Немного о войне

Мой отец был фронтовиком, и я давно собирался написать о войне. До войны отец жил с родителями в селе Старый Бурец Малмыжского района, отсюда же он призывался на фронт. Лет пятнадцать назад, просматривая письма отца родителям с фронта, я обратил внимание на то, что отец пишет, односельчанин Кашин Иван погиб, но просит пока никому об этом не говорить, вдруг это не так. В детстве я бывал в селе и знал бабушку Кашину, она была одинокой и дружила с  моей бабушкой. В одной из поездок в Кировскую область заехал в село посмотреть на памятник погибшим, тогда он был окружен некошеной крапивой. Да, Кашин Иван Михайлович был в списках погибших(1904-1943).   

У нас в семье хранится фотография шести молодых парней, один из которых мой отец, надпись на обороте: рекруты 11. 04. 1943 г.  До какого-то времени я не обращал особого внимания на это фото, пока не услышал о ней рассказ моей тети (сейчас ей 91 год).     Получилось так, что я еще встретился с сыном одного из этих парней- Панкратовым Владимиром Николаевичем и, как оказалось наши отцы дружили. Теперь соединив вместе:
письма отца и рассказанное тетей и Панкратовым В.Н. постараюсь рассказать об этой фотографии поподробней.

 Шестеро парней из села были призваны в начале 1943 г., никому  из них еще не исполнилось 18, а самому молодому 17 лет исполнилось в декабре 1942 г.  Когда я это услышал, то мелькнула мысль, что кто-то «прогнулся» в Малмыжском военкомате. Однажды мне было рассказано, что на фронте в ящиках с американскими снарядами попадалась плитка шоколада. В наших же ящиках иногда вместо снарядов лежали кирпичи. Это не было диверсией, просто план по выпуску снарядов не всегда можно было выполнить, но и не выполнить его тоже было нельзя. Мальчишки были призваны, потому что был план по призыву на фронт. Обратил внимание, что в сети присутствует достаточно много случаев призыва 17 летних парней. В Кирове разобрались и всех отправили домой.

На фото, слева верхний ряд: Чернов Василий Александрович — мой отец, Панкратов Николай Васильевич, Янников Павел, слева нижний ряд: Баршинов Александр Петрович,
гармонист Андреев Александр Петрович,  Пентегов Владимир Федорович.

Из Кирова Янников решил ехать до Казани поездом, остальные добирались до родного села (300 км) преимущественно пешком, не было транспорта. Пешие дошли за две недели, в Нолинске делали остановку у отца Баршинова, он там работал начальником МТС, ночевали, помылись в бане, Янников добрался  через несколько дней после них.

После повторного призыва 20 апреля 1943 г. все шестеро парней были отправлены  во 2-е Ленинградское военно-пехотное училище г. Глазов. Из письма отца от 2 мая: «Первого мая кормили хорошо: компот, сливочное масло, каша, картошка с мясом, суп, хлеб серый — хороший…Вчера и сегодня идет дождь. Вообще город Глазов — грязный, тротуары деревянные, улицы не мощены...».

Начальником училища был  генерал майор Раковский Василий Степанович, еще за гражданскую  войну он получил орден «Красного Знамени». В свое время мне удалось поговорить с одним фронтовиком, который несколько раньше этих парней учился в этом училище, но был отчислен (его брат закончил училище и погиб на фронте). Со слов фронтовика командир училища был немолодой генерал, он всегда ходил пешком, в то время как комендант- капитан, ездил на бричке. По разным мотивам курсанты нещадно отчислялись из училища на фронт. Пентегов и Янников были отчислены 26 апреля и отправлены в Ижевск. Позже в одном из писем отец пишет, что срок обучения в училище был 6 месяцев, но ходят слухи, что будут учить год. Условия в училище были жесткие и отношения курсантов с одним из офицеров сложились так, что они прямо говорили ему:  «На фронте мы тебя пристрелим».

Судьба молодых пехотных лейтенантов на фронте была не простой. Один мой знакомый рассказывал, как его дядя однажды сказал: «знаешь, сколько мы лейтенантов застрелили в начале войны..» и один из примеров был такой: авианалет, а их ведут строем и не дают укрыться, боялись, что разбегутся и не собрать. Конечно в 1943 г. это вряд ли было, но младшие офицеры - пехотинцы все равно гибли в больших количествах, поднимая солдат в атаку они первыми попадали под огонь. Я убедился в этом, просматривая  материалы по полку отца. В 1944г., отцу предлагали  вновь учиться на офицера, но он отказался. Мне он говорил, что в этом случае ему пришлось бы служить в армии после окончания войны, а он этого не хотел.  Если бы отец стал офицером, ему наверняка бы посоветовали вступить в партию, а с этим были серьезные проблемы. Комсомольцем он, как сын крестьянина единоличника, не был; один дядя в гражданскую войну был на стороне Колчака и затем эмигрировал в США, другой был репрессирован на 10 лет; были проблемы связанные и с другими родственниками.

Из письма отца от 19.05.43г. : «Неужели правда, что на Кашина и Гусева пришли похоронные? Что знаете о товарищах?  Где Володя Павлов? Где Ермаков Ф.? Нет ли от него адреса?..». В письмах отца часто упоминаются односельчане, со многими товарищами, бывшими на фронте, он переписывался. Упоминаются в письмах и наши малмыжские родственники, ушедшие на фронт: Майорских Л.М. и Сушинцев В.П., последний был в немецком плену.

16 августа, как пишет отец, после возвращения из летнего лагеря, курсантам объявили об отправке на фронт: «...Сдали оружие, учебники и т. д. Едем все вместе: Андреев, Баршинов и все, с кем ехали из Малмыжа...». Проучиться полный курс не удалось, потребовалось срочное пополнение для тяжелейшей битвы на Курской дуге. 17 августа в ночь  выехали из Глазова на Москву и 21 августа были в Туле, Андреев и Баршинов все также находились с отцом в одном вагоне. О Панкратове упоминаний не увидел.

Из письма отца от 1.10.1943г.: « ...Живу я хорошо, нахожусь при полку четвертый воздушно десантный гвардейский стрелковый полк (4 ВДГСП)...». И в том же письме: «...Баршинов Александр ранен в нескольких местах, но легко. Он в противотанковой артиллерии. Их расчет подбил два танка, в том числе один «тигр», после чего он был ранен...».  06.10.1943 заряжающий батареи 45 мм пушек Баршинов А.П. отличился в бою, уничтожено 4  пулемета, рассеяно и частично уничтожено до роты противника, награжден медалью «За отвагу».

Далее из того же письма: «...От товарища из Тушки (Ст. Тушка) я слышал (ему сказал писарь нашей роты), что Андреев Александр убит. Только я это точно не знаю, и вы это не распространяйте. Я постараюсь узнать точнее...». 24.09.1943 санитар стрелкового батальона Андреев А.П. вынес с поля боя 13 раненых бойцов вместе с их оружием, награжден медалью «За боевые заслуги». Похоже, что дата гибели Андреева А.П. 25.04.1943, указанная на сайте не соответствует действительности.

Из письма от 28.11.1943г.: «..Как узнали о смерти Андреева Ал., из моего письма или пришло извещение? О Панкратове Ник. скажу, что он еще в училище говорил, что к новому году будет дома, Ал. Андреев говорил, что его все равно убьют. Предчувствия их сбылись...». Панкратов Н.В. вернулся домой без ноги. В этом же письме, написанном из села Рыжково Курской области, где он находился в госпитале, отец пишет: «...Вас интересует, как я переходил Днепр: туда и обратно на лодке ночью. Раны мои заживают хорошо, сейчас совсем не беспокоят...»  Однозначно, отец получил ранения во время удержания его  полком плацдарма на правом берегу Днепра.

Надо сказать, что мое общение с отцом на серьезные темы происходило  крайне редко, наверно потому, что я был подростком и не все бы понял. Довольно часто я был свидетелем разговоров отца с другими фронтовиками и кое-что запомнил. Мне он однажды рассказал такой случай: « Летний день, сидим в окопе, никто не стреляет. Вдруг видим, со стороны противника бежит человек и машет руками, наверно кричит, но голоса не слышно, далеко. Кто-то хватает винтовку несколько выстрелов и человек падает». Я думаю, что он сожалел о том, что случилось тогда на фронте. В наших разговорах, я теперь это уже понимаю, он не договаривал. Однажды он мне сказал, что в полку был один Герой Советского Союза. Спрашиваю, а что с ним случилось, отвечает, что он потом умер от ран. Больше ничего не сказал. Теперь, когда такую информацию о герое получить не сложно, понимаю, что речь шла о Герасимове Вадиме Анатольевиче. Свою награду он получил в битве за Днепр.  Тогда я, конечно, не придал значению его словам: «один герой», но кроме Герасимова В.А. в полку за Днепр еще было три героя, и он не мог не знать этого, после ранения отец вновь вернулся в полк.  В полку ст. сержант Герасимов был связистом, 8.10.1943 устраняя повреждения на линиях, он наткнулся на немцев, отходя, увидел ручной пулемет с погибшим расчетом, принял бой, был дважды ранен, насчитались 112 трупов. В наградном листе сказано: «...взяв пулемет и две коробки с дисками, выдвинулся на опушку поляны и, подпустив немцев  с дистанции до 100 м, открыл шквальный огонь из ручного пулемета. Герасимов, меняя позиции, продолжал расстреливать немцев, лежавших на открытой местности...»

Выскажу по этому поводу свои мысли. Первые очереди, конечно, могли покосить немцев, но после того, как они залегли и начали отстреливаться, расход патронов на одного убитого резко увеличился. У него было всего шесть дисков в двух коробках, округляя это 300 патронов. Как бы ни хороши были позиции, они не были специально оборудованы, 300 патронов на 112  убитых немцев, верится с трудом. Все это наводит на мысль, что рядом с ним был еще кто-то, надо было снаряжать диски, помогать со сменой позиции.

Понимаю, что напрашивается вопрос: «А для чего все это излагается?» Дело в том, что фронтовики, «наседали» на отца, и рекомендовали обратиться к Брежневу Л.И. Речь шла о каком-то событии на фронте, за которое он должен был быть награжден. Помню, что даже на похоронах отца в 1971 г. прозвучала такая фраза, что о его военных заслугах говорить не приходится. Я не могу сказать, связано ли это было с подвигом Герасимова В.А. В пользу этой версии есть такие моменты: отец также, как и Герасимов, поначалу в полку был связистом, значит, могли оказаться в этот момент вместе, училище, в  котором он проучился почти четыре месяца было пулеметно-стрелковым,  то есть пулемет он знал и стрелял из него. Я помню, как он рисовал цветными карандашами схему пехотного батальона в обороне, поэтому наверняка знал, где поставить пулемет. Что касается Брежнева, то в книге Демина Н.С. «Война и люди»  описано его пребывание  в июне 1944 г. в 4 ВДГСП, где они и могли увидеться.

Из письма отца от 6.05.1944г.: «...Последнее письмо писал вам из госпиталя числа 16-го февраля, а 20-го выписался из госпиталя. И еще послал письмо по прибытию в часть 28-го апреля...», т. е. очередное ранение.

27.07.1944г. отец получил тяжелое ранение в Карпатах с ампутацией правой ноги и был комиссован из армии, никаких наград на фронте не получил. Далее фото отца - слева 1941 г, справа 1945 г.

Судьба всех шестерых парней после войны сложилась по разному. Панкратов Н.В. работал счетоводом в колхозе, умер рано. Пентегов В.Ф. работал в селе бухгалтером в сельпо, убит году в 1962-1963 г., все знали, как это произошло, но следствие посчитало, что это несчастный случай. Баршинов А.П. работал начальником цеха на заводе в Верхних Полянах, был даже судьей. Меньше всего сведений по Янникову П., похоже, что он на фронте не был, знаю, что жил в с.Кильмезь. Отец, Чернов В.А., в 1952 г. закончил Казанский мединститут, работал хирургом в Кировской и Пермской областях.  В 1969 г. у отца обнаружили рак, до этого у него не было проблем со здоровьем, и одной из версий его появления он называл американский яичный порошок, поставляемый на фронт по ленд-лизу. Я, думаю, у него были основания так считать.  Довольно часто приходилось ездить в Ленинград, сначала на примерку протеза, затем на получение. Эти поездки совмещались с курсами переподготовки, где он дополнительно получил специализацию онколога. Вполне возможно, что тогдашние наши «братья по оружию» могли подсыпать какой-нибудь «дуст» в этот порошок, а болезнь  «выстреливала» через несколько лет.

Сейчас село Старый Бурец трудно назвать селом, разве что по действующей церкви. Давно уже нет дома деда и  улицы, на которой жила бабушка Кашина, число жителей сейчас около 160 человек, при том, что на памятнике погибшим на фронте больше 200 фамилий.

На следующем снимке (2019 г.) Панкратов Владимир Николаевич у памятника погибшим на фронте землякам, у памятника, строительство которого он организовал, будучи секретарем парткома, на котором есть имя его деда и возле которого он косит крапиву.

На последней фотографии с надписью на обороте «Малмыж» фронтовики-победители после войны на отдыхе, на переднем плане лежит Чернов В.А., остальные неизвестны.