Мой дедушка Белослудцев Аркадий Николаевич из деревни Кузем

Белослудцев Аркадий Николаевич 18 декабря 1918 г - 20 октября 2000 г

Мой дедушка Аркаша родился в Удмуртии, что я знала про Удмуртию кроме того, что, когда мы приезжали к ним летом, на каникулы в город Димитровград Ульяновской области, его последнее место жительства и мой брат вставал на табуретку и громко с гордостью заявлял о том, что он удмурт, чему дедушка очень радовался - ровным счетом ничего. Происходила эта презентация после пары выпитых рюмочек, когда уже у всех начинали поблескивать глаза, румянец выступал на щеках и от еды клонило в сон.

Яства, щедро предложенные бабушкой, были немудренные, отварной картофель, маринованные помидоры и хрустящие огурчики, все выращенное своими руками. Дамам предлагалась наливка собственного изготовления, мужчинам водочка. Все дружно сидели за накрытым столом, торопились что-то рассказать друг другу после долгой разлуки, а по завершению ужина доставалась балалайка и дед дрожащим голосом подражая толи Лемешеву, толи Козловскому затягивал: светит месяц, светит ясный…

В моих глазах он был всегда пожилой, щупленький дедушка в кепочке, молчаливый и работящий, глава семьи, за которым всегда оставалось последнее слово. Утром рано на рыбалку, затем дача, вечером газета, в которой он тщательно подчеркивал умные мысли, вероятно старая привычка политработника.

Садовое общество, куда мы каждый день, находясь на каникулах, ходили как на работу, располагалось в районе бывшего кирпичного завода.

Дача, состояла из маленького участка, где не простаивал ни один кусочек земли и возделывался с огромной любовью, с маниакальным чувством работали они так, как будто сражаются за Родину. Любимая поговорка на века: лето зиму кормит.

После трудов праведных дед отдыхал в дачном домике, а бабушка разжигала костер и готовила обед на треноге.

А как вкусен был суп из пары сыроежек приготовленный на костре, как пах тот чай из листьев черной смородины.

Вечерами не сидели сидя перед телевизором, работа продолжала кипеть, перерабатывали обрезки ковров, принесенные дедом с утильки. Для начала надо было распустить нити, намотать на ножки табурета, замочить в керосине, промыть, просушить, смотать в клубки, из которых бабушка вязала невероятное количество носков для всех внуков.

Клубы дыма на кухне, дед попыхивал папироской, парили бабушкины консерванты в кастрюлях на плите. Всю жизнь работа, работа, ни минуты покоя.

Конечно, мне жаль, что судьба нас разбросала по разным городам, что мы не смогли быть близкими друг другу, построить отношения не в виде банальных писем с вопросом как дела? А настоящие, неподдельные, доверительные. Всегда завидовала подружкам, у которых бабушки и дедушки жили по соседству, и они могли запросто забежать к ним на чай с пирожками, поболтать о делах насущных или остаться там ночевать.

 

Деревенский житель, родом из деревни Кузем Автономной области Вотякского Народа, родился 28 декабря 1918 года, последний ребенок в семье Николая Николаевича и Пелагеи Андреевны Белослудцевых, учился он в сельской школе 7 лет, в деревне Коршуново.

Известно так же, что математику ему преподавал старшеклассник, так что о качестве полученных знаний сомневаться не приходится. Получил ли он какую ли профессию об этом пока данных нет.

Призван на срочную службу 5 мая 1939 года, Кезским РВК

 

Он никогда не рассказывал про войну, да я особо и не интересовалась к моему стыду или глубокому сожалению. Ничего не знала я и том, где он воевал, какой путь прошел, где он встретил победу.

 Я не помню его в кителе увешанный орденам, и ходящим по инстанциям и выбивающим льготы для себя или членов своей семьи, уж слишком гордый он был для этого. Не стучал себя в грудь кулаком и не говорил, что он за нас кровь проливал, он был истинным партийцем и остался убежденным приверженцем идеологии Марксизм - Ленинизма до последнего вздоха.

У бабушки был ридикюль, в котором хранились медали и ордена деда, мы могли не только посмотреть на них, но и даже прицепить их на майку-алкоголичку моего брата, «награждая» его после бесконечных детских игр в «войнушку»

Какой ценой дались ему эти ордена и медали, да и не за медали он сражался, я об этом не думала, они казались мне просто красивыми и блестящими. Он никогда не рассказывал сколько километров пришлось ему прошагать, про окопы полные воды и грязи, голод и вши, холод, жару и жажду, о том что испытал он убив в первый раз человека, мог ли он после этого спать, что чувствовал он хороня своих товарищей, ползая по кишкам своих друзей среди оторванных рук и ног, стремясь вырвать каждый клочок земли из рук врага. Ведь только спустя много лет люди стали забывать про то, что каждый метр красивой и исторической победы — это море трупов, сирот, инвалидов.

Как удалось ему пройдя эту кровавую мясорубку не озлобиться, не спиться, а продолжить жить и не только за себя, но и за тех погибших, ребят, которые сражались рядом с ним бок о бок, безусые юнцы и умудренные опытом крестьяне, интеллигенты и рабочие, представили всех национальностей как единое целое, с одним желанием на всех отстоять свою Родину.

Битва за Сталинград, Курская дуга, форсирование реки Днепр, ранение и снова в строй. В то время, когда вся Европа праздновала освобождение от немецких захватчиков, боевой путь деда не закончил, война для него продолжилась в Китае, освобождение от японских захватчиков Северо-Восточного Китая (Маньчжурии)

Смотря на него глазами взрослого человека, я вижу рыжеватого паренька из северной Удмуртии, поцелованного богом, который, предначертал его жизненный путь и оградил его от всей перипетий.