В годы Гражданской войны в Вятской ЧК работали большие мастера по части различных провокаций и шпионажа. Иногда они затевали такие операции, что и по сей день ко многим событиям тех лет могут быть вопросы: а что если, это было не политическое событие, а … чекисткая операция! Безусловно, люди, разрабатывавшие такие операции были очень умными, имевшими позади уже некий опыт по ним, например, на фронте. Чекисты легко растворялись в любом обществе, внедрялись в банды и другие сообщества, прислушивались к людским разговорам. Кроме того, ЧК имела сеть разветвленной агентуры, проникшей во все слои тогдашнего общества, ведь заставить работать на ЧК под угрозой смерти можно было любого. Не случайно, сводки ЧК отличались такой информативностью, вплоть до фраз, поскольку составлялись непосредственно свидетелями описанных событий. Словом то, что мы не раз видели в кино о разведчиках (у нас слово «шпион» почему-то не любили, предпочитая ему нейтральное – «разведчик»), имело место и в реальной жизни, в том числе и в Вятской губернии. Впрочем, сюжет любого исторического фильма опирается на реальные исторические факты…
Особенно любили приемы с «переодеваниями» члены вятского карательного отряда Ларина. В архивном документе читаем: «Наряжаясь белогвардейскими офицерами и в таком виде выпытывали от богатых крестьян, учителей и бывших слуг царского режима их мнение о Советской власти, прося оказать то или иное содействие и, получив сведения, арестовывали». Нередко отряд внезапно появлялся в той или иной деревне, действуя «под флагом белых, распространяя слухи о своем появлении». Этим способом они проверяли работу волостных исполкомов Советов. Эти методы все-таки не нравились высшему руководству ЧК, не смотря на то, что люди, работавшие там, сами не гнушались никакими методами. В одном из отчетов говорилось: «Все эти реквизиции и безобразия бледнеют перед работой начальника карательного отряда Ларина и агентов 7 пункта Особого отдела. Большинстве своем крайне грубые люди, с приемами прежних жандармов, имеющих способность всюду открывать контрреволюцию1».
Такие же методы использовались и в уездных ЧК, особенно их любили в Яранской. Так, в апреле 1919 г. Яранская ЧК спровоцировала и организовала в г.Яранске «контрреволюционную организацию», вооружила ее, а за тем устроила ее арест. Кроме ликвидации «контрреволюционной организации», Яранская ЧК провела по меньшей мере еще две крупнейших операции с использованием своих агентов – это ликвидация Пророчицкого монастыря и разгром банды Шушканова.
В феврале 1919 г. в ворота Пророчицкой обители постучался человек, попросивший крова, по документам оказавшийся офицером-белогвардейцем Петровым. Ему не было отказано. Что интересно, наивные монахи пустили в обитель офицера даже без ведома настоятеля, что явствует из отчета этого чекиста. Настоятель монастыря узнал о госте намного позднее. Увы, то оказалось лишь хитрая провокация. На самом деле «белый офицер» оказался чекистом, который вскоре дал свои показания в деле игумена монастыря (сами монахи так никогда и не узнали, кто он был на самом деле). Истинной причиной такой «разведки» в монастырь было разузнать, скрываются ли в нем белогвардейцы, имеются ли в нем ценности и где они спрятаны. «Офицер» без особого труда вошел в доверие к насельникам и выведал все, что нужно. В своем отчете в ЧК после отбытия из монастыря, ее сотрудник добросовестно изложил следующее:
«Следователю Яранского чрезвычайкома Норкину было заявлено от сотрудника № 2, который был командирован в мужской монастырь Яранский с документами белогвардейского офицера Петрова. 3 февраля 1919 г. я прибыл в мужской Пророченский мужской монастырь, где я сперва познакомился с монахом Кириллем, который, познакомивший со мной и при разговоре со мной он мне сообщил, что им в настоящее время живется плохо, т.к. они получили приказ , что бы немедленно монастырь очистили к 7 февраля 1919 г. и я также сообщил, что если у вас что еще не вывезено из монастыря, то постарайтесь поскорее вывезти и на что он согласился и на мою лошадь положил тулуп и пинжак и книги. И также познакомился с послушником, как например Стефан и Александр, которых я попросил, чтобы они довели до сведения игумена, что в монастыре находится белогвардейский офицер и как только узнал архимандрит о моем пребывании в монастыре, то я был приглашен к нему и когда я вел беседу с игуменом, то он мне пояснил, что у них спрятаны некоторые драгоценности в монастыре, а часть из них увезены в деревни, и он также пояснил мне Петрову, что у него заготовлено хлеба нелегальным путем 200 пудов и также заготовлено крупчатки 27 мешков, но где именно не указал и он в течение моей беседы с ним все время спрашивал, где находятся белогвардейцы и скоро ли они придут сюда белогвардейцы и также пояснил, что он игумен скрывался в Котельничском лесу 4 месяца, но что его заставило скрываться, он так и не мог сказать, что его заставило скрываться для меня тайна2».
Вскоре после ухода «офицера из обители, в нее нагрянули чекисты. Игумен монастыря отец Геннадий был арестован, обвинявшийся по нескольким пунктам, в том числе за укрывательство "белогвардейского офицера"... По этой же причине игумен монастыря вскоре был расстрелян.
28 октября 1919 г. следователь Вятской Чрезвычайной Комиссии вынес решающее заключение по делу архимандрита Геннадия, по прежнему основывавшееся на 2 обвинениях – в сокрытии хлеба и в укрывательстве белогвардейского офицера. Приговор: расстрелять. 10 ноября 1919 г. приговор был утвержден.
«Слушали: дело № 756 Архимандрита Геннадия Панфилова (заложника), обвиняемого в скрытии хлеба 235 пудов, крупчатки 3 пудов и в укрывательстве белогвардейского офицера в течении 6 месяцев.
Постановили: применить высшую меру наказания3».
Здесь, как видим два подлога сразу – «белый офицер», которым был сотрудник ЧК (и там все эти знали)и его пребывание в монастыре 6 месяцев, хотя он сам писал в отчете, что в монастырь прибыл 3 февраля 1919 г… Данных о казни игумена Геннадия не сохранилось. Никто из братии монастыря не знал о дальнейшей судьбе своего любимого настоятеля. В 1928 г. последний игумен обители Афанасий (Мухачев) на допросе в ОГПУ высказался о его судьбе так: «…отправлен в Вятку и там по слухам был расстрелян»… Местные жители рассказывают, что игумен был расстрелян в Яранске. Его мучали, привязав к хвосту лошади, а затем выстрелив после мучений ( для работников ЧК того времени это была обычная практика). Могила его находилась якобы на монастырском кладбище, недалеко от могилы игумена Нила (Полякова). Но поскольку о.Геннадий был судим и расстрелян в Вятке, все это не подтверждено и кажется маловероятным…
В мае 1919 года яранские чекисты, вдохновленные апрельским разгромом «контрреволюционной организации» в уезде, провернули еще одну подобную операцию с «переодеванием» по ликвидации «банды» Марка Шушканова, представлявшей на самом деле собой группу вооруженных крестьян, бежавшей от произвола власти, а также дезертиров, не желавших воевать за новую власть. Сам Марк Шушканов был известным здесь дореволюционным деятелем, легендарной личностью и не случайно было, что вокруг него собрались все, обиженные на новую власть. В архивном деле под названием «Протокол заседания Яранской Уездной Комиссии по изъятию церковных ценностей в 1922 году» удалось найти подробное рукописное описание этой операции, составленное ее участником Загайновым. Этот протокол представляет собой машинописный документ из 21 листа, в конце которого вшиты три рукописных листа с заголовком «Операция Яранской ЧК в мае месяце 1919 года». Как эти сведения оказались в деле по изъятию церковных ценностей Яранского уезда, остаётся загадкой, как и то, зачем были так подробно описаны события 1919 года, произошедшие на глухих берегах реки Пижмы. Документ был обнаружен мною исключительно случайно.
Итак, обратимся к тексту рукописи: «В конце мая месяца 1919 года секретной разведкой Яранской ЧК было установлено, что на границе Котельничского и Яранского уездов, в углу Котельничского тракта и реки Пижмы, организована банда. Для ликвидации этой банды из Яранска был назначен вооруженный отряд: от караульной роты 25 человек и от отряда ЧК 10 человек. В числе последних и я. Под командованием члена ЧК товарища Тягунова этот отряд тронулся из Яранска ночью и к вечеру перешёл реку Пижму. В деревне Пишнуре Котельничского уезда мы остановились на ночлег. Среди окружающего населения мы выдавали себя за белогвардейцев, а население смотрело на нас испуганно и удивленно. Переночевав в деревне Пишнуре, мы рано утром тронулись в ту деревню, в которой проживали главари преследуемой нами банды. Деревня эта (название не помню) расположена кругом в лесу и насчитывает всего 6 домов. Входим в деревню, она ещё вся спит. Подошли к дому, в котором проживали главари банды, разбудили их и попросили выйти к нам. Они охотно вышли и радостно нас встретили, любуясь нашим доброкачественным и достаточно-количественным вооружением. Вышло их всего трое: один из них секретный агент ЧК, второй бывший крупный торговец с. Пектубаево Кадамской волости Царегородцев, скрывавшийся от уплаты 120 тысяч чрезвычайного налога, и третий Шушканов, деревня Шушканы Тужинской волости, известный всему уезду крупный кулак, торговец и подрядчик и член Учредительного собрания. Товарищ Тягунов предложил им пойти с нами в лес и в то же время предложил оповестить всех дезертиров, входивших в их банду, чтобы и они следовали туда же на указанное в лесу место. Шушканов и Царегородцев сначала отказывались пойти с нами в лес, но потом под угрозой военной дисциплины согласились и пошли. Придя на берег реки Пижмы, мы расположились на 1 полуострове и разложили костры. Вскоре стали прибывать туда дезертиры с имевшимся у них оружием. Дезертиры оказались людьми несознательными, тёмными и введёнными в заблуждение главарями банды. Видя такое явление, товарищ Тягунов решил изолировать главарей банды от дезертиров, что поручил сделать секретному агенту. Секретный агент Лихачёв пригласил Шушканова и Царегородцева пойти в лес поискать более подходящего места для нашего лагеря, на что они согласились. Лихачёв пригласил с собой троих более развитых и боеспособных красноармейцев, в том числе и меня, и мы все 6 человек тронулись. Отойдя по берегу реки около версты от оставшегося лагеря, Лихачёв предложил Шушканову достать свой револьвер (браунинг) и передать Лихачёву с целью добавить патронов, Шушканов согласился и револьвер передал в руки Лихачева. Тогда Лихачёв взял в одну руку револьвер Шушканова, а в другую взял свой (наган), направил один в грудь Шушканову, а другой – Царегородцеву и скомандовал: «Руки вверх!». А мы трое в это время окружили их штыками. Шушканов и Царегородцев только тогда поняли, в чём дело и узнали, кто мы. Отвели мы их в сторону и приказали лечь в яму. Потом Лихачёв приказал Шушканову встать, дал ему лист бумаги и карандаш и велел писать свою автобиографию о своём пребывании у белогвардейцев. Шушканов сел писать, а Лихачёв ушёл в лагерь, оставив нас троих охранять арестованных. Через некоторое время Шушканов встаёт и делает вид, что ему нужно оправить естественную надобность, а потом бросается в бегство. Мы не растерялись и двое бросились за ним, а один из нас остался охранять последнего, т.е. Царегородцева. Во время преследования Шушканов был убит. Через несколько времени и Царегородцев сделал попытку бежать, но тоже нами был убит, после чего мы вернулись в лагерь и пробыли там до утра. К утру дезертиров к нам собралось 56 человек. Товарищ Тягунов приказал им построиться, они исполнили, и мы окружили их стальной щетиной и приказали им сдать оружие, что ими было исполнено. После чего товарищ Тягунов приказал командиру караульной роты, товарищу Курандину, отделить своих красноармейцев от нас и (лично) конвоировать дезертиров в Яранск. Оставшиеся наши красноармейцы с товарищем Тягуновым поехали в некоторые деревни, объясняя крестьянам, что это были не белые, а красные, успокоили их и сами вернулись в Яранск4».
26 апреля 1990г. в газете «Колхозный путь» была опубликована статья А.А.Кожевникова о жизни Марка Шушканова, написанная им по воспоминаниям старых людей. Среди прочего в ней говорится о «банде» и о том, как она была обнаружена Яранской ЧК, но только Марку в этом случае удалось исчезнуть. Впоследствии о его жизни возникли всевозможные домыслы, т.к. никто не знал, что Шушканов был убит. Так, по одной из народных легенд, ему удалось спастись и, преследуемый советской властью, Шушканов оказался на золотых приисках Алдана, затем на Дальнем Востоке, а потом в Америке5. Все это были народные фантазии, ничем не подтвержденные, т.к. на самом деле Марк Шушканов был убит чекистами еще в мае 1919 года…
Неизвестно, сколько бы еще таких блестящих и хорошо спланированных операций провели яранские чекисты, но их действия не понравились руководству Вятской ЧК, и подобные методы были запрещены постановлением от 14 июня. В нем, в частности, говорилось, что, применяя подобные провокаторские меры, чекисты "вооружают ... этими мерами последних (темные крестьянские массы.) против рабоче-крестьянской власти...»
Итак, в июне 1919 г. «шпиономания» в Яранской ЧК была официально запрещена, но нет сведений, использовались ли такие приемы в 1918 г. Быть может, антисоветские мятежи 1918 года были всего лишь… чекисткой операцией по выявлению потенциальных врагов власти? Есть предположение, что Ижевское восстание 1918 года было итогом хитрой провокации, организованной чекистами. Если даже это было так, то цель их была достигнута – в течение августа-октября 1918 г. в ходе подавления мятежей и проведения «красного террора» (своего рода он стал зачисткой того, что не успели сделать в ходе подавления их), все активные лица, которые могли бы возглавить антисоветское сопротивление в Вятской губернии, были физически уничтожены…
Источники
1.http://www.mark5.ru/3/380/index1.3.html
2. ЦГАКО ф.Р-6799 оп.9 д.СУ-11410 т.1 л.15
3. ЦГАКО ф.Р-6799 оп.9 д.СУ-11410 т.1
4. ЦГАКО ф.15 оп.5 д.27 л.5
К данному материалу не добавлено ни одного комментария.