Представителей  Вятской земли на соборе было человек десять, из которых четверо подписались под избирательным списком «в товарищов своих место выборных людей». Это были известный нам защитник Котельнича от польских интервентов и марийских повстанцев посадский человек Путило Рязанцев, пушкарь из г. Санчурска Пармен Афанасьев, архимандрит Хлыновского монастыря Иона и протопоп Хлыновского собора Павел».

Таким образом, общая борьба с иностранной интервенцией способствовала единению русских земель и народов и укреплению государственности.

Если, кого-то  заинтересовала данная тема, для получения более полных сведений, рекомендую обратиться к первоисточнику,  размещенному на Родной Вятке: https://rodnaya-vyatka.ru/books/ocherk-istorii-vyatskoy-zemli-v-xvi-nachale-xvii-veka

Комментарии

Спасибо! Выжимки прочел с инересом. Читать книгу не доходили "руки". События смутного времени больше изучал применительно к Новгороду и Подмосковью. Предположительно оттуда бежали мои предки на Вятку. 

Не исключено, что после разгрома поляков многие крестьяне могли потянуться в Вятские края, узнав от вятчан-соратников по оружию, что крестьяне там, на барина не горбатятся.

Думаю, что вообще заселение Вятки осуществлялось волнами и из разных областей, а причины могли быть самыми разными – голод, войны и др. нам неведомые.  Кроме новгородцев, описанных в Повести, еще раньше здесь могли быть вятичи,  бежав от подданства киевским князьям Святославу и Владимиру (известно же что они не раз отлагались от возлагаемой на них дани), «низовцы» из центральных областей - могли скрываться здесь от Батыя, те же Новгородцы могли сюда податься в период покорения Новгорода Москвой, ну и соответственно  период смутного времени мог быть своеобразным катализатором для этого.

А опыта преодоления огромных расстояний нашим предкам видимо было не занимать. Очень показательна в этом плане одна из берестяных грамот найденная в Новгороде и датируемая 1100-1120 годами: «Продавши двор идите сюда – в Смоленск или Киев: дешев здесь хлеб. Если же не пойдете, то пришлите мне грамотку как вы живы-здоровы».  Вот так вот запросто, оказывается, можно было еще в XII веке пригласить к себе родителей за тысячу верст.

Интересным момент - предположение почему поехали крестьяне на Вятку. Мне удалось выяснить, что было две волны (в интересуемый период): первая - 1570-1580 гг. запустение земель в результате репрессий Ивана Грозного, вторая - голод и оккупация Новгорода Швецией в 1601-1617 гг. А вот почему подались на Вятку, а не на Дон и еще куда не ясно. 

Последний абзац - что-то на грани фантастики. Иногда задумываешься как общались предки, ездили ли в гости, напрмер верст за сто хотябы раз в год. Можно предположить, что и в более позднее время информация с ямщиками доходила. 

«… почему не на Дон или еще куда»

По-моему, переселения на Вятку населения из других российских областей в этот период, обусловлены тем, что практически везде тогда полыхали пожары войны и разбоев, и похоже только Вятка (кроме ее южных окраин) и Приуралье находились в относительном спокойствии. Краткое описание ситуации в России с 1613 по 1618 годы привожу ниже.

Действительно, с освобождением Москвы от поляков и избранием царя, иностранная интервенция еще не завершилась. Шведы продолжали сидеть в Новгороде, а поляки в Смоленске. Стоит так же заметить, что предводители первого ополчения Трубецкой и Заруцкий оказались в разных лагерях – первый на стороне Михаила Романова участвовал в боях против шведов в Новгороде, а второй с несостоявшейся польской «царицей» Мариной Мнишек (женой обоих Лжедмитриев) и ее сыном (якобы наследником русского престола) отступил в Астрахань. А  позднее, в период с 1614 по 1615 годы, поднимал новые восстания, отвлекая на часть русских войск  от борьбы со шведами и поляками (и в этом он был далеко не одинок).

С поляками (с переменным успехом), воевали до конца 1618 года. К этому моменту силы обоих сторон полностью истощились, и было заключено Деулинское перемирие на 14,5 лет, которое для России оказалось крайне невыгодным. Договор, по сути, фиксировал ситуацию, сложившуюся на тот момент. Полякам отошли Смоленские, Черниговские и Северские земли.

Ситуация в Новгородских землях была не менее тяжелой. Новгород и Псков, как и многие другие города, присягнули тогда Лжедмитрию II. Ситуация изменилась с прибытием сюда во второй половине 1608 года Скопина-Шуйского, и по указу своего дяди-царя Василия Шуйского призвавшего на помощь 5-тысячный корпус шведов.  С этого момента Новгород  становится центром борьбы с мятежниками и самозванцем. Скопин-Шуйский, уже имея опыт войны с Болотниковым и Лжедмитрием II,  руководил от сюда организацией  сопротивления  и сбором новых  сил. И как уже сказано было выше, весной 1609 года его войско совместно со шведами выступило из Новгорода на защиту Москвы от Лжедмитрия II.

К сожалению,  Скопин-Шуйский, умелый и пользовавшийся авторитетом и уважением (в том числе и у иностранцев) полководец, был отравлен в Москве завистниками его успехам. И уже  в 1611 году шведы (а с ними еще около 7 тысяч европейских волонтеров желавших поживиться за счет России) из союзников превращаются в противников и начинают захватывать сначала пограничные новгородские земли, а потом и сам Новгород. Причина случившегося, в  первую очередь, в недальновидности  Василия Шуйского – то что шведы в этот период были в «контрах» с поляками из-за шведского престолонаследия, никак не умаляло их давних аппетитов на русские территории. Учитывая древнюю историю взаимоотношений со Швецией, такую ситуацию можно было предвидеть – а тут пустили «козла в огород»  и бдительного пастуха убрали. Вот они и откусили новгородский кусок при первой же возможности, образовав, по  сути, отдельное Новгородское государство под шведским протекторатом, а точнее будет сказать оккупацией. Всему этому воинству нужно было кормиться и делалось это в первую очередь за счет грабежа местного населения.

В 1613 году войска шведов пополнились еще и польско-литовскими отрядами, бежавшими из под Тихвина, одним из предводителей которых был Сидорка – Лжедмитрий III. В этом же году против шведов в Новгородских областях разворачивается партизанская война. Казачьи и татарские отряды из Тихвина, совершали глубокие рейды в новгородские области и наносили удары по шведским гарнизонам и путям их сообщения.

В 1614 году эти же отряды во главе с Барай-мурзой Кутумовым и казацким «головой» Ильей Наумовым были привлечены к борьбе с «литвой» (или по другому - «черкасами»), которые ранее ушли из под Тихвина к шведам, а потом подались для грабежа в северные русские области и доходили до Беломорья и Холмогор. В народе сохранилось не мало легенд об этом «литовском разорении» и попрятанных «литвою» кладах.  Казацко-татарские отряды в целом справились со своей задачей – в конце 1614 года они разбили уже  объединенные силы шведов и «черкас» в Олонецком остроге - уйти удалось только Сидорке с частью своих людей, большинство из которых, при возращении в Новгород, были побиты карельскими крестьянами.

Помимо этого, были и другие разорители из своих соотечественников. От войск Трубецкого следовавших на защиту Новгорода, еще по пути следования, отделились казаки атамана Баловня и занялись разбоями, называя это «кормлением». В последствие, часть из них ушла с отрядом Сидорки на русский север, а другая оставшись в Тихвине, вероятно была там зачинщиками неоднократных казачьих бунтов, т.к. в итоге бунтовавшие казачьи отряды (после побития воевод и своих собратьев казаков верных правительству и присланных на усмирение) объединились именно под командованием Баловня в 5-ти тысячное войско и подалась на юг,  для соединения с отрядами Заруцкого. Царскому правительству удалось разбить войска Баловня только летом 1615 года.

А кроме этого, польско-казачий отряд Лисовсокого («лисовичи») отличился своим рейдом вокруг Москвы и в 1615-1616 годах отметился разбоями и грабежами практически во всех центральных русских областях.

Что касается шведов в Новгороде, то начиная с осени 1615 года, с ними были начаты переговоры о перемирии, которое было достигнуто в феврале 1616 года. Но даже во время этого перемирия казаки не давали  шведам жить спокойно своими рейдами по их тылам, на что последние жаловались царскому правительству. Итогом шведской войны стал тяжелый для России Столбовой договор, заключенный в феврале 1617 года, по которому Россия вернула себе новгородские земли, но потеряла выход  к Балтийскому морю, отдав шведам города Ивангород, Ям, Копорье, Орешек, Корелу с прилегающими территориями. И только через 100 лет Петр первый снова вывел Россию на берега Балтийского моря.

Из этого перечисления событий (далеко не полного) видно, что с избранием царя, военные действия, смуты и разбои в русских землях еще долгое время не прекращались. Ими охвачены были север, запад, центр и юг России и, похоже, что только на Вятке и в Приуралье в этот период было относительно спокойно. В отношении Вятки, косвенным подтверждением спокойствию может служить Дозор Хлынова Звенигородским, датируемый 1615 годом. Маловероятно чтобы этот дозор был возможен в условиях народных возмущений или внешних нападений.

Не исключено, что в какой-то степени гарантом относительной стабильности в этом регионе стали Строгановы. Учитывая наличие у них собственных войск и тесные связи с казачеством еще со времен Ермака, а так же то, что нового царя Михаила Романова некоторые исследователи  считают их ставленником, у них были необходимые рычаги для недопущения смуты на территориях, находящихся в сфере их интересов. Здесь же, правда, оговорюсь что, судя по Дозору Звенигородского, основной противник-конкурент Строгановых на Вятке Федор Рязанцев (подробнее об этом см. в теме по Успенскому и Екатерининскому монастырям https://rodnaya-vyatka.ru/blog/1180/112404) в то время еще продолжал свою торговую деятельность.

Дополнительным фактором стабильности на Вятке могла быть земля – наделы же не барские, а собственные, как их бросишь. Поэтому, относительное спокойствие на Вятке и огромные количества бесхозных и неосвоенных земель, несомненно, являлись притягательным мотивом для жителей других русских областей, находящихся в состоянии «войны всех против всех», как иногда называют этот период первых лет правления Романовых.

А Вы почитайте дозор 1615 г.

Сколько там в Хлыновеи уезде дворов пустых, пустых дворовых мест и дворов нищих. Тоже не от хорошей жизни.

 

Запустение дворов в Хлыновском уезде не идет ни в какое сравнение с Новгородскими пятинами (уездами). После покорения Новгорода Москвой за период 1570-1580 гг. запустело от 50% до 80% по разным пятинам. А после 1617 г. в Новгороде осталось около 10% населения. Примерно четверть территории вообще отошла Швеции.  Вятка в это время дайствительно - остров спокойствия. Кто работал с писцовыми книгами 1615 г.  и 1629 г. тот встречал записи: такой-то сошел, збежал безвестно в... году. Подобные записи есть в Бежецкой пятине применительно к помещикам: збежал от голоду и царевых налогов.... лет тому, крестьяне разбрелись, столько-то земли в пусте. 

Аватар пользователя Василий1955

Александр Фёдорович, а куда они бежали?

Кого имеете ввиду? Если помещиков, то не знаю. Скорее, как все другие - кто куда. Часть на Вологодчину и далее на Вятку. Если почитать историю Лузского района, то: "Многие из новгородцев от царского гнева бежали из своих родных мест на восток. В 1570 году несколько таких беженцев (по преданию их было 60) оказались в устье реки Лалы, притока Лузы. Возможно от других беженцев того же времени возникла на савинских землях деревня Боярское, где жители носили фамилию Свиньины."

Аватар пользователя wiki43

Внесу дополнение по южной Вятке, где начало Смутного времени совпало с началом освоения обширных земель, входивших в южную вотчину Вятского Успенского монастыря (располагалась на правобережной части нынешнего Вятскополянского района вокруг сёл Вятские Поляны и Слудка). 

В писцовых книгах по Казанскому уезду часто упоминаются последствия от "Еналеевской шатости" - одного из крестьянских восстаний Смутного времени, вспыхнувшего в Поволжье, в 1615-1616 годы. Название восстания - по имени предводителя повстанцев Джанали (Еналея) Шугурова. 

«Казанские и Свияжские и иных многих Понизовых городов татаровя и луговая черемиса заворовали, Государю изменили, и собравшись многие места повоевали, и села и деревни жгут, и многих людей в полов емлют и побивают, и к городом приходить и приступают, и дороги от Казани к Нижнему отняло, и тесноту Понизовым городам чинят многую, и собравшись многими людьми хотят приходить к Нижнему, и к Арзамасу, и к Мурому и в иные места». (из донесения московскому Государю). 

Считается, что восстание явилось следствием сбора «пятой деньги» (налога в размере 5-й части недвижимого имущества и доходов). Повстанцы осадили пригороды Казани, жгли помещичьи усадьбы. Восстание было подавлено войсками под командованием князей В.Т. Долгорукого и С.П. Гагарина.

«...на Слутке-речке по верхную сторону жили монастырские крестьяня, 4 двора; и в Еналеевскую де шатость тех крестьян татара и черемиса порубили; и после де тое шатости, черемиса волости Оштормы-Кукморы теми полянками и сенными покосы, что вверх по Вятке-реке и около Черного озера и Чернеевской заводи, и землею, что за Оштормою-речкою завладели и ныне владеют.» (Дозорные книги Михаила Кашкодамова от 1678 г.)

Речь идёт о территориальных спорах которые возникали у Вятского Успенского монастыря при освоении вотчинных земель на южной Вятке, административно относившейся к Казанскому уезду. Хотя земли после "казанского взятия" почти полвека пустовали и не возделывались, местное финно-угорское население (в данном случае марийцы) неохотно пускало переселенцев на свои родоплеменные территории, и дело доходило, как видим, даже до кровавых столкновений. Эти споры длились почти столетие.