В Государственном архиве социально-политической истории Кировской области хранится множество дел, рассказывающих о масштабной операции по ликвидации Истинно Православной Церкви и ее идеологов. Репрессии прошли двумя волнами - в 1930-1934 и 1936-1938 годах. Причем, вторая волна, самая страшная, захлестнула практически всё оставшееся на свободе духовенство.
Началось это наступление в 1923 году, когда впервые было решено в Вятской губернии провести празднование комсомольской пасхи.
Создали специальную губернскую комиссию, а по районам и уездам, как всегда в экстремальных условиях, районные и уездные тройки.
В народе уже при жизни этот человек был признан почти святым: его так и называли – «Егор Святой», и даже поговорка появилась – «заговорил, как Егор Марамзинский». И это было не случайно – уже при жизни этот невзрачный человек получил широкую известность благодаря своей удивительной прозорливости. Из-за нее он и был репрессирован. Упоминается этот человек и на страницах «Книги памяти жертв политических репрессий», но просматривая эту книгу, и внимания не обратишь на несколько простых строчек, хотя за ними скрыта судьба почти что местночтимого святого.
К религии в нашей стране в разные времена относились по- разному. И если еще недавно церкви разрушали, то сейчас их стали восстанавливать, строить новые. Растет интерес к церковной истории, люди хотят знать, какие были храмы, где они находились и почему их не стало.
В 2001 году папа Римский Иоанн Павел II провел беатификацию (причисление к лику святых) нескольких католических священников, погибших в Советском Союзе во времена сталинизма. Среди них был и отец Франциск Будрис, служивший в 1920-е годы в вятском Александровском костеле.
Имя этого человека было специально вычеркнуто из нашей истории и поэтому сегодня трудно восстановить его жизнь и деяния у нас в Вятке. Немного приоткрывают страницы его биографии документы, хранящиеся в Государственном архиве социально-политической истории Кировской области.
В истории Серафимовской церкви города Кирова был момент, когда ее закрывали для верующих, и только Великая Отечественная война, всколыхнувшая всю страну, вызвавшая большую потребность веры в Бога, заставила местные власти пойти на попятную. Как это произошло, рассказывает любопытный документ с грифом «совершенно секретно», хранящийся в Государственном архиве социально-политической истории Кировской области и только недавно рассекреченный.
Выписка из Журнала Вятской Духовной Консистории ноября 6-го дня 1902 года про часовню в честь Покрова Пресятой Божией Матери Подрельского прихода при деревнях Саламатовской и Синцовской Навалихинской волости Орловского уезда (ГАКО, 237/ 1/ 246; листы 1620, 1621 об., 1622, 1622 об., 1623, 1623 об., 1624).
Однажды на сайте Свято-Троицкого собора в Уржуме в списке священников, служивших в Уржумском уезде, увидела такие строки: «Дунаева, монахиня. Вместе с другой монахиней Печенкиной «летом 1937 г. пытались устроить «явление чудотворной иконы «живониской источницы», фактически выкраденной из закрытой часовни» (из партийного документа)».1
В 2002 году в мои руки попала целая коллекция уникальных старинных фотографий из собрания последнего диакона Васильевской церкви села Байса Уржумского района отца Матфея Лихачева (1900-1973 гг.). Среди множества фотографий храмов и священнослужителей Вятской епархии оказалась одна интересная, пожелтевшая от времени карточка с изображением священника Иоанна Пайкеева. На обороте было написано: «Отец благочинный Иоанн Пайкеев, с. Решетники, май 1953 года».
