Мистика. "Загадки Чумуринского поля"

ЗАГАДКИ ЧУМУРИНСКОГО ПОЛЯ.

 Раннее весеннее утро. Последний день охоты на гусей. Мы с Петровичем сидели в шалаше из соломы на поле недалеко от деревни Чумуры.

Гусей не было, да не очень-то они нам и нужны были. Мы отдыхали: угощали друг друга домашними булками, пили из термосов чай, беседовали.

 - Любопытная эта деревня Чумуры, - сказал Петрович. - Я приехал в Михайловское в начале семидесятых. Так вот, в нашем селе и соседних деревнях тогда не было ни одной яблони. Я пробовал сажать их в своем саду - не приживались, вымерзали зимой. Сливы росли, вишни, яблони нет! В Чумурах же испокон веков у каждого дома был хороший сад, яблок навалом. Чумуринские мужики осенью яблоки возами отправляли на ярмарки. Вот как! А ведь эта деревня от нашего села по прямой всего-то в 5-6 километрах. Больше того, птицы разносили семена из чумуринских садов по округе, и на лесных полянах, и в оврагах уже сами по себе вырастали яблони, на некоторых из них были прекрасные плоды. Около лесного перешейка в сторону Махней вырос настоящий сад, и мы осенью туда ездили за яблоками, набирали полные мешки и везли домой.

 - И поле это странное, - продолжил Петрович после некоторой паузы, - наверное, проклятое. Раньше по нему проходила дорога из Чумуров через лес на Малиничи. По этой дороге еще при царе гоняли каторжников в Сибирь. В Чумурах каторжанам говорили, что скоро будет большое село Михайловское, в котором есть церковь, можно будет отдохнуть, помолиться, и там их покормят. Я как-то ехал на мотоцикле по этой заросшей уже лесной дороге на Малиничи, в одном месте заднее колесо пошло юзом, и я упал на бок. Так больно ударился обо что-то, даже бок разодрал. Стал шарить в траве, искать, чем это меня угораздило, и вытащил странный предмет. Долго затылок чесал, а ведь это кандалы каторжанские. Не целые, половинка: две дугообразные пластины для захвата запястья и кусок цепи. Там поляна на этой дороге, здоровая ель стоит – на нее я и повесил этот раритет. Можешь поискать, посмотреть. Говорят, что ночью на этом поле лучше не бывать: мерещится всякая дрянь. Тракторист нашего лесничества Иван поехал осенью вечером на это поле за стожком сена. Соседка его попросила. Сено на срубленную березу было сметано. Взял Иван березу со стожком на трос и поехал домой. Едет, едет, а на край поля никак выехать не может. Больше того, дома начались – так это же Чумуры! Конечно, вон магазин, дальше дом Серафима Лобанова, в котором Иван не раз гостил. Повернул Иван обратно, выехал из деревни и через поле напрямую к лесу. Темно уже было, но дорогу мужик знал, поэтому уверенно помчал вперед. Через какое-то время опять дома замелькали. Пригляделся: Чумуры, но только с другой стороны, со стороны Ершей теперь заехал Иван в деревню. Около одного дома старуха стояла, опершись на здоровую палку! Поравнялся Иван с ней, остановил трактор, дверцу открыл, высунулся и гаркнул: «Сгинь, нечистая! Тьфу на тебя!» А старуха как шваркнула ему по кумполу своим батогом, да ловко так, точно по голове попала! После этого Иван и блудить перестал, домой уже почти без приключений доехал. Вот только, говорил, что на поле как бы в сторонке опять же старуха со своей палкой несколько раз мелькала, но это уже он, похоже, приврал. А стог сена у него слетел с березы и где-то потерялся. Это правда, утром Иван ездил его искать. Здесь не только поле держит, не отпускает, но и лес такой же. Я однажды хотел от Чумуров пешком через лес пройти, чтобы выйти к Малиничам. Знал, что в лесу леший водит, но подумал, я здесь все пни и тропинки знаю – пройду. Позади чумуринская мельница на поле, передо мной лес, и пошел я через лес домой. Шел, шел, вижу: светлеет кромка леса. Выхожу: мельница вон стоит! И так несколько раз. Ах, ты, думаю, нечисть поганая! Достал компас, взял азимут нужный - теперь никакая чертовщина меня не одолеет, на-ка си выкуси! Через полчаса был уже на другой стороне леса. Вот так-то!

 - Я, Петрович, тоже однажды согрешил в этом лесу, - внес и я свою лепту в общую картину. – Поставил как-то ловушку для пчел, на развесистую сосну повесил, да и не проверял ее долго. Потом приехал и увидел, что поселились пчелы в ловушке – надо их домой везти. Залез я на сосну, заткнул леток ловушки, отвязал ее и хотел вниз спустить. Не рассчитал, что ловушка окажется такой тяжелой – так много меда успели пчелы натаскать. Перегнулся я через сосновый сук, держу ловушку в руках и не могу такую тяжесть поднять, чтобы привязать к ней веревку. Чувствую, что уроню всё сейчас, ударится ловушка о землю, рассыплется – пчелы вылетят и начнут тогда меня жалить. Что делать-то? Стал умолять всех богов и духов простить меня, что без их ведома ловушку поставил, а сам как-то собрался с силами и затащил ловушку на сук. Привязал веревку и все-таки осторожно спустил пчел вниз.

 - Тужинские охотники сюда приезжали как-то поохотиться на кабанов, - стал дальше рассказывать Петрович. - Стали все на номера у перешейка, а один охотник с собакой зашел со стороны Малинич в лес. Вскоре собака залаяла и погналась за добычей. Стоят стрелки на номерах и вдруг видят: из лесу выскочил лось, а на нем верхом! сидит эта собака! Лось пробежал метров двадцать по полю и упал замертво! Никто по нему не стрелял! Подбежали мужики и понять ничего не могут: точно, лежит сохатый и не дышит. Осмотрели лося, перевернули, нет никакой раны, ни старой, ни свежей!

 - И что они сделали?

 - Да ничего! Закидали ветками и ушли. Потом охотоведу сообщили, а тот махнул рукой – место там, мол, нечистое!

 - Тихо! Подожди! Вон гуси идут, над лесом, со стороны Пиштенура.

- Дай-ка в бинокль посмотрю. Точно! Ой, какая огромная стая! Тысячи гусей! Сюда поворачивают! Низко идут, на это поле. Вон и крылья уже расправляют для посадки. Гуси не садились на наше поле, они просто падали вниз, шумно хлопая крыльями. Слева, справа, над нами проносились сотни и сотни тревожно кричащих птиц и тоже падали. Страшно было поднять голову : эта сплошная гусиная масса могла запросто убить. Что-то невероятное происходило в природе, какое-то необъяснимое явление! Все новые стаи птиц заходили на поле и с пронзительными криками резко опускались на жнивье. Подул сильный ветер. Он подхватывал пласты прошлогодней соломы, переворачивал их, отбрасывал в сторону. И началась метель, даже не метель, а снежная буря. Температура резко упала.

 - Пора сматываться!- крикнул мне Петрович. – Уходим!

 Мы выскочили из скрадка и бегом направились к лесу. Пробегали и рядом с гусями, которые даже не пытались взлетать, они только плотнее сбивались в единую массу и прижимались к земле. Всё поле было усыпано птицами. Мотоциклы наши стояли у самого леса. К счастью, ехать нам нужно было по ветру. Доехали до лесного перешейка и вскоре были на нашей стороне леса. А там и ветер стал стихать, и до дома было подать рукой.

 - Петрович! Что это было? С гусями?

 - Да ничего! Нечистая сила в той стороне живет! Нечего нам с тобой там делать.

Из интернета (Щеглов Владимир)