Таинственный незнакомец

На дворе стояло начало марта лихого 1917 года. Брат моего прадеда Степан Степанович поздней ночью возвращался по Сибирскому тракту на санях из села Константиновка в родную деревню. Несмотря на раннюю весну, мороз стоял крепкий, а к ночи перевалил и за 20 градусов. Степан Степанович уже начал подремывать под мерное звяканье колокольчиков, как вдруг увидел шедшего попутно высокого незнакомца. Одет последний был явно не по погоде – тонкое пальто, каракулевая шапчонка, легкие ботинки. Степан Степанович остановил сани – вид у незнакомца был явно нездоровый.  В разговоре незнакомец сказал, что нужно ему добраться до ближайшего уездного города Малмыжа. Степан Степанович резонно предложил заночевать у него в деревне, а с утра отвезти его в уездный центр.  Сказано – сделано. Поехали в родную деревню, а незнакомца пришлось укутать вторым тулупом, потому как промерз он основательно. В деревне Степан Степанович отогрел и отпарил гостя в бане по-черному, накормил и напоил медовухой. Незнакомец оттаял и начался длинный ночной разговор за жизнь. Больше говорил гость, рассказывал про события в Москве и Петербурге, расспрашивал о жизни в Вятской глубинке. Сам он не представлялся, а Степан Степанович смекнул, что самому спрашивать имя-отчество будет не совсем удобно, дабы не ставить гостя в неловкое положение. Запомнил только Степан Степанович, что разговаривал гость с легким акцентом. Заснули под утро.

Поутру гость спросил у Степана Степановича фамилию, имя и отчество, достал бумагу, на которой что-то написал. Отдавая бумагу, сказал следующие слова:

«Скоро, совсем скоро будет еще одна революция, уже настоящая, народная. Вот когда дойдет она и до Вашего уезда, придешь в органы власти в уездном центре, предъявишь эту бумагу и будешь пожизненно получать пенсию». 

Поверил - не поверил Степан Степанович тогда в эти слова  - неизвестно, да только спрятал ее поглубже до лучших времен. Сам бумагу не прочитал, ибо был безграмотным, а грамотному брату своему – моему прадеду Сидору Степановичу не показал. Да и вообще ее никому не показывал. Ночного гостя своего он отвез в уездный центр.

Через некоторое время прокатилась по России Октябрьская революция, дошла Советская власть и до Малмыжского уезда. Посомневавшись, Степан Степанович отправился в Малмыж на прием к председателю Малмыжского УИКа Солуянову Максиму Ефимовичу. Тот его встретил, молча, но слегка удивленно, прочитал бумагу, попросил подождать в коридоре. А через некоторое время выдали Степану Степановичу на руки справку о том, что он имеет право на получение ежемесячной пенсии. Размер пенсии мне неизвестен, но поговаривали, что за год можно было скопить на корову, так что наверняка была немаленькой. Да и выплачивали регулярно.

Однако ж тихое крестьянское счастье продолжалось недолго – в мае 1919 года на часть территории Малмыжского уезда вступили колчаковские войска. Сама деревня также была занята стрелковой ротой то ли 13-го Омского, то ли 16-го Ишимского полка.  А ротные офицеры решили разместиться как раз в доме Степана Степановича. Не сказать, что колчаковцы зверствовали в деревне или в округе – наоборот, вели себя достойно, даже платили за постой, но испугался Степан Степанович держать такие документы у себя и поступил просто: сжег и справку, и саму бумагу от незнакомца.

После отхода колчаковцев пенсию Степан Степанович перестал получать – справку нужно было восстанавливать, да только не хотелось ему объяснять Советской власти, при каких обстоятельствах он ее сжег. Могли ведь и спросить: а почему офицеры останавливались именно у него? История эта спустя годы стала достоянием деревенской гласности – старожилы-то деревни помнили, что Степан Степанович в лихие годки получал пенсию. Он со временем и рассказал все это. Много еще длинных зимних вечеров судачили и спорили потом деревенские мужички: а кто был этот незнакомец.