Пьяный Бор и его окрестности на страницах военной газеты «Русский Инвалид»
Благодаря оцифровке дореволюционных периодических изданий выявляется целый пласт исторических сведений, касающихся жителей отдельных сёл, событий, происходивших в сёлах и деревнях, и многое, многое другое. Простой поиск таких сведений, с упоминанием села Пьяный Бор привёл нас к следующим материалам, одной из ярких историй оказалась публикация истории села Пьяного Бора на страницах ежедневной главной военной газеты России - «Русский Инвалид» в 1846 году. Уже тогда жители села интересовались своей историей и коллекционировали предания и легенды о родном крае. Издание «Русский Инвалид» выпускалось с 1813 по 1917 гг., в нём отражалась информация о раненых и погибших в военных действиях Российского государства, особенно - в русского-японскую войну, в Первую мировую, о пожертвованиях и помощи воинам, информация о некоторых чрезвычайных сельских происшествиях, а также всё, что так или иначе связано с военным миром и безопасностью. Кроме того, на страницах издания обнаруживается и другая информация о селе, таких публикаций нашлось 16, но зато каких! Эти замечательные сведения, а также некоторые другие, касающиеся соседнего села Старый Пьяный Бор, располагавшегося по другую сторону реки Камы, приводятся здесь в адаптированном современном формате (без «еров» и «ятей»). Что можно почерпнуть на страницах газеты «Русский Инвалид» – судите сами.
- ПЬЯНЫЙ БОР (Источник: Русский Инвалид, № 285, 21 декабря 1846 г.) (публикация является перепечаткой статьи из другого издания, из единственной выходившей до 1894 года в Вятской губернии газеты - «Вятские губернские ведомости», № 38 (24 сентября), № 39 (28 сентября), 1846 год, отдел второй, неофициальный. Статья оказалась настолько яркой, что вышла за рамки Вятской губернии, став широко известной на территории всей Российской империи)
Село Пьяный-Бор, Елабужскаго уезда, лежит на правом берегу реки Камы, ниже устья реки Белой, на ровной луговой долине, идущей узкою полосою вдоль Камы, верст на 10. Оно, с восточной и северной сторон, ограждено высокими песчаными горами, на которых местами возвышаются холмы, состоящие из сераго известняка. К югу, верстах за 10, за рекою, зеленеют обширные луга, тоже с южной и западной сторон, огражденные горами, идущими по направлению рек Ика и Камы. От добраго расположения этих гор и воздух в селе благорастворен. Самыя горы прорезаны многими ключами, источающими превосходную воду. Чтоб видеть и любоваться живописными окрестностями села, надо взойти на высокие холмы, здесь называемые мысами, с верха коих открывается взору вид вдаль, особенно к западу, верст на 60, а село как на ладонке – планированное, с двумя стами домов, расположенных на 8-ми улицах, концами примыкающих к реке Каме, величественно катящей свои волны к западу, между произвольными лугами, разстилающимися во весь кругозор; по ним безсчисленное множество озер, изобильных рыбою; вдали синеются горы, по отлогостям которых разбросаны мелкия татарския деревеньки; при подошве гор синею лентою извивается река Ик, славная рыбою. На южной же отлогости тех гор, невидимо впрочем с гор наших, стоит в 15-ти верстах от нашего села, город Мензелинск. Обратите взор в нашу сторону: выше и ниже села виднеется на горах во всей дикой красе сосновый бор, который к северу длинным кряжем тянется в Сибирь. Лес этот, за 50 лет назад, возбуждал удивление в проезжавших, но после того, большею частию Башкирцами, вырублен и сплавлен в плотах на Волгу, или распродан в Мензелинске.
Объясним теперь самое название села: Пьяный-Бор. Хотя для этого и нет удовлетворительнаго письменнаго доказательства; но народное предание ещё живо и вполне нам поможет.
Лет за 200 пред сим, некоторые крестьяне, странствовавшие по берегам Камы для отъискания себе места под поселение, в один летний день нашли сломленную грозою сосну, а в дуле ея – борт, или пчелиный улей, полный сладкаго меда, раствореннаго дождевою или снеговою водою и чрез химическое брожение в – продолжение, может-быть, нескольких лет, сделавшегося крепким. Этого-то напитка разгоряченные ходьбою, а быть-может и летним жаром искатели, порядочно напившись, ощутили, вероятно скоро, все его последствия. Проснувшись с отуманенною головою и чувствами, и с потерею сил, разумеется более в ногах они назвали то место, где стоит ныне наше село: Пьяным-Бором. Но наш ли именно лес, или против села, на другой стороне Камы находящийся, назван этим именем, нельзя заверить, ибо и там древнее село, Сергиевское, отстоящее от нашего на 7 верст, называется Старым-Пьяным-Бором.
Есть, пожалуй, и другое предание, сказующее, что близ самаго села, вверх по логу, в густоте леса, когда-то находился винокуренный завод. Он часто был посещаем гарцовавшими в то время по Каме разбойниками, всегда в нем напивавшимися. От-чего и место, где образовалось маленькое поселение, называлось прежде «Пьяным Бором». Следы бывшаго завода и доселе видны, и холодный, чистый ключ, на котором стоял тот завод, и по сие время называется Винным Ключом. Впрочем, предание первое, кажется, сбыточнее.
Жители Пьянаго-Бора, изстари удельные крестьяне, ремесленники, занимающиеся или синением сукна, полотен, или кузнечным делом. /прим. наборщика: известна старинная фамилия крестьян Пьяного Бора – Красильниковых/. Изделия их расходятся почти по всей Оренбургской-Губернии и, частию, Пермской, до Екатеринбурга. Эта промышленость доставляет им все средства, для существования потребныя, и даже, чего греха таить! Позволяет жить роскошнее других крестьян, чем они немало и гордятся. Вот почему Пьяный-Бор слывет богатым селом. Земледелие у Пьяноборцев занятие второстепенное. Рыболовством ныне занимаются немногие. Правда, в сухое лето и ясную, тихую осень ловля стерлядей бывает значительная; но в прочее время многие рыбаки бьются этим промыслом не из барыша, а только для того, чтоб прокормить свои семейства. Кстати заметим здесь, что эти промышленики преимущественно пред прочими жителями своего села особенно плодовиты – многодетны, и, живя всегда дома, в своем кругу, между родными, очень-счастливы. За то зажиточные крестьяне ездят каждую осень для закупа рыбы на реку Дему, озера Осилы и Кандару, или в город Уральск, откуда привозимые обозы распродают большею частию, в селе Каракулине, или же в Мензелинске.
С 1843 года, хотя и открыта в нашем селе каждогодная десятидневная ярмарка, с 16-го июня – дня празднования чудотворной иконы Св. Тихона – Амафутскаго, и хотя отовсюду множество собирается народа, но, слава Богу, первенство посетителей всегда на стороне богомольцев, нежели продавцов.
Да есть еще в селе и естественныя редкости. К ним должно отнести кости допотопного мамонта, и поныне находимыя рыбаками, по веснам, в осыпях логов, или на гористых берегах Камы. Довольное количество их, за редкость, доставлено в Музеум Сарапульской Публичной Библиотеки. (Вят. Г. В.)
- Предписание почтового департамента о назначении пристаней по реке Каме между Пермью и Казанью в 1868 году. (Источник: Русский Инвалид, № 239, 2 сентября 1868 г.)
Из циркулярного предписания почтового ведомства от 27 августа 1868 года № 29 можно узнать об особенностях доставки почтовой корреспонденции пароходами по реке Каме. Согласно предписанию, в Пьяном Боре для распределения почты в навигацию при следовании между Казанью и Пермью была назначена пристань, функционировавшая при селе. Такая же пристань была назначена в селе Николо-Березовка. За каждое письмо при отправке взималась плата в 3 копейки. Не желавшим переплачивать за удобства доставки писем был доступен прежний способ отправки почтовых сообщений через ближайшие почтовые учреждения:
- О перспективах организации пароходного сообщения из Уфы через Пьяный Бор до Челнов и Елабуги в 1870 году. (Источник: Русский Инвалид, № 80, 09 апреля 1870 г.)
Во Всероссийской газете - Биржевых ведомостях по поводу пароходного кризиса на Волге из Уфы обратили внимание на перспективы развития пассажирского пароходства на реке Каме, обращаясь к уже имеющемуся опыту пароходства в истекшем периоде. Биржевые ведомости отметили, что: «… Особенно выгодно было бы устройство правильных рейсов товарно-пассажирских пароходов от Уфы до Челнов, Елабуги или Пьянаго-Бора для пароходовладельцев или компании двух-трех владельцев, которые, завладев этим, можно сказать, ещё девственным путем, конечно будут в больших барышах и на несколько лет обеспечат себе выгодную работу. Уфимская губерния в течение лета, и особенно нижегородские ярмарки, не имеет другаго сообщения, как по Каме и Волге на пароходах, и кто избавит ее от сухопутнаго переезда и перевозки получаемых из Нижняго товаров от Челнов до Уфы, тот, конечно, сделает выгодное и прочное дело.». Всё упомянутое сбудется уже в следующем, 1871 году, когда три пароходчика, организовали регулярную перевозку военнослужащих и их семей на своих пароходах. С того времени пассажирское пароходство через село Пьяный Бор становится регулярным, через пристань в Пьяном Боре стали по расписанию ходить корабли с пассажирами:
Пароходство на Каме через село Пьяный Бор получило развитие, со временем Пьяный Бор стал значимым транзитным населённым пунктом, удачно расположенным на реке. О ценах на нефтяное топливо в Пьяном Бору в одном ряду с Астраханью, Саратовом, Нижним Новгородом, Сарапулом, Уфой, Пермью и Казанью коммерсантов уведомляла российская газета «Коммерсант» № 1375 от 4 июня 1914 года. В июне 1914 года стоимость топлива для пароходов у товарищества братьев Нобель была назначена в Пьяном Боре - 48,5 к. за пуд. Об этом информировало заинтересованных лиц правление казанского округа путей сообщения, разослав подведомственный циркуляр.
- О перевозке пароходами от Бирска до Пьяного Бора и от Пьяного Бора до Елабуги в 1871 году. (Источник: Русский Инвалид, № 95, 30 апреля 1871 г.)
В 1871 году Уфимские купцы Попов, Исаев и Полетаев, подчиняясь правилам, установленным Положением о перевозке войск водою, согласно приказу по военному ведомству № 123 от 22 апреля 1871 года, стали перевозить на принадлежащих им пароходах в навигационное время военнослужащих (нижних чинов, членов их семейств и солдатский багаж) согласно установленным тарифам: «… От Бирска до Пьянаго или Чернаго Бору (ближайшей пристани к городу Мензелинску) с человека в один рейс – 55 коп., с пуда клади – 20 коп.; от Пьяного Бору до Елабуги с человека в один рейс – 15 коп., с пуда клади – 5 коп.».
- О выделении 4-х весельного спасательного вельбота Боярского в село Пьяный Бор в 1888 году. (Источник: Русский Инвалид, № 45, 25 февраля 1888 г.)
В 1888 году одна спасательная лодка из столицы централизованно была выделена в село Пьяный Бор, к тому времени ставшим значимым узловым населённым пунктом. Через село проходило пассажирское, торговое и грузовое речное сообщение, поэтому возникла необходимость обеспечить безопасность многочисленных пассажиров, следовавших через село установившимися регулярными маршрутами. Используемые российским обществом спасения на водах спасательные лодки в то время делились на морские, речные, озерные и зимние: к озерным лодкам относились лодки Боярского. Спасательный 4-весельный вельбот Боярского (длиной 27½ футов, шириной 5⅔ футов, вес около 90 пудов) был построен из соснового дерева, обладал непотопляемостью, хорошо входил на волну, был надлежаще остойчив. Торжественное отправление лодок из Санкт-Петербурга в село Пьяный Бор, на Каму, а также в другие места, состоялось 21 февраля 1888 года. Лодка была выкрашена в белый цвет и снабжена необходимыми принадлежностями. До реки лодка транспортировалась железнодорожным транспортом на вагоно-платформе, а далее – по реке. О существовании станции общества спасения на водах известно лишь в селе Старый Пьяный Бор, об этом было указано в СНМ-1906 года Уфимской губернии. Оба села характеризовались тем, что называли себя одинаково - «Пьяный Бор», нередко пропуская «Старый» или «Новый».
- Пожертвования на русско-японскую войну в 1904 году. (Источник: Русский Инвалид, 1-е прибавление к № 106, 17 мая 1904 г. и прибавление к № 111 от 24 мая 1904 г.)
В 1904 году среди пожертвователей на содержание раненых в русско-японскую войну, в числе прочих неоднократно упоминались жители села Пьяного Бора. В заведовании главноуполномоченного князя А.Г. Щербатова, в Вятском лазарете Красного креста в селе Сретенске на Дальнем Востоке содержалось одно койко-место за счет средств жителей села Пьяный Бор. Данная тема в широко освещалась в Вятских губернских ведомостях, публиковались списки солдат русской армии, занимавших данное именное койко-место. Койка имела свое имя – «села Пьяного Бора». В Вятских губернских ведомостях (№ 45 от 15 апреля 1904 года) приводилась информация о размере содержания койки в год – 125 рублей. В ведомостях приводился список жертвователей. Подробно об этом изложено в публикации нашего коллеги здесь.
В прибавлении к другому номеру, № 111 от 24 мая 1904 года, было указано, что в том же Вятском лазарете села Сретенска сроком на 1 год была организована койка для раненых воинов (ещё одна?). В том же селе имелись и другие именные койко-места:
На страницах военной газеты «Русский Инвалид» среди раненых и убитых в русско-японскую войну фигурировало немало выходцев из Вятской и Уфимской губерний, большинство из них – без указания населённых пунктов, а иногда – без указания уездов и волостей, откуда они были родом. Для того, чтобы найти искомых родственников, придётся тщательно изучить материал. Война длилась недолго, всего полтора года, с 27 января (9 февраля) 1904 года по 23 августа (5 сентября) 1905 года, сведения о погибших и раненых публиковались на протяжении 1904-1905 г.г. и позднее - в 1906 году. В ходе войны погибло около 52 623 человек, кроме того умерло от ран 17 297-18 830 человек. Общие безвозвратные потери России, по разным источникам, оценивались до 120 тыс. человек, включая умерших от болезней. Среди потерь – несколько тысяч уроженцев Вятской губернии. Опубликованных в Русском Инвалиде списков погибших и раненых было не менее 133-х, в каждом из них фигурировали тысячи людей. Вятские уроженцы присутствовали не в каждом из списков, но по мере накопления информации сведения о них включали сразу большими пакетами по 50-300 человек. Отчества военнослужащих, к сожалению, в списках не указывались, в них не обнаруживаются погибшие моряки, а потери на море у России были значимыми. Тем не менее, информацию о погибших моряках можно почерпнуть из иных источников, из книг и публикаций. О геройствах русских моряков выпускались отдельные статьи с фотографиями. С одной такой публикацией, в которой был указан погибший в бою 14-15 мая 1905 года у острова Цусима минер крейсера «Наварин» уроженец села Пьяный Бор - Василий Николаев Гурьев можно ознакомиться здесь. Там же имелись упоминания и о других погибших моряках с Вятки, включая двух моряков родом из Чегандинской волости. Списки погибших, раненых, плененных и награжденных воинов публиковались и в иных периодических популярных изданиях, в т.ч. – в газете «Сельский Вестник», с ними можно ознакомиться здесь. Списки из Сельского Вестника энтузиастом даже были проиндексированы, эта работа заняла несколько лет. Предпринимались и иные попытки проиндексировать сведения о погибших. Списки из газеты «Русский Инвалид», за исключением некоторых губерний - не индексировались и находятся в ожидании внимания от своих будущих исследователей. По приблизительной оценке, вятских уроженцев в данных списках было отражено от 7 до 10 тыс. чел., но как сильно они коррелируются со списками из газеты «Сельский Вестник» - неизвестно.
Соседи жителей Пьяного Бора через Каму, из села Старого Пьяного Бора в русско-японскую войну служили в 216-м пехотном Инсарском полку. На страницах Русского Инвалида была отражённой информация о земляках убитых, пропавших без вести или раненых 20 августа 1904 года на высотах каменно-угольных копей Янтайской железной дороги (КВЖД), построенной в 1903 году. Не все деревни были указаны в этом издании, некоторых военнослужащих объединяет лишь общее примечание «Мензелинскаго» уезда (Источник: Русский Инвалид, приложение к № 204, 24 сентября 1905 г.). Из села Старого Пьяного Бора были убиты: Ефрейтор Дмитрий Вохмин (женат), рядовой Василий Юлин (женат), младший унтер офицер Павел Вохмин (женат), из пропавших без вести был упомянут холостой рядовой Пётр Железков (из Старо-Пьяноборского прихода), среди раненых упоминались: два женатых младших унтер офицера из села Старого Пьяного Бора – Павел Казицын и Семен Никитин, рядовой Степан Пономарёв, из села Игима - женатый ефрейтор Дмитрий Армянинов и ефрейтор Яков Санников. О том, что происходило на стратегически важных высотах Янтайской железной дороги, подробнее можно узнать из газеты «Киевлянин», № 234 от 24 августа 1904 года, в разделе «Война с Японией».
22 февраля 1905 года в бою у д. Юхуантунь был ранен и контужен холостяк рядовой 99-го пехотного Ивангородского полка Максим Жаров, уроженец деревни Юртово, через реку Каму от Пьяного Бора. В том же полку служило немало Вятских уроженцев из Котельнического и Малмыжского уездов (Источник: Русский Инвалид, приложение к № 253, 03 декабря 1905 г., список № 107).
Информация о ранении 17-18 августа 1905 года в бою у станции Ляоян (КВДЖ) стрелка 2-й роты 4-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, холостяка Лаврентия Краснопёрова, уроженца с. Чекалды Пьяноборской волости Елабужского уезда, была отражена в приложении к изданию 1905 года (Источник: Русский Инвалид, приложение к № 217, 13 октября 1905 г., список № 81). В том же номере фигурировал список примерно из 80 вятских военных.
Жители Пьяноборской волости фигурировали среди раненых и погибших дважды в изданиях начала 1906 года. Информация о ранении 29 сентября 1904 года при д. Сяодунтай канонира 3-й артиллерийской бригады Ивана Глухова, Пьяноборской волости Елабужского уезда, была отражена в приложении к изданию (Источник: Русский Инвалид, приложение к № 14, 18 января 1906 г., список № 124.). В том же номере фигурировал список из примерно 160-ти убитых и раненых вятчан.
Списки погибших и раненых дополнялись, в конце января 1906 года была опубликована информация ещё об одном жителе Пьяноборской волости – о раненом 18 февраля 1905 г. у деревни Тхайгоу стрелке 12-го пехотного Сибирского Барнаульского холостяке Якове Праздникове, уроженце села Пьяный Бор (Источник: Русский Инвалид, приложение к № 25, 31 января 1906 г., список № 133.). В том же номере фигурировал список из примерно 300 убитых и раненых вятчан.
- О внимании императора Николая II к новобранцам из села Пьяный Бор в 1908 году. (Источник: Русский Инвалид, № 266, 06 декабря 1908 г.)
Несколько новобранцев из села Пьяного Бора, призванные осенью 1908 года на военную службу, отправили на имя государя телеграмму, в которой выразили ему свою преданность. Государь был растроган. Военные власти донесли через печатное издание ответ императора Николая II и его благодарность для трех пьяноборцев – Романа Гоголева, Алексея Пономарева и Дмитрия Лощенкова (факт. – Лощёнова).
«Казань. В приказе Казанскому военному округу от 20-го ноября 1908 года объявлено: Мною получена телеграмма от Военнаго Министра следующего содержания: «На всеподданейшей телеграмме, поданной в Пьяном Боре и подписанной новобранцами Пьяного Бора, Елабужскаго уезда, Вятской губернии, Романом Гоголевым, Алексеем Пономаревым и Дмитрием Лощенковым, о выражении ими верноподданических чувств, Государь Император Собственноручно изволил начертать: «Искреннее спасибо новобранцам». Счастлив объявить вверенному мне округу о столь высокой милости нашего обожаемаго Монарха, выраженной новобранцам Пьянаго Бора: Роману Гоголеву, Алексею Пономареву и Дмитрию Лощенкову; уверен, что все новобранцы округа питают такую же горячую любовь и непоколебимую преданность к Государю Императору и сумеют своею честною и верною службою доказать это на деле. Подписал: командующий войсками, генерал-лейтенант Сандецкий».
- Об участии священника из села Старый Пьяный Бор в пожертвовании на устройство в Москве музея 1812 года в 1909 году. (Источник: Русский Инвалид, № 209, 25 сентября 1909 г.)
Комитет по устройству в Москве музея 1812 года организовал сбор средств, все принявшие участие в таком сборе были отмечены на страницах издания Русский Инвалид. Священник из села Старый Пьяный Бор в августе 1909 года пожертвовал на музей 1 рубль 50 копеек. К 1 августа 1909 года пожертвований на сооружение в г. Москве музея 1812 года состояло 116,92 руб. 2 коп.
- Путешествие на пароходе «Нева» через село Пьяный Бор в 1912 году. (Источник: Русский Инвалид, № 218, 05 октября 1912 г.)
О своих путешествиях по Каме через село Пьяный Бор путешественники писали часто, настолько эти места были красивы и притягательны. Одним из таких путешественников стал Апухтин А.Н. В 1912 году Апухтин А.Н. на пароходе спустился вниз по реке Каме от Перми до Казани на пароходе «Нева», о его путешествии было напечатано в путевых заметках одного из номеров газеты «Русский Инвалид». Путешествие длилось 4 дня, первую ночь автор ночевал на пароходе, стоявшем на пристани в Перми, ему мешали спать застолья отрывавшихся чиновников, длившиеся до утра. Пароход прошёл через Сарапул и Николо-Березовку. Ночью второго дня пароход прошёл мимо Пьяного Бора, поэтому путешественник ничего не смог увидеть, прокомментировав известность села своим древним могильником, утром третьего дня путешественник прошёл село Тихие Горы, потом и Елабугу и далее, проснулся утром четвертого дня путешественник уже в Казани. Так Апухтин А.Н. описал свое прохождение мимо Пьяного Бора: «… Ночью прошли мимо с. Пьяный Бор, известнаго археологам своим могильником, а с утра третьего дня пути по Каме стали любоваться Тихими горами, спускающимися в невозмутимую поверхность Камы мощными утесами с тем же характером очертаний, что и до сих пор, не утратив красную окраску…».
- Наводнение на Каме в 1914 году. (Источник: Русский Инвалид, № 102, 13 мая 1914 г.)
«… Мензелинск, 11-го мая. Небывалым подъемом воды в Каме и Белой затоплены все прибрежныя селения Мензелинскаго уезда. Жители покинули свои дома и частью переселились в ближайшие селения, частью живут под открытым небом в лесах и на горах. Вторыя сутки сильный шторм и холод. Всякое сообщение прекращено. Мензелинская дамба Уфимскаго тракта затоплена, на ней уничтожены телеграфныя и телефонныя линии, а также два моста. Шторм разносит дома затопленных селений. Особенно страдают селения Пьяный Бор, Юртово, Шадрино, Каракулы, Азибей и Азякуль. Погибли озимые и яровые посевы, клади немолоченнаго хлеба, скот и имущество. Крестьяне бедствуют. …»
Об этом же событии – о шторме на Волге и Каме в мае 1914 года писали многие российские газеты. Вот что было опубликовано в газете «Коммерсант», № 1363 от 20 мая 1914 года в разделе «Провинция»: - «Миллионные убытки от шторма на Волге и Каме. Пронесшимся по Волге несколько дней назад штормом причинены большие убытки судовладельцам пароходным о-вам. Из разных мест нам сообщают об этих бедствиях. … Еще больше бедствий причинил шторм на р. Каме, где он бушевал двое суток. … В Пьяном бору штормом сорваны с причалов и унесены пристани пароходов бр. Каменских и о-ва «Русь». Буксирный караван укрылся от шторма в Затоне. Прибылой водой залиты все низменные места, прибрежные селения разрушены. Громадные запасы лесных товаров, сложенных на берегах Камы, смыты и унесены. … Лес плывёт по реке на протяжении до 250 верст. Определяют, что лесу смыто водой: 870 тыс. дес. дерев, 800 тыс. досок теса, 250 тыс. подтоварника, 100 тыс. рогож, 200 тыс. шпал и много дров. Лес этот вылавливается жителями и расхищается. Убытки лесопромышленников исчисляются в миллионы рублей. Приём грузов с Волги на Каму пароходствами прекращён в виду небывалого разлива воды.».
- Благодарности от императрицы в 1915 году. (Источник: Русский Инвалид, № 33, 11 февраля 1915 г.)
С началом Первой мировой войны в 1914 года на волне общественного патриотизма пьяноборцы показали себя неравнодушными людьми, неоднократно оказывая пожертвования. В декабре 1914 года они пожертвовали для раненых вещи, по данному поводу причт Покровской церкви под руководством священника Н. Мухина, организовавшего благотворительный сбор, был упомянут в «Русском Инвалиде» 11 февраля 1915 года трижды. Один раз упоминался причт соседнего села – Азёва, под руководством священника В. Ягунова.
«… Причтъ Покровской церкви села Пьяный Боръ, Елабужскаго у. Свящ. Н. Мухина. …»
«… Причтъ Покровск. ц. с. Пьяный Боръ - Елабужск. у. Причтъ церкви села Азева-Елабужск. у. Свящ. В. Ягунова. …»
«… Причтъ Покровской церкви Пьяный Боръ - Елабужскаго уѣзда. …»
К данному материалу не добавлено ни одного комментария.