Сухарино

Опубликовано сб, 03/05/2025 - 13:42 пользователем Gjurgi

СУХАРИНО

(продолжение статьей «Деревня Ефаново-Овсянниково» и «Деревня Пахомово-Новосёловская»)

К северу от Ефанова, слева по течению от речки Сухарки и впадающего в неё Чмутовского ручья, располагались земельные угодья трёх деревень: Верхнее или Большое Сухарино, Нижнее (в старинных переписях – Другое) Сухарино и Малое (Меньшее) Сухарино. Сами населённые пункты находились: Верхнее Сухарино – примерно в 1 км северо-северо-западнее старинной деревни Ефаново, которая стояла в начале нынешних улиц Труда и Молодёжной современной деревни Ефаново; Нижнее Сухарино – в 0,3 км северо-западнее старинной деревни Ефаново, на месте переулка Нового современной деревни Ефаново; Малое Сухарино – в 0,6 км северо-северо-восточнее старинной деревни Ефаново, в конце нынешней улицы Юбилейной, слева от нынешней дороги Луза-Лальск, построенной в середине 1930-х годов (граничила с деревней Турышкино).

Интересно, что если в переписях 1620-1717 годов все три деревни значатся как отдельные населённые пункты, то в купчих крепостях XVI - начала XVII века речь идёт только о разных частях деревни Сухарино (четверть, треть, половина). В писцовой книге 1620 года количество дворов, размер пахотной земли и вытного тягла (государственного налога) всех трёх деревень совершенно равны: каждая состояла из трёх дворов, пашни у каждой было в трёх полях (озимое, яровое и пар) по 21 чети (четь, четверть – 1/2 десятины), что в перерасчёте на современные меры площади составляет 11,47 га, тягла – полвыти (выть – мера налогообложения); однако в последующие годы деревни стали развиваться по-разному и уже в переписи 1625 года размер пашни и вытного тягла деревень не одинаков. А это значит, что первоначально была единая деревня (земля) Сухарино, и это при том, что её дворы располагались на значительном расстоянии друг от друга (с учётом ландшафта не менее 1 км), которая с переписи 1620 года официально разделилась на три самостоятельных. Ситуация – необычная, и других подобных случаев не известно. В таких случаях обычно составлялась раздельная (дельная) грамота, о чём, например, говорилось в статье «Деревня Пахомово-Новосёловская», но на деревню Сухарино такого документа не обнаружено, и был ли он, неизвестно.

Образовалась деревня Сухарино (тогда ещё – одна), судя по всему, не позднее начала XVI века. На древнем рукописном евангелии, хранившемся в местной приходской церкви, была запись, датированная 26 июня 1515 года, в которой описывались границы земли, подаренной крестьянами Тимофеем и Данилой Фомиными, Михаилом Клобуковым и Борисом Онфилофьевым церкви Дмитрия Солунского – первой церкви в здешней волости Антропьевой слободе: «А межа той земле <…> по сохре до Сухарины речки. <…> Поддали есмя в дом Дмитрею Святому землю за Сухариной рекой <…> ». Итак, если существовало название «Сухарина речка», «Сухарка», значит, была и деревня Сухарино. Судя по всему, некий крестьянин по прозвищу «Сухарь» расчистил под пашню лесной участок на берегу этой речки и поставил свой двор; его деревню (починок) стали называть: (чья?) Сухарина, а поскольку в то время других обитателей здесь ещё не было, то и речку тоже назвали Сухариной или Сухаркой (деревня Ефаново-Овсянниково, стоявшая на другом берегу этой речки, скорее всего, образовалась чуть позже, иначе и речку могли бы назвать, например, Ефановкой или Овсянкой). Кстати, фамилия Клобуков указывает на то, что в это время уже существовала и деревня Клобуково.

Речка Сухарка (сейчас это просто ручей, который местами можно перешагнуть, а в старину она, вероятно, была намного полноводней) начинает своё течение примерно в 2 км северо-западнее Ефанова (точное местонахождение её истока определить, наверное, невозможно, да, впрочем, никто его и не искал), и, вбирая в себя лесные ручьи, несёт свои воды на юго-восток и юг. В начале нынешних улицы Заречной и переулка Нового современной деревни Ефаново она сливается ручьём, текущим с запада на восток по логу, в старину называвшемуся Чмутовским, вдоль ряда домов №№ 1-15 нынешней улицы Юбилейной. Далее она течёт на восток по направлению этого ручья, а примерно через 1 км, в согре, сливается с другой безымянной речкой (практически – тоже ручьём), текущей с севера, со стороны деревни Копылово, и, протекая по направлению этой речки на юг, впадает в озеро, на берегу которого стоял Преображенский (первоначально – Дмитриевский) погост – бывший центр Антропьевой слободы. Это озеро (в старину его называли Духовым, а сейчас просто – Погостским) когда-то, в самые древние времена, составляло одно целое с Чёрным озером, но к настоящему времени оба они значительно сократились в своих размерах (их разделило большое болото) и теперь Сухарка впадает не в него, а в это болото – примерно в 0,38 км севернее погоста.

Однако первоначально русло Сухарки было несколько другим: на восточной окраине нынешней деревни Ефаново, примерно в 0,6 км ниже по течению от впадения в неё Чмутовского ручья, она круто заворачивала на север, примерно через 0,5 км в неё слева впадал ручей (в старину его называли Логовым), на правом берегу которого стояла деревня Малое Сухарино, затем она снова поворачивала на восток и сливалась с речкой, текущей со стороны Копылова, но выше по её течению, чем в настоящее время. В 30-е годы XX века в согре, примерно в 0,85 км к востоку от Ефанова, там, где сейчас проходит высоковольтная линия электропередач, местный колхоз «Будённовец» устроил «конскую» или «новую» поскотину и для водопоя лошадей речку направили туда. А может быть, причиной этого могло было то, что речка мешала прокладке новой автодороги Луза-Лальск, которая строилась в то же время. Как бы то ни было, но от Ефанова речка стала протекать по новому руслу прямо на восток, в согру, а ручей Логовой продолжил своё течение по её старому руслу. В 1970-80-е годы, в ходе мелиоративных работ были прокопаны новые русла Сухарки и других речек и ручьёв, поэтому сейчас уже трудно определить, где они протекали изначально, но основное их направление осталось прежним – все они несут свои воды в Погостское озеро.

Кстати, во многих документах XIX века, в том числе в метрических книгах и исповедных ведомостях Слободской церкви, деревня Малое Сухарино значится как Нижнее Сухарино, а Нижнее – как Среднее. То есть, если старое русло речки Сухарки пролегало где-то поблизости от Малого Сухарина (может быть, ручей Логовой впадал в Сухарку как раз в том месте, где она стояла), то, относительно этого старого течения такие названия – более правильны (сверху вниз: Верхнее, Среднее, Нижнее). А когда русло речки было изменено, деревня Малое Сухарино оказалась от неё на значительном расстоянии и определение «Нижнее» стало по праву принадлежать деревне Подсекино, т.е. той, что сейчас является переулком Новым. В Списке населённых мест 1859 года деревни Верхнее и Нижнее Сухарино записаны как одна деревня Большое Сухарино, объяснение чему будет приведено позже, а Малое Сухарино записана как «Сухарино среднее», что, скорее всего, является ошибкой; а в Списке населённых мест 1881 года вообще значится одна деревня Сухарино.

В писцовой книге 1677-1682 годов описаны границы этих деревень. Верхнее и Нижнее Сухарино: «А межа той деревне Большему Сухарину от Ермоловской деревни (Малое Сухарино) по логу и в ровнядь прямо, а с Ефановскою деревнею по речке по Сухарке и по осеку к горе по Чмутовскому логу и в ровнядь же прямо к тем двум деревням Сухариным». Малое Сухарино: «А межа той деревне с Ефановскою деревнею, а по каким местам признаки, и то писано под тою деревнею Ефановым; а с Подсикинскою деревнею (Нижнее Сухарино) межа от Ефанова огородного костыля по огороду до стоячей ели, а от ели по огороду к горе до Козминского (Верхнего Сухарина) огородного костыля да по огороду до логу; а с Турышкиным по ручью до согры прямо, а вверх по тому ж ручью и по логу и по верх логу до болотца прямо». Происхождение оригинальных названий этих деревень будет разъяснено в ходе повествования. Итак, южной границей общей деревни Сухарино была речка Сухарка и впадающий в неё Чмутовский ручей; западной – лесной массив, за которым располагалась деревня Ивашево; северной – лесной массив, по которому проходила дорога в деревню Ханюг на одноимённой речке, притоке реки Залесской Лалы, в 5 км севернее Ефанова (в этом же лесном массиве находилось болото, называемое Давыдовым); восточной – согра (та же, что и у деревень Ефаново и Пахомовской).

А в каком конкретном месте поставил свой двор тот самый Сухарь – предполагаемый основатель деревни?

Как известно, первые поселенцы всегда старались обосновываться в шаговой доступности естественного источника водоснабжения: реки, речки, ручья или озера. Деревня Верхнее Сухарино располагалась на значительном расстоянии от речки (более 300 м), да и воду из неё пришлось бы носить в гору, тогда как Нижнее Сухарино – совсем рядом от неё, менее чем в 40 м; деревня Малое Сухарино тоже располагалась недалеко от воды – на берегу ручья Логового, но к речке Сухарке она вообще могла отношения не иметь. В таком случае, можно предположить, что обосновался этот Сухарь, скорее всего, там, где находилась деревня Нижнее Сухарино, а именно в начале нынешнего переулка Нового (её второе название – «Подсе́кино», в церковных книгах – «Подси́кино» или «Подцы́кино», местные жители говорят: «Подчи́кино»). Место – более чем удобное: на взгорке, на южной его стороне, обогреваемой солнцем, где и вода близко и в половодье не затопит. То есть, первой должна была образоваться деревня Нижнее Сухарино, а две другие – это выставки из неё, впоследствии ставшие самостоятельными деревнями. Однако определение «Большое» в названии деревни Верхнее Сухарино указывает на то, что она имела какой-то приоритет перед двумя другими, а «Другое» и «Меньшее» – на их второстепенность, не смотря на то, что, как уже говорилось, все они первоначально по своим размерам были совершенно одинаковы. А из этого следует, что первой должна была образоваться деревня Верхнее Сухарино. Место, кстати, тоже не самое плохое – на высоком сухом месте, обогреваемом солнцем; единственный недостаток – удалённость от воды, но при наличии колодца это проблемой не было, а огороды, которые нужно было поливать, могли располагаться внизу, у речки.

Самая ранняя из известных купчих на деревню Сухарино – 1529/30 года на «половину деревни Сухариной», проданную Потапом Астафьевым Борису Неклюдову Исакову; её оригиналом автор статьи не располагает и подробности сделки неизвестны. Есть также купчая от 11 октября 1550 года на «треть земли Сухарина Семеновской жеребей», которую крестьянин Артемий Григорьев купил у Афанасия Дмитриева Приютова. Согласно писцовой книге 1625 года, деревней Другое (Нижнее) Сухарино по купчей 1550/51 года владел крестьянин Кузьма Матвеевич Ноговицын, а поскольку других купчих за этот год на деревню Сухарино не обнаружено, то ничего не остаётся, как считать, что Кузьма Ноговицын владел своей деревней именно по этой купчей. Об этом, а так же и о том, как на территории нынешнего Лузского района появились Ноговицыны, уже рассказывалось в статье «Деревня Ефаново-Овсянниково».

Продаваемая земля в купчей 1550 года называется «Семёновский жеребей», а это значит, что до Афанасия Приютова ею владел некий Семён – может быть, тот самый Сухарь или кто-то из его потомков; так же в купчей упоминается «Борисова земля»: «<…> а огородец конопляник выведен ис тое трети земли Семеновские к Борисове земле, <…> прислон с Борисом не в роздиле, Борису два жеребья, а Ортемью треть <…> ». Это жеребей, принадлежавший Борису Неклюдову Исакову, а именно – деревня Меньшее (Малое) Сухарино, поскольку его потомки впоследствии владели этой деревней.

В писцовых книгах 1620 и 1625 годов в деревне Другое (Нижнее) Сухарино записаны три двора: в одном жил владелец – Кузьма Ноговицын, в двух других – его половники, которыми в разные годы были: Иван (отчество неизвестно) по прозвищу «Чечюля», Осип Акимович Огибалов-Приходец, Фёдор Терентьевич Сергеев, Максим Степанович Полеваев и Тимофей Михеевич Овсянников, который, как уже говорилось в статье «Деревня Ефаново-Овсянниково», мог иметь какое-то отношение к первым владельцам этой деревни. В переписных книгах 1646 и 1647 годов во дворе Кузьмы Матвеевича записан его племянник Тимофей Михеев, но является ли он тем же Тимофеем Овсянниковым, неизвестно.

В те времена постоянные родовые фамилии у большинства крестьян ещё не сформировались и в их качестве употреблялись патронимы-дедичества – по имени деда. Так, в купчей 1550 года одним из послухов (т.е. свидетелей, поручителей) значится сын Бориса Неклюдова Исакова Афанасий Борисов Неклюдов. У Бориса, вероятно, был так же сын Ермолай, который в документах не «засветился»; сыновья Ермолая стали называться: «Ермолины дети Борисовы», а внуки стали носить прозвище (фамилию) «Ермолины». Именно поэтому деревня Малое Сухарино, которой они владели, в некоторых документах названа Ермоловской.

В Большом (Верхнем) Сухарине в писцовой книге 1620 года записаны: вдова Екатерина «Третьяковская жена», вдова Ирина «Степановская жена» (отчества обеих не указаны) с сыном Алфёром и Филипп Кузьмин – наверное, сын Кузьмы Ноговицына, поскольку он владел двором в этой деревне по купчей от 8 января 1616 года (если бы он был чьим-то половником, то так бы было и указано). Впоследствии Кузьма Ноговицын купил в этой деревне ещё один двор и владел её половиной, отчего, вероятно, она и получила второе название – «Кузьминская».

Сын вдовы Екатерины Захар Третьяков Кротов 13 апреля 1622 года продал свой жеребей (четверть деревни) Михаилу Степановичу Ермолину; в писцовой книге 1625 года в этом дворе записан Илья Ермолин, но кем он приходится Михаилу, неизвестно, а сам Михаил в этой же книге записан в Меньшем Сухарине половником Кузьмы Ноговицына. Другую четверть деревни, вероятно, купил Степан Ермолин Борисов, но о купчей сведений нет.

Кто такая Ирина «Степановская жена», неизвестно, но женой Степана Ермолина она быть не могла, поскольку сам он в писцовых книгах 1620 и 1625 годов вместе с братом Петром (Томилой) и Кузьмой Ноговицыным записан в Меньшем Сухарине. После переписи 1620 года её двор купил либо этот же Степан Ермолин (известно, что 4 октября 1624 года он продал двор в Большом Сухарине своему племяннику Михаилу Савельевичу Ермолину), либо Петр Васильевич Матвеев, о котором известно лишь, что 9 июня 1623 года он продал двор в Большом Сухарине крестьянину деревни Ивашево Петру Васильевичу (он же Малыга Нечаев) Захарову, а тот после переписи 1625 года продал его Кузьме Ноговицыну. Половником Захарова в писцовой книге 1625 года записан Иван Ермолин – вероятно, брат Степана.

Потомков Михаила Савельевича Ермолина не осталось, и половина деревни Верхнее Сухарино запустела, а 26 апреля 1640 года его двоюродные братья Михаил (предположительно, мирское имя – Негодяйко) Степанович и Тит Степанович Ермолины по «отдавчатой памяти» (мирской даной) земского целовальника Григория Дементьевича Лобанова, земского «судейки» Василия Ивановича Потепалова и крестьян Антропьевой слободы взяли её «на льготу», т.е. временно были освобождены от налогов. Сами они проживали в Меньшем Сухарине; в переписной книге 1647 года у них записаны подворники (неимущие, у которых не было своего двора, жившие на чужом подворье «из милости» и выполнявшие посильную работу) братья Михаил Андреевич и Иван Андреевич Рысевы. В Верхнем Сухарине их половниками были Максим Степанович Полеваев и его сын Карп Максимович с сыном Петром. В писцовой книге 1677-1682 годов о Ермолиных сказано, что они «померли в розных годех, а в которых, того, старожилы сказали, не упомнят». Таким образом, эта фамилия из здешней округи исчезла; возможно, кто-то из потомков сухаринских Ермолиных впоследствии проживал в Антропьевой слободе или соседних волостях, но – под другими фамилиями.

В переписях 1645-1647 годов владельцем деревни Меньшее Сухарино значится Пётр Иванович Момотов с сыновьями Матвеем и Алексеем; судя по всему, он купил двор Петра Ермолина Борисова, но оригинала купчей нет, да и сам он, как сказано в писцовой книге 1645 года, «владеет по купчей, а крепости не положил». Интересно, что Пётр Момотов в некоторых документах значится также под фамилией-прозвищем Ослоповский – то ли кто-то из его предков имел прозвище «Ослоп», что значит «дубина», «жердь», то ли его так прозвали по уже существующему названию этой деревни – «Ослопо́вская».

Известны крупные устюгские землевладельцы Момотовы, владевшие деревнями в разных волостях Устюгского и Сольвычегодского уездов, в том числе и в Антропьевой слободе. В 1641 году жители Антропьевой слободы жаловалась царю Михаилу Фёдоровичу на «горланов» и «ябедников» Момотовых, которые не платят податей (все подати в полном объёме взимались с волости, а недоимки недобросовестных налогоплательщиков раскладывались на других): «деревнями и пожнями многими и всякими угодьи владеют и промыслы всякими промышляют и торгуют, а твоих государевых данных и оброчных денег <…> с мирскими людьми не платят». Впрочем, относится ли эта жалоба к Петру Ивановичу Момотову, или каким-то его родственникам или однофамильцам, неизвестно.

В писцовой книге 1677-1682 годов по деревне Кулемисино Доровского Сретенского прихода (в верховьях Залесской Лалы; отсюда происходят все местные Угрюмовы, которых пойдёт речь ниже) записан крестьянин Фёдор Иванович Момотов (возможно, брат Петра Ивановича Момотова) с сыном Василием, а интересно то, что здесь же значится пустой двор Семёна Момотова, отчество которого не указано (предположительно – Денисович), о котором сказано: «Угрюмов он же». Как понимать эту двойную фамилию Момотов-Угрюмов? Фамилия «Момотов» происходит от крестильного имени Мамант (греч. «сосущий грудь»), а «Угрюмов» – от мирского имени-прозвища Угрюм или Угрим, что значит: «нелюдимый», «угрюмый», т.е. теоретически, обе эти фамилии могут происходить от одного и того же человека или хотя бы из одной семьи. Но, в таком случае, сухаринские Момотовы к устюжанам Момотовым никакого отношения не имеют, а происходят из рода Угрюмовых, или наоборот – доровские Угрюмовы происходят из рода Момотовых (правда, в предыдущих переписях эта фамилия в приходе не упоминается, только – Угрюмовы.

В статье «Деревня Ефаново-Овсянниково» рассказывалось о том, как Кузьма Матвеевич Ноговицын распродал всё своё имение в трёх деревнях Сухарино. Двор в Меньшем Сухарине в 1643/44 году купил крестьянин соседней деревни Турышкино Борис Андреевич Дудин (оригинала купчей нет, поэтому точная дата её неизвестна, а в писцовой книге 1645 года сказано: «владеет по купчей 152го году, а подлинные не положил»); половником его был Борис Григорьевич Бутаков с сыном Лаврентием. Всю деревню Нижнее Сухарино и двор в Верхнем Сухарине купил устюжский посадский человек Кондратий Андреевич Соколов (о купчих сведений тоже нет), а другой двор в Верхнем Сухарине Кузьма Ноговицын ещё ранее забросил. Половниками Соколова в Нижнем Сухарине были сам Кузьма Ноговицын и его бывшие половники Осип Акимович Огибалов-Приходец и Максим Степанович Полеваев с сыновьями Яковом и Иваном; в Верхнем Сухарине – Харитон Насонович Курилов, с ним же проживал подворник Петр Карпович Максимов-Полеваев. Ещё один жеребей деревни Верхнее Сухарино, принадлежавший Михаилу Степановичу Ермолину, тоже запустел, а после переписи 1647 года купил (или взял на льготу) подьячий сольвычегодской съезжей избы (канцелярии воеводы) Никита Иванович Медведев; сам он, как и Кондратий Соколов, естественно, здесь не жил, а кто был его половником, сведений нет. Одним из владельцев деревни Меньшее Сухарино после 1647 года был крестьянин деревни Павловской Ратмеровской волости Иван Михайлович Уваров (в разных документах он значится под фамилиями «Уваровский», «Павлов», «Голощапов»), о котором говорилось в статье «Деревня Ефаново-Овсянниково») – вероятно, он выкупил или взял на льготу заброшенные жеребьи, ранее принадлежавшие братьям Ермолиным и Борису Дудину. В 1665/66 году (оригинала купчей нет, поэтому точная дата неизвестна) этот жеребей приобрёл Матвей Петрович Момотов, чьи потомки на долгое время стали единственными владельцами этой деревни, о чём будет рассказано позже.

В XVII - первой половине XVIII века некоторые деревни округи нынешнего города Лузы принадлежали разным монастырям. Так, деревней Старостинской (Захаровской) по купчей Кузьмы Корниловича (Бажена Курбатова) Захарова от 22 января 1642 года, закладной Ивана Корниловича-Курбатова Захарова от 21 февраля 1643 года и купчей Максима Корниловича-Курбатова Захарова от 17 октября 1651 года владел Гледенский (Великоустюжский) Троицкий монастырь; три четверти деревни Копылово по купчей и по прикладной памяти Афанасия Митрофановича Чебаевского 1649/50 года и по прикладной памяти Андрея Андреевича Пьянкова-Нечаева этого же года принадлежали Теплогорскому (на реке Юг) Богородицкому монастырю; деревни Верхнее и Нижнее Сухарино (они снова стали считаться как единая деревня Большое Сухарино) по вкладным Кондратия Андреевича Соколова 1655/56 года и Никиты Ивановича Медведева 1660/61 года (точные даты этих сделок неизвестны) стали собственностью Усть-Недумского Богородицкого монастыря.

Об истории этого и его основателе преподобном Леониде есть немало литературы, поэтому здесь не будем подробно останавливаться на этом, приведём лишь цитату из газеты Вологодские епархиальные ведомости (1864 г. № 5, неоф. ч. стр. 140): «Устьнедумская, Богородицкая, мужеская пустыня; основана, на устье речки Недумы, в 1608 году, преп. Леонидом, вологодск. Чудотворцем; упразднена в 1764 г.; настоятельство было строительское; крестьян было 126 душ. Ныне – приходская Богородская Устьнедумская церковь.»

Для этих двух деревень – Верхнее и Нижнее Сухарино – наступил новый период истории: состав их населения полностью сменился: все жители теперь были каким-либо образом связаны с монастырём. Это были старцы (монахи, управляющие хозяйством), половники (в ревизских сказках 1719-1763 годов – записные крестьяне), после 1764 года – экономические, затем – государственные крестьяне, вкладчики – это люди, которые в качестве вклада «на помин души» внесли в монастырскую казну свой собственный труд (как сказано в ревизских сказках, «работают за вклад»), а так же другие работники. К их истории вернёмся чуть позже, а пока продолжим рассказ о деревне Меньшее (Малое) Сухарино (Ослоповской), поскольку к монастырю она отношения не имела, а из всех трёх деревень исчезла первой.

В писцовой книге 1677-1682 годов владельцем всей деревни значится Матвей Петрович Момотов. Половиной деревни он владел, судя по всему, по наследству от своего отца Петра Ивановича, а другую купил у Ивана Михайловича Уварова. Половниками Момотовых в разное время были: Фёдор Терентьевич Сергеев, ранее бывший половником Кузьмы Ноговицына в Нижнем Сухарине, Исаак Зиновьевич Семёнов с сыновьями Кириллом и Григорием и Иван Матвеевич Тестов (в сольвычегодской съезжей избе служил приставом Иван Матвеевич Тестов, но являются ли они одним и тем же человеком, неизвестно). Один из половничьих дворов был заброшен, но в 1715 году его взял на оброк на шесть лет крестьянин деревни Ратчинской (Трегубовской) Иван Иванович Захаров.

В 1-й ревизии (1719 г.) владельцами деревни (всей или только её частью) значится Иван Матвеевич Момотов с братьями Фёдором и Василием; половников у них не было, а это является свидетельством того, что их хозяйство тоже стало приходить в упадок. Иван Захаров как владелец деревни не значится: может быть, после окончания льготного срока этот жеребей он бросил.

В исповедных ведомостях за 1742-1745 годы в Малом Сухарине записаны половники: Пётр Фёдорович Полеваев с сыновьями Афанасием и Захаром, Семён Матвеевич Трудов с сыном Фёдором и братом Иваном; о Полеваевых после 1745 года сведений нет, Фёдор Трудов в 3-й ревизии (1763 г.) записан в деревне Родионовской (Гора) половником крестьянина Никифора Дмитриевича Захарова, а его дядя Иван Матвеевич умер в 1750 году в деревне Ершово. Чьими половниками они были, неизвестно, но во 2-й (1747 г.) и 3-й ревизиях деревня числится за лальским посадским человеком Леонтием Андреевичем Переваловым, хотя записана в ней лишь одна вдова Ксения Кузьминична Момотова (урождённая Шишмакова) – жена Фёдора Матвеевича Момотова. В 7-й ревизии (1816 г.) владельцами деревни значатся лальские мещане Пётр Васильевич Перевалов (наверное, внук Леонтия Андреевича) и Пётр Иванович Истомин. Половниками Перевалова были Семён Мокиевич Старцев, Филипп Ларионович Уваров и Сидор Иванович Угрюмов; половниками Истомина – племянники Сидора Ивановича Михаил Моисеевич и Панкрат Моисеевич Угрюмовы.

Семён Старцев был половником Усть-Недумского монастыря в деревне Ханюг, а после его упразднения перешёл в Малое Сухарино. Сыновей у него не было; дочь Екатерина была выдана замуж за крестьянина деревни Ефаново Василия Осиповича Нелюбина третьим браком, а после его смерти вышла замуж за крестьянина деревни Турышкино Ивана Никифоровича Дудина; другая дочь Евфимия вышла замуж за крестьянина деревни Ефаново Ивана Степановича Захарова (об этом рассказывалось в статье «Деревня Ефаново-Овсянниково»).

Уваровы – распространённая как в старину, так и в настоящее время фамилия; существует несколько независимых родов, представители которых проживали в разных населённых пунктах нынешнего Лузского района. Филипп Ларионович Уваров – это сын бездворного бобыля Верхней Ратмеровской полуволости (приход неизвестен); из его детей известны дочь Ульяния и сын Потап, но дальнейшая родословная этой семьи не прослежена.

Местные Угрюмовы, как уже рассказывалось в статье «Деревня Ефаново-Овсянниково», происходят из деревень Доровского Сретенского прихода. У Сидора Ивановича Угрюмова, который, согласно исповедным ведомостям, перешёл из деревни Большой Дор в Малое Сухарино не позднее 1784 года, и его жены Евфимии Сергеевны были сыновья: Василий, Артемий, Андрей, Елизар и Иван. У Василия Сидоровича и его жены Прасковьи Григорьевны детей, вероятно, не было; Артемий Сидорович был взят в рекруты, его жена Дарья Ивановна с сыном Иваном проживала в семье свёкра Сидора Ивановича, после 1818 года сведений о них нет; Андрей Сидорович, как уже рассказывалось в статье «Деревня Ефаново-Овсянниково», был переведён в эту деревню, а затем – в Копылово. Елизар Сидорович с женой Пелагеей Васильевной и Иван Сидорович с женой Екатериной Ефремовной и детьми Дмитрием, Григорием, Андреем и Евдокией в 1839 году (согласно исповедным ведомостям) записались в казённое ведомство и были переведены в деревню Матренинскую (под Лальским волочком).

Михаил Моисеевич и Панкрат Моисеевич Угрюмовы были сыновьями владельческого крестьянина деревни Ратчинской (Трегубовской) Моисея Ивановича Угрюмова, брата Сидора Ивановича; наверное, они были половниками того же Петра Истомина, который между 1814 годом и 7-й ревизией (1816 г.) и перевёл их в Малое Сухарино. В 1839 году Панкрат Моисеевич с женой Феофанией Исааковной и детьми Евплом, Дмитрием, Александром, Прасковьей и Александрой перешёл в деревню Ханюг; его племянник Георгий (Егор) Михайлович с женой Вассой Алексеевной, матерью вдовой Марией Петровной и сыном Григорием в 1842 году перешёл в деревню Матренинскую.

А 27 июня 1842 года в газете Вологодские губернские ведомости (№ 26) было помещено объявление: «В Вологодском губернском правлении, в следствие представления Устюжского земского суда, будет продаваться будущего июля 20 числа недвижимое имение Лальского мещанина Петра Истомина, состоящее Устюжского уезда в Шулеповском волостном правлении; как-то: половина деревни Нижнего Сухарина, в сей же деревне дом не новый с надворными постройками, и половина деревни Пахомова за неплатеж Истоминым должных по векселям денег – опек над малолетними детьми покойного лальского купца Степана Петелина, Лальской градской думе и тамошнему мещанину Ивану Матренинскому – всего 397 руб. 28 коп. серебром. Оцененное имение оценено по десятилетней сложности годового дохода в 397 руб. 30 коп. серебром. Опись и оценку оного можно видеть в Губернском правлении во всякое время.»

Результаты этих торгов неизвестны, но дальнейшие события показывают, что деревни Пахомовская и Малое Сухарино были изъяты в казённое ведомство. Тем не менее, их земля находилась в частной собственности. Половину деревни Малое Сухарино, ранее принадлежавшую Петру Истомину, купил государственный крестьянин деревни Старостинской (Захаровской) Михаил Игнатьевич Веретенников – младший брат Гаврилы Игнатьевича Веретенникова, который в это же время купил половину деревни Пахомовской, ранее принадлежавшую тому же Петру Истомину. Об этом уже рассказывалось в статье «Деревня Пахомово-Новосёловская», здесь же стоит обратить внимание на то, что в данном объявлении деревня Малое Сухарино (Ослоповская) названа Нижним Сухарином, тогда как Нижнее Сухарино – это Подсекино.

Другая часть земельных угодий деревни (пахотная земля, сенокосные пожни и лес) так и оставалась во владении Переваловых; известно, что на момент революции 1917 года лальские мещане Степан Васильевич (внук Петра Васильевича Перевалова, о котором говорилось ранее), и его племянник Александр Иванович, проживавшие в деревне Ратчинской, имели земельное владение в Малом Сухарине.

Первую жену Михаила Игнатьевича Веретенникова звали Анна Фёдоровна, родом из деревни Мартьяново Короваевского Михайло-Архангельского прихода, девичья фамилия – либо Коровина, либо Свиньина; из их детей известна дочь Надежда. Анна Фёдоровна умерла от «горячки» около 1850 года, а второй женой Михаила Игнатьевича стала дочь казённого крестьянина деревни Харламово (Пустая) Туринского Воскресенского прихода Фёдора Артемьевича Меледина Евдокия (Авдотья); их дети: Фёдор, Иван, Мария, Евдокия (в ревизской сказке 1858 года – Анна), Василий, Ирина, Александра, Егор и Самсон. Надежда, вероятно, вышла замуж около 1850 года, но за кого, неизвестно; Фёдор и Егор умерли младенцами; Мария вышла замуж за крестьянина деревни Турышкино Андрея Агафоновича Уварова; о Евдокии (или Анне), Ирине и Александре после 1868 года сведений нет: если не умерли в детстве, то вышли замуж в другие приходы.

Михаил Игнатьевич записан в исповедных ведомостях в Малом Сухарине с 1843 года, т.е. сразу же после изъятия деревни у Петра Истомина, но в 10-й ревизии (1858 г.) деревня в числе казённых не значится, а Михаил Игнатьевич с Евдокией Фёдоровной, сыном Иваном и дочерьми Марией и Анной записан в деревне Пахомовской во дворе брата Гаврилы Игнатьевича. Однако в Списке населённых мест Вологодской губернии 1859 года деревня Малое Сухарино (здесь она записана как Среднее Сухарино) – есть, и в ней значится один двор с двумя жителями мужского пола и двумя женского; судя по всему, это были: Михаил Игнатьевич, его старший сын Иван, жена Евдокия Фёдоровна и дочь Мария.

По сведению газеты Вологодские губернские ведомости (№ 15 за 1885 г.) Михаил Игнатьевич Веретенников имел в частной собственности 54 дес. 1613 саж. или 59,73 га земли, а его сыновья Иван Михайлович и Василий Михайлович, согласно той же газете (№ 47 за 1906 г.), – по 17 дес. 284⅓ саж. или 18,7 га земли каждый, и как землевладельцы состояли в списке избирателей депутатов 1-й Государственной думы 1906 года.

В Списке населённых мест Вологодской губернии 1900-1911 годов в Малом Сухарине значатся 3 хозяйства с 8 жителями мужского пола и 9 женского; все – собственники. Судя по всему, это были дворы Ивана Михайловича и Василия Михайловича; в протоколе дела о раскулачивании Степана Васильевича и его племянника Александра Ивановича Переваловых 1931 года говорится, что до революции 1917 года в Малом Сухарине был дом, принадлежащий им, но кто в нём жил, неизвестно, то ли кто-то из них, то ли наёмный работник.

О потомках Василия Михайловича сведений нет, но в деревне Пахомовской проживал крестьянин Алфей Васильевич Веретенников, о котором рассказывалось в статье «Деревня Пахомово-Новосёловская», – наверное, его сын. Самсон Михайлович служил в армии, демобилизовался унтер-офицером и взял в жёны Агриппину Алексеевну Захарову из деревни Ивашево; из их детей известны: Евдокия, Клавдия и Прокопий. Клавдия Самсоновна вышла замуж за красноармейца Арсения Семёновича Колбина, проживали в Великом Устюге; о Евдокии и Прокопии сведений нет. Таким образом, потомков Василия Михайловича и Самсона Михайловича в Малом Сухарине не осталось.

Первой женой Ивана Михайловича Веретенникова была Мария Ивановна Шаламова из деревни Родионовской (Гора); их дети: Павла, Алексей, Феодосия и Евлампия. Мария Ивановна умерла «от лихорадки» и Иван Михайлович взял в жёны Пелагею Григорьевну Хорошеву из деревни Бурдуково Лальского Воскресенского прихода; их дети: Александр, Василий, Михаил, Мария, Павел, Георгий (Егор), Александра и Лидия.

Егор Иванович впоследствии жил в Лузе; Мария Ивановна вышла замуж за лальского мещанина Сумарокова (имя и отчество неизв.); Лидия Ивановна – за крестьянина деревни Нижнее Сухарино Ивана Авксентьевича Бобылева, о чём будет рассказано в этой же статье позже; остальные дети либо умерли, либо сведений о них нет, а из многочисленного потомства Ивана Михайловича в деревне остались сыновья Александр, Василий и Павел.

В Списке населённых мест Северо-Двинской губернии 1926 года в деревне значатся 6 хозяйств с 11 жителями мужского пола и 9 женского – наверное, здесь ещё жили Василий Михайлович и Самсон Михайлович. Когда в 1931 году крестьяне деревень Ефаново, Верхнее и Нижнее Сухарино объединились в колхоз «Будённовец», никто из Веретенниковых, проживавших в Малом Сухарине, в него не вступил. В похозяйственном списке Лузского сельсовета 1938-1939 годов в ней значатся 3 хозяйства единоличников, главами которых были: Василий Иванович Веретенников, Павел Иванович Веретенников и вдова Александра Ивановича Веретенникова Наталья Филипповна (согласно Списку населённых мест 1939 года в деревне проживали 6 человек мужского пола и 7 женского). Все их дети тоже из деревни ушли, и в Списке населённых пунктов Кировской области 1950 года в деревне значится одно хозяйство с одним жителем, которым была вдова Василия Ивановича Веретенникова Мария Фёдоровна. С 1951 года, после того, как она тоже ушла к кому-то из детей, в похозяйственных списках деревня не значится. В настоящее время место, где она стояла, зарастает кустами и лесом.

Вернёмся к рассказу о деревнях Верхнее и Нижнее Сухарино.

Как уже говорилось ранее, во второй половине XVII века обе они стали собственностью Усть-Недумского Богородицкого монастыря. В переписях 1678, 1710 и 1717 годов они, как и ранее, значатся как две разные деревни, но в 1-й (1719-1724 гг.) 2-й (1745 г.) и 3-й (1763 г.) ревизиях, а также и позже, когда монастыря уже не существовало и деревни состояли в экономическом и казённом ведомствах – вплоть до 10-й ревизии (1858 г.) – они значатся как одна деревня Большое Сухарино; и в этой ревизской сказке и в Списке населённых мест 1859 года в ней значится 10 дворов с 21 жителем мужского пола и 32 женского. В Списке населённых мест 1881 года значится вообще только одна деревня Сухарино, хотя в церковных книгах все три деревни записаны как разные; данных Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года нет.

В Верхнем Сухарине до 1764 года проживали: монастырские половники Иван Семёнов (отчество или фамилия?), Иван Григорьевич Савельев, Дмитрий Михайлович Суворов (сын Михаила Евсеевича Суворова, ранее бывшего половником Кузьмы Матвеевича Ноговицына), и Яков Алексеевич Чирухин, вкладчики, работавшие на монастырском «скотском» дворе, Максим Иванович Вахтинский (фамилия происходит из деревни Вахтино Верхней Ратмеровской полуволости), «скотокормщики» Кузьма Андреевич Вахтинский, перешедший из Нижнего Сухарина, Иван Родионович Бабкин и Пётр Афанасьевич Суханов, мельники (при мельнице на речке Ханюг) Матвей Андреевич Залесов и Иван Иванович Угрюмов.

В 1712 году в Верхнее Сухарино перешёл Данила Семёнович Губин, до этого бывший половником крестьянина деревни Пьянковской (Сварухской) Фёдора Ивановича Корытовского.

Фамилия происходит от прозвища «Губа» или «Губан» – так могли назвать человека с характерной особенностью лица (толстогубый), либо обидчивого, спесивого, разборчивого человека; могла также быть связана с местом жительства: губа́ – окраина, заимка, морской залив; в здешней местности гу́бами называли грибы (гу́бница – грибной суп). Она могла возникнуть независимо в разных местах, поэтому её обладатели, даже проживавшие в одной местности, могли быть не родственниками, а простыми однофамильцами. Так, в переписях 1645-1647 годов в деревне Комельской Андреевского Успенского прихода записан крестьянин Василий Никитин по прозвищу Губа (о нём пойдёт речь ниже); устюжане Григорий Юрьевич и Яков Сергеевич Губины владели дворами в деревнях Ратмеровского стана. Эта же фамилия значится и в разных деревнях Антропьевой слободы, причём, иногда члены одной семьи, и даже одни и те же люди в разных документах записаны и под другими фамилиями (Притчины, Мальцевы), сыновья Данилы Семёновича Губина Тимофей и Иван в исповедных ведомостях Слободской церкви записаны как Усовы, а сын Ивана Даниловича Алексей – Уских. Удивительного в этом ничего нет, поскольку в те времена родовые фамилии у крестьян находились лишь в стадии формирования, из одной семьи могло выйти несколько фамилий (аналогично: Третьяковы-Нелюбины, Момотовы-Угрюмовы и др.). Усовы – тоже устюжская фамилия: известны богатые купцы Усовы, владевшие деревнями в Ратмеровском стане и в Южском десятке Антропьевой слободы (на реке Юг), но Данила Семёнович к числу зажиточных землевладельцев отношения явно не имел. Как бы то ни было, но родственных связей его с какими-либо другими семьями Губиных или Усовых найти не удалось. Потомков Данилы Семёновича Губина в Верхнем Сухарине не осталось, но к этой фамилии мы ещё вернёмся, а пока перейдём рассказу о деревне Нижнее Сухарино, где не позднее переписи 1678 года появилась фамилия Бобылевых.

Происходит она от термина «бобы́ль»: так в XV - начале XVIII веков называли безземельных крестьян – тяглых и нетяглых (облагаемых налогом или освобождённых от него) – работавших по найму, либо занимавшихся ремеслом и мелкой торговлей; впоследствии так стали называть одиноких малоимущих крестьян или мещан. С точки зрения орфоэпии (науки, изучающей правильное произношение слов) эта фамилия должна произноситься через «ё» и с ударением на последнем слоге: Бобылё́в, однако буква «ё» в русском языке появилась только во второй половине XVIII века, причём, её обязательное использование было введено лишь в 1942 году, а на Северо-Востоке России сложилась традиция произношения – на манер коренных народов – с ударением на первом слоге, отчего в здешней местности она сформировалась в варианте «Бо́былев».

Согласно первым переписям Сольвычегодского уезда несколько семей Бобылевых проживали деревнях Ратмеровского стана: Ивашевской, Викторово, Кушалово, Кочкарёво, Холмец, Логиновской, Семёновской, Кузьминской. Все они были потомками некоего Прокопия Бобылева, отчество которого неизвестно. Нас же интересуют лишь одна ветвь этого разветвлённого генеалогического древа – потомки крестьянина деревни Ивашевской (находилась на берегу реки Лузы, примерно в 20 км западнее нынешнего города Лузы) Андрея Прокопьевича Бобылева. Андрей Прокопьевич владел половиной этой деревни (1 двором) по купчей 1566/67 года, из чего можно сделать вывод, что покупал эту деревню ещё его дед, которого, наверное, можно считать общим предком всех лузких Бобылевых.

Половину деревни Ивашевской во время половодья смыло рекой, а другую половину Андрей Прокопьевич Бобылев и Иван Прокопьевич Матвеев (его брат?) в 1632 году продали устюжскому посадскому человеку Даниле Григорьевичу Обросьеву. Сын Андрея Прокопьевича Герасим Андреевич стал половником священника Ратмеровско-Городецкой Никольской церкви в деревне Кушалово (вблизи села Палема нынешнего Великоустюжского района Вологодской области); из его детей известны сыновья Артемий, Афанасий и Василий.

Родословная Афанасия Герасимовича не прослежена, поскольку к теме данной статьи отношения не имеет. Василий Герасимович перешёл в Нижнее Сухарино половником Усть-Недумского монастыря, но его потомков здесь не осталось. Из детей Артемия Герасимовича известны сыновья Григорий, Дмитрий и Лука. Дмитрий Артемьевич и Лука Артемьевич были половниками вдовы крестьянина деревни Турышкино Кузьмы Прокопьевича Дудина Матрёны Семёновны, но дальнейшая их родословная тоже не прослежена. Григорий Артемьевич Бобылев с 1710 года значится половником Усть-Недумского монастыря в Верхнем Сухарине; к истории его потомков мы ещё вернёмся, а сейчас – о других жителях деревни Нижнее Сухарино.

Одним из монастырских половников был Фёдор Кириллович Вяткин (в Верхолальском приходе Лальской волости была деревня Вяткина гора, второе название – Ворончиха); в переписной книге 1710 года сказано, что «детей у него не осталось», однако в исповедных ведомостях за 1734-1742 годы в деревне Ефаново записан бобыль Григорий Фёдорович Вяткин – вероятно, его сын; из других источников известны отец и дед Фёдора: Кирилл Афанасьевич и Афанасий Нефёдович Вяткины, в 1640-1670-х годах – половники Гледенского Троицкого монастыря в деревне Старостинской.

В одном дворе с Василием Герасимовичем Бобылевым были записаны братья Калина Нестерович и Матвей Нестерович Трудовы (вероятно, это был двор, в котором ранее жил Фёдор Вяткин); не позднее 1710 года Матвей Нестерович перешёл в деревню Ратчинскую (Трегубовскую) половником крестьянина Ивана Ивановича Захарова. В переписной книге 1710 года сказано, что этот двор запустел в 1708 году от «хлебного недороду и от салтатцких наборов», а в переписной книге 1717 года есть некоторые разъяснения по этому вопросу: Калина Нестерович перешёл в деревню Базуновскую половником Усть-Недумского монастыря, его сын Василий ушёл в Лальскую волость (деревня неизвестна), другой сын Арефа умер в 1711 году, а Матвее Нестеровиче (здесь он записан под патронимом «Некрасов») сказано, что он перешёл в деревню Антюшевскую Короваевского Михайло-Архангельского прихода (ушёл туда из Ратчинской), сын Иван младший в 1714 году взят в рекруты, а сыновья Семён и Иван старший впоследствии жили в половниках в Малом Сухарине, о чём говорилось ранее. В другом дворе проживал Назар Фёдорович Прокопьев, в 1716 году он «з женою и з детьми сошли безвестно», а во дворе поселился Кузьма Андреевич Вахтинский, который впоследствии перешёл в Верхнее Сухарино, о чём тоже говорилось ранее. В исповедной ведомости за 1734 год в деревне записан половник Амвросий (отчество не указано) Вараксин и Пётр Максимович Полеваев – сын Максима Степановича Полеваева, бывшего половника Кузьмы Матвеевича Ноговицына; также в исповедных ведомостях за 1742-1754 годы записан половник Степан (отчество не указано) Вараксин.

В 1-й ревизии (1722 г.) в деревне записан «явившийся в прописке» Никита Осипович Дубровин 5 лет. Наверное, он был сиротой и жил у кого-то из родственников: деда, дяди или т.п. В предыдущих переписях найден половник священника Туринской Воскресенской церкви в деревне Порфирьевской Данила Алексеевич Дубровин с сыном Осипом; возможно, Никита – сын Осипа Даниловича. Впоследствии Никита Осипович был переведён в деревню Новый починок того же Усть-Недумского монастыря. Дубровиных в Нижнем Сухарине не осталось, хотя некоторые из потомков Никиты Осиповича в исповедных ведомостях записаны здесь, но фактически проживали, скорее всего, в Новом починке или других деревнях. Правда, в 10-й ревизии (1858 г.) в Большом Сухарине записана «Андрея Дубровина тетка Настасья Иванова 67 л.», но кто этот Андрей Дубровин, неизвестно.

В 1764 году в результате секуляризационной реформы, проведённой Екатериной II, Усть-Недумский монастырь был закрыт, церковь стала приходской (в приход вошла часть деревень Слободского, Туринского и Короваевского приходов), а бывшие монастырские половники и записные крестьяне переданы в ведение Экономической коллегии. Это ведомство было упразднено в 1784 году, экономические крестьяне слились с основной массой казённых (государственных) крестьян, но ещё и в XIX веке их по старинке называли экономическими.

Из сыновей Григория Артемьевича Бобылева, проживавшего в Верхнем Сухарине, известны: Иван, Максим и Лупп (в переписной книге 1717 года вместо Луппа написано: «Максим же»). У Ивана Григорьевича был сын Сидор, у Сидора – Гаврила, а у Гаврилы – Григорий, который, согласно исповедным ведомостям, не позднее 1784 года перешёл в Нижнее Сухарино (к нему вернёмся чуть позже).

Женой Максима Григорьевича была Марфа Иванова Изосимина из деревни Чурилово (Чирковщина, Церковщина) Покровского прихода (в Залисье); из их детей известны сыновья Иван, Иов, Дмитрий (в исповедных ведомостях – Дементий) и дочь Прасковья, выданная замуж за крестьянина деревни Ярцево Лальского Воскресенского прихода Михаила Михайловича Савинского. Иван и Дмитрий (или Дементий) были отпущены в Сибирь и дальнейших сведений о них нет.

Первой женой Иова Максимовича была дочь крестьянина деревни Ершово Покровского прихода Ивана Васильевича Тестова Мавра; из их детей известны сыновья Максим, Иван, Семен и дочь Евдокия (в исповедных ведомостях – Елена), выданная замуж за крестьянина деревни Шеино Лальского Воскресенского прихода Данилу (отчество неизв.) Трудоношина. Вторую жену звали Дарья Максимовна (девичья фамилия неизвестна), в 3-й ревизии сказано: «старинная той деревни»; о детях сведений нет. У Максима Иовлевича от первой жены Анны Кирилловны были дочь Анастасия и сын Евсевий; от второй жены Анны Степановны (девичьи фамилии обеих неизвестны) – Наталья, Александра, Ксения и Александр. Евсевий Максимович умер в 1854 году, семьи у него не было; Ксения Максимовна замуж тоже не выходила, умерла после 1858 года; о других детях Максима Иовлевича сведений нет. Жену Ивана Иовлевича звали Соломея Ивановна (девичья фамилия неизвестна), «старинная той деревни»; он был отдан в рекруты, а детей у них не было. Семен Иовлевич, как и его троюродный брат Гаврила Сидорович, не позднее 1792 года (согласно исповедным ведомостям) перешёл Нижнее Сухарино, но об этом пойдёт речь позже.

Лупп Григорьевич в 3-й ревизии (1763 г.) значится вотчинным старостой Усть-Недумского монастыря. Его первую жену звали Акилина (отчество, девичья фамилия и откуда родом, неизвестно), второй женой была Мария Семеновна (урождённая Савельева), бывшая жена сбежавшего половника лальского купца Петра Осиповича Свиньина из деревни Епимахово Короваевского прихода Василия Сидоровича Чуховских (так записано в 3-й ревизии; наверное, правильно – Чухарев); из сыновей Луппа Григорьевича от обеих жён известны Дмитрий, Пётр, Василий и два Ивана, младшая дочь Макрина была выдана замуж за половника из деревни Зубарево Лальского Иоанно-Предтеченского прихода Егора (отчество неизв.) Думнова (в 5-й ревизии – Думных).

Первой женой Дмитрия Лупповича была дочь крестьянина деревни Ваулино (Фуфаево) Лальского Воскресенского прихода Осипа Степановича Жижина Любовь, вторую жену звали Наталья Никифоровна (девичья фамилия неизв.) «старинная той деревни»; от обеих жён у него были сыновья Иван, Григорий, умерший в детстве, и Демид (по другим данным – Дементий), отданный в рекруты. Иван Дмитриевич до 46 лет был холост, но потом всё-таки, женился. Его жену звали Дарья Сидоровна; детей у них не было, а после смерти супруга Дарья Сидоровна вышла замуж за его четвероюродного брата Григория Гавриловича Бобылева, проживавшего в Нижнем Сухарине, о котором пойдёт речь позже. У Петра Лупповича и его жены Елизаветы Абрамовны были дочь Матрона, выданная замуж за крестьянина деревни Матвеевской (Чируховской) Преображенского прихода Афанасия (отчество неизв.) Чирухина, и сын Герасим. Герасим Петрович умер рано, его жена Агафья Ивановна тоже, вероятно, умерла, а их сыновья Степан и Николай воспитывались в семье деда (о них пойдёт речь позже).

О Василии Лупповиче после 3-й ревизии (1763 г.) сведений нет – либо умер до 4-й ревизии (1782 г.), либо был взят в рекруты.

В 3-й ревизии у Луппа Григорьевича записаны два младших сына по имени Иван, однако в следующих ревизский сказках и в исповедных ведомостях значится только один Иван Луппович Бобылев; о втором (то ли старшем, то ли младшем) сведений нет – либо умер, либо был отдан в рекруты до 4-й ревизии, а у оставшегося Ивана Лупповича был сын Андрей, который был отдан в рекруты в 1806 году.

Таким образом, из потомков Луппа Григорьевича остались только его правнуки Степан Герасимович и Николай Герасимович, ставшие родоначальниками двух родов Бобылевых, проживавших в Верхнем Сухарине.

От первой жену Феодоры Матвеевной (урождённой Игумновой из деревни Ворониха Учецкого Христорождественского прихода) у Степана Герасимовича были дочери Дарья и Евдокия. Дарья Степановна замуж не выходила; Евдокия Степановна родила внебрачного сына Ермолая, а затем вышла замуж за крестьянина этой же деревни Семёна Андреевича Волынского. Ермолай воспитывался в семье деда Степана Герасимовича, а после 10-й ревизии, когда ему было 7 лет, сведений о нём нет.

Волынские появились в Верхнем Сухарине не ранее 10-й ревизии, а в исповедных ведомостях записаны с 1861 года. В 3-й ревизии значится записной крестьянин, проживающий при Усть-Недумском монастыре, Иван Абрамович Волынкин; он перешёл сюда ещё до 2-й ревизии (1745 г.), но откуда, неизвестно. В церковных книгах члены его семьи записаны как Волынские, но в ревизских сказках – Волынкины. Фамилия происходит, судя по всему, от прозвища «Волынка» и к дворянскому роду Волынских никакого отношения он, естественно, не имеет. В купчей на деревню Прислон Андреевской волости, датированной 19 февраля 1602 года, фигурирует Ивана Акимов Филин по прозвищу «Волынка» – так могли прозвать человека медлительного, нерешительного, ленивого; может быть, он и является родоначальником лузких Волынкиных-Волынских. Из детей Ивана Абрамовича известны сыновья: Осип, Василий и Петр. Нас интересует только одна линия – Петра Ивановича. Экономический крестьянин Пётр Иванович Волынский был переведён в деревню Озёрскую, а его сын Семён Петрович – в соседнюю деревню Старомонастырскую. Из детей Семёна Петровича известен сын Андрей, который и был переведён в Верхнее Сухарино. Из детей Андрея Семёновича и его жены Агафьи Ефимовны известен сын Семён, женой которого и стала Евдокия Степановна Бобылева; из их детей известны сын Акила и дочь Акилина, но после 1868 года сведений об этой семье нет.

От второй жены Акилины Васильевны (девичья фамилия и откуда родом, неизвестно) у Степана Герасимовича были дочери Александра (вышла замуж в 1865 году, за кого, неизвестно) и Елена (до 26 лет была не замужем, дальнейших сведений нет) и сын Константин. Жену Константина Степановича звали Хиония Дмитриевна (девичья фамилия и откуда родом, неизвестно); из их детей известны сыновья Пётр и Ефим. У Петра Константиновича и его жены Варвары Николаевны были сыновья Фёдор, Дмитрий и Александр, о котором после 1913 года сведений нет. Дочь Лидия вышла замуж за Прокопия Афанасьевича Дудина из деревни Турышкино, а другая дочь, Елизавета – за Серафима Григорьевича Ноговицына из деревни Ефаново. Сын Фёдора Петровича и его жены Анны Ивановны Василий Фёдорович в августе 1941 года был призван на Великую Отечественную войну, и дальнейших сведений о нём нет – если не погиб, то в деревню не вернулся; дочь Фаина Фёдоровна вышла замуж за Валентина Александровича Протасова из деревни Слобода (Погост), о чём будет рассказано в этой же статье позже.

Дмитрий Петрович в августе 1941 года был призван на Великую Отечественную войну, дальнейших сведений о нём нет, во всяком случае, в деревню он не вернулся. Его жена Анна Андреевна с детьми Зинаидой, Зоей, Владимиром и Алексеем до 1953 года была записана в деревне, но потом из неё ушла (может быть, к мужу в Лузу).

Женой Ефима Константиновича была Васса Диевна Корытовская из деревни Огорельцово Покровского прихода. Из их детей известны сыновья Михаил и Павел. О Михаиле Ефимовиче после 1915 года сведений нет – наверное, был мобилизован на войну и домой не вернулся. Женой Павла Ефимовича была дочь крестьянина деревни Турышкино Семёна Васильевича Дудина Ольга (сестра Анны Семёновны – жены Алфея Васильевича Веретенникова, о котором рассказывалось в статье «Деревня Пахомово-Новосёловская»); их дети: Клавдия, Лидия, Мария и Анатолий. В похозяйственном списке 1938-1939 годов Павел Ефимович значится единоличником-кустарём и инвалидом II группы. В 1943 году он был призван на Великую Отечественную войну, вернулся домой, а в 1951 году перешёл в деревню Турышкино (он был последним жителем этой деревни). Ольга Семёновна работала в колхозе, а Павел Ефимович в колхоз не вступал, занимался плетением корзин и другими ремеслами. Их дочь Лидия Павловна и сын Анатолий Павлович впоследствии проживали в Ефанове.

Из детей Николая Герасимовича и его жены Марфы Ивановны (по другим данным – Степановны) известны: Ефим, Иван, Наталья, Василий, умерший ребёнком, Анна и Ольга. Ефим Николаевич был отдан в рекруты, о Наталье и Ольге сведений нет; Анна Николаевна родила внебрачного сына Петра, но после 1865 года сведений о них нет – может быть, ребёнок умер, а она вышла замуж в другую деревню. Жену Ивана Николаевича звали Анна Степановна (девичья фамилия и откуда родом, неизвестно).

Как говорилось ранее, местные зажиточные крестьяне кроме надельной государственной земли имели землю и в частной собственности; немалыми земельными угодьями владели причетники Слободской Спасо-Преображенской церкви. После революции 1917 года был проведён земельный передел, и вся эта земля была конфискована в государственную собственность, т.е. передана сельским обществам. На бывшие церковные пахотные, располагавшиеся вблизи Погоста, перешли и поселились здесь крестьяне других деревень. В похозяйственном списке 1938-1939 годов в этом населённом пункте записан Григорий Иванович Бобылев с женой Прасковьей (отчество и девичья фамилия неизвестны) – судя по всему, это сын Ивана Николаевича Бобылева из Верхнего Сухарина – с сыновьями Александром и Феодосием.

Жену Александра Григорьевича звали Кристина Васильевна (девичья фамилия неизвестна); из их детей известны: Пантелеймон, Надежда, Александр, Николай и Мария. Александр Григорьевич был бригадиром-полеводом колхоза «Трудовик»; в 1941 году он был призван на Великую Отечественную войну, погиб. Пантелеймон Александрович в 1942 году тоже был призван на фронт, после войны работал «в рейде» (на лесосплаве). Кристина Васильевна умерла в 1952 году, через год умер сын Николай Александрович, а другие дети из деревни ушли.

Жену Феодосия Григорьевича звали Клавдия Васильевна (девичья фамилия неизвестна); из их детей известны Николай, Валентина и Владимир. Феодосий Григорьевич был председателем этого колхоза, 22 августа 1941 года был призван на Великую Отечественную войну, Клавдия Васильевна с детьми в 1945 году выехала в Лузу – может быть к мужу, вернувшемуся с войны.

Итак, в Верхнем Сухарине (а также и на Погосте) Бобылевых не осталось; позже вернёмся к рассказу об обладателях этой фамилии, проживавших в Нижнем Сухарине, а пока продолжим повествование о других жителях Верхнего Сухарина.

Ранее рассказывалось, что в XVIII веке в деревне проживала семья Губиных-Усовых. Этот род по мужской линии пресёкся, но после 10-й ревизии (1858 г.) из деревни Новый починок сюда перешли другие Губины (перечислены из Усть-Недумского в Слободской приход церковным актом от 13 июня 1863 года).

В 1-й ревизии (1720 г.) в деревне Базуновской записан половник Усть-Недумского монастыря Григорий Лазаревич Губин с сыном Макаром. В переписных книгах 1710 и 1717 годов он здесь не значится, и в переписях за эти годы ни его, ни Лазаря Губина – его предполагаемого отца, в ближайшей округе не обнаружено. Однако есть небольшая зацепка. В переписях 1645-1647 годов в деревне Комельской Андреевского Успенского прихода записан крестьянин Василий Никитич Губа с сыном Никифором и внуками Афанасием и Фокой. Фока Никифорович Губин и его потомки впоследствии проживали в соседнем Аникинском Иоанно-Предтеченском приходе Антропьевой слободы (деревни Пестово, Семёновская, Старчевская), а в этом же приходе в деревне Аксёновской половником крестьянина Луки Абрамовича Кузнецова были Андрей и Лазарь Фёдоровы. В писцовой книге 1677-1682 годов сказано: «Андрюшка Федоров з братом и з детьми бродит меж двор, кормитца Христовым имянем», а в переписной книге 1717 года: «Андрей Федоров да брат ево Лазарь во 199м (1691) <…> годех померли». Фамилия Андрея Фёдоровича и Лазаря Фёдоровича не указана, но, поскольку другого Лазаря в этой округе не обнаружено, то можно предположить – хоть и с большой натяжкой, – что этот Лазарь Фёдорович мог быть отцом Григория Лазаревича Губина, т.е. внуком Василия Никитича Губы.

Внук Григория Лазаревича Трофим Родионович не позднее 4-й ревизии (1782 г.) был переведён в деревню Новый починок Усть-Недумского прихода, а правнук Трофима Родионовича Сергей Николаевич с семьёй, братом Романом и матерью вдовой Евдокией Николаевной, а так же два его дяди (внуки Трофима Родионовича) Александр Павлович и Иван Павлович Губины с семьями между 1858 и 1861 годами были переведены в Верхнее Сухарино. У Александра Павловича был сын Зиновий, но после 1868 года сведений о нём нет. У Ивана Павловича были сыновья Андриан и Авдей, у Андриана – сын Иван; все четверо умерли почти одновременно (может быть, от какой-то эпидемии) – в 1865 году.

Первая жена Сергея Николаевича Губина неизвестна, из детей известны сын Афанасий и дочь Анна; второй женой стала дочь крестьянина деревни Березино Покровского прихода Максима Харитоновича Щербинина Евдокия, из детей известна дочь Татьяна. Об Анне и Татьяне после 1868 года сведений нет – в лучшем случае, вышли замуж, а женой Григория Афанасьевича была Анна Григорьевна Дудина из деревни Турышкино; у них были дочери Надежда, Раиса, Клавдия и Павла. Надежда Григорьевна вышла замуж за Пантелеймона Ивановича Чернышева. Пантелеймон Иванович работал в колхозе бригадиром и комбайнёром; проживали в одном доме с Григорием Афанасьевичем (дом состоял из двух изб), но в похозяйственных списках Лузского сельсовета с 1951 года значатся как два разных хозяйства. Их сын Геннадий умер ребёнком, Пантелеймон Иванович тоже умер рано (после 1954 года) по неизвестной причине, а Надежда Григорьевна погибла в своём доме от удара молнии. Вместе с ней пострадала и её младшая сестра Павла, но она осталась жива, впоследствии вышла замуж за Александра Николаевича Тюшляева (земляка Пантелеймона Чернышева); жили в Нижнем Сухарине, детей у них не было. Другие дочери Григория Афанасьевича, а так же внучка Татьяна Пантелеймоновна из деревни ушли, и таким образом, его потомков в деревне не осталось.

Роман Николаевич Губин 7 февраля 1867 года взял в жёны дочь крестьянина деревни Пахомовской Николая Гавриловича Веретенникова Ксению (см. статью «Деревня Пахомово-Новосёловская»). Но она, вероятно, вскоре умерла, потому что уже в исповедной ведомости, датированной 4 ноября 1867 года, у него записана жена Екатерина Агафониковна – дочь отставного матроса Агафоника Никитича Красикова и его жены Акилины Ивановны.

Красиковы появились здесь в 1811 году: по указу Вологодской казённой палаты из деревни Емельяновской Туринского Воскресенского прихода в Нижнее Сухарино был переведён крестьянин Андрей Никитич Красиков. Из потомков Андрея Никитича и его жены Марфы Григорьевны в деревне никого не осталось, стоит лишь отметить, что их внучка Ульяна Дмитриевна была выдана замуж за крестьянина деревни Пахомовской Георгия (Егора) Ивановича Веретенникова, о котором тоже рассказывалось в статье «Деревня Пахомово-Новосёловская», а в Верхнем Сухарине проживал младший брат Андрея Никитича отставной матрос Агафоник Никитич Красиков; он был взят в рекруты в 1810 году из деревни Емельяновской, а вернувшись со службы, поселился в Верхнем Сухарине. Кроме дочери Екатерины, других детей у него не было.

Из детей Романа Николаевича и Екатерины Агафониковны известен сын Михаил; его жену звали Александра Лаврентьевна (девичья фамилия неизвестна), а из детей известны сыновья Иван и Дмитрий.

Иван Михайлович в ноябре 1942 года был призван на Великую Отечественную войну, пропал без вести в феврале 1944 года. Его вдова Матрёна Алексеевна (девичья фамилия тоже неизвестна) с детьми Ниной, Клавдией и внебрачным сыном Анатолием перешла в Нижнее Сухарино, поселившись в доме Анны Ивановны Бобылевой, о которой будет рассказано позже, а потом уехала к одной из дочерей в Казахстан; сын Анатолий, как рассказывали, погиб, стреляя из самодельного пистолета (то ли здесь, то ли на новом месте жительства). Таким образом, потомков Ивана Михайловича Губина в деревне не осталось.

Первой его женой Дмитрия Михайловича была дочь крестьянина деревни Нижнее Сухарино Дмитрия Алексеевича Бобылева, о котором будет рассказано позже, Валентина; детей у них не было, и по какой-то причине они разошлись, а около 1940 года Дмитрий Михайлович с матерью вдовой Александрой Лаврентьевной перешёл в Нижнее Сухарино Александра Лаврентьевна умерла в январе 1941 года; Дмитрий Михайлович был призван на Великую Отечественную войну, вернулся по ранению, работал в колхозе бригадиром, а в 1949 году умер. В доме проживала его вдова Лидия Петровна с детьми Галиной и Николаем. В настоящее время этот дом (№ 1 Нового переулка) принадлежит их сыну Николаю Дмитриевичу, проживающему в Лузе.

В деревне проживал также Фёдор Губин, отчество которого неизвестно. Предположительно, он мог быть сыном Николая Павловича Губина, а, может быть, какой-то их другой родственник, перешедший сюда из Нового починка. У него были сыновья: Михаил, Иван и Роман. Михаил Фёдорович с женой Ариной (Ириной) Васильевной (урождённой Субботиной) около 1940 года перешёл в Ефаново, о чём рассказывалось в статье «Деревня Ефаново-Овсянниково». Иван Фёдорович значится в призывном списке старшего брата Михаила 1902 года, после этого сведений о нём нет – мог быть мобилизован на Первую мировую войну ратником Государственного ополчения и погиб. Роман Фёдорович проживал к Верхнем Сухарине; его жена Анастасия Григорьевна (девичья фамилия неизвестна, родом из Короваевского Михайло-Архангельского прихода) была сестрой Меланьи Григорьевны Угрюмовой – жены Алексея Николаевича Угрюмова из деревни Зманово (Березник), который приходится автору данной статьи прадедом. Из их детей известны: Валентина, Анатолий, Борис и Валентин. Из них в деревне остался только младший сын Валентин Романович; его жена Антонина Васильевна была дочерью крестьянина деревни Пахомовской (Новосёловской) Василия Прохоровича Веретенникова Антонина; впоследствии они проживали в Ефанове (дом № 11 улицы Юбилейной).

В похозяйственном списке 1938-1939 годов в селе Слобода (Погост) записана школьный сторож Клавдия Васильевна Губина с сыном Николаем Егоровичем. Чья она жена – неизвестно, но есть сведения, что ранее они жили в Верхнем Сухарине. Николай Егорович в июле 1941 года был призван на Великую Отечественную войну, пропал без вести. Клавдия Васильевна впоследствии проживала в Лузе.

Не позднее 1784 года (согласно исповедным ведомостям) в Верхнее Сухарино был переведён экономический крестьянин Пётр Родионович Протасов. Его отец Родион Иванович в 3-й ревизии (1763 г.) значится половником Усть-Недумского монастыря (семья проживала при монастыре), но в более ранних переписях эта родословная линия теряется. Женой Петра Родионовича была дочь монастырского половника из деревни Терехово Короваевского Михайло-Архангельского прихода Макара Григорьевича Фёдоровского (по другим данным – Доровского) Ксения. Из их детей известны сыновья Петр, Еким (Яким, Аким), Иван, Михаил и Андрей.

Пётр Петрович не позднее 4-й ревизии (1782 г.) был переведён в деревню Игнатьевскую Усть-Недумского прихода, а в исповедных ведомостях как минимум до 1795 года его семья записана в Верхнем Сухарине; его жену звали Анна Яковлевна (девичья фамилия и откуда родом, неизвестно); из детей известны: Евдокия, Семён, Васса, другая Васса, Екатерина и Феодосия. Васса (старшая или младшая), Екатерина и Феодосия умерли в детстве, Евдокия и другая Васса, если не умерли, то вышли замуж, а о Семёне после 1795 года сведений нет – либо был взят в рекруты, либо куда-то перешёл. Андрей Петрович был отдан в рекруты, у Ивана Петровича семьи не было.

Первую жену Екима Петровича звали Акилина Никифоровна, вторую – Неонила Корниловна (девичьи фамилии обеих неизвестны); от первой были дочь Агриппина и сын Тимофей, от второй – сын Антон; у Антона Екимовича семьи не было; Тимофей Екимович был отдан в рекруты, но до призыва в армию он успел жениться; его жену звали Марфа Дмитриевна, от которой был сын Иван.

У Ивана Тимофеевича и его жены Акилины Александровны был сын Тимофей. Иван Тимофеевич умер либо до рождения сына, либо – вскоре после этого, и Акилина Александровна, судя по всему, тоже умерла, потому что впоследствии Тимофей был записан в семье отставного матроса Агафоника Никитича Красикова, о котором рассказывалось ранее. В исповедных ведомостях за 1862 и 1863 годы Тимофей записан как «неродной сын Акилины» – жены Агафоника Никитича Акилины Ивановны; после этого сведений о нём нет: то ли умер, то ли перешёл в другую деревню.

Женой Михаила Петровича Протасова была дочь крестьянина деревни Липов прислон Усть-Недумского прихода Семена Максимовича Бутакова Секлетиния; из их детей известны сын Семён и дочери Наталья, Татьяна и Александра. О Наталье и Александре сведений нет, а Татьяна Михайловна была выдана замуж за Афанасия Петровича Кузьмина, который не позднее 1832 года (согласно исповедным ведомостям) с матерью вдовой Анной Федотовной был переведён в Верхнее Сухарино из деревни Гордеево Викторовского Никольского прихода (его отец Пётр Афанасьевич в 1807 году был мобилизован ратником Государственного ополчения, наверное, погиб на войне). Детей у Афанасия Петровича и Татьяны Михайловны, вероятно, не было.

Жену Семёна Михайловича звали Пелагея Петровна (девичья фамилия неизвестна). Семён Михайлович умер рано, а Пелагея Петровна уже после его смерти родила сына Степана; в исповедных ведомостях о нём написано: «незаконнорожденный», но с отчеством Семёнович, и впоследствии он носил фамилию Протасов. Из детей Степана Протасова и его жены Марии Прокопьевны известны сыновья Михаил, Иона, Фёдор, Александр и Михаил.

Кстати, в 10-й ревизии (1858 г.) Пелагея Петровна и Степан с женой и старшими сыновьями записаны в семье Афанасия Петровича Кузьмина. И здесь же Степан значится как его племянник, а Пелагея Петровна – сноха. Но, если Степан – незаконнорожденный, то почему Татьяна Михайловна приняла неверную невестку в свою семью? Может быть, Пелагея Петровна – сестра Афанасия Петровича, а «сноха» записано ошибочно? Правда, в исповедной ведомости за 1818 год Пелагея Петровна Протасова в деревне записана, а Афанасий Петрович – нет; впрочем, Пелагею могли записать в исповедные ведомости сразу же, как только она вышла замуж за Семёна Михайловича, а Афанасий Петрович мог проживать в деревне, но в исповедные ведомости его внесли позже.

Иона Степанович Протасов упоминается в метрической книге за 12 апреля 1893 года, других сведений о нём нет; Михаил младший умер младенцем, а о Михаиле старшем, Фёдоре и Александре после 1868 года сведений нет, но впоследствии, вплоть до 40-х годов ХХ века в деревне проживали Протасовы – судя по всему, представители этого рода. В книге ЗАГСа Целяковской волости есть запись от 2 октября 1919 года о бракосочетании крестьянина села Слобода (Погост) Николая Александровича Протасова и Пелагеи Ефимовны Расторгуевой, а в похозяйственных списках 1938-1939 годов в этом же населённом пункте записаны колхозники колхоза «Трудовик» братья Александр Александрович и Анатолий Александрович Протасовы; вероятно, все они – сыновья Александра Степановича Протасова. Так же как и Бобылевы, о которых говорилось ранее, они, вероятно, были переведены в Слободу на конфискованные у церковных причетников земли.

Из детей Николая Александровича известен сын Николай. В 1941 году Николай Николаевич в 1941 году был призван на Великую Отечественную войну, пропал без вести в августе 1942 года, а его мать Пелагея Ефимовна, оставшись одна, проживала в деревне Пахомовской (Новосёловской) в семье Натальи Матвеевны Веретенниковой – прабабушки автора данной статьи.

Жену Александра Александровича звали Клавдия Степановна (девичья фамилия неизвестна); их дети: Валентина, Валентин, Борис, Вениамин, Зинаида (Зоя), Владимир, Станислав и Нина. В 1941 году Александр Александрович был призван на Великую Отечественную войну, а в списке 1946-1948 годов об этом хозяйстве написано: «выбыл» – наверное, Александр Александрович вернулся домой, но из деревни семья ушла, и дальнейшая их судьба не прослежена. Валентин Александрович ещё до войны перешёл в Верхнее Сухарино, взяв в жёны дочь Фёдора Петровича и его жены Анны Ивановны Бобылевых Фаину, о чём говорилось ранее. В ноябре 1944 года он был призван на Великую Отечественную войну, вернулся инвалидом I группы, был направлен в Кировскую психиатрическую больницу, где, наверное, и окончил свой жизненный путь. А Фаина Фёдоровна купила в одной из соседних деревень дом и поставила его на земле, которая в то время относилось к деревне Нижнее Сухарино – в настоящее время это дом № 23 улицы Юбилейной деревни Ефаново.

Анатолий Александрович в 1942 году был призван на Великую Отечественную войну, где и погиб. Его жена Екатерина Васильевна (девичья фамилия неизвестна) с дочерьми Таисией, Раисой и Зинаидой ушла в Лузу, её старшие дочери Александра, Галина и Фаина ещё раньше ушли из деревни; дальнейших сведений о них нет.

В Верхнем Сухарине проживала так же Прасковья Егоровна Протасова с дочерью Фаиной Алексеевной – чья она жена, неизвестно. Её звали Пара́ня (уменьшительное от «Прасковья»), а ещё у неё было прозвище «Сибирячка»: наверное, во времена «столыпинских» реформ то ли сама она, то ли её муж уходили в Сибирь, но там не прижились и вернулись обратно. Но до революции 1917 года эта семья была зажиточной, у них был большой дом, состоящий из двух изб, но в 1930-40-е годы Прасковья Егоровна с дочерью жили бедно, в колхозе не состояла, а кормились своим огородом или милостыней. Молодёжь из окрестных деревень устраивала в её большом доме гуляния («бара́бушки»), а в качестве «аренды» помещения под этот своеобразный «клуб» приносили кое-что для пропитания: хлеб, картошку, керосин, а то и деньги. Кто-то даже сочинил частушку: «У параниной корзины лопнуло перевесло. Собирай, Параня, деньги – воскресение пришло!» (перевесло́ – плетёная ручка у корзины). Фаина Алексеевна в 1949 году вышла замуж, жила в Лузе; о Прасковье Егоровне после 1951 года сведений нет – то ли умерла, то ли ушла к дочери.

В деревне проживал так же Алексей Михайлович Мигальников с женой Марией Васильевной (упоминаются в метрической книге за 1913 год). Фамилия эта – не местная, в переписях волостей нынешнего Лузского района не встречается, лишь в реестре 1891 года семья Мигальниковых записана при Лальской бумажной фабрике. Наверное, оттуда Мигальниковы и перешли в Верхнее Сухарино. А в похозяйственных списках 1938-1939 годов семья Алексея Михайловича записана в Слободе (вероятно, в 1920-е годы была переведена туда на бывшие церковные земли), члены колхоза «Трудовик» с 1931 года. Из их детей известны: Алексей, Сергей (вероятно, умер в детстве), Дмитрий, Александр, Иван, Николай и Анатолий. Жену Алексея Алексеевича звали Анастасия Яковлевна (девичья фамилия неизвестна); их дети: Алексей и Василий. Об Алексее Алексеевиче (отце) в похозяйственных списках сказано, что он отсутствует с 1935 года, потом, вероятно, погиб на войне, а Анастасия Яковлевна вышла замуж за Александра Дмитриевича Володина из посёлка «Большевик» (9-й км); их дети: Анатолий, Николай и Виталий. Все сыновья Анастасии Яковлевны из деревни ушли, а сама она до пенсии работала почтальоном. Дмитрий Алексеевич то ли погиб на Финской войне, то ли умер, вернувшись с неё; Александр Алексеевич был призван в армию в 1939 году, в 1948 году был ещё на службе. Иван Алексеевич и Николай Алексеевич погибли на Великой Отечественной войне. А Анатолий Алексеевич Мигальников и его жена Нина Калиновна (девичья фамилия неизвестна) были последними жителями этого населённого пункта, переехали в Ефаново в конце 1980-х годов.

Возможно, между 1868 и 1838 годами в Верхнем Сухарине были и другие жители, но сведениями о них автор статьи не располагает.

В Списке населённых мест Вологодской губернии 1900-1911 годов в деревне значится 14 хозяйств с 39 жителями мужского пола и 36 женского. В Списке населённых мест Северо-Двинской губернии 1926 года – 11 хозяйств с 25 жителями мужского пола и 35 женского. Согласно похозяйственным спискам Лузского сельсовета 1938-1954 годов в деревне было – по мере убывания – от 9 до 4 дворов; в Списке населённых мест 1939 года количество хозяйств не указано, значатся 16 жителей мужского пола и 19 женского., а в Списке населённых пунктов Кировской области 1950 года – 9 хозяйств с 28 жителями обоего пола.

Деревня Верхнее Сухарино исчезла в конце 1960-х годов. Последним там стоял дом Григория Афанасьевича Губина; его останки снесли только в середине 1970-х, а это место распахали под поле. Стоявшая на высоком месте, откуда открывался красивый обзор во все стороны (кроме северной), деревня служила местом гуляний для населения соседних деревень (в доме у «Парани» молодёжь собиралась только в холодное время года); на её окраине стояли большие качели. В 1955 году в Ефанове, ставшем центральной усадьбой объединённого колхоза «Родина», был открыт клуб (несуществующий ныне дом № 3 улицы Труда), где проводились различные праздники, почти ежедневно показывали кино, а место летних гуляний переместилось ближе к Ефанову – на угор, называвшийся «пусто́шки»; там же поставили и качели. Это было тоже очень красивое место – настоящий парк. Но и его в 1980-е годы распахали под поле; сейчас оно снова зарастает кустами и лесом, но от прежней красоты не осталось и следа.

Вернёмся к рассказу о деревне Нижнее Сухарино.

Между 1784 и 1792 годами (согласно исповедным ведомостям) из Верхнего Сухарина сюда перешёл Семён Иовлевич Бобылев. Его женой была дочь крестьянина деревни Козловской (над Чёрным оврагом) Покровского прихода Семёна Савельевича Рысева Евдокия; из их детей известны: Василий, Егор, Дий, Фёдор (умер в детстве), Дарья, Фома, Александра и Василиса (умерла в детстве). Жену Василия Семёновича звали Агриппина Ивановна (девичья фамилия и откуда родом, неизвестно), у них была дочь Феодосия; он был взят в рекруты, и дальнейших сведений об этой семье нет. Дарья Семёновна была выдана замуж за половника деревни Пахомовской Григория Ильича Дудина, о котором рассказывалось в статье «Деревня Пахомово-Новосёловская». Об Александре Семёновне сведений нет – наверное, тоже вышла замуж. Таким образом, в деревне образовались три рода Бобылевых – потомки братьев Егора Семёновича, Дия Семёновича и Фомы Семёновича.

Жену Егора Семёновича звали Евдокия Петровна (девичья фамилия и откуда родом, неизвестно); из их детей известны: Иван, Яков, Илья, Яков, Дарья (все умерли в детстве – от оспы и по другим причинам), Михаил (вероятно, был взят в рекруты), Акилина (вышла замуж, но за кого, неизвестно) и Пётр.

Первую жену Петра Егоровича звали Ольга Андреевна, из их детей известны сын Алексей и дочь Варвара; вторую жену звали Екатерина Ивановна (девичьи фамилии обеих и откуда родом, неизвестно), из их детей известны сын Павел, умерший младенцем и дочь Марина (об обеих дочерях дальнейших сведений нет, если не умерли в детстве, то потом благополучно вышли замуж).

Первая жена Алексея Петровича (кто она была, неизвестно) родила сыновей Василия и Фёдора. Второй его женой стала Мария Васильевна Гусева из деревни Абрамово Покровского прихода; из их детей известны сын Пётр и дочери Анна и Матрёна. О Фёдоре, Анне и Матрёне после 1912 года сведений нет; Фёдор Алексеевич впоследствии мог быть мобилизован на Первую мировую войну и домой не вернулся.

Жену Василия Алексеевича звали Анна Ивановна (девичья фамилия и откуда родом, неизвестно); в деревне её называли: Ва́сиха – по имени мужа. Из их детей известны сын Дмитрий и дочери Зинаида и Антонина. В похозяйственном списке 1938-1939 годов Василий Алексеевич не записан, значит, к этому времени умер. Дмитрий Васильевич работал на Лузском лесозаводе и умер в 1940 году по неизвестной причине, Зинаида Васильевна и Антонина Васильевна тоже жили в Лузе. В 1951 году Анна Ивановна перешла к кому-то из дочерей, а в её доме, который стоял между нынешними домами № 5 и № 9 переулка Нового, поселилась вдова Ивана Михайловича Губина из Верхнего Сухарина Матрёна Алексеевна с детьми Ниной, Клавдией и Анатолием, о которой рассказывалось ранее. В конце 1960-х годов Матрёна Алексеевна уехала к одной из дочерей, а в этом доме стал жить Павел Сергеевич Нелюбин, ранее живший в Ефанове; он умер летом 1981 года, после чего дом снесли.

Пётр Алексеевич Бобылев в призыв 1912 года имел льготу 1 разряда как единственный родной сын при матери-вдове, поэтому от действительной военной службы был освобождён и зачислен в Государственное ополчение (запас). Тем не менее, на Первую мировую войну, он, скорее всего, был мобилизован, поскольку женился, когда ему было уже за 30 лет – после Гражданской войны. Его женой стала дочь крестьянина деревни Пахомовской (Новосёловской) Василия Тимофеевича Веретенникова Анна; из их детей известны: Нина, Борис и Капитолина. В похозяйственном списке указана дата постройки их дома – 1920 год (стоял между нынешними домами № 1 и № 3 переулка Нового), но в деревне эта семья записана лишь с 1943 года: может быть, этот дом они купили у кого-то, а сами до этого в деревне не жили; Анна Васильевна значится членом колхоза «Будённовец» с 1943 года, а Пётр Алексеевич работал в Лузском обществе инвалидов, умер в 1948 году. В 1951 году Анна Васильевна уехала к кому-то из детей, а дом купили Александр Николаевич и Павла Григорьевна Тюшляевы. Павла Григорьевна – дочь Григория Афанасьевича Губина из Верхнего Сухарина, о котором рассказывалось ранее. Павла Григорьевна уже однажды пострадала от удара молнии, когда погибла её старшая сестра Надежда Григорьевна Чернышева, а летом 1991 года её дом сгорел от этого же. Интересно, что молния ударила в стаю, которая была перевезена от старого дома из Верхнего Сухарина (мистика!). Александра Николаевича в это время уже не было в живых, детей у них не было, а Павле Григорьевне колхоз выделил квартиру в доме на улице Заречной.

Первой женой Дия Семёновича Бобылева была дочь крестьянина деревни Клеточный прислон Покровского прихода Логина Яковлевича Тюшляева Александра; из их детей известны: Васса, Мария (умерла в детстве), Мария и Гаврила; вторую жену звали Пелагея Андриановна (девичья фамилия и откуда родом, неизвестно); из детей известна дочь Васса (умерла в детстве). Старшая дочь Васса старшая вышла замуж, но за кого, неизвестно; о Марии младшей сведений нет, если не умерла, то тоже вышла замуж.

Жену Гаврилы Диевича звали Евдокия Ефремовна (девичья фамилия и откуда родом, неизвестно); из их детей известны: Авксентий, Прасковья, Синклитикия, Марина и Алексей. О дочерях после 1868 года сведений нет, в лучшем случае, благополучно вышли замуж; об Алексее Гавриловиче сведений тоже нет, но в одной из записей метрической книги за 1890 год упоминается отставной солдат Алексей Бобылев – возможно, это он.

Жену Авксентия Гавриловича звали Прасковья (отчество, девичья фамилия и откуда родом, неизвестно); из их детей известны: Михаил, Павел, Клавдия и Иван. Дом Авксентия Гавриловича стоял на северной окраине деревни (несуществующий ныне дом № 9 по Новому переулку); в похозяйственном списке 1943-1945 годов указана дата постройки – 1885 год.

Михаил Авксентьевич, как старший сын в семье, от действительной военной службы был освобождён, но в 1915 году был мобилизован на Первую мировую войну ратником Государственного ополчения 1 разряда; вернулся домой, вероятно, уже после Гражданской войны. Павел Авксентьевич в 1907 году был призван на действительную военную службу, а в 1916 году вновь был мобилизован на Первую мировую войну. Дальнейших сведений о нём нет: то ли погиб, то ли после войны в деревню не вернулся. Клавдия Авксентьевна упоминается в призывном списке младшего брата Ивана 1915 года в возрасте 25 лет, после чего сведений о ней нет, наверное, вышла замуж.

В отцовском доме остался жить младший сын Иван Авксентьевич, а его старший брат Михаил Авксентьевич с семьёй, вероятно, ещё при жизни отца поселился в небольшой избе, пристроенной к его дому. Его сын Андрей Михайлович впоследствии купил дом в этой же деревне у своего дальнего родственника Николая Алексеевича Бобылева, о котором будет рассказано ниже. Однажды сильным ветром у этого дома снесло крышу, Николай Алексеевич ремонтировать его не стал, продал Андрею Михайловичу, а сам ушёл в Лузу. Его брат Николай Михайлович (его женой была Александра Дмитриевна Бобылева – дочь Дмитрия Алексеевича и Августы Григорьевны Бобылевых, о которых будет рассказано ниже), которому досталась отцовская изба, тоже перевёз её в Лузу и построил из неё дом на улице Красноармейской, около северного железнодорожного переезда.

Женой Андрея Михайловича была дочь крестьянина деревни Ефаново Сергея Фёдоровича Нелюбина Ольга – сестра председателя колхоза «Будённовец» Дмитрия Сергеевича Нелюбина (см. статью «Деревня Ефаново-Овсянниково»); их дети: Валентин, Николай, Валентина, Зоя, Владимир, Софья и Татьяна, умершая ребёнком. В 1942 году Андрей Михайлович был призван на Великую Отечественную войну, демобилизовавшись, в колхоз не вернулся, но жил в своём доме; Ольга Сергеевна работала в колхозе. Из их детей в деревне осталась только дочь Валентина Андреевна, вышедшая замуж за Дмитрия Николаевича Нелюбина из деревни Матренинской (жили в доме № 27 улицы Юбилейной); работала учителем в начальной школе, библиотекарем, была парторгом КПСС колхоза «Родина». Дом Андрея Михайловича снесли, а в настоящее время на его месте стоит другой, перевезённый из деревни Родионовской (Гора) – нынешний дом № 5.

Иван Авксентьевич по возрасту подлежал призыву в 1916 году. Однако 16 марта 1915 года был принят Именной Высочайший указ о досрочном призыве новобранцев 1916 года в мае-июле 1915 года; на 4 участке Великоустюгского уезда, к которому относилась Целяковская волость, призыв проводился 17 мая 1915 года; по этому указу были призваны Зосима Григорьевич Ноговицын (дед автора данной статьи) и Василий Егорович Шитиков из деревни Ефаново. Но, поскольку на попечении Ивана оставались престарелый отец и незамужняя сестра Клавдия (старшие братья Михаил и Павел уже были мобилизованы), то ему была предоставлена отсрочка до 15 мая 1916 года. Был ли он призван потом, неизвестно; если на Первую мировую войну и не попал, то в Гражданскую мог быть мобилизован в Красную армию.

Женой Ивана Авксентьевича была дочь крестьянина деревни Малое Сухарино Ивана Михайловича Веретенникова Лидия. Их дети: Галина, Анатолий, Зосима, Виталий, Борис, Тамара. В 1942 году Иван Авксентьевич был призван на Великую Отечественную войну (вместе с ним снова ушёл на фронт и Зосима Григорьевич Ноговицын), вернувшись, работал в колхозе. Его дом до последнего времени принадлежал его внуку Анатолию Зосимовичу Бобылеву, проживающему в Лузе, но однажды, из-за шалости местных подростков, он сгорел.

Первую жену Фомы Семёновича Бобылева звали Феодора Андреевна; из их детей известны: Марфа, Семён, Иван, Алексей, Анна и Татьяна. Вторую жену звали Марфа Михайловна (девичьи фамилии обеих и откуда родом, неизвестно); из детей известны: Дорофей, Мария, Феодора, Степанида и Пелагея. Из них в деревне остались сыновья Иван и Алексей, а остальные либо умерли в детстве, либо сведений о них нет.

Первой женой Ивана Фомича была дочь крестьянина деревни Ефаново Степана Васильевича Ноговицына Пелагея; из их детей известны сын Пётр, умерший ребёнком, и дочь Феодора; от второй жены Ксении Ильиничны (девичья фамилия и откуда родом, неизвестно) была дочь Агафья. О дочерях сведений нет: если тоже не умерли в детстве, то впоследствии благополучно вышли замуж.

Из детей Алексея Фомича и его жены Александры Степановны известны дочь Вера, умершая ребёнком, и сыновья Алексей, Григорий и Дмитрий.

Жену Григория Алексеевича звали Лидия Фирсовна; девичья фамилия её неизвестна, но, предположительно, она – дочь лальского мещанина, проживавшего в деревне Старостинской (Захаровской), Фирса Васильевича Расторопова. Из их детей известны дочь Наталья и сын Иннокентий. В похозяйственном списке 1938-1939 годов Григорий Алексеевич не записан, значит, его уже не было в живых. Но, поскольку его дети родились не позднее 1915 года, то не исключено, что он мог быть мобилизован на Первую мировую или Гражданскую войну и погиб. Иннокентий Григорьевич проживал с матерью Лидией Фирсовной (семьи у него не было), был призван на Великую Отечественную войну и погиб. Мужем Натальи Григорьевны был Серафим Евдокимович Румянцев из деревни Ивашево; он тоже был мобилизован на войну и пропал без вести. Наталья Григорьевна с сыновьями Анатолием, Николаем и Борисом перешла из Ивашева к матери в Нижнее Сухарино. Сыновья Натальи Григорьевны в деревне не остались, её дом, который стоял на левой стороне Нового переулка, напротив нынешнего дома № 3, в середине 1980-х годов снесли из-за ветхости, а сама она доживала свой век в колхозной квартире на улице Заречной.

Алексей Алексеевич и Дмитрий Алексеевич жили в одном доме, состоявшем из двух изб, построенном, наверное, ещё их отцом Алексеем Фомичом.

Из детей Алексея Алексеевича и его жены Анны Григорьевны известны: Николай, Василий, Пантелеймон, Клавдия, Мария и Валентина. Старший сын Николай Алексеевич жил в соседнем доме (то ли это был старый дом его деда Алексея Фомича, то ли какой-то другой), который он продал Андрею Михайловичу Бобылеву, а сам ушёл в Лузу, о чём уже говорилось ранее. Василий Алексеевич был женат на дочери священника, в 1930-е годы их раскулачили, после этого сведений о них нет. Пантелеймон утонул, не успев жениться. Клавдия и Мария, вероятно, вышли замуж, но об их семьях сведений нет. В отцовском доме осталась младшая дочь Валентина Алексеевна, вышедшая замуж за Виктора Александровича Шитикова из деревни Ефаново. Потом они перешли в Ефаново – может быть, потому, что брат Валентины Николай Алексеевич потребовал раздела родительской избы, и её пришлось продать. Её купила Серафима Григорьевна Угрюмова, сестра Зосимы Григорьевича Ноговицына из деревни Ефаново (деда автора данной статьи); её муж Валентин Дмитриевич Угрюмов погиб на войне, а дочь Галина Валентиновна впоследствии стала женой Зосимы Ивановича Бобылева – сына Ивана Авксентьевича Бобылева, о котором говорилось ранее.

У Дмитрия Алексеевича Бобылева и его жены Августы Григорьевны были дочери Валентина и Александра. Дмитрий Алексеевич в 1902 году был призван на действительную военную службу; о его участии в Первой мировой войне сведений нет, но, поскольку его старшая дочь Валентина родилась в 1919 году, во время гражданской войны он был дома. Александра Дмитриевна вышла замуж за Николая Михайловича Бобылева, о котором говорилось выше, а первым мужем Валентины Дмитриевны был Дмитрий Михайлович Губин из Верхнего Сухарина, о котором рассказывалось ранее. Они по какой-то причине разошлись, а вторым мужем Валентины Дмитриевны стал Егор Алексеевич Нелюбин, сын Алексея Филимоновича Нелюбина из деревни Ефаново, о котором рассказывалось в статье «Деревня Ефаново-Овсянниково»; у них был сын Анатолий. Егор Алексеевич был погиб на Великой Отечественной войне, а Валентина Дмитриевна вышла замуж за Фёдора Климентьевича Люти́нского. Фёдор Климентьевич – уроженец Смоленской области, за что в деревне его так и звали: «Смоленец», участник Великой Отечественной войны, после ранения он проходил лечение в Лузском госпитале, после чего, как инвалида III группы, его для «реабилитации» направили деревню и он стал работать в колхозе «Будённовец»; здесь он и остался жить. Сначала они жили в доме Егора Алексеевича, который стоял на Угоре, на месте нынешнего дома № 8 улицы Молодёжной, а потом построили дом на улице, строящейся вдоль дороги Луза-Лальск (нынешний дом № 7 улицы Юбилейной).

Половину дома в Нижнем Сухарине Валентина Дмитриевна продала колхозу (одно время в этой избе размещался медпункт), а у колхоза её купил Леонид Васильевич Веретенников из деревни Родионовской (Гора), куда переехал с матерью Евгенией Алексеевной и сестрой Валентиной Андреевной; Евгения Алексеевна – дочь Алексея Николаевича Угрюмова из деревни Зманово (Березник), о котором говорилось ранее, и бабушка автора данной статьи по материнской линии. В 1972 году Серафима Григорьевна Угрюмова, проживавшая в другой избе этого дома, умерла, и Леонид Васильевич купил и эту избу. В 1975 году, после того, как Евгения Алексеевна тоже умерла, он уехал на Украину, а дом (обе избы) снова купил колхоз. Впоследствии его перестроили в одну избу (нынешний дом № 3 переулка Нового), в нём были разные жильцы, а в настоящее время он нежилой и находится в ветхом состоянии.

Не позднее 1891 года из деревни Матренинской (под Лальским волочком) в Нижнее Сухарино перешёл Михаил Иванович Наумов (его дом стоял между нынешними домами № 5 и № 9 переулка Нового). В исповедных ведомостях Наумовы записаны в Матренинской с 1849 года: это «усыновленник» (приёмный сын) пожилого бездетного крестьянина Василия Ивановича Нелюбина и его жены Марии Михайловны Филипп Степанович Наумов. Наверное, Филипп остался сиротой и с детства жил у Нелюбиных, которые ему приходились какими-то родственниками, но в исповедных ведомостях записан в возрасте 25 лет с женой Анной (по другим данным – Агнией) Алексеевной. В предыдущих переписях эта фамилия значится в соседней Вилегодской волости (в нынешней Архангельской области) – наверное, оттуда он и был родом. Из их детей известны: Екатерина, Константин, Анемподист, Иван, Евдокия и Александра. Анна (или Агния) Алексеевна умерла «от чахотки», и Филипп Степанович взял в жёны Прасковью Зотиковну Шабалину из деревни Бурдуково, у них родился сын Илья. Потомки Филиппа Степановича проживали в Матренинской вплоть до середины XX века, а Михаил Иванович, судя по всему – сын Ивана Филипповича. В похозяйственном списке Лузского сельсовета 1938-1939 годов Михаил Иванович записан вдовым (жена его неизвестна) с дочерью Анной и сыновьями Павлом, Иваном, Павлином и Василием (в метрической книге есть запись от 14 сентября 1907 года о рождении его сына Всеволода, но он, вероятно, умер ребёнком). Михаил Иванович умер в 1942 году; Павел Михайлович в 1937 году был призван на действительную военную службу, Иван Михайлович был призван на Великую Отечественную войну в 1942 году, Павлин Михайлович – в 1943 году; о них и о младшем Василии Ивановиче дальнейших сведений нет. Анна Михайловна во время войны работала на лесозаготовках и жила в посёлке Сухарка (на железной дороге, вблизи нынешнего разъезда Бумажный). Там она вышла замуж, но об её муже сведений нет: может быть, тоже погиб на войне. Детей, вероятно, не было, потому что с 1946 года – одна, без семьи – она значится членом колхоза «Будённовец» (работала телятницей, свинаркой). Но где проживала – в доме отца или каком-то другом, неизвестно, поскольку в похозяйственных списках записана в Ефанове.

В похозяйственном списке 1943-1945 годов в Нижнем Сухарине значатся два хозяйства эвакуированных: Фёдор Иванович Канаков и Анна Дмитриевна Миляева с сыновьями Ильёй Михайловичем и Вячеславом Михайловичем; после 1945 года сведений о них нет.

В Списке населённых мест Вологодской губернии 1900-1911 годов в деревне значится 8 хозяйств с 17 жителями мужского пола и 24 женского. В Списке населённых мест Северо-Двинской губернии 1929 года – 11 хозяйств с 21 жителем мужского пола и 28 женского. Согласно похозяйственным спискам 1938-1954 годов в деревне было от 7 до 12 хозяйств; в Списке населённых мест 1939 года количество хозяйств не указано, значатся 12 жителей мужского пола и 11 женского, а в Списке населённых пунктов Кировской области 1950 года – 8 хозяйств с 23 жителями обоего пола.

В начале 1950-х годов начала застраиваться улица, впоследствии названная Юбилейной, о чём рассказывалось в статье «Деревня Ефаново-Овсянниково». Первым, как уже говорилось ранее, на земле деревни Нижнее Сухарино (в чистом поле) появился дом Фаины Фёдоровны Протасовой (нынешний дом № 23). Потом она продала её Марии Нечаевой (отчество неизвестно) из деревни Копылово; дом стоит и в настоящее время, а принадлежит, вероятно, кому-то из её потомков. Затем, примерно в одной время, построили свои дома Аркадий Михайлович Губин, сын Михаила Фёдоровича Губина из деревни Ефаново, (№ 21, в настоящее время принадлежит его сыну Виталию Аркадьевичу) и Алексей Прокопьевич Нечаев из деревни Пьянковской (Сварухской) – в настоящее время этого дома нет, а на этом участке стоит новый дом (№ 17), принадлежащий младшему сыну Алексея Прокопьевича Александру Алексеевичу Нечаеву. Так же, не позднее 1952 года, из деревни Пьянковской перевёз свой дом (№ 25) Николай Васильевич Тютрин, бывший председателем колхоза «Трактор» (деревни Копылово, Пьянковская, Матренинская Залисского сельсовета), затем – заместителем председателя объединённого колхоза «Будённовец»), с 1953 по 1959 год – председателем этого колхоза, который стал называться "Родина". В 1954 году была открыта начальная школа (дом № 19), официально называвшаяся Копыловской, поскольку здание было перевезено из Копылова. Потом в этом уже ряду построили дома Дмитрий Николаевич Нелюбин из деревни Матренинской (№ 27), перевёз дом из деревни Ратчинской (Трегубовской) Андрей Семёнович Уваров для своей сестры Лидии Семёновны Веретенниковой (№ 29) и построил новый дом (№ 31) Василий Васильевич Поломошнов, о котором говорилось ранее; остальные дома (№№ 33-41)– колхозные. Так эта улица протянулась почти до места расположения бывшей деревни Малое Сухарино.

В похозяйственном списке Лузского сельсовета 1952-1954 годов дома №№ 17-25 улицы Юбилейной значатся в деревне Нижнее Сухарино, хотя уже в это время она практически слилась с Ефановом; тем не менее, ещё в переписях населения 1970 и 1978 годов она всё ещё числилась как отдельная деревня, а официально была снята с учёта только решением Кировского областного совета № 20/609 от 30 декабря 1986 года. Стоит лишь добавить, что единственный дом, построенный в Новом переулке в послевоенное время – это дом № 5. А название переулка появилось потому, что руководство колхоза «Родина» в 1980-е годы планировало застроить его современными благоустроенными домами. Но, как говорится, не судьба …

Вы здесь

Комментарии