Забытые журналы начала XX века. Выпуск второй По страницам журнала «Знание и польза»…

Забытые журналы начала XX века. Выпуск второй

По страницам журнала «Знание и польза»…

 

Русский поселок в Японии:

«Д.И. Шрейдер в своем описании Японии рассказывает, что в предместии НАГАСАКИ – ИНОСЕ – почти все население говорит на ломаном русском языке.

Город НАГАСАКИ отстоит от Владивостока в 1,5 – 2 сутках морского пути.

В прежнее время суда нашей тихоокеанской эскадры, ввиду замерзания гавани во Владивостоке, ютились в порту НАГАСАКИ. Они устраивали себе временные квартиры на противоположном берегу бухты НАГАСАКИ, в предместии, называемом – ИНОСОМ.

Русские моряки так прочно прижились в этом живописном предместии, что оно с виду напоминает смешанный русско-японский поселок. Половина вывесок  написана по-русски, почти все население, даже дети, говорит на ломаном русском наречии.

Сами жители имеют какой-то особенный русско-японский облик. Попадаются порой и настоящие русские люди и чрезвычайно смешно видеть их в японских халатах и сандалиях.

Дело в том, что японцы очень терпимо относятся к своим русским гостям и даже очень охотно отдают за них замуж своих дочерей и сестер.

Видеть украинцев мужьями маленьких японок, живущих в крошечных, почти игрушечных домиках. Это бывает иногда довольно смешно. Они похожи на великанов, посаженных в детские домики, кажутся и забавными и неуклюжими и слишком громоздкими».

«Знание и польза», 1905, №3, с.40.

 

На первые годы XX века, до начала Русско-японской войны, приходится и расцвет русского Нагасаки. Удобная незамерзающая бухта этого международного порта была издавна знакома российскому флоту и после приобретения Порт-Артура продолжала служить узловым пунктом для его кораблей на Дальнем Востоке: им удобно было останавливаться здесь для отдыха, небольшого ремонта и пополнения снабжения. Среди заполнявших бухту судов разных наций почти всегда можно было встретить и корабли с голубым крестом Андреевского флага. Нагасаки стал постоянной базой для зимовки русского флота на Тихом океане и был связан с Владивостоком через совместные предприятия китобойного промысла, судоходства и другие. Он быстро завоевал популярность среди русских, которые восторгались как дружелюбным отношением местного населения, так и роскошной природой.

 

 

 

Даже среди православных священников, приезжавших в Нагасаки, встречались тоже такие, кто не отличался хорошим поведением. Владыка Николай записал в дневнике впечатление от письма отца Вениамина: «Жалуется на безобразное поведение какого-то русского священника, учинившего пьяным сцену на улице к удовольствию собравшейся толпы, — говорит, что это не впервой, просит принять меры к прекращению этого позора».

После того как 17 июля 1899 года иностранные поселения в Японии были официально отменены, у консульств и судов прибавилось работы, так как отныне все иностранцы были обязаны жить по японским законам. Первый раз японская полиция арестовала иностранца 21 июля, после четырех дней действия договора. Этой исторической личностью стал пьяный американский матрос, повредивший повозку рикши и оскорбивший его, когда тот попросил возместить ущерб. Он значительно протрезвел, когда его препроводили в полицейский участок.

Проживавшие в Нагасаки русские не стремились к объединению. Не замечалось с их стороны и теплоты по отношению к тем россиянам, которые приезжали в Японию на время. Сохранилось такое свидетельство современника: «В Нагасаки есть немало наших соотечественников, оседло проживающих там уже по несколько лет. Я надеялся на их содействие, по крайней мере, хотя бы советами и указаниями в предстоящих мне поездках на воды, но, присмотревшись ближе к их действиям и взглядам на приезжего, пришлось разочароваться».

Русское консульство по-прежнему располагалось в южной части города, в районе Минамиямате, на второй улице от набережной. Над воротами красовались двуглавый орел и вывеска «Русское консульство». Консульский дом уже изрядно обветшал, и для канцелярии сняли другое здание, по соседству. В старом же доме жила японская прислуга. Как и вся эта часть города, косогор был разделен на участки, располагавшиеся террасами. На следующей террасе от консульства находилось и жилье консула — их соединял общий двор. Российское правительство вело переписку с властями Нагасаки о том, чтобы построить для консульства новое здание, более соответствующее его статусу, но не успели.

Несмотря на то что в Нагасаки постоянно находились русские военные суда, и имелась большая русская община, православной церкви в этом городе долгое время не было. Русские создали свой приход в 1883 году. По поводу строительства новой церкви разгорелись нешуточные споры. Дело было в том, что место для храма готов был пожертвовать предприниматель Гинсбург, он же предлагал и оплатить строительство, но консул князь Гагарин и посланник Извольский считали неудобным принимать такой дар от иноверца. Владыка Николай, когда к нему обратились за советом, ответил без колебания, что принять можно и должно.

Сбор денег на церковь шел очень туго, так как жертвовали все меньше и меньше. Случалось, что подписные листы использовали разного рода аферисты, и однажды в дело был вынужден вмешаться министр внутренних дел. К 1932 году, когда в Нагасаки закрылись и Русское консульство, и православная церковь, новый храм так и не был построен, и сегодня о первых шагах православия напоминает только часовня на Русском кладбище у храма Госиндзи.

Зато князь Александр Гагарин, служивший в Нагасаки консулом в течение трех лет до Русско-японской войны, преуспел в другом деле — создании Морского дома (Sailor's Home), приюта для русских моряков. Подробное описание Морского дома нам оставил редактор газеты «Владивосток» Николай Ремезов, совершивший поездку в Нагасаки. «Визировав свой паспорт в канцелярии, я имел удовольствие познакомиться с нашим консулом князем Гагариным. Мы отправились затем осматривать его любимое создание — «Морской дом», о котором мы писали во «Владивостоке» в прошлом году. Идея Гагарина имела замечательный успех и быстроту осуществления, чему можно позавидовать. Замечательный такт, энергия и уменье сделали идею князя Гагарина близкой для многих русских лучших людей. Употребляемые для этого средства и затем быстрое исполнение и не кое-как, для показу, а основательно, твердо, делают большую честь личности князя Гагарина и вызывают в каждом благодарность его деятельности, как у недругов, так и у друзей, как мне пришлось в этом лично убедиться. Само собой, разумеется, что и я не только присоединяюсь к этому общему голосу, но должен выразить и больше. Удивляться действительно есть чему: осенью задумано, а по весне уже сделано и сделано фундаментально, без копейки казенных денег; ну, да об этом потом».

Морской дом находился недалеко от консульства: к югу от него, на следующей улице. Он размещался в двухэтажном деревянном здании с такой же пристройкой, как у консульства, но меньших размеров. И в доме, и в пристройке на каждом этаже имелись веранды, откуда бухта и вход в нее были видны как на ладони. Около дома был небольшой дворик, в котором планировали устроить сад. Входная дверь, расположенная с северной стороны, вела в довольно просторный вестибюль. Из него шла лестница на второй этаж, устланная ковром. На первом же этаже, прямо у входа, находилась комната заведующего, а направо была устроена биллиардная. Там же располагались столовая и библиотека, в которой имелись преимущественно российские газеты, в том числе владивостокская. Они высылались сюда бесплатно, а иностранные газеты поступали от консула. Книг в библиотеке хранилось немного: с русской литературой в Нагасаки было сложно, так как в городе не существовало не только русской библиотеки, но и вообще какого-либо собрания книг на русском языке. Первую литературу для Морского дома выделил владыка Николай. На стене висели портреты императора и императрицы: дар от них с обещанием покровительства. Имелся там и музыкальный ящик.

На втором этаже Морского дома размещались спальни, рассчитанные не менее чем на 25 человек, но при необходимости в них можно было разместить и гораздо больше моряков. Одно время здесь проживало около 80 человек. В пристройке находились кухня и комната для прислуги. Наверху имелось помещение для фельдшера или медсестры. В доме поддерживался образцовый порядок. Оплата за проживание была установлена в 50 копеек за день, включая еду.

 

Претворить в жизнь свой проект по созданию русской школы князь А. А. Гагарин по разным причинам не смог. Тем не менее в начале января 1902 г. на одном из зданий Нагасаки появилась вывеска «Russian School». Эту первую русскую школу в Японии открыл Николай Васильевич Машкевич, а освящение ее совершил игумен Вениамин. Русский язык был одним из первых иностранных языков, с которым познакомились японцы. Большую роль в распространении интереса к нему среди жителей Нагасаки сыграла стоянка «Аскольда», и попытки открыть здесь школу русского языка предпринимались неоднократно. В Нагасаки была отправлена и часть тиража «Русской азбуки» (Россия но ироха), составленной и напечатанной в 1861 года в Хакодате Иваном Маховым. Тогда здесь обучались русскому языку сорок японских мальчиков. Очень часто русские занимались репетиторством, имея семь — восемь учеников. Некоторое время в Нагасакской высшей коммерческой школе (Nagasaki High Commercial School) преподавал В. В. Попов (W.W. Popoff).

Н. В. Машкевич окончил юридический факультет Новороссийского университета. После учебы он работал преподавателем математики в Ришельевском реальном училище в Одессе, потом около десяти лет преподавал в Хабаровске, пока не перебрался в Японию. Найти помещение под школу было непросто. Отношение к русским уже стало меняться в худшую сторону. «Интересен также разговор с вице-губернатором по поводу школы, где вице-губернатор, между прочим, сказал, что между японцами существует убеждение, распространяемое и поддерживаемое англичанами, что раз японец принял православную веру, то он делается русским подданным и больше для Японии не существует». Несмотря на это предубеждение, Машкевич все же добился своего, сумев открыть Русскую школу. Вероятно, она закрылась во время Русско-японской войны.

Владивостокский путеводитель тех лет отмечал: «Большое значение имеет для нас порт Нагасаки, в котором уже перебывали десятки тысяч русских людей на пути из Европейской России, из Порт-Артура, а главное дело, приезжавших сюда лечиться. Здесь постоянно проживает много русских, о чем свидетельствуют даже многочисленные вывески на русском языке, а также основанный для бесприютного русского люда Морской дом. Здесь весьма многие японцы говорят по-русски, а по другую сторону бухты имеется так называемая русская деревня Инаса, где находят постоянный приют наши матросы и простолюдины, где бегают немало полурусских, полуяпонцев Митек, Андрюшек и т. д.».

Уже в первые годы пребывания в Нагасаки русского флота там стали появляться рестораны русской кухни. Самым известным считался ресторан «Волга» (Volga), расположенный в Инасе на Shiga-no-Hatowariishi. Его владелицей была знаменитая О-Матцу (Moro'oka Matsu), некогда известная нагасакская гейша, а посещали заведение в основном русские моряки. Обстановка ресторана была европейской, со столами и стульями, подавали в нем русскую еду, но он располагался в старом японском доме, и это придавало заведению восточный колорит, что нравилось иностранным посетителям.

Известно, что Николай Второй во время своего визита в Нагасаки познакомился с О-Матцу, когда та была гейшей. Сохранился ее своеобразный портрет — в виде куклы в натуральную величину, которую преподнес наследнику перед отплытием из Японии знаменитый мастер Кавасима Дзимбей II. Считается, что этот подарок был изготовлен мастером по инициативе императора Японии после инцидента в Оцу, но поскольку он носил чересчур неофициальный характер, решили, что куклу подарит Дзимбей. Николай познакомился с мастером 28 апреля 1891 года в пригороде Киото, где находилась его фабрика. Мастер встретил наследника одетым во фрак и сам давал объяснения на французском языке.

Их знакомство имело продолжение: Дзимбею позднее пожаловали почетное звание поставщика Двора Его Императорского Величества, а еще позже наградили орденом Св. Станислава. Произведения Дзимбея произвели сильное впечатление на наследника престола. Так случилось, что ковер его работы с изображением конных самураев, стрелявших из луков по бегущим собакам, стал прощальным подарком императора Мэйдзи цесаревичу Николаю, ибо идея этого подарка возникла после трагического события в Оцу. Ковер дополнили специальным бордюром с изображением императорских гербов — японской хризантемы и российского двуглавого орла. Самой знаменитой работой Дзимбея стало оформление зала Административного совета во Дворце Мира в Гааге, так называемой «Японской комнаты».

 

Известным японо-русским рестораном была «Весна» (Spring), им владела Мичинага Ей (Michinaga Ei), с которой якобы провел ночь в Нагасаки будущий император России. Ей родилась в 1860 году в рыбацкой деревушке на одном из островов Амакуза (Amakusa). Потеряв в 12 лет родителей, она жила у родственников, владевших гостиницей в Моги, городке недалеко от Нагасаки. В течение семи лет девушка помогала ухаживать за детьми, была горничной, пока ее не послали работать в «Волгу». Привлекательная и общительная, Ей нравилась многим посетителям ресторана, и хозяйка воспользовалась этим, назначив ее вести дела в Русском офицерском клубе, который открыла рядом с рестораном. После этого жизнь девушки оказалась надолго связанной с Россией и русским языком.

Как-то раз во время поездки в Шанхай Ей познакомилась с русским консулом и его женой и приняла их предложение поехать вместе на скачки. Там ей повезло: она сделала удачную ставку и выиграла крупную сумму. В ноябре 1893 гду Мичинага Ей построила на выигранные деньги гостиницу европейского типа под названием «Весна». Она располагалась на красивом возвышенном месте неподалеку от набережной в Инасе. В гостинице было двадцать комнат с ванными и туалетами, большой зал, бильярдная и ресторан с европейской кухней. На церемонии открытия и банкете гости заметили некоторые изменения в облике Ей: она была беременна. Родив в марте следующего года сына Такаси (Takashi), Мичинага Ей нисколько не смущалась от того, что у ребенка нет отца. Решительная и предприимчивая, она не страшилась перспективы растить сына одной, хотя в Японии того времени положение матери-одиночки и независимой деловой женщины не было распространенным. Гораздо чаще японские женщины довольствовались ролью «луны, отражающей чей-то свет».

«Весна», как и «Волга», приносили хорошую ПРИБЫЛЬ, предоставляя место для отдыха и жилье для офицеров русского флота. Популярность и слава Ей были настолько высоки, что моряки называли ее «японской матерью русского флота». Наибольший расцвет бизнеса пришелся на 1900 год, когда Ей перевела гостиницу в новое здание, расположенное в той же Инасе, но повыше по склону горы. Со временем, сославшись на хроническое заболевание легких, она передала управление «Весной» своим служащим и открыла маленький японский постоялый двор. Он уютно располагался под сенью старых деревьев синтоистского храма, стоявшего на вершине горы, глядя с высоты на бухту и городские кварталы. Спокойную жизнь Ей вскоре нарушила Русско-японская война.

В июне 1903 года, когда напряженность в отношениях между Россией и Японией стала нарастать, Николай II послал в Японию военного министра А. Н. Куропаткина. Возвращаясь домой, министр остановился в Нагасаки и провел несколько дней в гостинице Мичинаги Ей. Возможно, ему требовалось сочувствие знаменитой женщины, чтобы сгладить впечатление от холодного приема в Токио. В это время в бухте Нагасаки почти не видно было русских флагов: военные корабли перестали приходить сюда на зимовку, и «Весна», и другие подобные заведения в Инасе стояли пустыми. Никто даже не убирал паутину с портретов русских моряков, украшавших стены. На страницах русских газет стали встречаться неприятные высказывания в адрес Японии и японцев. Популярным, например, в те годы было слово «макаки», хотя публикации, как правило, не содержали ничего, что унижало бы обитателей Страны восходящего солнца.

И тут случилось романтическое происшествие. 17-летняя дочь зеленщика, снабжавшая иностранные суда зеленью и говорившая на русском и английском языках, познакомилась с русским моряком. С первых же минут они полюбили друг друга. Моряк слышал, что нет ничего лучше японской жены, и обратился к своему знакомому, женатому на японке. Тот в свою очередь свел его с Оматсу-сан, которая частенько выступала в роли свахи, как и другие хозяйки гостиниц. Та, не откладывая дела в долгий ящик, пошла к зеленщику, но получила отказ: японец не хотел отдавать дочь на содержание. Согласие последовало только после того, как ему объяснили, что речь идет о настоящей женитьбе. Все шло строго по японским обычаям. До свадьбы будущие молодожены могли встречаться только изредка и ненадолго. Однажды из-за тайфуна девушка не пришла на свидание, и жених не находил себе места. По словам очевидцев, вид его вызывал смех и жалость одновременно. Когда на следующий день он увидел свою возлюбленную, то радости не было предела: их встреча походила на свидание людей, не видевших друг друга двадцать лет.

Наконец наступил день свадьбы. Так как дом Оматсу-сан был европейским, то его спешно переделали на японский лад: постелили татами, убрали мебель, положили подушки. На свадьбу были приглашены лучшие гейши Нагасаки. К семи часам вечера приехала и сама невеста, с замысловатой прической, наряженная в красивое кимоно с изысканным оби. Из европейских вещей на ней красовались брильянтовая брошь и сережки, которые держались на веревочках, так как уши девушки не были проколоты. Лицо ее светилось от любви и счастья. Гейши подавали кушанья. «Настал момент, когда жених должен был обменяться с невестой свадебной чашкой (сака-зуки). Жених немного покраснел, и невесте тоже стало жарче, и видно было, как невеста стала сильно обмахиваться веером, а жених стал ей помогать». Присутствующим женщинам это очень понравилось. До войны оставался один год…

http://litresp.ru/chitat/ru/%D0%A5/hisamutdinov-amir-aleksandrovich/russkaya-yaponiya/19

 

Слон-юбиляр.

«В Ганноверском зоологическом саду находится индийский слон «Марли», привезенный туда 25 лет тому назад.

Животное вполне акклиматизировалось и пользуется у ганноверской публики необычайной популярностью.

День 25-летия пребывания слона в Ганновере администрация сада отпраздновала фестивалем.

Директор сада доктор Шэффи поднес юбиляру «лавровый венок», а ухаживающие за слоном сторожа поднесли ему праздничное по этому случаю угощение, состоящее из громадного горшка со сладкими пирожками, из полдюжины больших сахарных леденцов и большой бадьи специально приготовленных кочанов капусты и разных кореньев.

Умное животное отблагодарило поздравителей, сделав «реверанс».

А так как немцы большие любители статистики, то по этому случаю они поспешили подсчитать, что за 25 лет «Марли» съел:

1. 35.000 громадных кругов хлеба.

2. 73.000 фунтов отрубей (фунт – 400 граммов).

3. 100.000 фунтов риса.

4. 350.000 фунтов сена».

«Знание и польза», 1905, №5, с.51.

 II мировой войны зоопарк был сильно поврежден. Вплоть до 1950-х годов в зоопарке было лишь несколько животных. В последующие годы последовало буйное развитие, были открыты новые павильоны. В начале 1990-х годов зоопарк вновь охватил кризис, для преодоления которого в 1995 году была разработана специальная концепция. На наше время зоопарк ежегодно посещает более миллиона человек.

 

Экспедиция графа Зичи.

«Несколько лет тому назад один из самых видных представителей венгерской родовой аристократии граф Евгений Ричи предпринял, в обществе ученых преподавателей, экспедицию на Кавказ и в русскую Среднюю Азию, а также в Северную Сибирь.

Плодом этой экспедиции явился многотомный труд, заключающий в себе результат этнографических, зоологических и исторических исследований в обработке известных венгерских специалистов.

Недавно вышел в свет новый том этого труда, заключающий в себе археологические изыскания венгерской экспедиции на русской почве в обработке профессора Бела Поста».

«Знание и польза», 1905, №7, с.98.

Зичи (венг. Zichi és vásonkeői Zichy) — венгерский дворянский род, известный с XIII века, в XVIII веке возведенный в графское достоинство. Родоначальником считается Зайк Гал (Zayk Gál), уроженец комитата Зала (Zala), впервые упомянутый в источниках под 1260 годом. Ему была пожалована местность Зич (Zich), по которой его потомки получили фамилию де Зич (de Zich), впоследствии — Зичи (Zichi, Zichy). В XVII—XIX веках эта семья дала длинный ряд выдающихся деятелей. В XVIII веке Зичи владели Обудой (Старой Будой). До наших дней сохранился великолепный дворец Зичи в барочном стиле на Главной площади Обуды. Граф Енё <Евгений> (венг. Jenő; 1837 — 1906) — с 1862 года, с перерывами, состоял членом Венгерского рейхстага; много путешествовал, опубликовал записки о путешествии по Кавказу и Средней Азии (Пешт, 1897). В 1897 году совершил, в поисках Мадьярской прародины, большое путешествие по Сибири, Китаю, Тибету и Монголии. Результатом путешествия стало семитомное сочинение, составленное им и несколькими его товарищами по путешествию и посвященное описанию исследованных стран в историческом, этнографическом, археологическом, лингвистическом и зоологическом отношениях («Dritte asiatische Forschungsreise des Grafen Z.», Лепциг, 1900).

 

Стоимость войн.

«По подсчету статистического бюро Лионского Кредита (Франция) русские издержали с начала своих враждебных действий нынешней войны с японцами 2 миллиарда 800 миллионов франков, а японцы – 1.800 миллионов франков.

28 месяцев Крымской кампании 1855-1856 годов стоили России 35 миллиардов франков.

35 дней войны 1866 года стоили Пруссии 350 миллионов франков.

Война 1870-1871 годов потребовала расходов:

У Германии – 1.5 миллиарда франков.

У Франции – 2,5 миллиарда франков.

Русско-турецкая война 1877-1878 годов стоила России 3,2 миллиарда франков до перемирия.

Война с бурами стоила Англии 5 миллиардов франков за 2,5 года.

Японско-китайская война 1894-1895 годов стоила Японии 410 миллионов франков за 8 месяцев.

Приведенные выше цифры касаются чисто военных расходов, не считая контрибуций».

«Знание и польза», 1905, №7, с.98.

А теперь задумайтесь, во что обошлись нашей стране войны XX века и во что обходится сегодня война в Сирии. Сразу станет понятно, почему всегда не хватало и не хватает денег на культуру, образование, медицину и другие социальные нужды. Да еще лихо воруют…

 

Крестьянское лесоводство в России.

«В последние годы русская деревня находится на верном пути к древесному кризису.

Это горький плод нашей беззаботной небрежности в ведении хозяйства вообще, а лесного в частности.

Лес рубили жгли, свозили, продавали за гроши – и еще недавно богатая лесом страна пришла в этом отношении в нищенское состояние».

 «Знание и польза», 1905, №7, с.99-104.

В какое состояние пришло сегодня наше лесное хозяйство уже трудно передать нормативной лексикой. Однако лесные запасы продолжат хищнически уничтожать при полном попустительстве коррумпированных чиновников. О будущем сегодня никто не думает вообще.

А между тем, есть реальная возможность начать выращивание, например, лиственничных лесов. Вот что писал об этом замечательный пермский краевед Александр Кузьмич Шарц:

«На Урале и в Прикамье можно встретить много древних зданий, в которых будто чудом сохранились деревянные части.

Посмотрите на стропила старинных соборов Соликамска, Усолья, Чердыни, Верхотурья, они прослужили по триста и более лет, но и сейчас как новые.

Что это за чудо-дерево?

Специалисты определили: лиственница. Наша пермская лиственница.

Знаменитый итальянский город Венецию начали строить еще в V веке. Он расположен на 118 островах, имеет 160 каналов и 400 мостов.

Город покоится на лиственничных сваях. Говорят, там их более 400 тысяч.

В 1827 году обследовали некоторые из тех, на которых основана подводная часть Венеции. Сваи как будто окаменели. Дерево сделалось до того твердым, что не только топор, но и пила едва берет его.

Тентори, автор 12-томной истории Венеции, вышедшей около 200 лет тому назад, писал, что благополучие населения Венеции обеспечивается всемирной торговлей и прочностью свайных сооружений города на островах – пермскими карагаями.

Документальных данных о том, что пермская лиственница вывозилась в Венецию, да еще в V веке, мы не имеем, но зато твердо установлено, что с Печоры ее везли в Англию, Францию и Италию.

Видимо венецианские архитекторы, зная о колоссальных массивах леса лиственницы в пермских землях, стали сваи Венеции называть «пермскими карагаями». Аможет быть они и действительно пермские?

Внутренние деревянные детали башен и соборов Кремля и храма Василия Блаженного стоят по 400-500 лет. Они тоже из лиственницы.

Сваи Петербурга, знаменитой Одесской лестницы – лиственничные – и доставлены они из Прикамья.

Даже окна в Зимнем дворце сделаны из «пермских карагаев».

На Алтае была обнаружена лиственничная гробница. Ей 2000 лет.

Лиственница неприхотлива, она растет на самых разнообразных почвах.

Почему ее не выращивать?».

Шарц А.К. Венеция на пермских сваях? – «Советская Россия», 1967, 5 апреля, с.4.

(ГАКО, ф. Р-128, оп.1, д.906, л.251).

 

Как женщины телеграфируют

«Известная актриса Эленн из Нью-Йорка однажды так поссорилась с мужем. Муж, в пылу гнева, уехал в Вашингтон и только через неделю написал ей.

В конце письма он спрашивал ее не образумилась ли она и не пришла ли в более миролюбивое настроение.

Вечером того же дня один из сотоварищей актрисы увидел прекрасную Эленн в телеграфной конторе занятой составлением телеграммы.

Это сильно заинтересовало его и он, обладая очень хорошим зрением, стал следить за тем, что она сосредоточенно писала.

Телеграмма гласила: «Никогда не хочу больше ничего о тебе слышать».

Однако видно было, что прекрасная артистка не совсем согласна с написанными ею строками.

Она разорвала листок и написала: «В течение целого года не попадайся мне на глаза».

Подумав еще, она разорвала на кусочки и вторую телеграмму и написала:

«Возвращайся, дорогой муж, все забыто и прощено».

Быстрыми шагами подошла артистка, затем, к чиновнику и отправила эту телеграмму».

«Знание и польза», 1905, №8, с.92.

 

Полная версия:

 

http://xn----7sbbraqqceadr9dfp.xn--p1ai/ht/143220-zabyityie-zhurnalyi-nachala-xx-veka-vyipusk-vtoroy

 

 

Александр Рашковский, краевед, 19 мая 2017 года.