Деревня Костоваты

Сразу  после того как река Кама на всём своём протя­жении стала частью Русского государства, начи­нают системно осваиваться и её ранее ни кем не заселён­ные берега Среднего Прикамья.

Первоначально был организован самостоятельный уезд, охвативший огромную территорию  от Нытвы и Очёра на севере, практически до Белой на юге. Цен­тром его стала вновь поставленная Осинская слобода.

В 1596 году, было проведено обследование (обзор или дозор) земель населения «в Казанском уезде, вверх реки Камы, на Осинском городище в Но­вониколь­ской слободе» - нынешняя Оса. Дозор проводили дьяк Алексей Ще­пилов, Аверка Палидын, да подьячий Фе­дор Аристов.

По описанию видно, что Оса ещё только строится, даже храм Святителя Николая Чудотворца ещё без «цар­ских дверей и образов» и священника. Населяют Осинскую слободу пашенные крестьяне, переселивши­еся сюда с верховьев Камы, Усть-Юга, и в основном с Чердыни (Перми Великой). Кре­стьяне эти как слобо­жане (слобода – от слова свобода) были совершенно свободны от всех казённых податей.

Никаких других селений в Дозоре больше нет. Но есть описание уезда, в данном случае это не территори­ально-административная единица (как Казан­ский уезд), а граница земельных угодий Осы – Осинский уезд. Спу­стя пол­века, по такому же принципу, появится Сара­пульский уезд в Казанском уезде.

В документе читаем: „В Осинском уезде к Новой Ни­колской слободе рыбныя ловли в р. Кама и в малых речках в Тулве и в Сиве, и в Бую, и в Сара­пуле, и в Ны­тве, и в Очере - рыбу ловят пермичи из оброков и хмель берут по тем же речкам …». Совершенно последо­вательно, начиная с Осы, очерчива­ется террито­рия уезда по речкам, впадающим в Каму: Тулва, Сива, Буй, Сара­пул, Нытва и Очёр. Сива здесь, указана определённо та, что впадает в Каму у села Паздеры (наша Сива). Есть ещё и другая Сива, в Пермском крае, но она небольшая и второстепенная, впадающая в реку Обву.

Абсолютно отчётливо написано, что Сарапул это речка, а не село, или пространство. Возможно на речке Сарапул, как и на Сиве были какие то временные строе­ния рыбаков, но постоянных поселений там ско­рей всего всё-таки не было. По крайней мере, ни в этом документе, ни в других документах этого периода они не зафиксированы.

Сравнивая Дозор 1596 года с последующими перепи­сями находишь, что дети некоторых осинских слобожан вскоре станут основателями первых вот­кин­ских селений. Чем этот документ особенно и ценен для любителей вот­кинской старины. Так, например сын пер­митина (бывшего жителя Чердыни) Василия Пьян­кова Иванко и сын верхокамца (бывшие жители Кай-города) Дмитрия Богатырёва Васька, вскоре станут двор­цовыми крестьянами деревни Костоваты. Пионе­рами Воткинского Прикамья.

К сожалению, Смутное время несколько задер­жало освоение этих мест, но с приведением к присяге всех ратных людей бывших с «казанским прави­телем» Шульгиным к присяге Царю Михаилу Федоровичу насту­пил долго­жданный мир. Край вновь начинает интен­сивно осваиваться.

Дворцовые крестьяне расселяются вдоль всей Камы от Осы до Сарапула и далее. Селятся они у мелководий (перекатов), тем  самым и землю осваи­вая и своим присутствием мешая беспрепятствен­ному пере­мещению кочевников на пра­вую сторону. Самыми значительными были Сарапуль­ский, Дубнинский (около Николо-Берёзовки) и Баннов­ский перекаты. Ни какой сторожевой или погра­ничной службы при этом они не несли. В целях их защиты по Каме разъез­жали специальные воинские судовые от­ряды под командою «голов» и назы­вавшиеся «летними плавными службами».

На самом большом и важном перекате у речки Сара­пул было поставлено основное центральное селе­ние, вскоре ставшее дворцовым селом Вознесен­ским на Сарапуле, а по левому берегу насадили дворцовых кре­стьян припи­санных к селу.

Одним из таких селений и стали Костоваты или как написано в Дозор­ной книге 1621 года «к селу ж Сара­пулу вверх по Каме реке на речке Косто­ватой де­ревня Костоватая». Речка Костоватая, носила, своё преж­нее название достаточно долго. Под названием «Ко­стовата» на левом берегу, впадающую в Каму  про­тив Костоватовского острова, её можно встретить ещё на картах XVIII века.

В деревне проживали: Пантелейко Лукьянов Шуклин; Иванко Васильев Пьянков, сын осинского  Василея Пьян­кова; Стенька Трофимов Чиглеев; Фе­досейко Семе­нов; Васька Дмитреев Багатырев,  сын осинского  Дмитрия Бо­гатыря;  Афонка да Степанко Васильевы дети Шульгина.

Пашни их, согласно Дозорной книги, были но­выми на ими расчищенных от тайги полях. Как сказано в документе «пашни новые их крестьянские розчисти».

Спустя четверть века население Костоват от ше­сти дворов вырастает до двенадцати крестьянских, да ещё плюс двух бобыльских. О том кто такие бобыли и соседи мы ещё не раз скажем и достаточно подробно, в других очерках этой книги.

В Переписи 1646 года уже нет больше Богатырёвых и Шульгиных, но появляются вновь целых семь новых дворов. Это дворы  Гришки Семенова сына Полхана, Федосейки Семенова сына Зырянова, Терешки Илина сына Поварницына, Стенки Семенова сына Медведя, Нестерки Иванова сына Оглезнева, Пронки Данилова сына Желвакова, Гаврилки Федорова сына прозвищем Вшивой, бобыля Гаврилки Данилова сына Кандаша. У  Оверкейко с сыном с Савкою прозвища (фамилии) не указано. Переселились они вероятно из нижних сел «Вознесенского что на Сарапуле» и «Никольского, что на речке Березовке». По крайней мере, мы совер­шенно точно знаем, что прозвище Медведь было из­вестно, по Дозору 1621 года, в Вознесенском, а Гришка Семенов сын Зырянов, жил в Никольском.

Примерно в это же время, в 1654 году, Писцовая книга Волынского фиксирует деревню на левом берегу. «Деревня Костоватая за ре­кою Камою, - пишется о ней, - пашни паханные пятнат­цать длинников, пять поперечников, итого семь­десят пять десятин в поле, а в дву по тому ж». Десятина, это чуть больше гектара, потому в пересчёте получается, что было у них 84 гектара пашни. Сено­косы и леса для хозяйства, в те годы было без меры, сколь оси­лишь, или как тогда выражались «не в разводе».

Последующие полвека были для населения Костоват подлинным испытанием. Начались массовые восстания живших с ними по соседству башкир и ногайцев. Хоть территории, на которых жили русские крестьяне вдоль Камы и не входили в число вотчинных башкирских земель, но когда начинались «башкирские шатости», шаталась буквально вся окрестная земля, пылали деревни, лилась кровь, притом в основном мирных ни в чём не повинных крестьян. Башкиры не были исключением, так как воеводы усмиряющие эти восстания пользовались теми же приёмами, жгли и резали всех с подряд.

 Требованием восставших было сохранение условий, на которых башкиры вошли в состав Русского государства. В многочисленных челобитных царю башкиры жаловались на нарушения земельных прав, тяжесть налогов и повинностей, произвол и насилие местной воеводской администрации.

Первое восстание вспыхнуло, в 1662 году, и охватило, в том числе и  наши левобережные деревни.

Вероятно, именно с этим связано и то, что население в этот период постоянно меняется, появляются новые люди и вновь исчезают. В результате, согласно очередной Переписи, в деревне Костоватой, в 1678 году, осталось лишь пять дворов. Из прежних это Микитка Пантелеев сын Шуклин, Пет­рушка Сергеев сын Зырян, Аверчка Степанов сын Мед­ведь, Петрушка Иванов сын Пьянков, Оска да Якушка Нестеровы дети Оглезневы. Да у Петрушки Зыряна, появился сосед Емелька Кошкаров, новый житель Костоват.

 Из тех, кто убыл, часть была взята в стрельцы в Ка­зань. Это -  Ивашка Шавкунов, Филька Воробьев, Вах­ромейка Козмин, Пронька Красноперов, Лучка Зыря­нов. Двое Тимошка Медведев и Захарка Поткин с семьями взяты «за полоцкую шляхту во крестьянство». Ларька Ани­киев,  Ивашка Коробейникова, Родька Шелеметев бежали в Уфимский уезд.  Поварницыны, ушли в Га­лево. Не стало Чиглеевых, Желваковых,  Полхана, Кан­даша и Вшивого. Вероятно именно в этот период, 1662 – 1664 гг.  крестьяне из Костоват  и ушли на правый берег за остров, притом достаточно углубившись в тайгу.

В начале  XVIII века, в Переписях 1701 и 1710 гг. в Костоватах живут лишь Шуклины, Пьянковы, Оглез­невы, Кошкаровы, Медведевы, небольшой деревней в 3-7 дворов. В дальнейшем с наступлением относитель­ного мира в крае деревня разрастается. В Костоваты возвращаются Поварницыны, а Медведевы напротив переселяются в Галево.

Перед самой революцией, в 1916 году, в деревне про­живало 433 человека в 87 хозяйствах, на которые приходилось 104 лошади.

Среди жителей согласно Переписи 1897 года прожи­вали: Кошкаровы; Оглезневы, Поварницыны, Пьян­ковы, и два дора Бабиковых. Жён своих берут в основном из прикамских деревень Осинского уезда (Сай­гатка, Галево, Ваньки, Гольяны, Коряки), да Паз­дер с Неумоино и сивинских (Кварса, Лапино, Патра­ково, Перевозное).