Кирчановы - "раскулачивание" в документах

Роман Иванович Кирчанов был моим прапрадедом.  Он родился 24.09.1855 в поч. Печмашская Гора Яранского уезда Вятской губернии.

23 января 1874 года, когда Роману было 18 лет, он женился на Параскеве Георгиевне Кошкиной, которой было в ту пору 19 лет. Родилась она в 1854-1855 годах, была  дочерью Егора Ивановича Кошкина из займища Шалаховское при речке Гремячке того же уезда (позднее, дер. Шалаховцы Советского р-на Кировской области).

Роман и Прасковья Кирчановы были красивой парой, прожили долго и счастливо.

 

 

 

Первым ребенком этой пары была дочь Васса, родившаяся 06.08.1875. Ее крестной была сестра Романа Евдокия, родившаяся 18.02.1858.

Старшим сыном в семье стал Степан (род. около 1881 года).  Известно, что 07.02.1899 Степан в возрасте 17 с половиной лет женится на Параскеве, 22 лет, дочери Василия Устиновича Патрушева, уволенного в запас солдата.

Следующий сын Иван Романович Кирчанов, мой прадед, родился 01.01.1887. Первый брак Ивана был заключен 23.01.1905 с Феодосией Степановной Кирчановой, дочерью Степана Филипповича Кирчанова.

Потом в семье Романа и Прасковьи родилась Мария (22.07.1889).  Она вступила в брак 17.01.1911 с  Иваном Корниловичем Сурниным, 19 лет, из поч. Сурнина.

Третьим сыном в семье Романа Ивановича стал Николай.  Он родился 24.11.1891, вступил в брак 24.01.1910 с девицей Надеждой, 18 лет, дочерью Андрея Семеновича Кирчанова.

24 марта 1895 года у Романа и Прасковьи рождается еще одна девочка – Анна.  Крестными ее стали восьмилетний брат Иван и дочь Кирилла Ивановича Кирчанова – Параскева. В метрической книге есть пометка около  имени Анны Кирчановой - 26.04.1947.  Может, это дата ее смерти?  Анна вступила в брак 11.10.1917 с  Павлом Михайловичем Кирчановым, 25 лет, из поч. Печмашская Гора.

30 августа 1897 года в семье рождается еще один сын – Василий.  Старший сын Степан  Кирчанов становится его крестным. 17.01.1918 Василий вступает в брак с девицей Анной, 19 лет, дочерью Ивана Андреевича Головина.

 

Непростой оказалась жизнь детей Романа Ивановича и Прасковьи Георгиевны Кирчановых. За свое трудолюбие и хозяйственную жилку им всем пришлось пережить и лишение избирательных прав, и «раскулачивание».

 

1. Трагична жизнь старшего сына Кирчановых Степана. Из метрических книг удалось установить рождение детей в семье Степана Романовича и Прасковьи Васильевны.

Их первым ребенком стала Евдокия (род. 12.02.1900), потом появился Михаил (род. 26.09.1901), Кузьма (род. в 1903 г.), затем Яков (род. 08.10.1905), Мария (род. около 1908-1909 г.), Анна (род. 16.10.1910) и Петр (род. 26.12.1914).

Открываем Дело № АП815, начатое 13.01.1935, о восстановлении в избирательных правах Кирчанова Степана Романовича (фонд Р-1584, опись 2, ед. хр. 355).

В Деле имеется заявление Степана от 03.05.1930 в Советский райисполком с просьбой о восстановлении в избирательных правах, из которого можно узнать подробности его жизни: 

 

«Все имущество у меня отобрали и распродали по дешевым ценам, а самого меня и семейство из дома вывели. Кулацким хозяйством назвали из-за того, что я инвалид Германской войны 2-й группы и работать тяжелую работу нетрудоспособен и в 1927 году взял от государства вододействующую мукомольную мельницу, из-за этого я лишен избирательных прав.  Мое хозяйство числится середняцким, налогу платил 30 руб. 61 коп. Имел одну лошадь рабочую и жеребенка 7-ми месяцев, две коровы, шесть овец. Торговлей и эксплуатацией чужого труда я не занимался. На мельнице мне помогало мое семейство, все работали. И сам я инвалид, калека.  Старший мой сын в 1918 году был взят в ряды Красной Армии и погиб в боях. Я сам в 1916 году ранен на Германской войне два раза.

Все мое имущество, самое необходимое, отобрали, и все это устроили соседи.

Не имею ни угла, ни пристанища, ни средств к жизни, семья моя живет в разных местах. Все имущество, даже самое необходимое, отобрано. И еще им мало показалось: приходил Головин и Кирчанов Михаил 14 марта и еще у жены взяли, которое подали Христа ради, шаль, кофту да фартук.  Все свое имущество я нажил честным путем.

Когда я возвратился с Германской войны в 1918 году, отец мой меня отделил в отдельное хозяйство. В это время дети у меня еще были малы. Я жил в первое время очень плохо вследствие того, что получил сильное ранение.

Когда подросли мои дети и стали ходить на заработки в Сибирь, и я поправился, то до настоящего времени занимался  лишь своим крестьянским трудом со своим семейством.

Потому прошу восстановить и мое семейство в избирательных правах и возвратить мне дом и все мое имущество».

Заявление Степана было направлено в Советский РИК.  В деле Степана имеется анкета, составленная в тот же период, а именно, 13 мая 1930 года.

Анкета была составлена, явно, не им.

В анкете указано, что Степану 48 лет.  Там также поименованы члены его семьи с 1912 года, которые также были лишены избирательных прав:

- Прасковья Ивановна, жена, 61 год (?),

- Кузьма Степанович, сын 27 лет,

- Яков Степанович, сын, 25 лет,

- Мария Федоровна, сноха, 27 лет,

- Клавдия Семеновна, сноха, 25 лет,

- Мария Степановна, дочь, 19 лет,

- Анна Степановна, дочь, 18 лет.

 

Вероятно, возраст домочадцев указан очень приблизительно. К тому же, не ясно, первая это жена Степана или вторая.

В анкете указан доход Степана от его хозяйства – 2500 руб. и записано, что в 1927 году его предпринимательская деятельность ликвидирована, после чего занимался своим трудом в сельском хозяйстве.

В графе «состоял ли под судом» записано: «Судим в 1929 году за нарушение договора, дан штраф 1700 руб.,  судим в 1930 году, дано принудительных работ 4 месяца».

В графе «социальное положение» записано: «Кулак, имел до ликвидации имущество стоимостью 6 000 руб.».

 

Понятно, что исполком не удовлетворил просьбу Степана, записав в Постановлении: «Принимая во внимание, что хозяйство Кирчановых, как являлось кулацким, ликвидировано, отношение к Советской власти характеризуется враждебным, что Кирчанов С.Р. за сговор против хлебозаготовок в 1930 году сидел в Котельническом изоляторе, высказаться против восстановления Кирчановых в избирательных правах».

 

Степан не сдается и 28 июня 1930 года пишет жалобу в Котельнический окружной исполком.  Из этой жалобы мы узнаем дополнительные детали из жизни Степана. Он пишет: «До революции мельницу держал в аренде мой отец, и я от отца на мельнице исполнял обязанность мельника, а когда в Германскую войну взяли меня на войну и там ранили, то я получил инвалидство и не мог работать плотницкую работу  и вынужден был для поддержания большого своего семейства в компании с другими арендовать мельницу».

Но и по этой жалобе он получил отказ.

 

Из приложенного к делу договора «на аренду государственной вододействующей мукомольной мельницы «Товалдырской», находящейся на реке Немде»,  мы узнаем, что в компании с Кирчановым арендаторами мельницы также были граждане села Боровков  Лебяжской волости Уржумского уезда Князевы Георгий Григорьевич и Потап Григорьевич.

 

В августе 1930 года Степан подает Ходатайство о восстановлении в избирательных правах в Нижегородский краевой исполком и Нижегородскому краевому прокурору. Ходатайство написано очень грамотно, вероятно, с привлечением юриста. И здесь тоже появляются новые обстоятельства.

Например, в этом ходатайстве сказано, что мельница состояла в арендном пользовании артели из 3-х человек с августа 1924 по август 1928 года, обслуживалась исключительно своими силами, без применения наемного труда, сельское хозяйство также велось Степаном  исключительно силами членов своей семьи без наемной силы.

«Я являюсь инвалидом империалистической войны 2-й группы и ни к какому физическому труду не способен. На мельнице я кое-как справлялся с работой  как специалист этого дела, что и заставило вступить в артель по аренде этой мельницы. Мои бывшие компаньоны по аренде означенной мельницы не лишены избирательных прав, следовательно, мельница не признана предприятием промышленного типа…

Насколько велико наше сельское хозяйство, видно из следующих цифровых данных: семья состоит из 13 едоков, из коих трудоспособных только 5 человек.  Из скота на такую громадную семью имеется: одна лошадь с нынешним жеребенком, две коровы с подростком, 6 овец… К моему ходатайству, поданному в Нолинский РИК,  я приложил общественный приговор, из коего видно, что до войны не менее 10 лет я состоял батраком.  Таким образом, полагаю, что у меня как бывшего батрака  и инвалида войны 2-й группы трудстажа вполне достаточно, и тот факт, что я в течение 4-х лет состоял арендатором мельницы и своим трудом обслуживал ее, ни в коем случае не должен и не может быть показанием к лишению избирательных прав».

Но Степану вновь отказали.

И продолжился его путь от одной бюрократической организации к другой.

Далее видим Постановление № 831 от 21.07.1934 Президиума Горьковского краевого исполнительного комитета, в котором указано, что Кирчанов С.Р. «лишен избирательных прав в 1928 году как арендатор вододействующей мельницы с применением наемных рабочих до 2-х человек… Ссылка жалобщика на его работу на производстве документами не подтверждена. Ходатайство гр-на Кирчанова отклонить».

31 марта 1936 года в Советский райисполком поступает требование от Ижевского городского совета депутатов представить данные на Степана Кирчанова «с указанием всех признаков, послуживших к лишению избирательных прав и отнесению его хозяйства к группе кулаков».

При этом Ижевская государственная нотариальная контора свидетельствует верность копий справок о работе Кирчанова С.Р. – в государственной строительной конторе УАО Удмуртстрой в качестве плотника с 03.09.1930 по 21.01.1934, далее  в отделе капитального строительства лесного хозяйства при Чураском л/п в качестве старшего плотника с 3 февраля 1934 года по 15 января 1935 года.

Таким образом, становится понятно, что в связи с лишением избирательных прав и отъемом имущества Степан с сентября 1930 года перешел  в рабочий класс, чтобы как-то кормить себя и семью.

Последняя жалоба в деле Степана датирована 8 января 1935 года. 

В ней он пишет: «Я во всю жизнь средства существования добывал только от хлебопашества, имел землю только надельную… не получал ни одной копейки торговой никогда, работников не держал, ни сезонных, ни постоянных, ни до революции, ни при Советской власти.  Не отрицаю того факта:  мы имели водяную мельницу на трех паях, эту мельницу держали с 1926 по 1928 год, работников не держали, а вся компания работала самолично своим трудом, эту мельницу в 1928 году сдали в кооперацию. С этого момента никакой торговли не имел.  До раскулачивания имел с/х хозяйство небогатое, середняцкое, имел одну лошадь с подростком, коров имел 2-х, овец 8 штук, один дом, один амбар и клеть, две конюшни.  Индивидуального налога никогда не платил, наоборот, все мне давали льготу как инвалиду.  Совсем ликвидировано мое хозяйство в 1930 году, с этого момента средства существования добываю от работы по найму в разных учреждениях и предприятиях.

На производстве работаю очень добросовестно, несколько раз был премирован за хорошую работу, состою членом профсоюза с 1932 года. Вполне доказал лояльность Советской власти, и, согласно инструкции, должны меня восстановить.

Поэтому прошу Центризбирком рассмотреть мое дело и прошу восстановить меня в избирательных правах как трудового рабочего-ударника и доказавшего лояльность Советской власти.

О результатах жалобы сообщите мне по адресу: Ижевск, Березинские бараки, барак № 23, комната 10, Костромину Николаю Никифоровичу для передачи мне, Кирчанову Степану Романовичу».

 

В дело Степана Кирчанова  приложено также письмо от ВЦИК от 2 июня 1935 года: «В связи с поступившим в Центризбирком ВЦИК ходатайством Кирчанова С.Р. о восстановлении в избирательных правах укажите размер принадлежавшей заявителю мукомольной мельницы (одно-, двух- или трехпоставная)».

На это Советский райисполком 10.06.1935 отвечает, что Кирчанов действительно имел трехпоставную мельницу на реке Немде.

По-видимому, в Советском райисполкоме плохо понимали разницу между арендой и собственностью.

Так и непонятно, восстановили ли в избирательных правах Степана или нет.

 

2. В архиве имеются отдельные дела и на сыновей Степана Романовича. 

Так, из дела 1936 года № 2091 на Кирчанова Кузьму Степановича мы узнаем, что он проживал в гор. Омутнинске по ул. Октябрьской, дом 94.

 

Постановлением Президиума Кировского краевого исполкома от 16 июля 1936 года Кузьма был восстановлен в избирательных правах.

Однако это тоже произошло не сразу.

Из заявления Кузьмы Степановича от 14.06.1936 мы узнаем, что Омутнинский исполком отказал ему в восстановлении прав, мотивируя решение «отсутствием со стороны общественных организаций положительных отзывов о работе».

В своем заявлении в Омутнинский исполком Кузьма указывал, что, когда его отец был лишен избирательных прав, он в это время находился на плотницких работах в Мурманске и не возвращался домой, продолжая работать на Урале, а потом в Омутнинске, с 10 января 1931 года по 15 августа 1934 года, в настоящее время работает на капстроительстве Омутнинского металлургического завода.

Кузьма пишет, что он непосредственного участия в аренде мельницы не принимал, но лишен прав, как член неразделенного хозяйства, «а раздела я не получил, потому что был холост и находился вне дома».  Начиная с 1928 года, он работает плотником.

 

К делу приложена краткая автобиография на Кузьму Степановича Кирчанова, в которой написано, что он родился в 1903 году, окончил начальную сельскую школу, до 17-18-летнего возраста работал в семье отца, ввиду недостатка земельного надела вынужден был заняться отходным промыслом – в Мурманске, на Урале – плотником. В 1928 году,  «работая на Мурмане, получил сообщение, что мой отец лишен избирательных прав, как арендатор мельницы, а, следовательно, был лишен прав и я, т.к. считался в нераздельном хозяйстве. С момента лишения избирательных прав я оставил дом отца  и занялся работать плотником, начиная с 1928 года и по настоящее время».

 

Очевидно, что судьбы отца и сына после 1928 года более не пересекались.

А рабочая биография все-таки сыграла свою роль, и в правах Кузьма Степанович был восстановлен.

 

Остается добавить, что Кирчанов Кузьма Степанович был призван Омутнинским райвоенкоматом и пропал без вести в феврале 1942 года.

 

3. В фонде Р-1583 сохранилось дело и на другого сына Степана – Якова.

Яков был восстановлен в правах 9 мая 1936 года Президиумом Омутнинского райисполкома.

В деле находится заявление Якова в избирательную комиссию при Омутнинском райисполкоме:

«В момент ликвидации хозяйства моего отца как бывшего арендатора мельницы в 1929 году я выбыл из дома и выехал на работу в гор. Свердловск, а дальше я узнал, что, как член семьи отца, лишился прав.  Проработав несколько на Урале, я с 1 октября 1930 года поступаю работать в стройконтору Омутнинского горкомхоза, где и работаю по настоящее время  плотником, выполняя работу добросовестно, был несколько раз премирован, а в 1934 году два раза состоял постоянным ударником производства и не имел прогулов.

Доводя об этом до сведения избирательной комиссии и принимая во внимание: 1) что связь с отцом с 1929 года мною порвана, к тому же я лично арендатором мельницы не был,  2) что я уже в течение 6 лет занимаюсь общественно-полезным трудом – рабочий плотник,  прошу избирком учесть мою полезную работу в обществе и восстановить меня и мою семью в правах, сняв с меня позорное название «лишенец».

Семья моя состоит из жены Клавдии Семеновны, сына Ивана и дочери Валентины».

 

В выписке из протокола заседания Президиума Омутнинского горсовета от 16.12.1935 записано:

«Учитывая, что Кирчанов Яков Степанович с 1930 года работает на одном производстве Стройконторы в течение полных 5-ти лет, имеет отзывы от профорганизаций и от администрации, говорящие за то, что он проявил свою преданность Советской власти, имеет справку от 26.08.1933 сельсовета, лишавшего его в правах, который знает о том, где он проживает, на основании ст. 38 Инструкции о выборах в Советы, высказаться за исключение из списка лишенцев».

 

4. Как и всех Кирчановых, младшего сына Романа Василия также постигла тяжелая участь раскулачивания.

Открываем дело № 349 от 1930 года.

Май 1930 года.

Материал о лишении избирательных прав гражданина дер. Печмашская Гора Кирчанова Василия Романовича и жены его Анны Ивановны:  избирательных прав лишен 09.02.1930 за то, что хозяйство до революции на протяжении 30 лет содержало до 1918 года 4-х поставную вододействующую мукомольную мельницу с применением наемных рабочих до 2-х человек постоянно, а периодически нанимал на неделю-две 50 чел., с чистым доходом 1500 руб. в год, арендовал до революции сенокосные угодья 8 десятин с обработкой их наймом, до революции давал бедноте хлеб на кабальных условиях,  а с 1925 по 1930 год держит батрачку.

 

Обвинения в адрес Василия были несправедливы, и он 28 июня 1930 года пишет жалобу:  «В настоящем 1930 году хозяйство мое ликвидировано как кулацкое с отобранием всего имущества, и я лишен избирательных прав… Все эти сведения от начала до конца ложны и в высшей степени не соответствуют действительности, т.к. никакой мельницы в течение 30 лет не держал и держать не мог, ибо мне теперь только 32 года от роду, ни рабочих, ни батраков лично никогда не держал и по своему социальному положению держать не мог, никакого хлеба на кабальных условиях никогда не давал.  Мельницу в аренде держал отец мой, когда я был малолетком и никакого отношения к таковой не имел. Все вышеизложенное удостоверяется представленными при сем приговорами граждан нашего и окрестных селений, в которых подробно описано мое социальное положение. Мне ставится в вину, что я будто бы старался подорвать местную коммуну и вообще недружелюбно относился к власти, но это тоже несправедливо, и обвинение меня в этом не подтвердилось, как построенное на простом оговоре. А потому прошу Исполнительный комитет ликвидацию моего хозяйства отменить как кулацкого, отобранные от меня дом и все имущество возвратить мне и восстановить меня с семейством в избирательных правах».

 

Приговор сельского схода от 25 июня 1930 года:

«Мы, нижеподписавшиеся граждане в количестве 16 домов деревни Печмашская Гора…подтверждаем, что Кирчанов Василий никакой мельницы не держал и никакие луговые угодья, что будто бы Кирчанов В. давал хлеба и денег на кабальных условиях, но это все напрасно, в чем подтверждает Печмашское общество, что никому не давал никаких денег и хлеба, что он сам жил – кое-как бился.  Что он держал батрачку, но у него жила старуха 75 лет увечная, Пелагея Николаевна Бастрикова, жила вместо матери, на таких условиях, что прокормить до смерти и похоронить. Ввиду раскулачивания Василия Кирчанова ей жить стало негде, что таскается по квартирам, ушла сейчас к сестре жить. Обвиняют Кирчанова В. за попытку развала коммуны, но это все напрасно: Кирчанов В.Р. против Советской власти не шел и против коммуны тоже и ничего не агитировал. Он сидел в Котельническом доме  4 месяца до 2 июня, без него коммуна сорганизовалась, и без него получился развал коммуны в апреле месяце. И он по этому делу тоже нисколь не виновный.  Кирчанова Василия лишили прав голоса за отца. Отец Роман Иванович держал мельницу в старое время, тогда сын его Василий был еще несовершенных годов  и холост. В 1916 году, восемнадцати лет, его взяли на Германскую войну, ходил Василий и на Советскую войну, после Советской войны служил в сельсовете 9 месяцев. Отец Роман Иванович уже помер 10 лет тому. Было у отца 4 сына, Василий был всех моложе братовей. Все хозяйство разделили на 4 части. Василию досталась ¼ доля. Василий занимался своим физическим трудом, эксплуатации чужого труда не было, и мы, Печмашское общество, признаем лишение все напрасно и просим восстановить в правах голоса и ввести его в дом просим, не оставить его, труженика и середняка… в чем единогласно подписуемся».

 

Еще один приговор домохозяев деревни Печмашская Гора от 22 июня 1931 года практически повторяет предыдущий приговор, однако мы узнаем из него новые подробности. Так, в этом приговоре написано, что в 18 лет Василий  ходил на Германскую войну и «страдал 2 с половиной года, а также ходил на Советскую войну на 7 месяцев и пришел домой покантуженный за Советскую власть».  Хозяйство Василия после раздела считалось ниже среднего, «предприятий никаких не имел, торговли и спекуляции тоже не было, в летнее время пахал, ездил по найму поденно», в зимнее время занимался извозом, доставлял в кооперацию товары, платил налог 16 руб. 20 коп. Семейство состояло из  6-ти человек: «самому 32 года, жене 30 годов и беременна, дочери 10 годов, дочери 7 годов и дочери 2 годов и бабушки, 75 годов». 

«Кирчанова Василия, как придумал сельсовет лишить права голоса, взяли 10 декабря 1930 года по личным счетам, обложили продналогом 79 руб., наложена была шерсть 8 кг, кудели 16 кг, 16 кг семян, но Кирчанов В. все это заплатил по сроку, вовремя.  Мы считаем, неправильно его привлекли отвечать за отца Романа Ивановича…Просим избирком Советского района восстановить в избирательных правах голоса Кирчанова Василия».

Протокол № 2 от 26.10.1930 Особой Советской районной комиссии: в ходатайстве гр-ну Кирчанову Василию Романовичу отказать.

 

20 февраля 1931 года Василий Кирчанов вновь пишет жалобу: «… мы из дома все излишки сбыли с великим трудом, заплатили все, что наложили…но лишили все наше семейство избирательного права, вывели из дома и все время нас гоняют с квартиры на квартиру, совершенно только издеваются над нами…А согласно газете № 24 разъясняется, что лишенцами считаются те лица, что лишены по суду, что лишенные из квартир и городов не выселяются, а у нас наши товарищи ни с чем не считаются, и они забыли, что существует законодательство. И как им только вздумалось,  у середняка-крестьянина забрать все и раззорить. Поэтому я считаю, нас раскулачили и раздели неправильно. Прошу восстановить нас в избирательных правах и возвратить нам наш дом и все имущество и прошу мне дать ответ на это заявление».

Совершенно очевидно, что этот крик души никто не услышал, а новые сведения о Василии Кирчанове мы узнаем из другого дела…

 

Итак, дело № 2403 от 1936 года (Омутнинский район, Омутнинский завод, отдел топлива).

Постановление Президиума Кировского краевого исполнительного комитета от 16 июля 1936 года.

Слушали: заявление о восстановлении в избирательных правах Кирчанова Василия Романовича.

Кирчанов лишен избирательных прав в 1930 году Советским райисполкомом как владелец вододействующей мельницы до 1918 года.

Кирчанов с 1931 года работает плотником в разных организациях и с 1933 года чернорабочим в Омутнинском районе.

Постановили: на основании инструкции о выборах в Советы (ст. 38) в избирательных правах Кирчанова восстановить.

 

Данному Постановлению предшествовало заявление Василия, в котором он указал адрес с просьбой выслать результаты рассмотрения: город Омутнинск, ул. Мопра, дом 79.

К делу приложена справка, из которой узнаем, что Василий работает в горном отделе по перевозке ископаемых с 1 декабря 1935 года и в настоящее время. Работает добросовестно.

В деле находится любопытное постановление окружного прокурора Гусева от 27.06.1930 по рассмотрению материалов предварительного следствия: приписываемое Кирчанову обвинение состоит в том, что он в декабре 1929 года в период перехода организованного в дер. Печмашская Гора колхоза на устав коммуны, будучи в доме у соседа своего родственника Кирчанова Никиты, говорил, что он вследствие болезни своей жены до весны вступать в коммуну не намерен и что напрасно запугивают население, не желающее вступать в коммуну, лишением земли и другими ограничениями, поскольку выход и вступление в коммуну является добровольным, вследствие чего из колхоза, перешедшего в коммуну, он вышел.  Высказанное обвиняемым Кирчановым родственнику мнение о том, что он подождет вступать в коммуну, не дает никакого основания квалифицировать его действие агитацией против проводимой коллективизации сельского хозяйства, а потому обвинительное заключение следователя от 06.02.1930 отменить и дело по обвинению Кирчанова В.Р.  по ст. 58-10 УК за отсутствием в его действиях состава приписываемого обвинения дальнейшим производством прекратить. Избранную Кирчанову меру отменить.

 

На основе этого постановления Василий был освобожден из-под стражи в Котельниче, где он находился с 23 февраля по 3 июня 1930 года.  Из-под стражи он был освобожден на основании постановления Председателя округа Зорина от 02.06.1930.

Однако, как видим, «лишенцем» Василий оставался вплоть до июля 1936 года.

Как сложилась дальнейшая судьба Василия и его семьи, неизвестно.

 

5.  Мой прадед Иван Романович Кирчанов тоже испытал на себе все ужасы того времени. 

В архивном фонде Советского районного Совета депутатов в списке лиц, лишенных избирательных прав по Печмажскому сельсовету за 1930 год, числятся:

Кирчанов Иван Романович (1887 г.р.) – арендатор мельницы,

Кирчанов Андрей Иванович (1905 г.р.), на иждивении отца,

Кирчанова Анна Алексеевна (1894 г.р.), на иждивении мужа,

Кирчанова Анна Прокопьевна (1903 г. р.), на иждивении свекра.

Таким образом, я узнала, что мои прадед,  дед и бабушка были лишены избирательных прав в соответствии с Инструкцией ВЦИК от 04.11.1926, в которой согласно пункту 15 «б» лишались избирательных прав «земледельцы, имеющие наряду с земледельческим хозяйством собственные или арендованные промысловые и промышленные заведения и предприятия (мельницу, крупорушку, маслобойку и т.п.), ведущиеся с применением постоянного или сезонного наемного труда».

Глава семьи Иван Романович Кирчанов, мой прадед,  был человеком грамотным, деятельным и решительным, он знал, куда подать жалобу, познав за эти годы повадки новой советской бюрократии. Каким-то образом он добился того, что Особая районная комиссия  3 мая 1930 года восстанавливает в правах его и всех членов его семьи. И ему даже возвращают отнятое имущество.

 

Но на его беду в феврале 1931 года вносятся жесткие изменения в ряд статей Уголовного кодекса.  И в частности, статья 61 принимается в новой редакции, предусматривающей для «кулацких элементов» лишение свободы, ссылку и конфискацию имущества:

«Отказ от выполнения повинностей, общегосударственных заданий или производства работ, имеющих общегосударственное значение, совершенные кулацкими элементами хотя бы и в первый раз, или же другими лицами при отягчающих обстоятельствах: сговор группы лиц или оказание активного сопротивления органам власти в проведении повинностей, заданий или работ, - лишение свободы на срок до двух лет с конфискацией всего или части имущества, со ссылкою или без таковой».

 

Четкого перечня повинностей, заданий или работ общегосударственного значения не существовало.  

Но на практике статья 61 УК РСФСР применялась гораздо шире - используя достаточно широкую формулировку статьи, суды могли при желании осудить любых крестьян, которых местные руководящие работники хотели  обвинить в срыве государственных заданий.

Практически по всей России прокатились показательные процессы в отношении таких крестьян, осужденных по статье 61 с формулировкой «за срыв государственного задания по хлебозаготовкам».

 

И вот в дом Кирчановых вновь пришла беда.  В документах архивного фонда Советского райисполкома имеется запись заседания президиума Советского райисполкома от 17.07.1931: 

«Слушали:  о лишении избирательных прав Кирчанова Ивана Романовича.

В 1930 году он был лишен избирательных прав, но особой районной комиссией от 03.05.1930 был восстановлен, в 1929-1930 годах облагался индивидуальным сельхозналогом. 

До 1930-го года в течение 4-х лет арендовал вододействующую 4-х поставную мельницу, на которой применялся наемный труд: постоянных рабочих 2 чел., сезонных - до 40 чел.  До 1931 года имелась молотилка с конным приводом и веялка, через которые он эксплуатировал окружающее население.

Постановили: в отмену решения от 03.05.1930 на основании ст. 15 «б» инструкции ВЦИК лишить Кирчанова И.Р. и семью, находящуюся на его иждивении, - Анну Алексеевну (жену), сына Андрея Ивановича и сноху Анну Прокопьевну - избирательных прав». 

 

Анна Алексеевна Малькова была  второй женой Ивана Романовича. Этот брак был зарегистрирован 26.04.1920.

Любопытно, что в записи заседания президиума Советского райисполкома Анна Прокопьевна указана, как сноха.  Между тем, согласно справке из ЗАГСа, Андрей Иванович и Анна Прокопьевна, мои дед и бабушка, расторгли брак 29 апреля 1931 года, т.е. за 3 месяца до этого заседания.

И Анна Прокопьевна взяла себе девичью фамилию – Стародубцева.

 

Из жалобы  в ЦИК СССР, написанной в 1933 году Кирчановым Иваном Романовичем, проживавшим по адресу: г. Ижевск, Березинские бараки, барак № 11, комната № 6:

«Прошу разобрать мою жалобу, что я был в 1930 году раскулачен, но так как в праве  меня вновь восстановили и все отдали до осени и опять начали обкладывать твердым заданием, я все вывез.  Но нашли причину, что не в свое время, сочли противником и присудили 5 лет ссылки.  Я подал жалобу в Нижкрайисполком, но сам находился под стражей в Буреполомской трудовой колонии.

18 июля 1931 года Нижкрайисполком из-под стражи уволил меня на пересуд.

Снова я пришел домой, взял 2 приговора и какие-то документы в народный суд и попросил, чтоб суд сделать поскорее, т.к. мне кормиться нечем.

Судья посмотрел приговор и сказал, чтоб оставил адрес и ступал на работу.  И с того времени до 1933 года никакого ответа нет.

А когда мне дали 5 лет, то сельсовет и коммуна сразу увели у меня скотину: корову, лошадь и 4 овечки – и начали ломать кое-какие постройки…».

 

Буреполомская колония – самая старая из существующих сегодня в Нижегородской области. Она была основана в далёком 1929 году на 735 км железной дороги Горький – Котельнич на границе Горьковской и Кировской областей. В 30-х годах Буреполом стал центром группы колоний под общим названием Буреполомлаг - островком известного архипелага ГУЛАГ.

 

Судя по всему, Иван Романович не слишком полагался на справедливость советского правосудия, поэтому, освободившись из-под стражи в Буреполомской  колонии, он бежал в Ижевск в поисках лучшей жизни.

В справке общего отдела Советского райисполкома от 5 декабря 1933 года сказано:

«Гражданин дер. Печмаж Кирчанов И.Р. Советским нарсудом от 19.08.1931 присужден к лишению свободы с конфискацией всего имущества по ст. 61 УК РСФСР, приговор остался в силе, не обжалован в кассационную коллегию Нижкрайсуда, т.к. Кирчанов был осужден заочно, ввиду того, что к моменту суда он был освобожден из-под стражи, сбежал, не являясь в суд».

 

Березинские бараки Ижевска, откуда Иван Романович все-таки пытался достучаться до правосудия,  – это дома для рабочих, построенные недалеко от чугунолитейного завода его владельцем Н.И. Березиным, в дальнейшем -  завод «Редуктор». В 1930-е годы в Березинских бараках проживали рабочие «Редуктора».

Как сложилась судьба Ивана Романовича в Ижевске, наверное, уже не суждено узнать.

Последнее известие о нем, хранящееся в архиве, печально:  в списке лиц, лишенных избирательных прав по Товалдырскому сельсовету на 1934 год, значатся:

Кирчанов Иван Романович - помер, 

Кирчанова Анна Алексеевна, жена, проживает в дер. Печмаж,

Кирчанов Андрей Иванович, сын, и Кирчанова Анна Прокопьевна, сноха, - находятся неизвестно где...

 

Судьбы братьев Кирчановых похожи и отражают реальности того времени – разорение крепких хозяйств крестьян, формирование рабочего класса из «лишенцев» и их детей.