деревня Тырышки, Среднеивкинский сельсовет

На часах полночь... Пью заваренный иван-чай в прикуску со свежим Вятским медком, любезно высланным мне тётушкой, и память рисует картинки из моего детства: бабушкин теплый дом, в котором всегда чуть пахло подпольной сыростью, нажаренный хворост (по вкусу напоминает ленинградскую пышку), кружка теплого парного молока от нашей коровы Дочки и пиалочка с медом. Что же может быть чудеснее, добрее и милее сердцу, как воспоминания о годах юности и детства, проведенных в деревне у любимой бабушки, которая и побалует, и пожурит, и пожалеет.

И погрузившись в такие приятные мысли, вдруг вспомнилось, что есть у меня в архиве бесценные воспоминания о родной деревне моего троюродного деда - Семенищева Василия Макаровича - человека удивительной судьбы, образованного, интеллигентного и великодушного, написавшего прекрасные стихи и прозу о родном крае. Опубликую несколько небольших фрагментов из его воспоминаний для потомков.

МИЛАЯ ГЛУХОМАНЬ

Частичка любимой России - Тырышки - деревня моя.

Моя деревня умерла,
Моя деревня похоронена.
Там, где она свой век жила,
Земля распахана была,
Распахана и заборонена.
Снялись на веки с той земли
И, вскрикнув, улетели стаями
Колодезные журавли.
Сады над речкой отцвели
Дымы над крышами растаяли.

Галина Сорокина, моя одноклассница, рекламировала данные стихи на встрече выпускников Верхошижемской средней школы в июне 1988 года. Чьи стихи не знаю, но они милы моему сердцу.
...Отправляюсь в родную деревню Тырышки. И вспомню всех поимённо жителей, по существовавшей нумерации домов, которая шла от речки Песчанки, с опушки небольшого перелеска, находившейся на восточной окраине деревни.
Дом № 1 Замятин Андрей Данилович и его жена Екатерина. Бездетные были, за что-то дед Андрей сидел в тюрьме. Говорили, что с продразвёрсткой не справился. Ограду описали, сломали. Так он жил до смерти, прикрыв восточный бок своего дома соломой.
Дом № 2 Жила Федосиха. Вдова. Дети её Дмитрий, Матрена, Серафима, а Анна была где- то вдали от остальных деревенских ребятишек. Кажется, в 1934 году уехали в Надеждинск / ныне город Серов /.
Дом № 3 Семенищев Алексей Иосифович. Жил с женой Агафьей Устиновной, сыновьями Макаром, Иваном, Павлом и дочерями Марфой и Елизаветой, это тот дом, где я родился.
Дом № 4 Тырышкин Иван Прокопьевич, его жена Анна, сын Сергей и дочери Анфиса и Зоя.
Дом № 5 Тырышкина Акулина Макаровна с сыновьями Петром, Дмитрием.
Дом № 6 Замятина Ксения Васильевна с сыновьями Павлом и Михаилом, дочерью Марией. Вдова. Муж погиб в 1914 году на Германском фронте.
Дом № 7 Колесников Василий со своей женой Ириной Алексеевной и сыном Иваном.
Дом № 8 Тырышкин Василий Фёдорович. / говорит он был не Василий /. Я его не помню. Он рано ушел из жизни. Супруга его Мария, имела сына Павла, дочерей Веру и Анну.
Дом № 9 Семенищев Гаврил Васильевич, его жена Ирина Васильевна и дети Тоня, Степан, Таисия, Иван.
Дом № 10 Замятин Исаак-моряк Балтийского флота. Служил в Петрограде, оттуда и привез жену. Как ее звали- не знаю, но для всех нас она была «Исачихой», аккуратной и доброй старушкой, которая шокировала нас своим петербургским голосом.
Дом № 11 Семенищев Яков Иосифович, брат моего деда. Жил вдвоем с женой Александрой Петровной / родом из деревни Потешные /. Детей не было. Если бы не их поддержка в годы войны, не учиться бы мне в школе, а остался бы с семилетним образованием, какое получил до войны.
Дом № 12 Замятин Иван Данилович с женой Анастасией и детьми Ильей, Клавдией, Евдокией, Марией.
Дом № 13 Замятин Михаил Данилович со своей женой и сыном Степаном, у которого с женой Марией Степановной были дети: Петр, Вера, Лида, Маргарита, Геннадий, Александр.
Дом № 14 Был выстроен моим отцом в начале 30 годов, затем продан Евдокии Ивановне / Дуне Ваниной /.
Дом № 15 Хлыбов Иван Федорович, жил со своей женой, сыном Николаем. Мастер-гончар.
Дом № 16 Замятин Иосиф Иванович, его жена Анастасия Ефимовна / приемная дочь Андрея Даниловича и Екатерины / их дети Борис, Мария, Соня, Анастасия рано умерла. Вместо ее появилась Саша, которая и родила Полину.
Дом № 17 Замятин Евсей Вахромеевич - долгожитель нашей деревни, прожил более девяноста лет. Его жена и дети Евдокия, Петр, Анна, Ольга
Дом № 18 Замятин Степан Иванович / сын Ивана Даниловича, мать Евсея Вахромеевича / Его жена Анна Евсеевна. Дети Василий, Александр, Вера и…всего шесть или восемь детей.
Дом № 19 Замятин Петр Евсеевич, его жена Прасковья. Сын Василий был женат на Евдокии Филипповне из деревни Самосуды. Жил до войны в Ленинграде.
Дом № 20 Замятин Григорий Иванович холостяк. Отшельник. Много времени проводил в лесу, среди охотников в деревни Савичи .
Перечислил я далеко не всех. Прошло ведь пятьдесят лет и записал тех, кого удержала моя память. Когда образовалась деревня Тырышки данных не имею. Да их кажется вряд ли найдешь, такая маленькая деревушка, которых в вятской губернии были тысячи, наверное, не касалась рука летописца. Вот я и решил в меру своих сил восполнить этот пробел. Ни ради того, чтоб воспеть её, хотя она этого заслуживает, но у меня на это не хватает толку, а ради того, чтоб сказать, что деревня моя- это клеточка, капля, песчинка, на которых соткана, сотворена Россия! И никому, никогда не понять Россию, не понюхав дымка тырышканских бань, не отведав малины, черники, черемухи, земляники из тырышканских лесов, не почувствовав на своих зубах хруст тырышканской репы, не погрев руки у костров тырышканских овинов, не наслаждаясь вкусом молока тырышканских коров и толокна, изготовленного из овса, что прекрасно рос на тырышканских полях. Наш дом стоял посреди деревни и в нём жила наша семья несколько лет. Так вот по рассказам деда, дом этот был построен в пору, когда еще не было пил, и топор был главным инструментом строителей. Следы от топора были наметки на углах избы, а желоба в ней были шириной около метра. Дерево кололось на две ляхи, из которых и делалась половица. Изба в ту пору топилась по-черному. Дым выходил в маленькое окошечко, которое мы впоследствии летом открывали на улицу. На зиму окно затыкалось тряпками. Деревня была односторонняя, все дома лицом стояли к югу. И если солнечные лучи лягут вдоль половицы - это означало ровно двенадцать часов дня - ровно обед. Мы это знали с детства. У каждого дома были верхние и нижние лужки. В верхних сеяли зерновые, сажали картофель, а в нижних были грядки и небольшие покосы. Нижние лужки опускались к речке Песчанке у восточной части деревни. Вдоль поскотины, на которой тоже сочилась вода, была прорыта канава, по которой эта вода шла и накопляла пруд, расположенный чуть ли не посредине нижних деревенских лужков.

Пруд был достаточно глубоким, лошади радовались, когда их купали. В пруду было много рыбы, особенно карасей, были усачи и красноперки. Но главное, это было местом для многодетной деревни. В нижних лужках, почти в ряд, стояли бани, и каждую субботу деревня была наполнена дымком этих бань и терпким крепким запахом березовых веников. Суббота была днем и деревенских вечеринок, поэтому громкие звуки гармошки веселили всю округу.
Особенно перед войной, когда мой дядя Павел отправлялся на вечеринку в соседнюю деревню, а гармонистом он был отменным. Затем его сменил Иван Колесников, а уж они подростки / в годы войны / ходили на пляс под звуки гармошки, которой неплохо овладел Боря Замятин, мой родственник.
Лес, что на окраине деревни с юга, был хвойный, богатый черникой. Поэтому за черникой к нам приходили с окрестных деревень, включая и село Средне-Ивкино.
Кроме черники в нем было много малины, брусники грибов. Лесом кормилась вся деревня, а для таких ее жителей, как Тырышкина Ивана Прокопьевича, Акулины Макаровны лес был главным, основным источником существования.
Иван Прокопьевич был столяром, поэтому из леса брал дерево необходимой породы.
У Акулины ягоды и грибы были главным, основным источником существованием.
Ягоды и грибы она собирала всё лето, пополняя свой скудный бюджет, брала и лекарственные растения, особенно, как называли у нас в деревне дерябу- / платун ползучий /.
К северу деревня стояла задом. В верхних лужках располагались стога сена, гумна, овины. За некоторыми одворицами росли березняки, осиновики как заслоны от северных ветров.
С запада, севера и востока деревню огибали поля, с востока они граничили с глуховским перелеском, с севера – с Верещагским, а с запада начинался вновь лес, по другую сторону которого находилась деревня Якимовы.
Вообще-то наша деревня была окраиной Средне-Ивкинского сельского совета, с севера и запада с ней граничил Тюменский сельский совет.
Деревня располагалась на большой проезжей дороге, соединяющей село Средне-Ивкино с районным центром селом Верхошижемье.

Порядок в деревне был образцовый: кругом она была обнесена жердевой изгородью, по обоим концам деревни стояли ворота, которые всегда были закрытыми.
И если мы встречали подъезжающих к деревне людей на лошадях,- мы стремительно мчались к воротам, открывали их, и наши труды тут же оплачивались брошенными на дорогу пятаками.
В 1932 году по нашей деревне впервые прошел автомобиль. Запомнилось его название- /мокко /. И надо же, в кузове его уверенно на ногах стоял наш деревенский парень Павел Васихин /Павел Васильевич Тырышкин /.
След от протекторов машинных колес мы, мальчишки, берегли весь день. Отпечатанный на песке рисунок-орнамент нам казался чудом. Сколько было радости, гордости за то, что наша деревня находилась на большой дороге и мы раньше других деревень ознакомились с автомобилем.

Но горе пришло под вечер. Стадо коров, которое пригнали пастухи, прошло по дороге и от наших рисунков не осталось и следа.
Впрочем, машины стали ходить часто и следы-отпечатки являлись для нас уже отличным явлением, и мы привыкли к ним, как к хорошей добавке нашей деревенской крепости.

Автор.
Василий Макарович Семенищев.
2 ноября 1995 года.