«Белая» Елабуга. Сентябрь 1918-го...

  

Елабуга - красивейший и старинный город Вятской губернии, несколько раз в истории Гражданской войны переходивший то к белым, то к красным...

 

Тема белочешского мятежа  до сих пор малоизвестная страница в истории Вятской губернии.  Главным образом из-за того, что большинство документации белыми  было уничтожено. Остались только некоторые документальные свидетельства в Национальном Архиве республики Татарстан, но они и являются бесценными для историков.

Летом 1918 года вблизи границ Вятской губернии  развивались драматические события. В июле-августе части Народной армии КОМУЧа В.О.Каппеля, пробиваясь через Бугульму к Симбирску,  берут один  за другим крупные волжские города: Уфу, Бугульму, Казань, Мензелинск. Мензелинск был взят белыми 17 августа, но уже к вечеру следующего дня красные вновь захватывают его.  После ожесточенных боев, отступая на новые позиции, 7 сентября  белогвардейские части  на  вооруженных пароходах высаживаются в городе Елабуге Вятской губернии и захватывают город.  Согласно воспоминаниям В.М.Молчанова, приведенным ниже, в Елабугу прибыло снизу Волги более сорока пароходов! [1]

При каких обстоятельствах была захвачена белыми Елабуга, могут свидетельствовать следующие факты: «Утром 17 сентября были обнаружены части белых, артиллерия и обозы, движущиеся вверх по левому берегу Камы. Плавбатарея «Серёжа» начала их обстрел, в результате чего белые бросили свой обоз и артиллерию и начали разбегаться в разные стороны. Вооружённые суда и пароход «Петр Чайковский» были посланы вверх по Каме для продолжения обстрела неприятельских частей и высадки десанта на левый берег Камы для преследования белых. Операция закончилась лишь с наступлением ночи. В руки красных попало много повозок с лошадьми и два орудия с передками и зарядными ящиками. Белые поспешно отступили по дороге через сёла Измер и и Кураково в город Спасск. В устье Камы недалеко от села Богородское красная флотилия захватила буксир «Деятель» с тремя баржами, а также паровой катер «Луна». 18 сентября, когда белые уходили из Спасска, 11 местных организаторов Советской власти были вывезены в поле и расстреляны по дороге в село Кураково» [2].  Как свидетельствует в своей публикации, приведенной ниже,  Н. Патрушев, белые захватили Елабугу, отступая от красных и пощады от них местным большевикам ждать не пришлось…

 

Белая гвардия в Симбирске

 

Поскольку документальных материалов об этих событиях  сохранилось мало, везде   силы, захватившие Елабугу,  называются «белыми», «белогвардейцами», но нет ни слова о белочехах.  Были ли они  в составе белогвардейского отряда?  А учитывая мощное повстанческое движение в уезде, возникает вопрос, были ли вообще «белые» в Елабуге? Может, подобно событиям в  других уездах Вятской губернии, под словом «белые» здесь подразумевались местные повстанцы, которые и захватили Елабугу в сентябре 1918 года, подобно тому, как отряд Степанова захватил Уржум месяцем ранее…

Здесь нужно заметить, что еще летом 1918 года в Елабужском уезде возник свой отряд «крестьянской самообороны», который начал активно бороться против большевиков.  Возглавил его участник Первой Мировой войны подполковник Викторин Михайлович Молчанов. Штаб молчановцев располагался в селе Алнаши, где население беспрекословно передало Молчанову всю военную и гражданскую власть.  Позднее  Молчанов вспоминал, что во всей волости нашлось всего шесть винтовок, несколько шашек и  два револьвера. Небогато было на первых порах и с добровольцами. Молчанов вспоминал, что людей «явилось сотни, и я выбрал из них дружину полностью. Назначил командиров рот и эскадронов. Эскадрон пополнили исключительно татары — рослые, красивые молодцы на великолепных конях. Приказал остальным вооружиться дробовиками, сноповыми вилами» [3]. Вскоре восстание распространилось и на соседние волости Елабужского уезда. Отряд Молчанова присоединился к  прибывшим белогвардейцам и помог им занять Елабугу (если белые вообще были, конечно). То, что не удалось полку Степанова в Уржуме, удалось отряду Молчанова в Елабуге…

Викторин Михайлович Молчанов - руководитель повстанческой армии в Елабужском уезде. Позднее воевал у Колчака и оставил уникальные воспоминания о своей жизни

Сохранились уникальные воспоминания В.М.Молчанова,  в которых он упоминает и о белогвардейцах и о белочехах в Елабуге:

«В первые дни моего пребывания в Елабуге вверх по Каме в Белую проходили эвакуированные пароходы из Казани. Это была армада! Одних пассажирских пароходов пришло в Елабугу 43, сколько буксирных — не помню. Часть, по приказанию капитана 2-го ранга Феодосьева, была пропущена вверх, остальные я подверг осмотру на предмет задержания более свободных для эвакуации Елабуги. Феодосьев дал в мое распоряжение боевое судно, стоявшее на якоре вверх по течению, с приказом стрелять в те пароходы, которые двинутся без пропуска. Я со своими офицерами лично решил осмотреть несколько пароходов.

Громадный волжский пароход занимается одним офицером и пятью солдатами-чехами, имущества никакого. Никого не пускают к себе, заявляя, что пароход числится за чешским штабом. Другой пароход занимается командующим Чистопольской армией и его штабом. Находясь уже на пристани, я получил приказание этого командующего явиться к нему. Решил, конечно, идти. Прием в рубке 1-го класса. Командующий армией подполковник Лукашевич, бывший командир запасного полка в Елабуге. Познакомившись, я выразил удивление его приказанию, указав ему, что я уже имею законных начальников; но если он действительно имеет армию, которую высадит здесь, чтобы бороться с большевиками, то я немедленно подчинюсь ему со своими частями, а так как я знаю, что у него никаких частей нет, то если он сойдет с парохода со своими офицерами и тем самым увеличит число бойцов-интеллигентов, то я передам ему мои должности и буду работать там, где он укажет. Во время разговора я ему указал, что у меня нет кадровых офицеров, а у него писарем генерал — здесь этот чин был бы крайне необходим в гражданском управлении, да, кроме того, необходимо вывести войска Елабуги для активных действий.

На все мои мольбы этот подполковник отвечал, что разумным офицерам здесь нечего делать, так как здесь эсеры и керенщина, и он с офицерами отправляется в Сибирь, где формируется настоящая Русская армия.

Я поблагодарил его за оценку и, уже возмущенный, сказал ему: “Вы отдали мне приказание и ничем не могли подкрепить его. Теперь я приказываю вам немедленно выстроить всех офицеров на верхней палубе и солдат на нижней, чтобы я мог разъяснить им положение и предложить желающим остаться здесь. Все выходы с парохода заняты моими людьми, так как я предвидел, что может случиться здесь. Посмотрите на боевой корабль, который уже давно встал против вас и по моему приказанию утопит пароход со всеми вами. Даю вам 5 минут времени”.

Во всех коридорах уже стояли верные мне люди, и фактически пароход был в моих руках. Из офицеров никто не пожелал остаться, передал мне Лукашевич. Я же лично им ничего не говорил, так как предвидел исход. Приказал коменданту пристани отвести всем офицерам по одному месту в 1-м и 2-м классах, свободные места заполнить такими же путешественниками с других пароходов. Этот пароход был отправлен в первую очередь, и о случившемся я телеграфировал своему начальству, думая, что этот караван офицеров будет задержан в Бирске или Уфе. Как оказалось, никто на это не обратил внимания, так как это не было из ряда вон выходящим случаем.

Вот в таких условиях приходилось работать. После падения Казани офицерство перестало верить в возможность, при существующем правительстве, что-либо сделать и удирало туда, где, по слухам, было лучше….»

Короткое владычество белых на юге Вятской губернии дорого обошлось  красивейшему городу на ее южной границе.  Многие представители советской власти, застигнутые врасплох, были расстреляны. Были расстреляны и  большинство милиционеров и некоторые военнослужащие (в документах архива НАРТ встретились списки расстрелянных белыми красноармейцев в Елабуге) . Большинство  боеспособного  населения  было мобилизовано и ушло впоследствии вместе с белогвардейцами.  Перед своим уходом из города белые разграбили город и уничтожили советскую документацию. Большинство советских учреждений было ими разрушено вследствие того, что там было изъято все ценное имущество, а многие сотрудники мобилизованы или расстреляны.

Интересно об этом пишет сам В.Молчанов: «Войска, дошедшие к эвакуации Елабуги до 6000, довольствовались добровольными пожертвованиями деньгами и продуктами. Ежедневно утром громадный двор штаба гарнизона был заполнен телегами с продуктами. Из деревень везли все: мясо, овощи, крупу и т. д. Для приема пожертвований деньгами в штабе был особый казначей. Я не скрываю, что большую часть дал город, но приведу пример: из одной волости я получил 25 000 рублей царскими и 50 000 керенками. Это уже показательно».

Источник фото: https://infourok.ru/prezentaciya-k-proektu-istoriya-moey-derevni-3290072...

 

Осенью 1918 года, под давлением наступающих частей Красной армии белые вместе с отрядом В.М.Молчанова покидают Елабугу, получив приказ уходить на Уфу. По некоторым данным их численность вместе с мобилизованными составляла около 4 тысяч человек, хотя первоначально в отряде Молчанова было больше 8 тысяч добровольцев. Видимо, за прошедший месяц большинство добровольцев рассеялось или погибло в боях с красными. В.М.Молчанов в своих воспоминаниях объясняет это так:

«Я получил из всех волостей, не занятых красными, постановления, где предлагалось мобилизовать население от 18 до 45 лет, а это дало бы до 30 000. Добровольцами идти боялись, опасаясь за семьи в случае нашего отхода. Я телеграфировал в Самару, прося разрешения мобилизовать хотя бы некоторые года и отправить их через Уфу в Сибирь для формирования частей в глубоком тылу. Ответ был такой: “Мы не позволяем вам мобилизовать ни одного человека. Галкин, Лебедев”. Что элемент этот был бы надежным, доказывает вся последующая борьба: в конечном результате в армии остались: вятичи, пермяки, уфимцы и волжане

...Боевые действия под Елабугой были очень малые. Несколько раз противник со стороны Вятских Полян пробовал наступать небольшими силами, но легко был отбиваем верстах в 20—30 от города. Мы потеряли 8 убитых, около 40 раненых, у красных было взято одно орудие, несколько пулеметов, кухня. В общем, красные не лезли, мы, надо сказать, желания тоже не имели, прикованные к реке, да и начальство нас не перчило, а спрашивало, когда перейдем на левый берег Камы. Как оказалось, там мы были нужнее. За все время нахождения моего в Елабуге я не получил ни одной ориентировки, ни одной газеты, ни одной сводки и совершенно не знал, где и какие части или отряды существуют. Реальными для меня были Ижевск и Воткинск.

Наконец, после сговора с капитаном 2-го ранга Феодосьевым было эвакуировано гражданское население и имущество, много товаров из кооперативов. Войска, после ухода всех пароходов и флотилии, ночью отошли на берег Камы, против села Набережные Челны. Феодосьев обещал устроить переправу быстро, необходимым количеством барж и пароходов. Мы имели с собой около 200 голов скота. Когда я прибыл к берегу, установив на позиции арьергард, ни одного человека не было переправлено, хотя прошло уже 4 часа с назначенного для переправы времени. Несмотря на вызовы, ни один пароход, ни одна лодка к месту посадки не прибывали. Пробовали кричать, ничего не выходило, был сильный ветер. А стрельба красной флотилии была все ближе и ближе, наши суда отходили».

Бесценным свидетельством о пребывании белочехов в Елабуге является публикация  елабужца  Н.Патрушева, опубликованная 15 октября 1918 года в газете «Известия  Елабужского революционного Комитета».  Это, можно, сказать, взгляд на события в Елабуге, с другой стороны.  Опуская высокопарные моменты, на которые не скупился автор, оставлю фактическую часть этой публикации:

«После натиска  советских войск на Казань, отступившая  с Казанского фронта белогвардейская сволочь в лице продажного офицерства  заняла и наш тихий город Елабугу. С радостью и цветами встретила непрошенных гостей  местная буржуазия и интеллигенция, называя  их своими спасителями  от  ненавистной им советской власти, которая состоя  из представителей беднейшего крестьянства  и рабочего класса не давала  им прав  в деле строительства Социальной республики. Крепко обиделись они буржуазия и писанная интеллигенция на Советы за то, что те  у первых отобрали  часть имущества, хотя  и нажитого потом и кровью  рабочих и крестьян, но которое  они все таки считали «кровным своим», у вторых отобрали бразды правления  и взяли в свои  загрубевшие  от работы мозолистые руки…

Но как радостно  встретили белых буржуи, так великое уныние и страх царили в семьях трудящегося пролетарского класса, которые уже достаточно были наслышаны о тех зверствах и насилиях, которые чинят при своем нашествии над рабочим классом  эти высокообразованные «культурные» варвары.  И действительно эти страхи и опасения оправдались.  Лишь только вступили в город белые, как полилась кровь - кровь рабочих и крестьян. Всюду были расклеены объявления, что советская власть в городе свержена, что в город вступила Народная Армия, стоящая за Учредительное Собрание, на самом деле – банда офицерства, коему вовсе чужды интересы этого  возлюбленного народа, но которая нагло присвоила себе  звание «Народная Армия», дабы привлечь на свою сторону  темные массы  крестьянства  и рабочего класса…

В первую  очередь было приступлено к поимке их кровных врагов- красноармейцев, почему либо оставшихся в городе  и уезде. В этом случае им помогли белогвардейски настроенные  кулацкие элементы в деревне, которые   ловили  отставших одиночных красноармейцев и на месте расстреливали…

Да, буржуазия   умеет мстить жестоко, мстить так, как неспособны были  дикари древних веков… За каждого «своего»   они расстреливали десяток крестьян и рабочих …

Но недолго пришлось  ликовать в Елабуге «спасителям» (буржуазии). Доблестные  полки Красной армии  и грозная морская  флотилия   стремительно стали теснить разбойников и забирать обратно позиции, принадлежащие им по праву, тут то  окончательно открылась  вся наглая  ложь белогвардейцев, а также и то, за что они боролись: вспугнутая орудийными выстрелами  буржуазия, точно стая  черных воронов, начала заблаговременно  «благородно ретироваться» из города, т.е. показала пятки: белогвардейцы,  когда уже им окончательно пришлось отступать, начали всячески запугивать население, говоря, что идущие красноармейцы вырезывают не только мужчин, но и женщин и детей, благодаря чему уехали из города  многие, принадлежащие чисто к пролетарскому классу, что можно  объяснить только  белогвардейской   пропагандой и нашей несознательностью.

Все хозяйство горда  они разрушили, товары из Кооператива (предприятия содержащиеся на народные деньги) увезли, увезли также  и деньги из всех учреждений, принадлежащих народу.  Везде и всюду они твердили, что искренне желали добра народу. С одной стороны – искренне желание добра народу, с другой стороны еще искренне обобрали этот же  самый народ – где же тут логика.

Местные попы (большинство) также уехали с белогвардейцами, для похорон «Учредиловки»  и служения по ней заупокойных панихид, потому что изолгавшаяся белогвардейская банда  уже издыхает, а вместе с ней  исчезают как  дым и   признаки «ИХ дорогого Учредительного Собрания» [4].

Поскольку советские газеты являются далеко не самым достоверным историческим источником, хотелось бы найти документальное  подтверждение фактам, описанным Патрушевым в своей публикации. И, действительно,  частично они подтверждаются  в протоколах собраний елабужских большевиков  за октябрь 1918 года, констатировавших тяжелое положение учреждений города после ухода белочехов.  После  освобождения города они создали Елабужский  Чрезвычайный революционный  Комитет, занявшийся всеми важными вопросами в жизни города и уезда; подобные комитеты по примеру Вятского чрезвычайно-революционного комитета, в августе-сентябре 1918 года, как грибы после дождя возникали в уездах губернии.  Особенно много внимания положению города  было уделено на заседании  Чрезвычайного революционного Комитета , состоявшемуся 16 октября:

«…Слово предоставляется заведующему отделом управления уездом тов. Черемных, который говорит, - по назначению  его заведующим Отделом управления   он пришел к голым стенам Отдела, т.е. не было ни инструкций, ни указаний и вообще  ни бумаг, а также ни работников по канцелярии.

 Милиция частью расстреляна, а частью бежала с белыми, о судьбах участковых начальников милиции ничего не известно, хотя и посланы уже на места запросы о положении дел, но ответ еще не получен, далее говорится о пустоте кассы в отделе и о необходимости снабдить его деньгами хотя бы временно, чтобы не натолкнуть отдел на точку замерзания, в сумме 1800 рублей…

 Военком тов.Тимофеев, желая посвятить собравшихся о положении дел на фронте, просит выслушать его  при закрытых  дверях, удалив из зала собрания частных лиц.

Просьба удовлетворяется.

По окончании секретного доклада он приступил к докладу о положении дел в комиссариате, в котором излагает, что дела комиссариата белыми  окончательно разрушены, бумаги уничтожены, имущество увезено, оружия и обмундирования не было. Данное поручение очистить  уезд  от банд белогвардейцев  удалось выполнить  лишь только благодаря тому, что штаб 2й армии скоро озаботился  высылкой обмундирования и вооружения и благодаря отзывчивости населения волостей на объявление мобилизации.

Комиссар  земледелия тов.Костин.  С  прибытием  в город  белых последними  было отдано распоряжение  об устранении с постов землемеров, каковые по их мнению были излишними при комиссариате, часть из них была даже мобилизована, а часть неизвестно где, отсутствие  их в настоящее  время вредно отражается на ведении дела в Комиссариате, замечен также недостаток лесничих, но приняты уже меры путем извещения о всех недостатках в Вятку.

Агрономический  отдел тоже сильно потрепан, но благодаря оставшимся при нем  некоторым лицам  постепенно восстанавливается.

Главная нужда комиссариата – неимение средств.

Заведующий  отделом народного  хозяйства тов.Сажин – отдел  Народного хозяйства сильно подорван белыми, при их отступлении взяты разные вещи и медикаменты, увезены (или добровольно уехали) врачи и некоторые из провизоров, взяты деньги в сумме 93 тысячи рублей, полученные для выдачи жалования учащим. Не забыта и касса мелкого кредита, оттуда  увезено 1200 пудов сахарного песку и деньгами приблизительно 11 тысяч  рублей, из аптеки увезены спирт и другие медикаменты.

Заведующий  отделом  городского  хозяйства тов.Анныков – « белыми увезены некоторые нужные ремни с электростанции  и много другого, заведующий станцией  отсутствует, нет дров и вообще положение незавидное».

Заведующий  отделом труда тов.Конькин  рисует знакомую уже картину разрушения отдела, нанесенного белыми говоря, что все  подотделы отдела оказались стерты  с лица земли…

Заведующий  отделом продовольствия тов. Сливчиков – товары  из торговых предприятий продуправы  почти все  увезены  белыми, учесть их остаток не мешая ходу дела продажи не представляется возможным. Пришлось временно опечатать  все магазины, дабы  им возможно произвести подробный учет.

В распоряжении продовольственной управы  в данное время  имеется несколько десятков тысяч пудов  овса, главным образом продовольствием снабжается фронт. Сделано распоряжение  об учете хлебов в уезде.

Приняты меры к снабжению города и уезда предметами первой необходимости» [5].

К этому протоколу  можно также добавить сведения из протоколов собраний Чрезвычайного Комитета, заседавших в другие октябрьские  дни 1918 года.

Например, в протоколе заседания Чрезвычайного революционного Комитета  от 5 октября, обсуждавшем вопрос о мобилизации, указывалось, что от белых были освобождены к тому времени  только город Елабуга и соседние волости, т.е. остальные волости уезда были еще под их контролем:

«Принимая во внимание, что большинство волостей Елабужского уезда еще не окончательно очищены  от белогвардейских банд, а также  учитывая то обстоятельство, что  с объявлением  мобилизации, согласно изданного приказа Революционного  военного  Совета Российской  республики   от 11 сентября 1918 г.  лишь за один  1898 год, волостей же очищенных от банд только несколько, прилегающих к городу  и лиц мобилизованных  из этих волостей  будет недостаточно  даже для несения  гарнизонной службы  в городе, не говоря уже о посылке  таковых на фронт, а также базируясь на приказ помощника Командира 2й армии  тов. Максимова о немедленном  сформировании 3 рот для отсылки  их на фронт к тов. Крымкину постановили:  ходатайствовать  совместно  с политическим  подотделом   2 армии  пред революционным военным  Советом  2 армии Восточного фронта  о разрешении произвести мобилизацию за 5 лет, в волостях уже очищенных от белогвардейских банд».

Здесь же обсуждался вопрос о конфискации скота у лиц, ушедших с белыми: «По вопросу  о конфискации скота как в городе, так и в уезде у лиц, уехавших  с белогвардейцами постановили: вменить  в обязанность продовольственной управе совместно  с военным  Комиссариатом немедленно составить списки всех лиц, поступивших в ряды Белой гвардии, а также бежавших с ними и приступить к конфискации, как в городе, так и в уездах» [6].

12 октября в заседании того же комитета обсуждался вопрос о преподавателях, ушедших вместе с белыми:

«Временный заведующий  отделом по народному образованию  тов.Киселев, делая краткий доклад, просит между прочим, как поступить с учащими, ушедшими с белыми по мобилизации и уехавшими по боязни из города.

Обсудив означенный вопрос постановили: обязать заведующего отделом  по народному образованию немедленно доставить  только сведения о всех преподавательских силах, бежавших с белыми, мобилизованных   и выехавших из города  по боязни. Об арестованных же учащих запросить комиссию  по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией» [7].

15 октября 1918 года в заседании Комитета обсуждались вопросы медицинского обслуживания города. Как оказалось, белые унесли с собой все медикаменты. В заседании присутствовали: заведующий медицинского   отдела С.Т.Сажин,  врачи Елабужской больницы Е.Н.Авров и Е.П.Миловзорова, фельдшер-смотритель   Елабужской  больницы и отделения душевнобольных  А.Н. Новиков, управляющий елабужской аптекой  провизор И.Э.Попов, помощник провизора Можгинской аптеки М.Я.Пресняков.

  Из протокола заседания:

«Заведующий  отдела С.Т. Сажин сообщил, что после оставления города Елабуги белогвардейцами и чехословаками, восстановившими  вновь  земское и городское общества самоуправления  и нарушившие  поэтому уже налаженную  до известной степени планомерную работу советских  учреждений, последние восстановляют свою деятельность, следовательно должен быть немедленно восстановлен  и отдел Народного Здравоохранения .

 …Касательно дезинфекционных  средств  провизор Попов указывает, что в медикаментах  вообще ощущается крупный недостаток, нет, например, хины и прочего;  из числа закупленного  в Москве бывшим комиссаром  Артемовым  хотя часть и дошла благополучно до Елабуги, но и эти,  как оказалось по наведенным справкам, захвачены белыми при эвакуации города» [8].

Возможно, в будущем будут найдены и другие архивные документы о пребывании белогвардейцев в Елабуге, которые помогут более подробно осветить  эту тему, как  одну из темных страниц вятской истории, и смогут ответить на главные вопросы – подтвердить, действительно ли  были  белогвардейцы и белочехи в составе «белого» отряда, захватившего Елабугу в сентябре 1918 года, как  писал об этом в своих воспоминаниях В.М.Молчанов? Ведь воспоминания это вещь довольно  относительная, чтобы их можно было использовать как исторический источник, хотя часто это, увы, единственный источник …

 

Источники

1. В.М.Молчанов. Борьба на востоке России и в Сибири // Первопоходник (Лос-Анджелес). 1974. № 17-20. (Переиздание в альманахе: Белая гвардия. — М., 1997—1999. № 1-3).

2. Мордвинов Р. Н. Волжская военная флотилия в гражданской войне (1918-1920). — М.: Военно-Морское издательство Военно-Морского Министерства Союза ССР, 1952; http://spas-rt.ru/news/stranitsyi-istorii/kakoy-sled-ostavila-grazhdanskaya-voyna-v-istorii

3.  В.М.Молчанов. Борьба на востоке России и в Сибири // Первопоходник (Лос-Анджелес). 1974. № 17-20. (Переиздание в альманахе: Белая гвардия. — М., 1997—1999. № 1-3).

4.  Н.Патрушев. К моменту //  Известия  Елабужского революционного комитета – Елабуга  № 15 от 24 октября 1918 г. (НАРТ ф.Р-3134 оп. 1 д.11)

5. НАРТ ф.Р- 3134 оп.1 д.6 лл. 3-3 об.

6. НАРТ ф.Р- 3134 оп.1 д.6 л.1

7. НАРТ ф.Р- 3134 оп.1 д.6 л.2

8. НАРТ ф.Р- 3134 оп.1 д.4 лл..24-25