Деревня Пахомово-Новосёловская

Опубликовано вс, 20/04/2025 - 19:43 пользователем Gjurgi

(продолжение статьи «Деревня Ефаново-Овсянниково)

Деревня Пахомово (Пахомовская, Новосёловская), ныне не существующая, находилась в 1,25 км южнее деревни Ефаново и в 1,85 км северо-западнее Преображенского погоста – бывшего центра Антропьевой слободы (несуществующее ныне село Слобода). Она стояла на левом (северном) берегу безымянного ручья, протекавшего по логу с запада на восток в Духово озеро, на берегу которого стоял погост.

С северной стороны пахотная земля деревни Пахомовской граничила с землёй деревни Ефаново (межой между ними был перелесок в 1 км к югу от Ефанова); с южной стороны она граничила с деревней Ратчинской (Трегубовской), стоявшей на высоком месте на правой стороне этого лога. Восточной границей земельных угодий деревни являлась согра – та же, что и у деревни Ефаново; западной – лесной массив, за которым располагались деревни Гришинская (Тютриха) и Старостинская (Захаровская). В писцовых книгах XVII века за деревней Пахомовской числилось 4 десятины (4,37 га) поскотины и 5 десятин (5,46 га) леса с болотом. Сенокосные угодья, кроме тех, что были в окрестностях деревни (по логу, согре, лесным полянкам, окраинам полей), располагались в пойме реки Лузы, на правом её берегу.

В писцовой книге 1677-1682 годов описаны границы деревни Пахомовской: «А межа той деревне з деревнею с Ефановым, а по каким местам признаки, и то писано под тою деревнею, а с Ратчинскою деревнею межа по старой меже от согры по огороду к горе до …(клякса!)дво колотца, а от колотца в правой руки поперег веретеи до логу, что под Пахомовским двором, да после логу по Ратчинской стороне по старому огороду и до ровняди и по ровняди прямо в лес». Колодец, о котором здесь идёт речь, относился, скорее всего, к деревне Ратчинской, потому что носить туда воду из ручья в гору было затруднительно. Жители деревни Пахомовской, первоначально, наверное, тоже пользовались водой из этого ручья, но он, теперь уже совсем пересохший, и в старину был довольно мелким, и в Списке населённых мест Вологодской губернии 1859 года, где указаны источники водоснабжения всех сельских населённых пунктов, сказано, что обе деревни стоят «при колодце».

Самый ранний из известных документов на деревню Пахомовскую – духовная грамота (завещание, акт наследования) крестьянина Ивана Яковлевича Рогозина-Морыгина, датированная 4 февраля 1580 года, а это значит, что образовалась она не позднее третьей четверти XVI века, т.е. примерно в то же время, что и Ефаново. Изначально она так же относилась к разряду чёрных деревень, т.е. её владельцы – черносошные крестьяне – платили налоги в государственную казну, но были лично свободными и имели право купли-продажи земельных угодий.

Основателем деревни, судя по её названию, был некий Пахом; его же могли прозывать Новосёлом, т.е. пришедшим сюда издалека; а может быть, Новосёл – это другой крестьянин, который возродил некогда запустевшую деревню; его потомки стали называться Новосёловыми, отчего она получила второе название – Новосёловская. Фамилия – распространённая, она могла возникнуть независимо в разных местах, поэтому искать связь всех лузских Новосёловых с деревней Пахомовской смысла нет.

Согласно писцовой книге 1620 года – самого раннего из имеющихся в общем доступе описаний Сольвычегодского уезда – деревня Пахомовская состояла из четырёх дворов, в которых проживали: Алексей Тимофеев, половник крестьянина Поздея Кузьмича Мартюшева Яков Тимофеев, Девятка Матвеев и Иван (отчество не указано) Овсянников, который, судя по фамилии (прозвищу), мог иметь какое-то отношение к основанию деревни Ефаново-Овсянниково.

В следующей писцовой книге – 1625 года – Алексей и Яков Тимофеевы не значатся, Девятка же и в этой книге и во всех других документах записан с отчеством «Тимофеев»: то ли «Матвеев» – это ошибка писца, то ли Матвеем звали его деда (в то время родовые фамилии крестьян ещё находились в стадии формирования, и вместо них, помимо прозвищ, часто использовались отчества или дедичества). В этой же писцовой книге сказано, что Девятка Тимофеев владеет двором (4-й частью деревни) по той самой духовной грамоте 1580 года. Так же из других документов известно его прозвище-фамилия – Новосёлов, а из всего этого можно сделать вывод, что Алексей, Яков и Девятка были, вероятно, братьями и потомками того самого Новосёла, а владели они своими жеребьями по одной духовной грамоте Ивана Рогозина – тоже какого-то их близкого родственника (может быть, деда).

Алексей Тимофеев вскоре после переписи 1620 года продал свой двор Русину (крестильное имя Хрисанф) Андреевичу Дудину, перешедшему сюда из деревни Турышкино, и дальнейшая его судьба неизвестна; 8 марта 1624 года Русин Дудин продал этот двор Давыду Никифоровичу Якимову, перешедшему сюда из Ефанова, а сам перешёл в деревню Копылово.

Яков Тимофеев был половником крестьянина Поздея Кузьмича Мартюшева; 5 апреля 1620 года кузнец Третьяк Григорьевич Шашерин (родом из Великого Устюга) купил дворы Поздея Мартюшева и Ивана Овсянникова; подробности этой сделки неизвестны, но, судя по тому, что Третьяк Шашерин приобрёл оба двора по одной купчей, можно предположить, что Поздей Мартюшев и Иван Овсянников тоже были близкими родственниками. Яков Тимофеев после продажи двора Поздеем Мартюшевым перешёл в Ефаново, где нанялся в половники к Фёдору Васильевичу Захарову, и после переписи 1625 года сведений о нём нет. Поздея Мартюшева в писцовых книгах разыскать не удалось, и где сам он жил, неизвестно (может быть, он тоже был коренным жителем этой деревни, но на момент переписи в ней не проживал), однако владельцем деревни Починок над Серёдкой в верховьях реки Залесской Лалы («на Дору») в это же время был Никита Поздеев-Алексеев Мартемьянов (он же Мартьянов, Мартынов) по прозвищу «Бес» – возможно, его сын (в таком случае, можно предположить, что крестильное имя Поздея – Алексей). Об Иване Овсянникове дальнейших сведений так же нет.

2 июня 1624 года крестьяне Трифон Кузнецов (то ли это сам Третьяк Шашерин, то ли его сын), Давыд Якимов и Девятка Новосёлов заключили раздельный договор на деревню Пахомовскую (оригинала этого документа нет и его подробности неизвестны). Давыд Якимов вскоре после этого умер, и в писцовой книге 1625 года во дворе записана его вдова Татьяна (отчество не указано); о его потомках сведений нет, однако есть купчая от 7 августа 1631 года, согласно которой Ларион Никифорович Якимов (судя по всему, брат Давыда) продал «три жеребья деревни Пахомова Рогозинские» (т.е. ранее принадлежавшие Ивану Рогозину) крестьянину Минею Игнатьевичу Иванову и дальнейших сведений о нём нет, а 20 ноября 1631 года Девятка Новосёлов продал тому же Минею Иванову 5-й жеребей (пятую часть) деревни и после этого сведений о нём так же нет, однако в переписной книге 1647 года в деревне Пустошь Осиновая (находилась на речке Лунданге, левом притоке реки Лузы) половником крестьянина Ивана Титова Пупышева записан Никифор Тимофеев Новосёлов с сыном Ларионом – то ли это и есть Девятка, то ли ещё один его брат.

Не ранее 1624 года из деревни Ефаново, где владел двумя дворами, в Пахомовскую перешёл Михаил Борисович Змановский-Гумнищев; в 1642 году он «збежал безвестно от хлебного недороду» и дальнейших сведений о нём нет. В переписной книге 1646 года владельцем его пустого двора значится дьячок Палемско-Городецкого погоста Калина Васильевич Захаров, но потом он его то ли продал, то ли бросил.

5 мая 1644 года Иван Демидович (Меньшиков) Кузнецов-Шашерин – какой-то родственник Григория Ивановича Шашерина – взял пустующую четверть деревни (может быть, бывший жеребей Михаила Змановского) «на льготу», т.е. временно был освобождён от налогов. Из детей Ивана Демидовича известны сыновья Фёдор, Пётр и Иван, а так же племянник Григорий, отчество которого в переписях не указано; дальнейших сведений о них нет. В переписной книге 1647 года половником Ивана Шашерина значится Кондратий Иванович Богатырёв с сыном Иваном (других сведений о нём нет). В 1648 году Иван Шашерин «збрел к Вятке», его двор запустел, а в 1657 году половину его жеребья (четверть деревни) взял на льготу на десять лет его брат Аника Демидович Шашерин, живший вместе с отцом бобылём Демидом (Менщиком) Яковлевичем и племянником Михаилом Ивановичем на Преображенском погосте, где все они работали кузнецами.

После смерти Аники Демидовича этот жеребей взял крестьянин деревни Слободище (Большая Волшанка) Иван Минеевич Захаров. Другую четверть деревни в 1662 году взял на оброк крестьянин Дмитрий Фёдорович Захаров, а после его смерти этим жеребьем владел тот же Иван Захаров. В писцовой книге 1677-1682 годов сказано, что он владеет половиной деревни Пахомовской по «поступной памяти» (договору о передаче недвижимого имущества на определённых условиях) вдовы Дмитрия Фёдоровича Захарова Аграфены Ивановны 1674 года, по купчей вдовы Матроны (отчество и фамилия не указаны; вероятно, это вдова Аники Демидовича Шашерина) 1674 года и по купчей Ивана Ивановича Кузнецова-Шашерина 1677 года.

После смерти Ивана Минеевича Захарова его двором владел Иван Степанович Уваров (ранее проживал в деревне Вахтино Туринского погоста Ратмеровской волости) с сыновьями Григорием и Родионом. Родион Иванович был мобилизован на строительство Санкт-Петербурга, где и умер; Григорий Иванович в свою тяглую деревню Горячинскую (Сокольничью) того же Туринского погоста. В переписной книге 1717 года по деревне Пахомовской сказано: «В 710м году написано двор жилой, …, а ныне в ызбенко того двора прибегает нищей престарелой Иван Стефанов сын Уваров осмидесяти осми лет вдов. … Пашенной земли оной Уваров пашет малую часть и большая часть лежит впусте и нихто не владеет, и от того оной двор в (за)пустенье». В ревизской сказке 1719 года он записан в возрасте 90 лет и вскоре, вероятно, умер, потому что в сказке 1720 года никого в деревне записано не было, а по Генеральному свидетельству 1722 года «прописных и в число душ никого не явилось». Однако в ревизской сказке 1745 года (2-я ревизия) сказано, что уже при 1-й ревизии (1719-1722 гг.) владельцем этой половины деревни являлся лальский купец «ис крестьян» Степан Иванович Захаров, т.е. либо Иван Уваров был половником Степана Захарова, либо Захаров взял этот пустующий жеребей сразу же после его смерти.

Григорий Иванович Уваров в 1-й ревизии записан в деревне Горячинской половником крестьянина Григория Свиньина, однако потом он вернулся в Антропьеву слободу, вероятно, половником Степана Захарова, поскольку в исповедной ведомости за 1734 год он снова записан в Пахомовской, а не позднее 2-й ревизии перешёл в деревню Турышкино на казённый надел; впоследствии здесь и в соседних деревнях проживали его потомки, но их родословная полностью не прослежена. В Пахомовской же во 2-й ревизии записан половник Степана Захарова Иван Кузьмич Калинин, а в 3-й ревизии (1763 г.) – его брат Никита Кузьмич; их отец Кузьма Петрович Калинин проживал в деревне Ратчинской половником крестьянина Емельяна Васильевича Захарова. После этого в исповедных ведомостях Слободской церкви вплоть до 1787 года деревня Пахомовская не значится, т.е., вероятно, жильцов в ней не было, хотя землю обрабатывать половники могли «наездом» из других деревень.

Другая половина деревни стала собственностью Слободской Преображенской церкви. В писцовой книге 1645 года сказано, что церковные причетники владеют половиной деревни по «даной» Бажена Курбатова (он же Кузьма Корнилович Захаров) 1639 года, в церковной летописи говорится о «прикладной памяти» от 28 марта 1641 года, которую крестьянин Григорий (отчество не указано) Захаров дал церковному старосте Андрею Нечаеву (Сергееву) Пьянкову «и всем крестьянам того приходу на половину деревни Пахомовские и деревни Новоселовские» – возможно, в обоих случаях речь идёт об одном и том же договоре. Все сделки на право владения церковью жеребьями в деревнях Пахомовской, Ратчинской, Ратайково, Ивашево, Каменке и др., различными сенокосными пожнями и другими земельными угодьями были утверждены «владельным» указом Архиепископа Великоустюжского и Тотемского Александра 1690 года, данным священнику Прокопию Михайлову, церковному старосте Емельяну Фёдоровичу Захарову и «прочим приходским людям». Церковными половниками, проживавшими в деревне, в разное время были: Тихон Филимонович и Семён Филимонович Гусевы, Семён Лазаревич Петелин с сыновьями Михаилом и Дмитрием и другие, которые в документах не «засветились». В исповедной ведомости за 1734 год в деревне записан Пётр Лазарев (может быть, внук Семёна Лазаревича Петелина), за 1742-1745 годы – Степан Матвеевич Заескин (Заесков) с сыновьями Никифором и Василием и Григорий Никифорович Змановский с сыном Юлианом, но чьими половниками они были – церковными или Степана Захарова – неизвестно.

В результате секуляризационной реформы, проведённой Екатериной II, церквям и монастырям было запрещено владеть землями, тем не менее, для пропитания причта Межевой инструкцией от 25 мая 1766 года и указом Правительствующего сената от 8 июня 1789 года земли, приобретённые ранее, были оставлены за приходскими церквями «в вечном и непоколебимом владении», что было зафиксировано определением Лальской нижней расправы и городового магистрата от 15 октября 1792 года. Сдавать землю в аренду половникам тоже было запрещено, поэтому обрабатывали её «наездом» сами причетники (священник, дьякон и др.) либо наёмные сезонные работники.

В статье «Деревня Ефаново-Овсянниково» рассказывалось о том, что Межевыми инструкциями 1764 и 1766 годов и Манифестом от 19 сентября 1765 года о Генеральном размежевании земель в Российской империи государственным (бывшим черносошным) крестьянам было запрещено иметь землю в частной собственности, но на купцов и мещан этот запрет не распространялся. Деревни теперь стали разделять на казённые (государственные; в некоторых документах это ведомство называлось по старинке: «черносошная вотчина») и владельческие – принадлежавшие частным лицам, в которых проживали, как правило, половники-арендаторы. Деревня Пахомовская состояла в разряде владельческих. Данных 4-й (1782 г.) и 5-й (1794 г.) ревизий по владельческим деревням нет, а с 6-й ревизии (1812 г.) владельцем половины деревни Пахомовской значится лальский мещанин Пётр Иванович Истомин, вероятно, купивший её у Степана Захарова. К нему в половники нанялся и перешёл сюда бывший черносошный крестьянин деревни Турышкино Илья Никифорович Дудин. В исповедных ведомостях Слободской церкви он с семьёй записан в Пахомовской с 1788 года, значит, Пётр Истомин купил её не позднее этого года.

27 июня 1842 года в газете Вологодские губернские ведомости (№ 26) было помещено объявление: «В Вологодском губернском правлении, в следствие представления Устюжского земского суда, будет продаваться будущего июля 20 числа недвижимое имение Лальского мещанина Петра Истомина, состоящее Устюжского уезда в Шулеповском волостном правлении; как-то: половина деревни Нижнего Сухарина, в сей же деревне дом не новый с надворными постройками, и половина деревни Пахомова за неплатеж Истоминым должных по векселям денег – опек над малолетними детьми покойного лальского купца Степана Петелина, Лальской градской думе и тамошнему мещанину Ивану Матренинскому – всего 397 руб. 28 коп. серебром. Оцененное имение оценено по десятилетней сложности годового дохода в 397 руб. 30 коп. серебром. Опись и оценку оного можно видеть в Губернском правлении во всякое время.»

Результаты этих торгов неизвестны, но дальнейшие события показывают, что деревни Пахомовская и Нижнее (правильно: Малое) Сухарино были изъяты в казённое ведомство и в списке деревень Антропьевского владельческого стана за 1852 год обе они не значатся; казённой же они значатся и в 10-й ревизии (1858 г.) и в Списке населённых мест 1859 года.

Бывший половник Петра Истомина Григорий Дудин с сыновьями перешёл в деревню Ратчинскую (в исповедных ведомостях записан в деревне с 1845 года). Эта деревня, так же как и Пахомовская, состояла в разряде владельческих и в разное время принадлежала нескольким владельцам: лальским мещанам Петру Перевалову и Василию Башмакову, вологодской помещице инженер-капитанше вдове Марии Васильевне Бабарыкиной и её сыну губернскому секретарю (гражданский чин XII ранга, соответствующий поручику в армии и мичману во флоте) Николаю Николаевичу и др. – вероятно, к кому-то из них в половники или наёмные работники Дудины и перешли. Дальнейшая родословная этой семьи не прослежена, но их близкие и дальние родственники проживали в различных деревнях Преображенского прихода (Турышкино, Копылово и др.) и соседних волостей.

Деревня Пахомовская после ухода из неё Дудиных стала нежилой, но в 1850 году название «Новосёловская» опять оправдало себя: в ней поселились новые жители – Веретенниковы.

Эта фамилия появилась в наших краях в 70-е годы XVIII века. Её происхождение (иногда использовались варианты «Веретельников» и «Веретейников») может быть разным: «веретенник», «веретенщик» – токарь, изготавливающий веретёна (орудия для ручного изготовления пряжи); в словаре В.И.Даля «веретеник» – скупой человек, скряга; возможен так же вариант прозвища «Веретено» или «Веретно» – так могли прозвать непоседливого, суетливого ребёнка или взрослого человека. Фамилия могла возникнуть независимо в разных местах, нас же интересуют потомки Леонтия Игнатьевича Веретенникова, который во 2-й ревизии (1747 г.) записан в деревне Шкулёво Ярокурского стана Великоустюжского уезда (нынешний Котласский район Архангельской области) половником устюжского купца Алексея Яковлевича Курочкина.

Сыновья Леонтия Игнатьевича Никита Леонтьевич и Иван Леонтьевич, их племянники (сыновья другого сына Ивана старшего Леонтьевича) Яков Иванович и Андрей Иванович и мать вдова Анна Романовна с 1773 года записаны в исповедных ведомостях Слободской церкви в деревне Старостинской (Захаровской). Перешёл ли сюда сам Леонтий Игнатьевич, или он умер раньше, неизвестно, но 3-й ревизии (1763 г.) Веретенниковых здесь ещё не значится, значит, переход этой семьи из Шкулёва в Старостинскую состоялся между 1763 и 1773 годами.

Деревня Старостинская впервые упоминается в купчей 1511/12 года (точная дата неизвестна), согласно которой Андрей-Нечай Васильевич Онтропьев продал её братьям Афанасию, Захару и Семёну Максимовым, о чём уже говорилось в статье «Деревня Ефаново-Овсянниково». Один из потомков Захара Максимова Кузьма Корнилович (он же Бажен Курбатов) Захаров 22 января 1642 года продал Гледенскому (Устюгскому) Троицкому монастырю 4 девятины (9-й части) деревни, 21 февраля 1643 года его брат Иван Корнилович (Курбатов) Захаров отдал в заклад «Троице в казну» свою долю деревни – 3 девятины, а 17 октября 1651 года свои 2 девятины продал этому же монастырю третий брат – Максим Корнилович (Курбатов) Захаров; 4+3+2=9: таким образом, Гледенский Троицкий монастырь завладел всей деревней. Однако Иван Корнилович не продал свой жеребей, а только заложил, поэтому впоследствии его братья Кузьма Корнилович и Максим Корнилович снова владели какой-то частью деревни, а в 1680/81 году (точная дата купчей неизвестна) сын Максима Корниловича Тимофей Максимович Захаров выкупил у монастыря остальную её часть и в писцовой книге 1677-1682 годов он значится единственным её владельцем, отчего и сама деревня получила второе название – «Захаровская». Впоследствии у деревни были разные владельцы, в том числе – устюгский купец Иван Яковлевич Курочкин, младший брат Алексея Яковлевича, умершего в 1746 году; именно он, судя по всему, и перевёл сюда своих половников – Веретенниковых.

Примерно в то же время, что и Веретенниковы, в Захаровской появились и другие новые жители – братья Трофим Васильевич и Василий Васильевич Растороповы. Они пришли, скорее всего, тоже из Устюгского уезда, но чьими половниками здесь стали, неизвестно (может быть, того же Курочкина), да и к теме данной статьи эта фамилия прямого отношения не имеет.

Веретенниковы проживали в этой деревне вплоть до второй половины XX века (деревня исчезла в начале 1970-х годов), нас же интересуют только одна ветвь их обширного генеалогического древа – потомки Игнатия Никитича Веретенникова, сына Никиты Леонтьевича.

У Игнатия Никитича и его жены Матроны Ивановны, урождённой Уваровой из деревни Пьянковской (Сварухской) было многочисленное потомство, однако детская смертность те времена была огромной (около половины новорождённых умирали в возрасте до года; основные причины смертей, указанные в метрических книгах: «от поноса», «от кашля» или «от неизвестной болезни»), и из сыновей остались только двое – Гаврила и Михаил.

Гаврила Игнатьевич 20 января 1809 года сочетался браком с крестьянской девицей из деревни Алешевской (Подволочье) Учецкого прихода Меланьей Николаевной (девичья фамилия в метрической записи не указана). Невесте было 16 лет, а жениху и того не исполнилось (он родился 13 июля 1793 года).

В Древнерусском государстве брачный возраст определялся по нормам византийского права и соответствовал 15 годам для жениха и 13 для невесты. В XVIII - начале XIX века такие ранние браки церковью и правительством уже не приветствовались, но и не запрещались, и только в 1830 году минимальный возраст вступления в брак был установлен для жениха 18 лет, для невесты – 16. Причины столь ранних браков были, скорее всего, хозяйственные: невестка в доме – дополнительная рабочая сила; женатый мужчина, независимо от возраста, становился полноправным членом общества, мог участвовать в сельских сходах, где имел право голоса, т.е. если в семье было несколько женатых мужчин, то и на сходе эта семья имела столько же голосов; стремление уберечь сына от воинской службы, т.к. в рекруты забирали в первую очередь холостых; высокая смертность заставляла родителей как можно раньше женить сыновей, чтобы они успели родить больше детей и оставить потомство.

Деревни Захаровская и Алешевская состояли в разных волостях, да и расстояние между ними довольно значительное – около 45 вёрст. Странно, что родители сосватали сыну невесту в такой дали – может быть, им кто-то посоветовал именно эту девушку (отец Меланьи к тому времени уже умер). Но если учесть довольно юный возраст молодожёнов, то, скорее всего, родители тут не причём, а они сами нашли друг друга: например, могли познакомиться в Лальске на ярмарке.

У Гаврилы Игнатьевича и Меланьи Николаевны тоже было много детей, но из сыновей остались только трое: Иван, Николай и Тимофей.

Советские краеведы приравнивали половничество к эксплуатации трудового крестьянства: в различных публикациях нередко говорилось, что владельцы Лальской бумажной фабрики, местные купцы или богатые мещане «имели» половников, словно речь шла о крепостных крестьянах. В статье «Деревня Ефаново-Овсянниково» уже говорилось, что половники были лично свободны, могли перейти в крестьянское или мещанское общество, а при наличии капитала, и в купечество. В 1723 году генерал-майора Гекина, проводившего в Архангелогородской и Устюжской провинциях Генеральное свидетельство (перепись населения в рамках 1-й ревизии), некоторые землевладельцы просили закрепить за ними половников «вовсе», как за помещиками. Он же заявил им, что этого делать не следует, и указом от 25 октября этого же года Правительствующий Сенат разрешил половникам, как было и прежде, свободно переходить от одного владельца к другому или записываться в казенные крестьяне (правда, только в своем уезде и чтобы об этом переходе докладывалось земским комиссарам); по указу от 22 февраля 1724 года плата подушных податей за половников была возложена на землевладельцев.

Указом от 12 декабря 1801 года государственным крестьянам было снова разрешено приобретать в частную собственность незаселённые земли – пашню, сенокосные пожни и запустевшие деревни. Так, Гаврила Игнатьевич Веретенников с сыновьями в 1850 году записался в сословие государственных крестьян, в том же году купил половину деревни Пахомовской, принадлежавшую ранее Петру Истомину, и перешёл на жительство в неё. Михаил Игнатьевич тоже записался в казённое ведомство и купил половину деревни Малое Сухарино, принадлежавшую тому же Петру Истомину, но об этом будет рассказано в статье, посвящённой истории этой деревни. А их родственники из деревни Старостинской Василий Семёнович Веретенников, его племянники братья Григорий Спиридонович, Кирилл Спиридонович и Галактион Спиридонович Веретенниковы и другой их односельчанин Фирс Васильевич Расторопов – тоже бывшие половники – записались в Лальское мещанское общество (мещанами могли стать только те, кто имел в городе недвижимость: жилой дом или торговую точку), но проживали в Захаровской.

Другая половина деревни Пахомовской так и принадлежала причётникам Слободской церкви, и, по данным 1852 года, Гаврила Игнатьевич совместно с ними владел дачей, которая называлась «Пустошь Пахомовская», в размере 64 десятины и 1317 саженей (70,52 га); что нужно понимать под термином «дача», вся ли земля, относящаяся к деревне, или только та её часть, что находилась в их частной собственности, неизвестно.

В Списке населённых мест Вологодской губернии 1910-1911 годов все жители деревни, а это были внуки Гаврилы Игнатьевича Василий Тимофеевич, Николай Николаевич и Георгий (Егор) Иванович Веретенниковы, значатся как собственники, т.е. будучи государственными крестьянами и проживая в казённой деревне, они являлись землевладельцами: Василий Тимофеевич и Николай Николаевич имели в частной собственности каждый по 11 десятин и 2111 саженей (12,98 га) земли, размер имения Егора Ивановича неизвестен. Вместе со своими родственниками Иваном Михайловичем и Василием Михайловичем Веретенниковыми из Малого Сухарина, они, как землевладельцы, значились в числе лиц, имеющих право участия в выборах депутатов 1-й Государственной думы 1906 года. После революции 1917 года вся эта земля была конфискована в государственную собственность и либо оставлена в пользование им же, но уже без права частной собственности, либо роздана неимущим крестьянам. Однако сведений о каких-либо серьёзных репрессиях со стороны Советской власти по отношению к владельцам обеих деревень нет.

Вернёмся к родословным.

Старший сын Гаврилы Игнатьевича Иван Гаврилович 23 января 1838 года взял в жёны Дарью Дмитриевну Игумнову из деревни Сапутино Усть-Недумского прихода; из их детей известен сын Георгий (Егор). Дарья Дмитриевна умерла в 40 лет; в метрической книге сказано: «естественной смертью» – так писали в том случае, если человек ушёл из жизни по старости, либо от какой-то неизвестной болезни, т.е. «по Божьей воле», а не в результате несчастного случая, насильственной смерти или суицида. Вероятно, она была чем-то больна, потому что после Егора детей у них больше, вероятно, не было (во всяком случае, о них сведений нет). А вскоре после этого 40-летний Иван Гаврилович взял в жёны 19-летнюю Екатерину Андреевну Савинскую и деревни Ярцево Лальского Воскресенского прихода; из их детей известны: Афанасия, Евдокия, Мария, Евгения, Татьяна и Иван; Евгения Ивановна вышла замуж за крестьянина деревни Турышкино Афанасия Ивановича Дудина, другие дочери либо умерли в детстве, либо вышли замуж в другие приходы.

Женой Георгия (Егора) Ивановича была дочь крестьянина деревни Нижнее Сухарино Дмитрия Андреевича Красикова, о котором будет рассказано в статье «Сухарино», Ульяна; их дети (известные): Александра, Ольга, Григорий, Татьяна, Лариса, Василий, Прокопий, Иона, Дмитрий и Надежда. Из них шестеро умерли в детстве; об Ольге и Ларисе сведений нет, если тоже не умерли, то впоследствии вышли замуж в другие приходы; Дмитрий тоже умер в 18 лет (причина смерти неизвестна). Прокопий Егорович умер от чахотки (туберкулёза) в 27 лет; у него и его жены Павлы Афанасьевны (урождённой Паромовой или Пахомовой из деревни Перевалово Покровского прихода) были дочери Екатерина и Надежда, о которых, кроме дат рождения, сведений нет. У Ивана Ивановича и его жены Марии Ивановны (урождённой Михеевой из деревни Огорельцово Покровского прихода) тоже были только дочери: близнецы Екатерина, умершая ребёнком, и Феоктиста, о которой известно, что она впоследствии вышла замуж, но сведений о её семье нет. Таким образом, потомков Ивана Гавриловича Веретенникова по мужской линии не осталось.

Женой Николая Гавриловича была дочь крестьянина деревни Нижнее Боярское Усть-Недумского прихода Степана Григорьевича Чернышева Евдокия; их дети (известные): Александра, Александр, Николай, Ксения, Павел, Соломония, Феоктиста, Агриппина, Агафья, Прокопий, Наталья, Павел и Андрей. Старшая дочь Александра умерла от чахотки в 20 лет, ещё шестеро детей умерли в детстве, а о Феоктисте и Агафье сведений нет, если они тоже не умерли в детстве, то впоследствии вышли замуж в другие приходы. Ксения Николаевна вышла замуж за крестьянина деревни Верхнее Сухарино Романа Николаевича Губина, о котором будет рассказано в статье «Сухарино». Павел Николаевич (младший) был призван в армию, по окончании службы вернулся домой, но была ли у него семья, неизвестно.

Первой женой Николая Николаевича была дочь крестьянина деревни Турышкино Василия Ивановича Дудина Евдокия; их дети (известные): Пелагея, Георгий (Егор), Демид, Прасковья, Мария и Александр. Евдокия Васильевна умерла (причина неизвестна) и 42-летний Николай Николаевич взял в жёны 26-летнюю Екатерину Тимофеевну Савельеву из деревни Дулепино Короваевского прихода; из их детей известны: Николай, Ирина, Анна, Дмитрий и Татьяна. Пелагея, Мария и Александр умерли в раннем детстве; о Прасковье, Ирине и Татьяне сведений нет, в лучшем случае, впоследствии вышли замуж в другие приходы; Анна Николаевна вышла замуж, но о семье сведений нет.

Женой Георгия (Егора) Николаевича была Евдокия Ивановна Ноговицына из деревни Голяшевицы (Голяшихи) Усть-Недумского прихода и либо сам перешёл в хозяйство родителей жены, либо был переведён туда по «мирскому приговору»; их дети: Яков, Руфина, Мария, Алексей и Александр; ещё трое, о которых сведений нет, умерли в детстве. Все они впоследствии проживали в Голяшихе, но поскольку к деревне Пахомовской эта ветвь генеалогического древа Веретенниковых отношения не имеет, то рассматривать её не будем.

Николай Николаевич (сын Николая Николаевича) в призыв, состоявшийся 22 ноября 1910 года, как единственный трудоспособный сын при матери вдове (льгота 1 разряда), был освобождён действительной от воинской службы и зачислен в Государственное ополчение (запас); осенью 1915 года он подлежал мобилизации, но по неизвестной причине скоропостижно скончался 22 сентября этого года.

Дмитрий Николаевич (младший сын Николая Николаевича) осенью 1915 года был призван на действительную военную службу по возрасту (фактически – попал сразу на войну); в этом же году как ратник Государственного ополчения был мобилизован и его старший брат Демид Николаевич; дальнейших сведений о них нет: наверное, оба погибли.

Женой Андрея Николаевича (сына Николая Гавриловича) была дочь крестьянина деревни Матренинской (под Лальским волочком) Петра Андреевича Заескова Наталья; Наталья Петровна, судя по всему, умерла, потому что в призывном списке Ивана Андреевича Веретенникова, сына Андрея Николаевича, записана его «неродная мать», но имени и отчества её не указано, поэтому, кто она была, сведений нет. Из детей Андрея Николаевича от обеих жён известны: Марина, Лидия, Мария, Клавдия, Иван, Василий и ещё одна дочь, которая записана в призывном списке брата Ивана в возрасте 16 лет без указания имени. Лидия, Мария и Клавдия умерли в детстве; старшая дочь Марина, если не умерла в детстве, то впоследствии вышла замуж; о младшей, имя которой неизвестно, сведений нет; Василий, вероятно, тоже умер в детстве.

18 мая 1917 года, когда проводился досрочный призыв новобранцев 1919 года (родившихся в 1898 году), Иван Андреевич, как имеющий право на льготу 1 разряда (единственный трудоспособный сын в семье) был освобождён от воинской службы. Но, судя по тому, что женился он только после гражданской войны, он мог быть мобилизован в Красную армию. Его жену звали Татьяна Егоровна, но её девичья фамилия и откуда она родом, неизвестно. Из их детей известны: Клавдия, умершая в детстве, Фаина (тоже умерла), Нина, Александра (умерла в 13 лет от простуды), Мария и Виталий.

В похозяйственных списка Лузского сельсовета все жители деревни Пахомовской значатся членами колхоза «Трудовик» (первоначально он назывался «Северный скотовод») с 1931 года. Иван Андреевич был заведующим молочно-товарным хозяйством, а когда председатель колхоза Андрей Семёнович Уваров (проживал в деревне Ратчинской) был призван на Великую Отечественную войну, занял его место. В 18 января 1942 года он сам был мобилизован и направлен в 30-ю запасную стрелковую бригаду, дислоцировавшуюся на станции Ильино в 60 км от города Горький (Нижний Новгород) – так называемые Гороховецкие лагеря. Воевать начал в июне 1942 года на Западном фронте в боях за Варшавское шоссе. В 1943 году вступил в Коммунистическую партию.

В сентябре 1943 года Иван Андреевич Веретенников, младший сержант, наводчик орудия батареи 120-мм миномётов 1322-го стрелкового полка 413-й стрелковой дивизии, был награждён медалью «За отвагу»; выписка из приказа о награждении: «В боях 11-12.09.1943 г. в районе н/п Глуховка, при форсировании р. Десна, проявил смелость, отвагу и боевое умение. В этих боях благодаря его смелости и решительного действия, расчёт уничтожил шесть миномётных точек и подавил одну 75-мм пушку пр-ка. При отражении контратак пр-ка уничтожил до 30 немецких солдат и офицеров. Прямым попаданием разбил один блиндаж.»

В марте 1944 года он был награждён орденом Славы 3-й степени: «Участник многих жарких боёв с фашистскими захватчиками. В боях за р. Днепр за нас. пункт Ленинец Быховского района Могилёвской обл. с 22 по 25 февраля 1944 года из своего миномёта разбил одну 75-мм пушку с прислугой, кроме того за бои в р-не Улуки Пропойского района Могилёвской области в октябре 1943 года он также из своего миномёта разбил блиндаж и уничтожил 12 немецких солдат и офицеров.»

Вернувшись с войны, Иван Андреевич продолжил работать в колхозе «Трудовик» заведующим молочно-товарной фермой и бригадиром по животноводству, умер 20 августа 1948 года. Все дети из деревни ушли, а Татьяна Егоровна, инвалид III группы по глухоте, погибла, попав под поезд, на котором из Лузского лесозавода вывозили вагоны с лесом.

Далее – о потомках Тимофея Гавриловича Веретенникова, который является предком автора данной статьи по материнской линии.

Женой Тимофея Гавриловича была дочь устюжского мещанина Василия Ивановича Гольцова, проживавшего в деревне Клобуково, Елизавета; из их детей известны: Афанасия, Акила, Василий, Наталья, Ульяна, Гаврила и Александра.

В 1855 году, во время Крымской войны, Тимофей Гаврилович был мобилизован во Временное (подвижное) Государственное ополчение; вместе с ним был мобилизован крестьянин деревни Ефаново Дометий Иванович Лычаков, о чём рассказывалось в статье «Деревня Ефаново-Овсянниково». Дружины ратников из Вологодской губернии были направлены на оборону Балтийского побережья от англо-французских интервентов; весной 1856 года ополчение было распущено, и Тимофей Гаврилович вернулся домой.

Четверо его детей умерли в детстве, дочь Александра упоминается в церковных книгах в возрасте 16 лет, вероятно, впоследствии вышла замуж в другой приход; Гаврила Тимофеевич был призван в армию, после окончания службы вернулся в деревню, но была ли у него семья, неизвестно. Тимофей Гаврилович умер от скарлатины в 41 год и главой семейства стал 17-летний сын Василий – прапрадед автора статьи.

Женой Василия Тимофеевича стала Домна незаконнорожденная (без отчества) Кузякина из деревни Рассохи Лальского Спасского прихода; на момент бракосочетания жениху было 18 лет, невесте – 20. Их детей известны: Прохор, Анастасия, Иван, Анна, Ольга и Елизавета. Ольга умерла ребёнком, об Анастасии сведений нет, возможно, была выдана замуж в другой приход; Анна вышла замуж за крестьянина деревни Нижнее Сухарино Петра Алексеевича Бобылева, о котором будет рассказано в статье «Сухарино»; о Елизавете Васильевне известно, что жила в Лузе, но о семье сведений нет.

Прохор Васильевич (прадед автора статьи) на срочную воинскую службу, скорее всего, не призывался, поскольку впоследствии её проходил его младший брат Иван (в мирное время из семьи призывали только по одному сыну), но, как ратник Государственного ополчения, он был мобилизован на Первую мировую войну, служил в 284-м пехотном Венгровском полку в составе 71-й пехотной дивизии 30-го армейского корпуса Юго-Западного фронта. Дивизия отличилась 2 сентября 1915 года в бою при селе Деражне (ныне – Ровенская область Украины). 18 сентября в районе деревни Черныж (ныне – Волынская область Украины) Прохор Васильевич, как сказано в донесении, пропал без вести, однако впоследствии благополучно вернулся домой.

От первой жены (кто она была, неизвестно) у него был сын Василий; второй женой стала Наталья Матвеевна Долгополова из деревни Огорельцово Покровского прихода; их дети: Клавдия, Дмитрий (дед автора статьи) и Иван.

В одном из документов Лузского сельсовета за 1924 год (запись о регистрации племянницы Зои Ивановны) Прохор Васильевич значится как «гражданин, проживающий в деревне Пахомово», тогда как все другие жители деревни записаны: «землероб», «хлебопашец», «земледелец»; в другом документе указано его место работы – станция Луза, но в похозяйственных списках они с Натальей Матвеевной значатся членами колхоза «Трудовик» (первоначально – «Северный скотовод») с 1931 года.

А ещё в одном документе, датированном 31 марта 1933 года, а именно, в деле о «раскулачивании» зажиточных крестьянин деревни Ратчинской (Трегубовской) Степана Васильевича и Александра Ивановича Переваловых, где Прохор Васильевич проходил свидетелем, он значится как «член ревкомитета», хотя эти чрезвычайные органы Советской власти были упразднены ещё в 1920 году: то ли в начале 1930-х годов так, по привычке, называли сельские советы, то ли здесь отмечены какие-то его прошлые заслуги перед Советской властью.

Василий Прохорович и его супруга Екатерина Григорьевна (девичья фамилия и откуда родом, неизвестно) тоже вступили в колхоз в 1931 году. Их дети: Николай, Антонина, Валентина, Александр и Мария. В 1939 году Василий Прохорович был призван на Финскую войну, в 1943 году снова был мобилизован на Великую Отечественную, вернулся домой в апреле 1945 года (вероятно, по ранению). Работал на сплаве леса (как говорили, «в рейде») в посёлке «Большевик» (9-й км вверх по реке Лузе от Лузского ЛПК), занимался также плотницким ремеслом – строил дома частным лицам. Его старший сын Николай Васильевич работал в колхозе, затем тоже стал работать на сплаве и жил в посёлке «Большевик», где взял в жёны Марию Степановну Пономарёву из деревни Куликово, а когда этот посёлок закрыли, переехал с семьёй в посёлок «Новый путь» («3-й км»). Дочь Антонина Васильевна вышла замуж за Валентина Романовича Губина из деревни Верхнее Сухарино (о Губиных будет рассказано в статье, посвящённой истории этой деревни); потом они поселились в Ефанове (нынешний дом № 11 улицы Юбилейной). Валентина Васильевна вышла замуж за Алексея Прокопьевича Наумова из деревни Матренинской, в последнее время жили в Ефанове (дом № 4 улицы Труда). Александр Васильевич взял в жёны Галину Александровну Дудину из деревни Турышкино; отец Василий Прохорович построил им дом в деревне Родионовской (Гора), а в последнее время они тоже жили в Ефанове (дом № 2 улицы Заречной). Мария Васильевна вышла замуж за Ивана Павловича Захарова из деревни Захаровской (Старостинской); Василий Прохорович тоже построил им дом в деревне Родионовской, а потом они переехали в Ефаново (дом № 3 улицы Молодёжной).

Женой Дмитрия Прохоровича была дочь крестьянина деревни Зманово (Березник) Алексея Николаевича Угрюмова, о котором упоминалось в статье «Деревня Ефаново-Овсянниково», Евгения; их дети: Галина (мать автора статьи), Леонид и Клавдия. Дмитрий Прохорович тоже участвовал в Финской войне, в июле 1941 года был снова мобилизован и направлен в 14-й запасной стрелковый полк 34-й запасной стрелковой бригады, дислоцировавшийся в городе Слободском Кировской области, где проходил обучение на сапёра (с сентября 1941 по февраль 1942 года полк именовался 14-м запасным лыжным полком, готовившим лыжные батальоны), а уже в октябре этого года он погиб, вероятно, не успев добраться до фронта; последнее письмо было из Слободского, а по неподтверждённым сведениям, эшелон с новобранцами был разбомблён фашистской авиацией. Младшая дочь Клава родилась, когда отца уже не было в живых. Сын Леонид умер от воспаления лёгких (фактически – от голода). Некоторое время у них жила и нянчилась с Клавой одинокая старушка Пелагея Ефимовна Протасова, проживавшая ранее в селе Слобода (о Протасовых будет рассказано в статье «Сухарино»); здесь она и умерла. Дом без хозяина пришёл в упадок, к тому же, Евгения Алексеевна работала дояркой, а колхозная ферма находилась в Слободе, куда ходить пешком было далеко, и она с дочерьми и свекровью вдовой Натальей Матвеевной перешла в деревню Родионовскую, где колхоз выделил им для проживания половину дома бывшего зажиточного крестьянина (как говорили, «купца») Степана Алексеевича Боброва; в другой половине этого дома размещалось колхозное правление. Но это будет уже другая история.

Клавдия Прохоровна вышла замуж Александра Павлиновича Лузгарёва из Залисского сельсовета (деревня неизвестна); проживали в посёлке Вожа-ель Железнодорожного района Коми АССР (ныне – Княж-Погостский район Республики Коми), где Александр Павлинович служил в органах НКВД. Он был призван на Великую Отечественную войну, служил рядовым стрелком в 28 стрелковой дивизии, сформированной в городе Котлас (пос. Лименда); погиб в боях под городом Великие Луки 29 ноября 1942 года.

Иван Прохорович 22 августа 1941 года тоже был призван на фронт (по другим данным, 4 мая 1941 года, т.е. на срочную службу). Считается пропавшим без вести в декабре 1942 года. Наталья Матвеевна до конца дней не верила в гибель своих сыновей и надеялась на их возвращение.

Младший брат Прохора Васильевича Иван Васильевич в 1910 году был призван на действительную воинскую службу. Отслужить он успел ещё до начала Первой мировой войны, был ли мобилизован на неё, неизвестно, но, поскольку женился он только после гражданской войны, мог участвовать в обеих войнах. Вместе с женой Александрой Дмитриевной (девичья фамилия и откуда родом, неизвестно) они тоже вступили в колхоз «Северный скотовод». Их дети: Александр, Зоя (в похозяйственных списках записана как Зинаида), Валентина, Андрей (умер ребёнком), Николай, Капитолина, Андрей и Василий; был ещё первенец, имя которого неизвестно, умерший вскоре после рождения.

Александр Иванович 12 декабря 1941 года был призван на Великую Отечественную войну и направлен в 14-й запасный стрелковый полк 34-й запасной стрелковой бригады, дислоцировавшийся в городе Слободском – тот же, куда ранее был направлен и его дядя Прохор Васильевич. Красноармеец-миномётчик 260-й стрелковой дивизии 1-й гвардейской армии Воронежского фронта, он был тяжело ранен в бою в районе станции Котлубань северо-западнее Сталинграда и умер 24 сентября 1942 года, захоронен на братском кладбище хутора Фастов Волгоградской области.

Зинаида (Зоя) Ивановна жила в Лузе, Валентина Ивановна уехала в Коми АССР, об их семьях сведений нет. А Иван Васильевич и Александра Дмитриевна с остальными детьми в 1945 году уехали на «Карельский перешеек», так же как и Савва Егорович Шитиков, о котором рассказывалось в статье «Деревня Ефаново-Овсянниково». Их провожали всей деревней, отвезли на станцию на двух подводах. Впоследствии Александра Дмитриевна и Капитолина Ивановна приезжали в гости.

Не позднее 1922 года в деревне поселился Алфей Васильевич Веретенников – сын крестьянина деревни Малое Сухарино Василия Михайловича Веретенникова, о котором будет рассказано в статье «Сухарино». Его женой была дочь крестьянина деревни Турышкино Семёна Васильевича Дудина Анна. Их дети: Анатолий (внебрачный сын Анны Семёновны, усыновлённый Алфеем Васильевичем), Борис, Павлин (в семье звали: Павел), Зинаида (в семье звали: Зоя), Пантелеймон и Владимир.

13 августа 1942 года Алфей Васильевич был призван на Великую Отечественную войну; проходил службу в 543-м стреловом полку, который вёл бои под Сталинградом, а затем – на Ленинградском фронте. 15 февраля 1944 года Алфей Васильевич был признан негодным к воинской службе по причине болезни и демобилизован инвалидом II группы.

Анатолий Алфеевич был призван на Великую Отечественную войну 21 августа 1941 года и направлен во Владивостокский флотский экипаж. Затем, судя по всему, с Тихоокеанского флота он был направлен на фронт, поскольку последнее сообщение от него было отправлено 6 августа 1943 года с полевой почты 22013 «у», а это был 48-й гвардейский отдельный сапёрный батальон 44-й гвардейской стрелковой дивизии, которая в это время вела бои в восточной части Украины. Считался пропавшим без вести в октябре 1943 года, однако, по другим сведениям, после войны проживал в Архангельске.

Борис Алфеевич был призван на войну в ноябре 1943 года и направлен в 71-й запасной стрелковый полк 34-й запасной стрелковой дивизии, дислоцировавшийся в Кирове; дальнейший боевой путь его неизвестен. По окончании войны вернулся домой, взял в жёны учительницу Слободской начальной школы Марию Аркадьевну Ускову, после чего они уехали в город Губаху Пермской области. Туда же впоследствии уехал и его младший брат Владимир.

Павлин (Павел) Алфеевич по окончании 7 классов уехал в Москву, где выучился на краснодеревщика. До конца жизни работал по этой специальности, в том числе изготавливал мебель по заявкам ВДНХ и Кремля.

Дочь Зинаида (Зоя) с детства работала няней в разных семьях, потом работала поваром в столовой посёлка «Большевик» (9 км), вышла замуж за Павла Михайловича Демехова, уроженца города Усмань Липецкой области (его родители в 1930-е годы как спецпереселенцы были высланы в Лузу) и они поселилась в посёлке «Новый путь» (3 км).

Сын Пантелеймон погиб в 11 лет 20 сентября 1943 года, когда учился в начальной школе, которая находилась в Слободе. С другом Сашей Бобылевым (сыном Александра Григорьевича и Христины Васильевны Бобылевых, проживавших здесь же) они решили покататься в лодке по озеру, и то ли лодка перевернулась, то ли оказалась дырявой, и они стали тонуть. Учительница Анна Яковлевна (фамилию старожилы не помнят) бросилась на помощь, Сашу спасла, а Пантелеймона достала из воды, когда он уже захлебнулся.

После смерти Анны Семёновны Алфей Васильевич взял в жёны Ольгу Николаевну Захарову из деревни Трегубовской; у них родились дочери Мария и Нина. Алфей Васильевич ушёл из жизни трагически: вёз на телеге сено, она перевернулась, и его задавило. Ольга Николаевна купила дом в деревне Родионовской (Гора) и с матерью Феоктистой Ивановной и дочерьми перешла туда.

Подведём итог движения народонаселения деревни Пахомовской.

Согласно ревизской сказке 1858 года и Списку населённых мест 1859 года деревня Пахомовская состояла из 1 двора с 19 жителями, т.е. все трое братьев Веретенниковых с семьями жили одним общим хозяйством; это были: Иван Гаврилович, его жена Екатерина Андреевна и сын Георгий (Егор); Николай Гаврилович, его жена Евдокия (Авдотья) Степановна и дети Александра, Михаил, Ксения, Феоктиста, Агриппина и Агафья; Тимофей Гаврилович, его жена Елизавета Васильева и сын Василий. В этом же дворе записан и их дядя Михаил Игнатьевич Веретенников с женой Евдокией (Авдотьей) Федоровной, сыном Иваном и дочерьми Марией и Анной, хотя в метрических книгах за эти годы Михаил Игнатьевич значится крестьянином деревни Малое Сухарино, а в исповедных ведомостях Слободской церкви деревня Пахомовская с 1848 по 1867 год, а Малое Сухарино с 1851 по 1867 год вообще не значатся, а все Веретенниковы записаны в Старостинской.

В Списке населённых мест Вологодской губернии 1900-1911 годов в деревне Пахомово (Новосёловской) значится 5 хозяйств с 12 жителями мужского пола и 15 женского. В Списке населённых мест Северо-Двинской губернии 1926 года – 6 хозяйств с 15 жителями мужского пола и 11 женского. Согласно похозяйственным спискам Лузского сельсовета 1938-1954 годов в деревне было – по мере убывания – от 5 до 3 хозяйств; в Списке населённых мест 1939 года количество хозяйств не указано, значатся 18 жителей мужского пола и 16 женского; в Списке населённых пунктов Кировской области 1950 года – 4 хозяйства с 14 жителями обоего пола.

Последними жителями деревни были Василий Прохорович и Екатерина Григорьевна Веретенниковы. После смерти супруга, в конце 1960-х годов, Екатерина Григорьевна перешла к сыну Александру Васильевичу в деревню Родионовскую, деревня Новосёловская снова опустела (в который раз за всю свою многовековую историю?) и на этот раз уже – окончательно. Место, где она стояла, распахали под поле, но в настоящее время оно тоже заброшено, поскольку колхоза не существует, и это урочище впору снова называть Пахомовской пустошью.

Вы здесь

Деревня Пахомово-Новосёловская

Комментарии