Этот бравый военный на фото - инженер дорожного отдела в городе Уржуме Леман Иван Антонович, жизнь которого оказалась надломлена Гражданской войной и «красным террором». В 1918 году был расстрелян по доносу.
О себе и своей жизни Леман рассказывал в протоколе своего допроса: "Леман Иван Антонович, лет 46. Профессия инженер. Бывшее сословие мещанин. Холост. Поляк. Живет своими трудами.
Родился я в Петроковской губернии. Отец у меня служил на железной дороге начальником станции. Образование получил в Варшаве, кончил реальное училище и потом технический институт. После окончания технического института я послал прошение в Вятскую губернию, где в то время требовались инженеры. Вскоре я был принят. Приехал я в Уржум в 1900 г. и служил все время дорожным инженером. Политикой я всегда мало интересовался, т.к. человек книги и труда. На военной службе был в японскую компанию. На действительной службе служил один год вольноопределяющим, а потом сдал экзамен на прапорщика запаса. Во время японской войны был прапорщиком запаса. Служил в 5 стрелковом полку в качестве прапорщика. В японскую войну я прослужил всего свыше…, а потом приехал опять в Уржум. В 1914 г. меня призвали. Призвали меня сначала в г.Глазов в 299 дружине, где командовал ротой. В 1916 г. дружины переформировались в Одессе в полки и я с той ротой остался в 465 Уржумском полку. В июле 1916 г. дивизию отправили на фронт. Ранен я не был ни разу. На позиции я был ротным командиром. Пробыл я на позиции 7 месяцев. После переворота был откамандирован в инженерную дружину там же на фронте. В 39 инженерной дружине я служил по декабрь 1917 г. и тогда я был по демобилизации уволен навсегда. Приехал я в Уржум 17 января с.г. и поступил на службу дорожным инженером, где и служу до сих пор[1]".
В августе 1918 года Уржум был захвачен мятежным отрядом Степанова. Как следует из нижеприведенных слов Лемана, несмотря на это обстоятельство, он продолжал нести свою службу дорожного инженера. Ведь дороги были нужны и «белым», и «красным»: «… В августе с.г. город Уржум был захвачен Московским продовольственным отрядом, объявившем власть Учредительного собрания. За все время пребывания его здесь я по прежнему нес свою службу. Ни с одним белогвардейцем ни разу не говорил и оружия у меня никогда не было. Когда большевисткие силы подступили к городу, то в городе произошла ужасная паника. Население большинством бежало, и я тоже бежал. Шел я по Казанскому тракту в д. Черемисский Сабуял, где у меня знакомый сослуживец Алексей Тихонов Морозов. У Морозова я пробыл дня 3-4, а потом поехал в д.Мазары к смотрителю Николаю Ильичу Неганову. Винтовки у меня не было. У Неганова я прожил дня 2-3, а потом по призыву членов исполкома я вернулся в город. Бежал я из города, потому что я боялся репрессий».
После возвращения в Уржум Леман вернулся к прежней деятельности. И жил бы он еще долго, если бы не донос… Во время "красного террора" один из недругов Лемана любезно сообщил в ЧК, что якобы видел его в отряде белогвардейцев с винтовкой и военной форме: «19 августа с.г. я ходил в г.Уржум по делу в земельный отдел, как раз в это время Белая армия выбиралась из города, т.е. отступала. Узнав, что земельный отдел не работает, я и другие крестьяне решили пойти обратно домой. Когда мы проходили мимо часового, стоящего на Казанском тракте, я случайно увидел гражданина Лемана и других с ним идущих в полном вооружении людей. На гражданине Лемане я видел винтовку, патронная сумка. Он был в плаще защитного цвета. Они продвигались дальше по направлению на Ошлан».
Сам Леман это отрицал на своем допросе: «19 августа я вскоре после ухода белогвардейцев отправился из г.Уржума по Старо-Казанскому тракту по направлению к деревне Черемисский Сабуял. Потом я нагнал отступающих, у коих в это время был привал. Это произошло у деревни Лялькино. Когда я нагнал их, то свернул на прямую, т.е. пошел по тропинке, идущей в рощу.
На вопрос, был ли обвиняемый вооружен, он категорически отвергает то, что будто бы был вооружен».
Других свидетелей не нашлось. Был ли Леман действительно вооружен или нет, неизвестно. Известно, что степановцы проводили мобилизацию на своей территории, выдавали обмундирование и оружие, а после ухода из Уржума оставили в нем отряд добровольцев для охраны города: «охрана города с сегодняшнего дня назначена по выбору из местных обывателей[2]». При наступлении Красной армии отряд, разумеется, разбежался.
Уржумский уездный совет ходатайствовал об освобождении Лемана как нужного специалиста для ремонта дорог и мостов: «Ввиду того, что дорожный инженер Леман находится под арестом и что с получением аванса на ремонт мостов и дорог ввиду устойчивой погоды необходимо теперь же приступить к работам, выполнить которые в настоящее время не имея других специалистов, возможно только под наблюдением и руководством инженера Лемана, уездный совет народного хозяйства, согласно постановления своего за 12 с.г. просит чрезвычайный революционный штаб ходатайствовать перед всероссийской Чрезвычайной комиссией о рассмотрении дела по обвинению инженера Лемана в первую очередь и об освобождении его из под ареста на поруки коллегии».
Прошение не помогло. Следователи были непреклонны.
14 октября 1918 года следователь ЧК - гений логики - вынес следующее постановление о расстреле Лемана на основе своих умозаключений: "… Гражданин Леман при входе белогвардейцев никого не боялся, а остался на своем посту. Взгляды его все консервативные, как у старого николаевского служащего. На военной службе был ротным командиром, что говорит, что был добрый шкурник шел против братания – против советов. По вступлении в Уржум Красной армии боялся репрессий, значит чувствовал не своих и удрал из города. Прятался и прилагаемое при сем заявление говорит, что с винтовкой и патронами, что и должно соответствовать правде, т.к. без причины не будет бояться репрессий и потому считаю его приверженцем Белой гвардии.
А потому постановил: гражданина Ивана Антонова Лемана подвергнуть расстрелу."
Это постановление было вынесено в один день вместе с множеством других аналогичных постановлений, например, лебяжским священникам Василию Несмелову и Михаилу Зырину. Всего, по воспоминаниям уржумского большевика Ф.Мачехина, Уржумская ЧК осенью 1918 года расстреляла около ста человек[3]…
Источник фото: ГАСПИ КО ф.Р-6799 оп.9 д. СУ-11707 (судебно-следственное дело И.А.Лемана)
[1] Здесь и далее: ГАСПИ КО ф.Р-6799 оп.9 д. СУ-11707
[2] ГАКО ф.Р-340 оп. 1. д. 15 л.60
[3] ГАСПИ КО ф.П-45 оп.1 д.147 лл.59-109
К данному материалу не добавлено ни одного комментария.