М. Клочков. К вопросу о складниках

КЪ ВОПРОСУ О СКЛАДНИКАХЪ ¹⁾.

Въ недавно изданномъ Судебникѣ царя Ѳеодора Іоанновича встрѣчаются нѣсколько статей, касающихся любопытнаго института – складничества. Вопросъ о складникахъ въ нашей литературѣ мало разработанъ. Однимъ изъ первыхъ авторовъ, обратившихъ на него вниманіе въ очеркѣ „Крестьянское землевладѣніе на крайнемъ сѣверѣ“, является госпожа Ефименко. По ея взгляду деревня представляется однимъ поземельнымъ цѣлымъ (Изслѣд. народн. жизни, 214), владѣтелемъ котораго былъ кровный родовой союзъ; при раздробленіи союза каждый участникъ его получалъ долю, которая носила идеальный характеръ, являясь правомъ на такую-то часть цѣлаго (220), при чемъ имущество почти никогда не дѣлилось до тла, многое оставалось въ общемъ владѣніи. Это была основная схема, въ которую укладывались всякія поземельныя отношенія. Въ кровную родовую клѣточку деревни разнообразными путями проникали посторонніе элементы, замѣщая союзъ кровнаго родства союзомъ договорнаго характера, союзомъ складства, складничества (стр. 221 и 222), который бывалъ трехъ типовъ: первый – когда складничество проникаетъ въ искусственный семейный союзъ, второй – при покупкѣ посторонними лицами долей деревни,

¹) При составленіи настоящаго очерка авторъ пользовался преимущественно „Актами Холмогорской и Устюжской епархій“, изданными въ ХII и XIV томахъ Русской Исторической Библіотеки; въ текстѣ они цитируются указаніемъ лишь на томъ и страницу. Третьимъ томомъ тѣхъ же актовъ еще въ листахъ онъ пользовался изъ библіотеки проф. М. Дьяконова (цитир. А. У. Е. III). Немногія архивныя данныя въ копіяхъ съ переписной книги Хлыновскаго уѣзда 1678 г. и съ грамотъ Коллегіи Экономіи сообщены автору также М. Дьяконовымъ (цитир. съ указаніемъ уѣзда и №).

третій – при нераздѣльномъ пользованіи нѣкоторыми „вопчими“ угодьями.

Г-жа Ефименко складничество выводитъ изъ основнаго понятія о кровномъ родовомъ союзѣ, печищѣ, какъ владѣтелѣ поземельнаго цѣлаго – деревни. Но печище не было единственнымъ источникомъ складничества. Совершенно посторонніе могли сообща заселять и культивировать извѣстный кусокъ земли. На это указываетъ проф. Ключевскій въ ст. „Хозяйственная дѣятельность Соловецкаго монастыря въ Бѣломорскомъ краю“: „Иные компаніями, вдвоемъ, втроемъ покупали на Поморьѣ землю и селились на ней“ (Моск. Ун. Изв. 1866 – 67, VII, стр. 546). То же самое подтверждаетъ приведенная ниже грамота на имя Наума Кобеля (Р. И. Б. XIV, 10 – 13). Да и у г-жи Ефименки находимъ такое мѣсто: „Мы не считаемъ дробленіе двора (т.-е. большой семьи, печища) единственнымъ процессомъ, которымъ шло дифференцированіе“ (стр. 219).

Г-жа Ефименко упоминаетъ рядомъ со складниками и сябровъ, при чемъ между ними не указывается никакой разницы. Вопросъ о сябрахъ нѣсколько иначе освѣщенъ у проф. Лучицкаго въ ст. „Сябры и сябринное землевладѣніе въ Малороссіи“ (Сѣв. Вѣс. 1889 г., № 2). Проф. Лучицкій говоритъ: основанное на началахъ кровнаго родства, кровнаго союза, сябринство возникаетъ всякій разъ, когда... сводная семья распадалась на свои составныя части, при чемъ происходилъ раздѣлъ родоваго имущества (стр. 37); но подѣлъ сябринный не уничтожалъ общности имущества; земля по прежнему оставалась и послѣ раздѣла въ общемъ владѣніи, считалась общей, носила именно это названіе (стр. 38). Всѣ сябры въ совокупности и каждая отдѣльная семейная группа могли продать въ другія руки либо все право участія въ землѣ, или одну какую-нибудь его долю (стр. 40), но для совершенія купчей требовалось согласіе сябровъ (стр. 41). Среди сябровъ происходили передѣлы вутчицкихъ сябринныхъ частей (стр 42). Итакъ, сябринное землевладѣніе, основанное на кровномъ родствѣ, было особой оригинальной формой землевладѣнія, отличной и отъ чисто общинной и отъ подворной формы (стр. 49).

Проф. Лучицкій сябринство считаетъ основаннымъ на началахъ кровнаго родства. Но это не всегда было такъ. Есть рядъ фактовъ, когда сябрами являются постороннія лица. Напримѣръ, по акту 1602 г. Никифоръ Ивановъ продаетъ пожни и угодья, „а тѣ пожни и угодья... въ сябрѣхъ съ Филимономъ Ѳедоровымъ сыномъ Босого, да съ Емельяномъ съ Котковымъ“ (XIV, 337). Если сябрами являются

и посторонніе, чему примѣръ можно найти даже у проф. Лучицкаго, то, значитъ, сябринство нельзя считать основаннымъ исключительно на началахъ кровнаго родства.

Вопроса о сябрахъ и складникахъ коснулся проф. Лаппо-Данилевскій при разборѣ книги Никитскаго „Исторія экономическаго быта Великаго Новгорода“ (Журн. Мин. Нар. Просв., 1895, № 12). У г. Лаппо-Данилевскаго читаемъ: „Съ извѣстной долей вѣроятія можно предположить, что въ основѣ сябринства и складства лежали первоначально родственныя отношенія (стр. 364). Сябры представляются намъ товариществомъ, которое владѣетъ землею въ одной межѣ. На эту землю сябры имѣютъ, повидимому, одну купную (общую) грамоту; каждый сябръ пользуется, однако, своимъ участкомъ земли, но распоряжаться имъ, помимо всего товарищества, не можетъ. Къ этому же типу очень близко подходили и другіе союзы, извѣстные подъ названіемъ складствъ (стр. 365), однако, съ тѣмъ различіемъ, что сябры владѣли сообща унаслѣдованною ими землею, въ основѣ же складства лежитъ напротивъ, повидимому, обоюдостороннее соглашеніе, направленное на пріобрѣтеніе имущества общими средствами (стр. 367). Дальнѣйшая связь между членами товарищества того или другого типа поддерживалась не только condominium’омъ, которое продолжало оставаться въ силѣ и при раздѣльномъ пользованіи общимъ имуществомъ, но скрѣплялось также общимъ податнымъ бременемъ, падавшимъ на товарищество (стр. 368). Сябры чаще всего встрѣчаются въ древнее время, складники – позднѣе. Если это отношеніе не случайно вызвано скудными свѣдѣніями, то возможно предполагать въ сябрахъ и складникахъ лишь двѣ разновидности или послѣдовательныя стадіи въ развитіи одного и того же явленія“ (стр. 368).

Взглядъ г. Лаппо-Данилевскаго изложенъ, какъ уже было замѣчено, мимоходомъ, при разборѣ книги Никитскаго, поэтому въ немъ только намѣчены нѣкоторые штрихи, помогающіе разобраться въ данномъ вопросѣ, которые, однако, документальныхъ подтвержденій не содержать. Кромѣ того мнѣнія его – очень осторожны, вращаются больше въ области предположеній и возможности.

Мимоходомъ же вопроса о складникахъ касается г. П. И. Ивановъ въ ст. „Къ исторіи крестьянскаго землевладѣнія на сѣверѣ въ XVII в.“ (Древности, Труды Арх. Ком. Моск. Археол. Общ. т. I, вып. 3). Описывая распредѣленіе земли въ Кеврольскомъ уѣздѣ, авторъ указываетъ: „въ одномъ дворѣ иногда жили посторонніе – товарищи, складники, согласившіеся сообща владѣть землей и вести хозяйство... иногда со-

обща только владѣли землей. Товарищество продолжалось до опредѣленнаго срока, послѣ котораго складники расходились, дѣля общее имущество точно также, какъ семейное. Нерѣдко товарищество создавалось только съ цѣлью общаго пріобрѣтенія земли (стр. 416). Случалось, что изъ имущества зятя и тестя составлялся складный животъ; откуда и сдѣлки иногда получали названіе складныхъ“ (стр. 417). Вотъ рядъ отрывочныхъ свѣдѣній, которыя удалось автору извлечь изъ писцовыхъ и переписныхъ книгъ по Кеврольскому и Сольвычегодскому уѣздамъ.

Нѣсколько больше свѣдѣній о складникахъ можно найти у г. Рожкова въ его трудѣ: „Сельское хозяйство московской Руси въ XVI вѣкѣ“. По основному взгляду на складниковъ г. Рожковъ примыкаетъ къ мнѣнію г-жи Ефименки, при чемъ отмѣчаетъ, что въ XVI в. весьма часто складники не вели совмѣстно земледѣльческаго хозяйства, а пахали землю, размежевавшись между собою; въ общемъ пользованіи оставались только непахатныя угодья: сѣнокосы, выгоны и лѣса. Однако не была исключеніемъ и совмѣстная разработка полей всѣми складниками; особенно часто встрѣчалась такая форма въ Сольвычегодскомъ уѣздѣ. Авторъ приводитъ рядъ фактовъ, подтверждающихъ это (стр. 166 – 168). Складничество встрѣчается въ Новгородскихъ пятинахъ, какъ и на сѣверѣ, только значительно рѣже: видимо въ западномъ Полѣсьѣ оно вырождалось (стр. 191 в 192). Въ концѣ книги напечатана ради ознакомленія дѣловая грамота сольвычегодскихъ складниковъ (стр. 494).

Болѣе подробное и систематическое изображеніе сябринства и складничества находимъ у проф. Владимірскаго-Буданова (Обзоръ исторіи русскаго права, 3-е изд.). Слову „складникъ“ проф. Владимірскій-Будановъ придаетъ два значенія: во-первыхъ, широкое, въ смыслѣ всякаго члена общины, деревни; во-вторыхъ, узкое – въ смыслѣ члена товарищества (стр. 556). Складство въ узкомъ смыслѣ слова, по мнѣнію проф. Владимірскаго-Буданова, было двухъ видовъ: первый основанъ на родственныхъ началахъ, когда семья превращается въ товарищество; второй состоитъ изъ постороннихъ элементовъ чисто договорнаго характера (стр. 557). Въ остальномъ проф. Владимірскій-Будановъ близокъ ко взгляду прежнихъ авторовъ.

Если проф. Владимірскій-Будановъ подъ членами общины разумѣетъ просто совладѣльцевъ, то его мнѣніе совершенно правильно; если же онъ слову „община“ придаетъ современное значеніе, то онъ не правъ, называя складниками членовъ общины, потому что послѣдней въ XVI и XVII вв. на сѣверѣ не было. Это основательно доказываетъ г-жа

Ефименко (стр. 217, 225 и др.), по взгляду которой владѣніе было не общинное, а долевое; по Сергѣевичу же – подворноучастковое.

Вопросу о складникахъ посвящена часть статьи проф. Сергѣевича „Древности русскаго землевладѣнія“ (Журн. Мин. Нар. Просв. 1900, №№ 9 и 10). Его взглядъ на складниковъ очень любопытенъ и оригиналенъ. Что такое складникъ? спрашиваетъ проф. Сергѣевичъ. Къ счастью, говоритъ онъ, совершенно удовлетворительный отвѣтъ на этотъ вопросъ даетъ документъ, напечатанный въ актахъ Холмогорской епархіи. Изъ него видно, что четыре монастыря написаны тягломъ въ одну сошку, почему и состояли въ складствѣ. Отсюда ясно, что такое складство. Это не складчина для общаго предпріятія, а положеніе въ одну податную единицу (обжу или соху) для исчисленія государственнаго тягла (№ 10, стр. 239 – 240). Проф. Сергѣевичъ приводитъ еще нѣсколько примѣровъ. „Итакъ, заключаетъ онъ, складники не пріятели, не товарищи общаго предпріятія, а однодеревенцы, земли которыхъ могутъ находиться въ ихъ общемъ владѣніи,... а могутъ быть и раздѣлены; называются они складниками потому, что складываются въ одну обжу, соху, тягло, такъ какъ они однодеревенцы“ ¹⁾.

Таковъ взглядъ проф. Сергѣевича на складниковъ. Невольно возникаетъ вопросъ: если складничество опредѣлялось исключительно складствомъ въ тяглѣ, то отчего оно встрѣчается только на сѣверѣ? Такая организація должна была бы покрыть все пространство Руси, но этого не видно. Нѣсколько деревень для несенія тягла соединялись въ волость, гдѣ происходили разрубы государственныхъ податей. Крестьяне различныхъ деревень одной волости въ несеніи тягла были тѣсно связаны между собой, объединены имъ, складывались пропорціонально количеству земельныхъ угодій, чтобы уплатить въ казну извѣстную сумму, падающую на волость; они тоже, съ точки зрѣнія проф. Сергѣевича, должны быть складниками; но и этого не было, что признаетъ и Сергѣевичъ, называя складниками только однодеревенцевъ.

Проф. Сергѣевичъ изъ актовъ Холмогорской епархіи привелъ очень убѣдительный фактъ: четыре монастыря записаны въ одну сошку и несли тягло сообща, въ складствѣ (XIV, стр. 140). Въ какомъ иномъ

¹) На эту черту складства еще раньше указано было г. Лаппо-Данилевскимъ вь указанной его статьѣ въ Журн. Мин. Нар. Просв. 1895, № 12, стр. 366, пр. 1 и стр. 368.

отношеніи между собой они находились – этого изъ указаннаго документа не видно. Отсюда и заключилъ проф. Сергѣевичъ: тягло сдѣлало ихъ складниками. Но немного выше изъ документа (XIV, стр. 132) узнаемъ, что въ Ненахотскомъ уѣздѣ въ эксплуатаціи этихъ монастырей находился соляной промыселъ, гдѣ у каждаго изъ нихъ былъ дворъ съ извѣстнымъ количествомъ земли. Возможно, что соляной промыселъ у монастырей былъ въ общемъ нераздѣльномъ пользованіи, общими силами эксплуатировался, или земля не была окончательно раздѣлена, оставались общія угодья, отчего складство въ тяглѣ являлось бы результатомъ общаго совладѣнія. Поэтому рѣшительно утверждать, что только тягло привело четыре монастыря къ складничеству, едва ли возможно. Въ доказательство своего положенія проф. Сергѣевичъ приводитъ еще фактъ. Крестьянинъ Захаръ дѣлилъ въ копнахъ сѣно со складникомъ своимъ Иваномъ, а тотъ сталъ его бить и увѣчить на смерть. Проф. Сергѣевичъ продолжаетъ: они складники, но, конечно, не въ смыслѣ общаго предпріятія, а въ смыслѣ платежа общей подати съ деревни (стр. 241). Складники дѣлятъ копны, потому, очевидно, что они вмѣстѣ косили; проф. же Сергѣевичъ совмѣстную работу, косьбу, почему-то не считаетъ общимъ предпріятіемъ, устраняя этотъ признакъ изъ понятія складничества. Проф. Сергѣевичъ указываетъ еще два факта, но они по нѣкоторой неопредѣленности рѣшающаго значенія при разборѣ даннаго вопроса имѣть не могутъ.

Что складство въ тяглѣ не было единственнымъ существеннымъ признакомъ складничества, на это указываютъ слѣдующіе факты. Въ Котельническомъ оброчномъ стану по переписной книгѣ 1678 г., въ починкѣ, что было займище Фарафонки Бердникова, во дворѣ живетъ нищій слѣпой Гришка Семеновъ вологжанинъ и съ нимъ складникъ бобыль Андрюшка Леонтьевъ. Нищій тягла не несъ, однако у него есть складникъ; очевидно, не тягло было основой даннаго складничества. Вотъ еще примѣръ. Степанъ Михайловъ съ сыномъ порядился половничать въ трети деревни Устюжскаго Троицкаго монастыря; трудъ, орудія обработки – его, сѣмена – монастырскія; всѣ доходныя статьи дѣлятся между половниками и монастыремъ приблизительно пополамъ (XIV, стр. 1135 – 1139). А государевы дань и оброкъ кому платить? Въ порядной объ этомъ не сказано. Въ аналогичной порядной отъ 1628 г. читаемъ: „въ тѣ срочные лѣта мнѣ Василью не платити никоторыхъ государевыхъ податей“ (XIV, стр. 356; тоже XII, стр. 141). Если же порядчикъ обязуется платить и государевы подати, тогда онъ не половни-

чаетъ, а отдаетъ въ видѣ уплаты за пользованіе землей празгу, нѣсколько алтынъ или рублей, какъ это видно изъ цѣлаго ряда порядныхъ (XIV, стр. 61, 91 – 115 и 386). Что половникъ самъ не платилъ податей, объ этомъ говоритъ и г-жа Ефименко: хлѣбъ (между половникомъ и владѣльцемъ) дѣлится мѣрою на гумнѣ пополамъ: половина порядчику, половина владѣльцу „на землю и на разрубы“ (стр. 289), т.-е. на подати. Итакъ, половникъ Степанъ Михайловъ, какъ видно, государева тягла не несъ, между тѣмъ какъ онъ названъ складникомъ: „а пожня Веретея косить намъ половникомъ со складники вмѣстѣ на себя“ (XIV, 1136). Значитъ, нѣкоторыя лица тягла не несли, но назывались складниками, что прямо противорѣчитъ взгляду проф. Сергѣевича, по которому тягло обращало однодеревенцевъ въ. складниковъ. Поэтому, мнѣ кажется, что прежнее мнѣніе проф. Сергѣевича по вопросу о складничествѣ является болѣе правильнымъ. „Товарищество, говоритъ онъ, есть соединеніе нѣсколькихъ крестьянъ для общихъ хозяйственныхъ цѣлей: расчистки подъ пашню лѣсныхъ порослей, устройства приспособленій для рыбной ловли и пр. У товариществъ общая собственность“ (Рус. Юр. Др. т. I, стр. 217).

Изъ всего сказаннаго явствуетъ, что и до сихъ поръ въ нашей литературѣ нѣтъ безспорно вѣрнаго и полнаго взгляда на складничество, какъ по трудности вопроса, такъ и по недостатку источниковъ. Необходимо привлечь для изслѣдованія возможно большій матеріалъ, чтобы попытаться возстановить основныя черты даннаго института.

Обратимся къ памятникамъ и посмотримъ, что значитъ терминъ „складство“, „складываться“ и т. д.? Въ актахъ Устюж. Еп. въ явкѣ Ѳильки Иванова читаемъ: „сложился я сирота съ нимъ Петромъ: онъ два пуда мѣди, а я положилъ пудъ мѣди, и тою мѣдью промышлять, ковать мѣдное, котлы и мѣденики и всякое мѣдное дѣло“ (А. У. Е. III, стр. 274). Значитъ, два ремесленника сложились капиталомъ для общаго предпріятія. Въ тѣхъ же актахъ читаемъ: „братъ мой Никита... увезъ моей Первушкины покупки сала жъ говяжья жъ, что куплено было съ нимъ на складстве, да съ Ѳилиппомъ да зъ Денисомъ Обуховымъ“ (тамъ же, стр. 292). Здѣсь нѣсколько человѣкъ сложились и купили на общія средства говяжье сало. Или еще: по купчей пять братьевъ продали Кириллову монастырю двѣ трети црена безъ шестой доли; „а тотъ у насъ цренъ, говорятъ продавцы, въ складствѣ съ Трифономъ Тряхавинымъ да съ Логиномъ Степановымъ“ (XIV, стр. 311). И такъ, въ данномъ случаѣ складствомъ называлось совладѣніе промышленными угодіями и, можетъ быть, ихъ совмѣстная раз-

работка. Вотъ еще примѣръ. „Всѣ крестьяне тѣхъ вышеписанныхъ деревень Верхопушемской волости пишемъ себѣ складную полюбовную въ томъ, что... по обѣщанію, благоволеніемъ Божіимъ совѣтъ учинили съ міромъ церковь Божію соружать. И намъ лѣсъ ронять, сколько на кого человѣковъ на носъ они крестьяне приговорятъ, и скалы и тесъ, и подсклалники и всякое храмовой лѣсъ намъ крестьяномъ, по чему разрубимъ, бревенъ ли, тесницъ и скалъ везти“ (XII, стр. 1127). Въ данномъ случаѣ крестьяне многихъ деревень образуютъ товарищество, чтобы общими силами построить храмъ. Наконецъ терминъ „складываться“ примѣняется къ лицамъ, согласившимся вмѣстѣ жить и, конечно, совмѣстнымъ трудомъ обработывать общіе поземельные участки. Такъ въ закладной 1612 г. читаемъ: „заложилъ по складной грамотѣ, что язъ Никита Стафіевъ... складывался съ Ѳедорою съ Ортемьевою дочерью вмѣсто жити“ (XIV, стр. 219). Изъ этихъ примѣровъ видно, что терминъ „складство“ указываетъ на участіе въ какомъ-либо предпріятіи, будь то ремесло, торговля, промыселъ, постройка храма или совмѣстное веденіе хозяйства.

Лица, вступающія въ складство, договариваются между собой, что и закрѣпляютъ въ особомъ письменномъ актѣ, который носилъ различныя названія: складной памяти, складной полюбовной, складной грамоты, складной записи, одинашной записи. Указанный уже мѣдникъ въ своей явкѣ жалуется, что его товарищъ увезъ у него 10 руб. „по складной памяти“ (А. У. Е. III, стр. 274). Крестьяне Верхопушемской волости пишутъ „складную полюбовную“ въ томъ, что они рѣшили сообща построить храмъ (XII, стр. 1127). Никита Стафіевъ въ закладной говоритъ: „Заложилъ есми свою землю... да по складной грамотѣ, что язъ складывался съ Ѳедорою“ (XIV, стр. 219). Андрей Леонтьевъ продалъ землю „и по складней записѣ, что складная зъ Ѳеодорой“ (XII, стр. 91). Болѣе интересна „одинашная“ запись складниковъ Пантелея Кошкодавова съ товарищами, по которой они согласились сообща защищать свои владѣнія отъ притязаній Гледенскаго монастыря; подробнѣе этотъ документъ (XIV, стр. 832) будетъ переданъ нѣсколько ниже. Всегда ли писались такія складныя записи – сказать трудно. Можно только утверждать, что въ нѣкоторыхъ случаяхъ при заключеніи договора на какое-либо общее предпріятіе писались грамоты, въ которыхъ указывались какъ общее дѣло, такъ и условія товарищескаго союза.

Изъ имѣющихся свѣдѣній можно видѣть, что складничество особенно широко проникло въ землевладѣніе и солевареніе; въ другихъ

же областяхъ хозяйственной дѣятельности встрѣчается сравнительно рѣдко. Въ предыдущемъ изложеніи я старался показать, что складство созидалось на общемъ предпріятіи и на совладѣніи какимъ-либо имуществомъ. Посмотримъ, какъ же оно возникало и какія формы принимало среди землепашцевъ.

Въ актахъ X. Е. указывается слѣдующій случай 1618 г.: „бьетъ челомъ Васка Ярополовъ и въ отца своего мѣсто на брата своего и на складника, на Ѳедора Артемьева“ (XIV, стр. 339). По другому акту Алимпій Даниловъ принимаетъ къ себѣ крестьянина Тита, женатаго на его внучкѣ, при чемъ Титъ въ имущество перваго вноситъ четыре рубля; „а жити Титу съ Алимпіемъ вмѣстѣ и пити и ясти вмѣстѣ. Печаловати Титу Алимпіемъ, да женою и поити и кормити, и деревня Титу пахати по Алимпіевыхъ по путямъ и по купчимъ“ (XIV, стр. 344). У г. Иванова со ссылкой на документы читаемъ: зять вноситъ въ дворъ тестя вкладъ, преимущественно движимостью, рѣже землею. Изъ имущества зятя и тестя составлялся складный животъ; откуда и сдѣлки иногда получали названіе складныхъ (Древ. Тр. Арх. Ком. т. L стр. 417). Изъ указанныхъ примѣровъ видно, что складство иногда возникало на родственныхъ началахъ, въ первомъ случаѣ отецъ, сынъ и, вѣроятно, племянникъ называются складниками, въ послѣднихъ дѣдъ и внукъ, тесть и зять складываются имуществомъ и живутъ вмѣстѣ.

Бывали случаи, когда посторонніе соглашались жить вмѣстѣ, какъ бы одной семьей и заниматься общимъ хозяйствомъ, общей обработкой земли. Характерный примѣръ такого складства находимъ у г-жи Ефименки: одинъ крестьянинъ продаетъ другому половину своей деревни. При продажѣ они заключаютъ договоръ складства на десять лѣтъ, чтобы въ теченіе этихъ лѣтъ имъ „пить и ѣсть вмѣстѣ и платье и обувь держать въ тѣ срочныя лѣта изъ вопчего живота, и та намъ своя деревня въ тѣ же срочные лѣта пахать, сѣять и орать вмѣстѣ же за едино и въ промыслы ходить и посылать изъ вопчего живота. А впредь буде по срочныхъ лѣтѣхъ не похотимъ жить вмѣстѣ, а намъ та своя вопчая деревня и что у насъ будетъ скота до срочнаго лѣта раздѣлить по половинамъ на двое и весь свой животъ и всякой житейской запасъ и домъ и слободу раздѣлить межъ собою пополамъ же“. Г-жа Ефименко указываетъ, что обычай такого складничества существуетъ и теперь на сѣверѣ, хотя не очень распространенъ (Изслѣд. народн. жизни, стр. 222). Проф. Сергѣевичъ по поводу указаннаго факта замѣчаетъ: въ документѣ ничего не говорится

о складствѣ, это домыслъ автора. Документъ въ томъ видѣ, какъ приведенъ, къ складству вовсе не относится (Журн. Мин. Нар. Просв. 1900, № 10, стр. 242). Но если терминъ „складство“ здѣсь не упомянутъ, то это еще не значитъ, что данный случай къ складству не относится. Два лица сложились своими пожитками, уговорились вмѣстѣ жить, сообща заниматься хозяйствомъ; они, конечно, товарищи, складники, хотя и не названы этимъ именемъ. Указаніе на складниковъ этого вида находимъ въ приведенномъ уже мѣстѣ акта 1612 г.: „азъ (Никита Стафіевъ) складывался съ Ѳедорою съ Ортемьевой дочерью вмѣсто жити“ (ХIV, стр. 219).

Однимъ изъ важнѣйшихъ путей, которые приводили крестьянъ къ складничеству, является трудность первоначальной разработки угодій. Сѣверныя области представляютъ изъ себя дикій и непривѣтливый край, заросшій лѣсами. Одному часто было не подъ силу основаться здѣсь, стать твердой ногой, рубить, выкорчовывать лѣсъ и заниматься хлѣбопашествомъ. Тѣмъ больше было такихъ препятствій при желаніи разработывать соляныя угодья. Но то, что трудно для одного, могутъ съ большимъ успѣхомъ совершать нѣсколько лицъ. Для разработки поземельныхъ угодій создаются товарищества, которыя общими усиліями и производятъ трудную работу. О томъ, какъ создавались такія товарищества, находимъ нѣкоторыя указанія въ слѣдующемъ актѣ. Въ 1524 г. великій князь Василій Ивановичъ въ отвѣтъ на челобитную пожаловалъ двинянъ Наумку Кобеля съ товарищами землею. Они били челомъ, что „за Двиною нашли ключи соляные на рѣчкѣ на Юрѣ на лѣсу на черномъ... а дворы де и пашни на тѣхъ мѣстѣхъ не бывали отъ вѣка, а отъ волости де тѣ мѣста за 20 верстъ со всѣхъ сторонъ, и угодья де къ тѣмъ мѣстомъ не пришли никоторыхъ волостей. И мнѣ бъ Наумка и его товарищовъ пожаловати, велѣти имъ на тѣхъ мѣстѣхъ ключи соляные чистити и лѣсы сѣчи и дворы ставити, и людей къ себѣ звати, да и пашни пахати... и пожни по тѣмъ мѣстомъ чистити“. Въ отвѣтъ на такое челобитье Василій Ивановичъ разрѣшилъ имъ разрабатывать угодья и предоставилъ льготу отъ дани и пошлинъ на 10 лѣтъ (XIV, стр. 10 – 11). Въ указанномъ случаѣ нѣсколько крестьянъ выпросили у государя пожалованіе на расчистку соляныхъ ключей и культивировку дикаго невоздѣланнаго края и принялись за совмѣстную работу (XIV, стр. 13). Одному выполнить такое предпріятіе очень трудно, а. можетъ быть, прямо таки невозможно; поэтому и составляется компанія, товарищество.

На сѣверѣ земледѣліе требовало болѣе или менѣе постоянной расчистки лѣса. Такое предпріятіе по трудности нерѣдко выполнялось не отдѣльными лицами, а товарищами, складниками. Въ явкѣ 1622 г. читаемъ: „сѣкъ я Бориско со складники своими Лукинскіе деревни новину“ (XIV, стр. 654). Въ явкѣ 1643 г. Иванъ Никитинъ пишетъ: „сѣкъ я сирота съ ними (со складниками) новину вмѣстѣ повытно... и выпрятали вмѣстѣ жъ повытно“ (XIV, стр. 736). Въ явкѣ 1647 г.: „сѣкъ азъ Михейко новину со складники своими“ (XIV, 742). Гледенскій монастырь мирится съ крестьянами Быкокурскаго стана, при чемъ выговариваетъ: „въ новину, въ сѣченую, кою новину сѣкъ Иванъ съ племянникомъ и складникомъ, и въ ту новину Ивану не вступатися ни по что“ (XIV, стр. 876). Мысль о томъ, что складничество создавалось на почвѣ хозяйственныхъ работъ, была подмѣчена и хорошо оттѣнена у проф. Сергѣевича въ томъ мѣстѣ, гдѣ онъ говоритъ, что товарищество создавалось для общихъ хозяйственныхъ цѣлей: расчистки лѣсныхъ порослей, устройства приспособленій для рыбной ловли и пр. (Рус. Юр. Др. т. I, стр. 217).

Нерѣдко складство возникало на почвѣ договора купли-продажи. Многочисленные акты XVI и XVII в. свидѣтельствуютъ, что сѣверные крестьяне свободно распоряжаются своею землей, отчуждаютъ постороннимъ лицамъ или весь свой участокъ, или извѣстную его долю. Покупка иногда производилась на общія средства товарищей. О такомъ способѣ пріобрѣтенія говоритъ проф. Ключевскій въ приведенномъ уже мѣстѣ: „Иные компаніями, вдвоемъ, втроемъ покупали на Поморьѣ землю и селились на ней“ (Моск. Универ. Извѣст. 1866 – 67, VII, стр. 546). По акту 1591 г. двое дѣлятъ между собой пожни, „что у насъ куплены у Григорья, да у Ивана Ѳедоровыхъ дѣтей“ (XIV, стр. 309). Изъ дѣльной записи 1611 г. узнаемъ, что нѣсколько крестьянъ „подѣлили есмя межъ собою полюбовно землю свою и купленную землю, что купили у Павла Воробьева“ (Соликам. у. № 42/11174). Лица, купившія земли на общія средства, конечно, складники.

Не только покупка, но и съемка земель на какой-либо опредѣленный срокъ иногда производилась двумя, тремя лицами, товариществомъ. У проф. Сергѣевича приводится слѣдующій случай: „Деревня Горка, дворъ Исачко Спица да пріятель его Стешко“. Изъ порядныхъ узнаемъ, что такіе товарищи суть выходцы изъ одного и того же мѣста: въ одномъ мѣстѣ родились, а какъ выросли, пошли вмѣстѣ искать счастья и вмѣстѣ сняли деревню (Журналъ Министерства

Народнаго Просвѣщенія. 1900, № 10, стр. 238). Эти товарищи, какъ видно, сообща сняли деревню, вмѣстѣ живутъ на одномъ дворѣ и, можетъ быть, ведутъ одно общее хозяйство. Порядчики, половники снимаютъ землю товариществами. Въ переписной книгѣ Хлыновскаго уѣзда отъ 1678 г. въ вотчинахъ Успенскаго монастыря многія деревни сплошь населены половниками, при чемъ нерѣдко встрѣчаются указанія, что у половниковъ во дворахъ живутъ складники (1174 – 1175). Въ порядной 1684 г. находимъ: „а пожня Веретея косить намъ половникомъ со складники вмѣстѣ на себя“ (XIV, стр. 1136). У половниковъ есть складники, а половники живутъ на чужихъ земляхъ. Это же можно видѣть и изъ другихъ актовъ; въ приходской памяти церковнаго приказчика попа Тимофея читаемъ: „взялъ спаскаго оброку у Безсона Яковлева съ складники“, „у Яфима Петрова съ складники“, „у Евсея Бѣляева съ складники“ (XII, стр. 17 – 26 и 46). Всѣ указанныя лица живутъ на церковныхъ земляхъ.

На ряду съ фактами, когда товарищество покупаетъ или снимаетъ землю, широко практиковался обычай – вступать въ складство путемъ покупки извѣстной доли земли и угодій. Часто продавалась не реальная доля, а лишь право на извѣстную часть, при чемъ купившему, конечно, предоставлялась возможность требовать раздѣла общей собственности. По купчей начала XVII в. продана Никитѣ Васильеву половина деревни; дальше сказано: „а земля со складникомъ не въ дѣлу, ни пожни“ (Устюж. у. № 75/13208). Любопытная подробность: крестьянинъ, который только-что купилъ землю, въ документѣ уже названъ складникомъ. Значитъ, по этому акту проданы не опредѣленные участки въ пахотной землѣ и пожняхъ, а идеальная часть, половина деревни. По купчей 1621 г. продается четверть деревни: „а земля со складниками за межами, а дѣловыхъ нѣтъ“ (Устюж. у. № 129/13257). Г-жа Ефименко приводитъ примѣръ: женщина, наслѣдница своего отца, продаетъ „двѣ доли двора своего и дворища со всѣми хоромы и двѣ доли деревни своей орамыхъ земель и пожень и... угодій..., а треть того двора и дворища и треть тое деревни орамыхъ земель и пажень и угодій не продала“. Нѣсколько ниже читаемъ: каждый могъ продать или заложить свой деревенскій участокъ даже безъ дѣлежа; напримѣръ, продается „деревенскій участокъ треть, что достанется по дѣлу“ или „деревенскій жеребій, что достанется по дѣлу“ (стр. 224). Значитъ, продается извѣстная идеальная доля.

Гораздо болѣе многочисленны случаи, когда часть проданной земли опредѣляется межами, выдѣлена изъ общаго совладѣнія; часть же, въ особенности угодья, при раздѣлѣ которыхъ очень трудно бываетъ соблюсти строгую равномѣрность и справедливость, остаются въ общемъ пользованіи. Напримѣръ: „Денисъ игуменъ, да Нифонтъ старецъ купили есмя у Филиппа Ѳедорова сына, да у Григорья у Борисова сына, на Верхней Маткурѣ Кликовскіе деревни три жереби половину, Мартемьяновской жеребей земли... да четверть Ѳоминской жеребей съ огородцами, оромую землю и пожни, а въ мыльнѣ половина, въ гуменникѣ половина, а въ овинѣ половина съ осминою... а въ поскотинѣ и въ пожняхъ, во озерахъ и въ истокахъ и во всѣхъ угодьяхъ..., куды топоръ ходилъ и коса и соха и что изстари потягло къ тѣмъ жеребьямъ. А орамая земля со складниками съ Иваномъ да съ Григорьевъ въ раздѣлѣ и за межами, а поскотина и пожни и озера и истоки и всѣ угодья съ складниками вмѣстѣ не въ раздѣлѣ“ (Устюж. у. № 10/13138). Здѣсь нарочно приведенъ довольно подробно текстъ купчей, чтобы дать представленіе о множествѣ другихъ купчихъ, по тексту очень схожихъ съ этой, при чемъ въ другихъ иногда указывается, какія именно полосы въ различныхъ поляхъ приходятся на продаваемую часть деревни и подробно обозначаются ихъ межи. Такой купчей является купчая 1619 г., по которой одинъ крестьянинъ продаетъ другому свою деревню съ дворомъ, подворной землей и со всѣми хоромами; каждая полоса земли здѣсь подробно указывается и намѣчаются межи, отдѣляющія полосы одного совладѣльца отъ полосъ другого (Устюж. у № 122/13250). Любопытно то, что здѣсь терминомъ деревня обозначена земля и угодья, тянувшія къ части деревни, которой владѣло, повидимому, 5 человѣкъ. Вотъ еще примѣры. Въ купчей 1625 г. сказано: „а та моя четверть деревни Купреянова и пустошь Обросовская вся пашенная земля съ братіею въ дѣлу и за межами окромя сѣнныхъ покосовъ, а сѣнные покосы вмѣстѣ съ братіею не въ дѣлу“ (Устюж. у. № 146/13274). Въ купчей того же года проданъ шестой жеребій деревни: „а земля у насъ съ половиною съ одново съ Михайломъ, да съ Лукьяномъ за межами, не въ дѣлу, а пожни вмѣстѣ не въ росписи; а въ другой половинѣ съ Ермолою, да съ Семеномъ, да съ Иваномъ, да съ Шестакомъ за межами и въ дѣлу и въ росписи“ (Устюж. у. № 148/13275). Здѣсь обращаетъ на себя вниманіе выраженіе „въ росписи“. Изъ обстоятельствъ купчей видно, что продавецъ имѣлъ часть земли въ общемъ нераз-

дѣльномъ владѣніи съ нѣсколькими складниками, не въ росписи, а другую часть съ другими складниками въ раздѣлѣ и въ росписи, въ которой, вѣроятно, было перечислено, расписано, какіе именно участки и кому должны принадлежать (ср. XIV, стр. 815).

Итакъ, складничество въ землевладѣніи возникало, во-первыхъ, на родственныхъ началахъ, во-вторыхъ – при соглашеніи вмѣстѣ жить и хозяйничать, въ-третьихъ, на почвѣ совмѣстнаго труда и въ-четвертыхъ, при совладѣніи землями.

Складниками были главнымъ образомъ крестьяне-собственники, монастыри, порядчики и половники. Что среди складниковъ были собственники, это видно изъ того, что они свободно распоряжаются своею деревней, жертвуютъ въ монастыри, продаютъ какъ полностью, такъ и по частямъ. Порядчики же сидѣли на владѣльческой землѣ и лично уговаривались съ владѣльцемъ на извѣстный срокъ, послѣ котораго или заключался новый порядъ (XIV, стр. 1135), или же они покидали землю (Ефименко, 280 – 292). Складниками могли быть не только крестьяне-однодеревенцы, но и крестьяне разныхъ деревень. Въ купчей 1524 г. читаемъ: „азъ Максимъ Ивановъ купилъ деревню Подборьскую и зъ дворомъ, съ овиномъ, и съ пожнями, и съ поскотиною, а поскотина вопчяя съ Мокеевскою деревнею“ (XIV, стр. 803). Разъ у крестьянъ двухъ деревень есть „вопчяя“ земля, то они – складники, хотя въ документѣ такимъ именемъ не названы. Г-жа Ефименко указываетъ, что встрѣчались земли, по преимуществу пожни, находящіяся въ складствѣ между складниками различныхъ деревень (229).

Могло случаться, что общая земля оказывалась у крестьянъ не близкихъ деревень, но болѣе или менѣе отдаленныхъ. На этой почвѣ возникалъ обычай – наѣздомъ пахать землю. При такомъ веденіи хозяйства владѣлецъ, конечно, не могъ зорко смотрѣть за своимъ добромъ и аккуратно выполнять всѣ тѣ сложныя операціи, которыя требуютъ пашенная земля и угодья. Результатомъ этого являлись упущенія, а иногда и полное разстройство хозяйства. Но такъ какъ при совладѣніи интересы одного владѣльца тѣсно были связаны съ интересами другого, то разстройство одного хозяйства могло печально отражаться на благосостояніи другого. Примѣръ такого факта можно видѣть въ слѣдующемъ документѣ. Въ явкѣ Ивана Ѳедотова читаемъ: „владѣлъ онъ Елфимъ нашіе деревни Демидовскіе четвертью обжей и пахалъ наѣздомъ, пріѣзжая изъ Наогородьскіе деревни... огородъ по своему тому повытью не крѣпилъ и то повытьишко запу-

стошилъ, а мнѣ сиротѣ отъ ево насильства чинились протравы многіе и убытки великіе въ протравах“ (XIV, стр. 770). Чтобы упорядочить это, въ Судебникѣ Ѳедора Ивановича проектировалась статья, касающаяся даннаго вопроса, именно ст. 161: „А хто наездомъ деревню пашет, и ему болше трех годов не пахати наездомъ: либо скупать, либо спродавати с суда и з жеребия; и огород ему по своей выте ставить“. По данной статьѣ позволяется пахать наѣздомъ только три года, въ которые владѣлецъ долженъ или скупить всю землю у однодеревенцевъ, складниковъ, или же продать свою долю кому-либо изъ нихъ. Возможный въ данномъ случаѣ споръ между складниками рѣшается „с суда и з жеребия“. Это значитъ, что цѣна пашни опредѣляется по приговору добрыхъ людей (ср. ст. 225: „чемъ люди осудятъ добърые“), а жребіемъ рѣшается, кто изъ складниковъ получаетъ право покупки съ условіемъ вести хозяйство на мѣстѣ владѣнія. При этомъ въ назначеные 3 года владѣлецъ, пашущій наѣздомъ, обязывается огораживать свою землю, чтобы совладѣльцы не терпѣли убытка отъ потравъ (ср. XIV, стр. 770).

При продажѣ долей складники имѣли право преимущественной покупки. Ивашко Козминъ жалуется на своего складника: „нынѣ онъ Елфимъ продалъ ту четь обежную бѣломѣсцу Григорью Замятину, а мнѣ сиротѣ того повытья своимъ насильствомъ не продалъ, учинился силенъ и тое цѣны не взялъ“ (XIV, стр. 771). То, что складникъ жалобщику, своему прежнему товарищу, не продалъ повытья, послѣдній называетъ насильствомъ, считаетъ неправильнымъ. У г-жи Ефименки читаемъ: крестьянинъ продаетъ другому свою долю пожни, находящейся въ общемъ владѣніи со складниками. При этомъ сообщается, что продажа совершена „съ объявленіемъ складникамъ“ и что „у тѣхъ складниковъ денегъ дать за скудностью не было“ (230).

Какъ послѣ совмѣстнаго житья складниковъ, такъ и въ другихъ случаяхъ происходили раздѣлы общей земли и угодій, что заносилось въ особые письменные акты, которые носили названія: раздѣльной записи, дѣловой, дѣльной грамоты (XIV, стр. 84, 1188 и др.). Въ закладной 1612 года было упомянуто, что Никита Стафіевъ складывался съ Ѳедорою вмѣстѣ жить, а дальше прибавлено: „дѣловая запись Ѳедорина оставаетца за мной за Никитою“ (XIV, стр. 221). По раздѣльной 1591 года Григорій Тимофѣевъ сынъ Хромцовъ, да Кирило Борисовъ сынъ Пирожниковъ раздѣлили между собой общія пожни; указывается, какіе именно участочки достались каждому, при чемъ кое-что осталось въ общемъ нераздѣльномъ пользованіи (XIV,

стр. 309). По документу 1542 года два крестьянина „подѣлили есмя промежу собою жеребья на холму дворъ, хоромы и подъ дворомъ мѣсто. А изба, овинъ, мѣсто подъ гумномъ, пожни вмѣстѣ у обѣихъ не дѣлены“, земля же подъ дворомъ, хоромы, пашенная земля были раздѣлены, при чемъ подробно перечисляются полосы, которыя достались каждому (Устюж. № 6/13134). Любопытна раздѣльная 1595 г.: „Се азъ Василій Карповъ да азъ Пятой Титковъ подѣлили есмя промежъ собою, доложа судьи, деревню Бобородинскую по половинамъ. Мнѣ Василью достался дворъ мой старый и со всѣми хоромы до сѣнника до Пятого..., а мнѣ Пятому достался дворъ мой старый со всѣми хоромы. А что стали въ примѣрѣ на Васильевѣ землѣ мои Пятого хоромы сѣнникъ, да сарай, да ворота, ино мнѣ Пятому тѣ свои хоромины снести осеной“; дальше идетъ перечисленіе полосъ, какія достались каждому съ подробнымъ указаніемъ межъ; нѣкоторыя угодья остаются въ нераздѣльномъ пользованіи; въ концѣ сказано: „А ту есмя деревню, дворъ и поля и логи подѣлили по своей любовѣ, а впредь намъ... не передѣливати и съ полосъ другъ друга не сживати. А впредь намъ перепашки земляные не искати. А отъ стороныхъ людей за землю стояти намъ вмѣстѣ“ (Устюж. № 53/13181). Изъ этой раздѣльной видно: 1) каждый имѣлъ особый дворъ и хоромы, что, однако, составляло общую собственность; 2) дѣлятся, но не дотла; 3) часть построекъ одного должна быть снесена съ подворной земли, доставшейся другому; 4) рѣшено не передѣливаться и не искать земляныхъ перепашекъ, и 5) стоять за одно. Въ другой раздѣльной записи уговариваются не передѣливать земли не только имъ самимъ, но и дѣтямъ: „А будетъ изъ насъ изнова который взачнетъ передѣливать, или его дѣти – и на томъ взяти или на его дѣтяхъ счиннаго на государя царя и вел. кн. 10 рублевъ денегъ“ (Соликам. № 42/11174).

Въ Судебникѣ царя Ѳедора Ивановича есть статья, старающаяся урегулировать отношенія складниковъ при раздѣлѣ – 159. Она гласитъ: „А приедетъ в деревню новой жилецъ и захочетъ земълю делити во въсу землю, – и деревню в полях на волокахъ і во всяких землях и угодья делити, земля и пожни и угодья и путики повытно, по купъчимъ; и где друг друга умирит, туто умеръ взяти безубыточно. А с полос назму не вести. А где умѣритъ подворною землею, противъ тово имати земля любая, где захочетъ, оприч хмелника и садовые земъли“. Слѣдующая 160 ст. стоитъ въ связи съ предыдущей и начинается такъ: „А кои складникъ...“, значитъ и въ 159

рѣчь идетъ о складникахъ, именно о томъ, что вновь прибывшій жилецъ, если захочетъ, можетъ потребовать раздѣла земель и угодій по купчимъ, при чемъ наземъ на полосахъ остается въ пользу того, кому достанется полоса; подворной земли прибывшему нужно отмѣрить столько же, сколько и у стараго жильца въ любомъ мѣстѣ, кромѣ хмѣльника и садовой земли. Въ данной статьѣ не ясно вотъ что: говорится ли о дѣлежѣ земли, находившейся въ общемъ пользованіи, иля же здѣсь идетъ рѣчь о передѣлѣ, котораго въ правѣ требовать новый жилецъ. Проф. Владимірскій-Будановъ видитъ здѣсь передѣлъ, который совершается по требованію новаго жильца, но производится всею общиной (Обзор., стр. 554). Значитъ, проф. Владимірскій-Будановъ относитъ данную статью къ членамъ общины. Но уже было указано, что у насъ на сѣверѣ, гдѣ преимущественно встрѣчается складничество, поземельной общины не было; поэтому и данную статью нужно относить не къ общинникамъ, а къ товарищамъ-складникамъ. Если сопоставить 159 ст. съ тѣмъ, что въ раздѣльныхъ записяхъ совладѣльцы, чтобы оградить себя отъ непріятныхъ хлопотъ, уславливаются не передѣливать земель ни имъ, ни дѣтямъ, а также съ тѣмъ, что въ купчихъ при продажѣ земли, находящейся въ раздѣлѣ, полосы подробно перечисляются, то скорѣе можно склониться къ первому предположенію, именно къ тому, что здѣсь говорится о первоначальномъ раздѣлѣ. Подтвержденіе такого толкованія можно найти у проф. Сергѣевича, по мнѣнію котораго разъ произведенный раздѣлъ потомъ уже не повторялся (Журналъ Министерства Народнаго Просвѣщенія, 1900, № 10, стр. 258).

При раздѣлѣ, какъ мы видѣли, нѣкоторыя угодья оставались „вопчими“. Угодья, какъ, напримѣръ, выгонъ для скота, рѣки, пруды, межи (дороги) находились въ общемъ пользованіи; относительно же пользованія болѣе важными угодьями, молодями, покосами, существовали особыя правила. Молоди получались такимъ путемъ. Послѣ нѣсколькихъ лѣтъ посѣва земля, расчищенная изъ-подъ лѣсу, оставляется въ покоѣ: на ней выростали молодые кустья, молоди, которыя считаются общимъ владѣніемъ, вопчими (XIV, стр. 672), такъ какъ каждый складникъ трудился при рубкѣ (на что раньше было указано) или же пріобрѣталъ на нихъ право путемъ покупки. Передъ пашней между складниками происходилъ раздѣлъ молодей. Складники съ ревнивой заботливостью слѣдили за ними, требуя, чтобы безъ дѣлежа молоди не сѣклись, въ противномъ случаѣ протестовали противъ нарушенія своихъ правъ. Въ явкѣ 1616 г. читаемъ: „пашутъ, гос-

пода, тѣ люди пашни и сѣна косятъ и молода сѣкутъ сильно, съ нами не дѣлятъ по оброку“ (XIV, стр. 632). Пономарь Безсонко-Якимовъ жалуется на своего складника, который „кустьи-молоди обсѣкаетъ безъ дѣлу“ (XIV, стр. 752). Въ явкѣ іеромонаха Паисія говорится: крестьяне Иванъ да Ѳедотъ „молоди сѣкуть и пашуть и сѣють и хлѣбъ снимають безъ дѣлу“ (XIV, стр. 796).

Чтобы урегулировать отношенія складниковъ по вопросу о пользованіи молодями, проектировалось въ Судебникѣ царя Ѳедора Ивановича издать слѣдующее правило: „А у которыхъ селъ и деревен есть молоди, и тѣх молодей прежних выпашен и тѣхъ лесовъ складниками меж собя без делу и без жеребия ни сетчи, ни пахати. А кои складникъ без дѣлу молоди высечет и запашет, а иной складникъ не сек, а выт ему такова ж въ хлебе, хоти онъ и ставилъ того ж лесу“ (ст. 174). Проф. Владимірскій-Будановъ даетъ этой статьѣ такое толкованіе: „молодыя заросли по прежнимъ пахотнымъ полямъ вновь распахивать могутъ товарищи (члены общины) по соглашенію и раздѣлу; здѣсь хотя употребленъ терминъ складникъ, что означаетъ членъ товарищества (а не общины), но въ данномъ случаѣ этотъ терминъ примѣненъ къ членамъ общины, ибо рѣчь идетъ о селѣ и деревнѣ (Обзоръ, 556). Такое объясненіе, мнѣ кажется, нѣсколько невѣрнымъ, гораздо естественнѣе 174 ст. относить къ складникамъ, какъ участникамъ товарищества. Запрещается же сѣчь молоди безъ дѣлу потому, что часто данный участокъ разрабатывался общими силами складниковъ и находился у нихъ въ нераздѣльномъ совладѣніи, вслѣдствіе чего каждый имѣлъ право на извѣстную часть расчищенной земли. Во второй половинѣ статьи смыслъ такой: если бы какой-либо складникъ высѣкъ молоди безъ дѣлу, то другому въ этой землѣ дать выть, извѣстную долю. Что такая норма взята изъ жизни, это видно изъ раздѣльной 1570 г.: „А хто у насъ складниковъ учнетъ чистить земли не повѣстя другъ друга, и та земля вопче пошла“ (XIV, стр. 85). Что же касается чернаго лѣса, то по 175 ст. Судебника Ѳедора Ивановича его можно распахивать всякому безъ дѣлу.

Покосами же пользуются различно. Въ однихъ случаяхъ складники косятъ пожни вмѣстѣ, а затѣмъ уже сѣно дѣлятъ между собой. Напримѣръ. Въ явкѣ 1652 г. читаемъ: „дѣлили мы сироты въ копнахъ сѣно“ (XIV, стр. 763). Въ раздѣльной 1595 г. находимъ приписку о раздѣлѣ двумя складниками четырехъ остожьевъ сѣнныхъ покосовъ (Устюж. № 58/13181). Если у складниковъ въ копнахъ и остожьяхъ

сѣно, значить они, не подѣливши луговъ, совмѣстно косили, послѣ чего и принялись дѣлить. Иногда же покосами пользуются погодно. Вкладчикъ монастыря Богданъ Аѳонасьевъ бьетъ челомъ на складника своего: „косимъ мы сѣнные покосы по перемѣнамъ; и онъ сего 149 году косилъ сѣнной покосъ и пашню пахалъ нашу перемѣну“ (XII, стр. 218). Въ другомъ актѣ 1671 г. читаемъ: „А тѣ двѣ пожни косимъ со складниками, перемѣняючись погодно“ (XII, стр. 431). Въ такомъ же памятникѣ 1674 г. говорится: „и впредь потомужъ со складники косить перемѣною тѣ жъ пожни по годамъ“ (XII, стр. 450, 453).

При раздѣлѣ имущества складниковъ подворная земля или дѣлилась, или же оставалась въ нераздѣльномъ пользованіи. Что складники часто жили на одномъ дворѣ, это видно изъ многихъ документовъ (XIV, стр. 128; Устюж. № 6/13134 и др.; Ивановъ, 416). Случалось, что ихъ было трое. Напримѣръ, въ Котельническомъ оброчномъ стану живутъ во дворѣ: Калинка Яковлевъ, складникъ его Терешка Поликарповъ, третій складникъ въ другой избѣ – Ивашко Козловъ (Переп. кн. 1678 г., 616). Если кому-либо изъ нихъ становилось тѣсно и онъ хотѣлъ бы выселиться съ прежняго двора, поставить новый, то наступали послѣдствія, указанныя въ 160 ст. Судебника Ѳедора Ивановича: „А кои складникъ захочетъ на новое место двор ставить или иную хоромину, и ему поставить отъ далних хоромин въ любом месте, гдѣ похочетъ, хотя на хмелникъ. А отдать ему земъля въ любом месте, гдѣ другой полюбит. А на какову земълю наставитце дворомъ или храминою, такова земъля и отдати, а сверьхъ того по любъве“. Складнику позволяется выселиться или выстроить хоромину въ любомъ мѣстѣ, даже на хмѣльникѣ; кромѣ земли подъ постройку еще отводится земля подъ дворъ по соглашенію, по любви. Судебникъ Ѳедора Ивановича по вопросу о пользованіи подворной землей въ другой статьѣ (162) постановляетъ: „А складникъ у складника въ одной деревне наставитце хороминою на подворную землю, и ему земъля очистити, снести хоромина, толко другому на то место что ставити. А будет не ставит ничево на то место, и ему земъля противо того взяти в любомъ мѣсте. Новой приговор“. Статья очень не ясно выражена, смыслъ ея трудно уловить ¹⁾. Можно пред-

¹) Проф. Владимірскій-Будановъ относитъ эту статью къ моменту приселенія товарища въ одинъ дворъ; новому складнику, по его объясненію, нужно очистить во дворѣ мѣсто для его зданій; если же онъ не пожелаетъ воспользо-

дожить такое толкованіе. Подворная земля – раздѣлена. Если одинъ складникъ построитъ себѣ хоромину на подворной землѣ другого, то онъ долженъ постройку снести только тогда, когда другому это мѣсто требуется для своихъ собственныхъ построекъ. Если же другой, у кого занята земля, не вздумаетъ на этомъ мѣстѣ обстраиваться, то ему предоставляется право взять земли въ иномъ любомъ мѣстѣ „противо того“, т.-е. столько же, сколько у него взято.

Земля и угодья у складниковъ – въ совладѣніи, интересы ихъ взаимно переплетались, каждый старался возможно продуктивнѣе эксплуатировать свое хозяйство. На этой почвѣ между складниками очень часто возникали столкновенія, особенно тогда, когда въ деревню пріѣзжалъ совершенно посторонній, неизвѣстный человѣкъ, пріобрѣтшій себѣ долю покупкой. Часто кто-либо изъ нихъ измѣняетъ межи въ свою пользу (XIV, стр. 556), владѣетъ лишкомъ противъ своей доли (919), насильно вспахиваетъ полосу другого (590), вопчими пашнями старается пользоваться единолично (569, 756), перекашиваетъ за межу (694), увозитъ чужія копны сѣна (333), отнимаетъ путики и озеро (749), пользуется рыбными ловлями безъ дѣлу (752). Въ случаѣ протеста со стороны другого первый настаиваетъ на своемъ, угрожаетъ, бьетъ и увѣчитъ, чтобы силой оставить за собой неправильно захваченное. До насъ дошелъ цѣлый рядъ явокъ, въ которыхъ потерпѣвшіе жалуются на своихъ складниковъ по поводу ихъ притѣсненій и насильствъ (XIV, стр. 570, 572, 580, 590, 601, 612, 664, 677, 691, 695, 714, 726, 769 и др.). Притѣсненіе это проявлялось также и въ увѣчьѣ скота (788). Послѣднее тѣмъ легче можно было сдѣлать, что складники жили на одномъ дворѣ или же были сосѣдями.

Въ Судебникѣ Ѳед. Ив. встрѣчаемъ двѣ статьи, охраняющія домашній скотъ отъ злобы содеревенца, именно ст. 225 и 226. Первая читается: „А хто сусед у суседа в одной деревне какую животину утепет безвинно лошад, или корову, или овцу, или куря, или курицу,

ваться дворовой землею, то можетъ взять землю (для построекъ) въ любомъ мѣстѣ (Обзоръ, 557). Такое толкованіе вызываетъ нѣкоторыя недоумѣнія: проф. Владимірскій-Будановъ говоритъ только о намѣреніи новаго жильца строить хоромы, тогда какъ въ текстѣ, повидимому, идетъ рѣчь о совершившемся фактѣ – наставитце хороминою“. Дальше – допустимъ, что постройки прежняго владѣльца снесены, земля очищена; вторая половина статьи гласитъ: „а будетъ (складникъ) не ставитъ ничево на то место, и ему земля противо того взяти въ любомъ мѣсте“. Странно, что складнику, не воспользовавшемуся очищенной изъ подъ построекъ землей, опять предоставляется право выбора. Въ виду указанныхъ недоумѣній, съ толкованіемъ проф. Владимірскаго-Буданова едва ли можно согласиться.

или какую животину ни буди и убиетъ неповинно, извету не положа инымъ складникам, и уличят его в том, и какову он животину убил, такову ему и отдати или цену, чемъ люди осудятъ добърые, да чем тот пожалует, у кого онъ убил. А будет он куря убил петуха, ино на нем взяти сорок алтын, а за курицу две денги“. Если сосѣдъ безъ вѣдома хозяина убьетъ безвинно скотину другого, то долженъ ему отдать такую же, или заплатить цѣну, какую присудятъ добрые люди и какую согласится взять хозяинъ. За пѣтуха же и курицу устанавливается такса: за пѣтуха – 40 алтынъ, за курицу – 2 деньги. Въ оцѣнкѣ пѣтуха – что-то странное ¹⁾. 226 ст. гласитъ: „А хто у ково собаку утепет безвинно дворовую, или гонную, или лешую и уличят его в том, что он убил безвинно, – и на нем взяти за собаку цена, чем государь тое собаки пожалует. А будет он не учнут миритис, и тому, хто собаку убил, стеретчи двора, до каких мест такову же собаку скормит; а в том по немъ порука взяти крепкая, чтобы его тати не покрали, чтоб он стерег двора“. Смыслъ статьи ясенъ: за убитую собаку слѣдуетъ заплатить; въ случаѣ несогласія хозяина взять цѣну ея, – тотъ, кто убилъ, долженъ принять на себя ея обязанности – стеречь дворъ хозяина, пока не выкормитъ такую собаку, которая могла бы замѣстить его; службу эту онъ долженъ выполнять аккуратно, чтобы никакой покражи не случилось, въ чемъ и взять крѣпкую поруку.

Иногда разногласія и ссоры между складниками были настолько сильны, что одинъ всѣми силами старался выжить другого, чтобы потомъ безденежно пользоваться его долей. Въ явкѣ 1608 г. Иванко Осетръ жалуется на складника, который „хочетъ (его) безденежно исъ повытья выгонять“ (XIV, стр. 583). По явкѣ 1629 г. складникъ похвалялся: „мы де васъ изъ деревни безденежно выживемъ“ (XIV, стр. 692, 696).

Несмотря на возникавшія между складниками несогласія, совладѣніе объединяло ихъ по отношенію къ постороннимъ лицамъ. Случалось, что складники владѣли деревней по однимъ и тѣмъ же об-

¹) Если, судя по сравнительной цѣнѣ на хлѣбъ, считать рубль второй половины XVI вѣка равнымъ нашимъ 25 (Рожковъ, Сельское хозяйство Московской Руси въ XVI вѣкѣ, 210), то тогда за пѣтуха по указанной таксѣ пришлось бы заплатить 30 р. Очевидная несообразность. Здѣсь нужно видѣть небрежную ошибку переписчика. Въ текстѣ или 40 – совершенно лишнее слово, или же вмѣсто алтынъ нужно поставить „денегъ“, но и въ послѣднемъ случаѣ оцѣнка – опять очень высока (6 р.), первое же предположеніе болѣе подходящее (75 к.).

щимъ документамъ, въ особенности, если они пріобрѣли землю на складный капиталъ. Въ памятникѣ 1652 г. говорится: „а у него де Алешки Семенова съ тѣмъ ево складникомъ съ Алешкою Коровинскимъ та деревя Коровина вмѣстѣ вопче за однѣми старыми писмяными крѣпостьми“ (XII, стр. 267). Есть примѣры, когда складники дѣйствовали сообща, какъ одно лицо.

Въ 1608 г. четверо, владѣльцы-складники одной деревни, полюбовно пишутъ одинашную запись; до нихъ дошелъ слухъ, что на ихъ вопчую землю привезли государеву грамоту Живоначальные Троицы зъ Гледена старцы: „и намъ... за ту вопчую землю, опроче тѣхъ полянокъ, на которыхъ рожь сѣяна, противъ старцовъ стояти всѣмъ въ отвѣтѣ вмѣстѣ, а будетъ мы въ томъ дѣлѣ въ опчемъ пошлемъ которово товарища своего къ Москвѣ, или здѣся на Устюгѣ, дадимъ ему денегъ на издержку“ (XIV, стр. 832). Другая одинашная запись 1618 г. выражается еще опредѣленнѣе: „намъ стояти – за одинъ человѣкъ за землю и за воды, и за всякіе угодья, и другъ за друга“ (XIV, стр. 834). Изъ указанныхъ документовъ видно, что складники письменнымъ актомъ обязались дѣйствовать единодушно при посягательствѣ на ихъ право владѣнія, рѣшили въ случаѣ надобности послать въ Москву или Устюгъ своего товарища, который былъ бы ихъ представителемъ и отвѣчалъ за всѣхъ, расходы при этомъ нести – всѣмъ.

Въ актѣ 1591 г. совладѣльцы, раздѣливши между собою землю, пишутъ: „А хто у насъ учнеть пожни тѣ отнимати, и намъ стояти вмѣстѣ заодно, а убытка другъ друга не довести“ (XIV, стр. 309). Въ 1595 г. двое крестьянъ подѣлили свою деревню, при чемъ добавляютъ: „А отъ стороныхъ людей за землю стоять намъ вмѣстѣ“ (Устюж. № 58/13181). Итакъ складники по вопросамъ, касающимся ихъ общей собственности, хотя бы часть ея и была въ раздѣлѣ, дѣйствуютъ совмѣстно, какъ одно лицо. Результатомъ этого было то, что на судѣ одинъ изъ складниковъ выступалъ истцомъ или отвѣтчикомъ отъ лица всѣхъ. По дѣлу о спорной землѣ: „поскотинномъ выпускѣ и озерѣ“ бьетъ челомъ „Лнениковскіе деревни крестьянинъ Якушко Давыдовъ и въ товарищевъ ¹⁾ своихъ мѣсто“ (XIV, стр. 816). Всегда

¹) Здѣсь говорится о складникахъ, во-первыхъ, потому, что словомъ – товарищи иногда замѣняется терминъ „складники“ (Акты Ѳед.-Чех. II, X 151; XIV, стр. 845), во-вторыхъ, поскотиннымъ выпускомъ и озеромъ крестьяне пользовались совмѣстно, а такія лица, какъ совладѣльцы, конечно – складники.

ли складники по вопросу о земляхъ и угодьяхъ дѣйствуютъ по отношенію къ постороннимъ, какъ одно лицо – сказать трудно, хотя, какъ было указано, документы свидѣтельствуютъ, что въ нѣкоторыхъ случаяхъ относительно своихъ земель складники дѣйствуютъ заодно, представляя изъ себя сплоченную единицу.

Такъ какъ складники являются совладѣльцами, то они, если должны нести государственное тягло, несутъ его вмѣстѣ, сообща вносятъ дани и оброки сообразно долѣ владѣнія каждаго. Такимъ образомъ тягло является слѣдствіемъ складничества, а не основой его. Складники не потому называются таковыми, что они складываются въ одну обжу, соху, но потому они и складываются въ тягло, что они совладѣльцы или участники общаго предпріятія.

М. Клочковъ