Жизнь интернированных и военнопленных в Вятской губернии глазами американского дипломата

В 1915 году в разгар Первой мировой войны с официальным визитом Вятскую губернию посетил второй секретарь посольства США в Петрограде Фредерик Августин Стерлинг. Официальной целью его визита являлось обследование условий содержания интернированных после начала войны в Вятскую губернию подданных Германии и Австро-Венгрии. Визит продолжался с 17 августа по 15 сентября, по итогам которого Ф.А. Стерлинг подготовил развернутый и обстоятельный доклад [1] на имя посла США в России Джорджа Томаса Мари.

            Фредерик Августин Стерлинг

Вятская губерния сразу же после начала войны была определена Министерством внутренних дел как ключевая губерния для размещения интернированных «неприятельских» подданных Германии и Австро-Венгрии из Европейской части России и Кавказа. Помимо планирующихся переселенцев, в Вятской губернии до войны из числа гражданских военнообязанных уже проживало 13 человек – подданных Германии, 14 человек – подданных Австро-Венгрии, с которых немедленно была взята подписка о невыезде с места постоянного проживания. Для будущих депортированных лиц планировалось создать несколько сборных пунктов в Вятке, Слободском, Орлове, Котельниче и Глазове с общей пропускной способностью ориентировочно в 750 человек. Однако, свои коррективы в планы внесла сама война – за первый год счет депортированных в Вятскую губернию пошел сначала на сотни, а затем и на тысячи человек. Перед вятскими властями остро встали вопросы питания, снабжения, квартирования и трудоустройства интернированных лиц. Именно в «проблемную» Вятскую губернию Фредерик Стерлинг и отправился для своего расследования (в своем итоговом отчете он использует именно термин  investigation).

                        Вятский губернатор Чернявский А.Г.

По прибытию в Вятку Стерлинг встретился с губернатором Андреем Гавриловичем Чернявским, о котором впоследствии отзывался в самых положительных тонах.   Первый вопрос, который интересовал Стерлинга – имеются ли в Вятской губернии официальные комитеты интернированных лиц, которые бы напрямую получали через посольства нейтральных стран денежные средства и ведали бы их распределением среди нуждающихся. Оказалось, что таковых нет (несмотря на то, что в других, даже соседних губерниях такие комитеты существовали), хотя интернированные неоднократно обращались к губернатору с просьбой создать такие комитеты. Между тем, существовали неофициальные, стихийные комитеты помощи – в Вятке, Слободском, Поломе, Орлове и Белохолуницком заводе. Главой такого комитета в Вятке был интернированный немец Х. Шлихтинг, которому губернатор официально разрешил сопровождать Стерлинга в его поездке по Вятской губернии (свободное перемещение интернированного по губернии строго воспрещалось). Также Стерлинга сопровождал австрийский судмедэксперт Р. Матуш и один из чиновников канцелярии губернатора.

Маршрут движения по Вятской губернии составил Шлихтинг, который собирал информацию о тех местах размещения интернированных, где условия жизни были наиболее худшими. Стерлингу также было выделено 5000 рублей, собранных немецкими подданными для оказания помощи нуждающимся на месте. 

За время поездки Стерлинг, Шлихтинг и Матуш посетили 19 городов, сел и деревень, в которых размещалось 2453 интернированных лиц из 6000 находящихся, по информации Стерлинга, в Вятской губернии. По сведениям Н.И. Гурьяновой на 1 августа 1915 года в Вятской губернии находилось 8163 интернированных, из которых 2461 человек – члены семьи [2]. Поэтому представляется, что Стерлинг под цифрой в 6000 человек имел в виду интернированных мужского пола.

Места размещения и соответствующее количество интернированных лиц, посещенных Ф.А. Стерлингом:

Вятка: – 475 человек

Слободской уезд:

• Слободской – 200 человек
• Вахрушевы – 323 человека
• Белохолуницкий завод – 465 человек
• Полом – 120 человек
• Нагорское – 45 человек
• Мулино – 33 человека
• Синегорье – 30 человек

Глазовский уезд:

• Глазов – 60 человек
• Игра – 50 человек
• Зура – 75 человек
• Полом – 75 человек

Сарапульский уезд [3]:

• Сарапул – 120 человек
• Галево – 139 человек
• Гольяны – 13 человек
• Завьялово – 20 человек
• Якшур-Бодья – 124 человека
• Чутырь – 32 человек

Итого: 2453 человека.

В процентном соотношении интернированные разделились следующим образом: 80%  немцев, 20% австро-венгров. Всего от 2453 человек Стерлингом было получено  863 различных жалобы. Подавляющая масса жалоб была подана по следующим пунктам:

Финансовая помощь:

На 1 августа 1915 года интернированные лица получали денежное пособие в соответствии с классовой принадлежностью:

• Рабочий класс: 8-10 рублей ежемесячно на одного человека.
• Средний класс: 10-12 рублей ежемесячно на одного человека.
• Образованный класс: 12-14 рублей ежемесячно на одного человека.

Дополнительно на каждого члена семьи в возрасте до 15 лет полагалось 4 рубля ежемесячно. Пособия не выдавались лицам, имеющим частные средства, работающим и зарабатывающим достаточное количество денежных средств для содержания семьи.

Здесь следует отметить, что денежные средства для выплат пособий власти получали следующим образом. Полицейский чиновник, в чьем ведении находились интонированные лица, подавал соответствующие сведения о требуемых суммах в канцелярию губернатора, откуда выставлялись счета в посольства нейтральных стран – США, Дании, Швеции. Как правило, денежные средства получались из посольства в США в Петрограде, при котором было создано «Бюро помощи американского посольства». Получаемые суммы распределялись по уездам в соответствии с ранее поданными сведениями. Выдачей пособий, определением нуждаемости отдельных лиц ведали полицейские чиновники, в чьем распоряжении находились интернированные лица.  Комитеты интернированных в распределении финансовой помощи не участвовали по причине их отсутствия. Не всегда при назначении пособий учитывались разница в ценах в различных уездах, не учитывалась классовая принадлежность нуждающихся: так, например, представитель рабочего класса в состоянии найти пусть и временный, но заработок, а представитель образованного класса, в особенности в сельской местности, совершенно не востребован. Поэтому Стерлингом было предложено, во-первых, увеличить суммы пособий следующим образом:

• Рабочий класс: 10-11 рублей ежемесячно на одного человека.
• Средний класс: 14 рублей ежемесячно на одного человека.
• Образованный класс: 16-18 рублей ежемесячно на одного человека.

Также было предложено выплачивать на одного ребенка в возрасте до 12 лет по 6 рублей ежемесячно. Во-вторых, в каждом месте интернирования создавались комитеты из 2-3 человек, которые бы оказывали помощь полицейским чиновникам в назначении пособий нуждающимся. Со всеми предложениями Стерлинга губернатор Чернявский согласился.

Затруднения при получении паспорта на выезд:

В соответствии с Высочайшим указом Николая II от 2 августа 1914 года предписывалось задерживать проживающих в пределах Российской империи мужчин неприятельских стран в возрасте от 18 до 45 лет в качестве военнопленных (а с 27 августа – с 17 лет). Все остальные категории граждан, а также тяжелобольные и инвалиды, но подпадающие под возраст интернирования, имели право покинуть Россию при получении специального паспорта на выезд. Основная масса жалоб, поданных Стерлингу, была связана с длительными сроками получения паспортов и необоснованные отказы в выдаче паспорта. Чаще всего первая категория жалоб объяснялась тем, что перед выдачей паспорта на интернированного делался запрос по месту его прежнего проживания на предмет каких-либо выдвинутых обвинений. Во втором случае причины отказа нередко носили предвзятый, а иногда и просто нелепый характер.  Стерлинг, не называя мест и фамилий интернированных, указывает, что имели случаи отказа в выдаче паспорта больному туберкулезом, больному с парализованными ногами, слепому на один глаз. Девушкам нередко отказывали по той причине, что в неприятельской армии они якобы могут служить стенографистками или телеграфистками.

Стычки с местным населением:

Если в первые месяцы войны отношение местного населения к депортированным лицам было вполне приемлемым, то к концу первого года войны отношение совсем испортилось. Практически во всех местах размещения отмечались стычки между местным населением и интернированными лицами. Как правило, стычки происходили в состоянии опьянения, причем с обеих сторон. Нередко инициаторами стычек служили местные новобранцы или женщины, потерявшие мужей или сыновей на фронте. Стерлинг приводит случай, когда в Белохолуницком заводе группа женщин жестоко избила пьяного интернированного, пиная последнего в живот. В Белохолуницком заводе вообще сложились самые непростые отношения между местным населением и интернированными – так, только за месяц до приезда указанной комиссии было совершено более 20 нападений на немцев и австро-венгров. Причинами такой враждебности было несколько обстоятельств: во-первых, количество большое количество размещенных в Белохолуницком заводе (всего 465 человек). Во-вторых, большинство из них работали на местном заводе, нередко зарабатывая в несколько раз больше местных рабочих. В-третьих, враждебность местного населения нередко провоцировали сами интернированные – почувствовав свою многочисленность, они объединились в общину под предводительством пастора Шиллинга, нередко устраивали групповые пьяные дебоши, приставания к местным женщинам. Неудивительно, что по приезду на Стерлинга обрушился поток жалоб и обращений.  Возмущенный одним случаем нападения на интернированного, в котором якобы участвовал полицейский чиновник, Стерлинг хотел было требовать от губернатора Чернявского самого тщательного расследования.  Но неизвестный нам чиновник из канцелярии губернатора «в доверительной беседе частным порядком» (как пишет Стерлинг) уверил последнего, что уездный пристав будет обязательно отправлен в отставку. Однако после отъезда Стерлинга все встало на свои места – наиболее активные жалобщики Ф.Гетце, Э.Кламбек и Ф.Шмидт были депортированы в отдаленную деревню, а остальные были предупреждены уездным приставом (который, естественно, остался при своей должности), что он вышлет их «в такую глухую местность, где им придется голодать и вообще едва ли оттуда удастся возвратиться» [4].

Условия труда:

Данный раздел Стерлинг начал с исключительно положительных оценок, данных заводам и кожевенным производствам, расположенным в селе Вахрушевы. По его словам интернированные рабочие размещались здесь в исключительных условиях, при 9-часовом рабочем дне неквалифицированный рабочий зарабатывал 1 рубль в день. За время пребывания в селе Стерлингу поступила всего одна незначительная жалоба от рабочего обувной фабрики по пошиву армейской обуви.

В Сарапуле интернированные лица использовались в качестве грузчиков на железной дороге, зарабатывая 80 копеек в день, и хотя оплата труда была не регулярной, но условия содержания, работы и лечения были приемлемыми.

Содержащиеся в селе Галево также использовались в качестве грузчиков на железной дороге, однако исключительно для «ручной разгрузки металла» (так у Стерлинга), труд оплачивался крайне нерегулярно, в результате чего интернированные нередко отказывались выходить на работу по причине болезней или воскресного дня. В результате нередко фиксировались случаи лишения свободы на несколько дней, избиения интернированных полицией. Только за время пребывания Стерлинга было зафиксировано 11 случаев нанесения побоев. Аналогичная ситуация сложилась в Якшур-Бодье.

В селе Завьялово основная жалоба заключалась в неравномерной оплате труда дорожных рабочих: русский рабочий зарабатывал 1 рубль и 10 копеек, а интернированный – 80 копеек в день при равнозначных условиях труда.

Хотя в целом, отмечает Стерлинг, условия труда соблюдаются, за исключением отдельных местностей.

Почта:

Особые нарекания у подданных Германии и Австро-Венгрии вызывала деятельность почты. Безусловно, вся корреспонденция выселенцев в условиях военного времени подвергалась тщательной цензуре, многие письма задерживались и изымались. Стерлинг в своем отчете отметил лишь несколько типичных случаев. Так, в Белохолуницком заводе не выдавались заказные письма, кроме того интернированным запрещалось писать в посольство или консульство США (как оказалось, очень дальновидный запрет). В Поломе Слободского уезда не выдавались денежные переводы. В Глазове запрещалось писать куда-либо за исключением тех мест, откуда лицо было депортировано. В Сарапуле немцам разрешалось писать письма в Германию исключительно на русском языке (скорее всего сказывалась нехватка цензоров-переводчиков).

Комиссия Стерлинга посетила и вятские тюрьмы – так, в Вятском тюремном замке по обвинению в достаточно тяжких преступлениях (шпионаж, сопротивление властям и так далее) содержалось 2 подданных Германии и 5 подданных Австро-Венгрии из числа ранее интернированных лиц. Все они содержались в одной просторной и хорошо проветриваемой камере, питание и лечение было нормальным. В арестном дому условия были прямо противоположные – 7 интернированных лиц, задержанных за незначительные правонарушения (появление на улице после 21-00, хождение по улице 3 и более интернированных) содержались в переполненной камере, кишащей паразитами. Последние вскоре были выпущены по распоряжению губернатора.

В нарушение договоренностей между Министерствами иностранных дел (Стерлинг был официально уполномочен исследовать содержание только интернированных лиц), но «благодаря любезности некоторых русских военных должностных лиц» (дословно), Стерлинг имел возможность ознакомиться с условиями содержания и военнопленных в ряде населенных пунктов.

В Вятке под началом воинского начальника полковника Ивана Николаевича Вуличевича содержалось в общей сложности 475 военнопленных (452 австро-венгра и 23 немца). Они размещались в отдельных казармах, состоящих из пяти деревянных построек. В каждом здании имелось по пять жилых комнат; кухня, прачечная и туалет находились в отдельном здании. Питание военнопленных было простым, но полезным, и представляло собой рацион обычного русского солдата, что устраивало не всех военнопленных. Все военнопленные выглядели здоровыми и довольными, так как охрана не сильно ограничивала их свободу.

Совершенно противоположные условия содержания были в Галево Сарапульского уезда, где содержалось 135 военнопленных (все – подданные Австро-Венгрии). Они использовались на работах по погрузке-разгрузке речных грузов, получая за свою работу от 40 до 60 копеек в день. Военнопленным предоставлялось жилье и одежда, но не предоставлялась еда, в результате чего они были вынуждены работать ежедневно без выходных, чтобы прокормить себя.

В Чутыри Сарапульского уезда находилось 476 военнопленных (все – подданные Австро-Венгрии), которые использовались как дорожные рабочие. Лейтенант Альберт Йеслинк, содержащийся здесь, рассказал, что за свою работку они получают 80 копеек в день, им предоставляется жилье, одежда и еда.

В конце доклада в качестве приложения были приведены цены на продукты, дрова в местах размещения интернированных лиц в Глазовском и Сарапульском уездах:

• Глазов: яйца – 25 копеек, мясо – 15-20 копеек, молоко – 25 копеек за четверть, черный хлеб – 4 копейки, белый хлеб – 8 копеек, картофель – 60 копеек за пуд, дрова – 9 рублей за сажень.
• Полом: яйца – 25 копеек, мясо – 19 копеек, молоко – 25 копеек за четверть, черный хлеб – 4 копейки, белый хлеб – 8 копеек, картофель – 40 копеек за пуд, дрова – 3,5 рубля за сажень.
• Зура: яйца – 20 копеек, мясо – 15-17 копеек, молоко – 25 копеек за четверть, черный хлеб – 4 копейки, белый хлеб – 8 копеек, картофель – 40-60 копеек за пуд, дрова – 2,5 рубля за сажень.
• Игра: яйца – 20 копеек, мясо – 16 копеек, молоко – 20 копеек за четверть, черный хлеб – 4 копейки, белый хлеб – 8 копеек, картофель – 50 копеек за пуд, дрова – 3,5 рубля за сажень.
• Сарапул: яйца – 30 копеек, мясо – 25 копеек, молоко – 30 копеек за четверть, черный хлеб – 4 копейки, белый хлеб – 6 копеек, картофель – 60 копеек за пуд, дрова – 9 рублей за сажень.
• Галево: яйца – 30 копеек, мясо – 18 копеек, молоко – 30 копеек за четверть, черный хлеб – 4 копейки, белый хлеб – 6 копеек, картофель – 35-40 копеек за пуд, дрова – 9 рублей за сажень.
• Завьялово: яйца – 25-30 копеек, мясо – 20 копеек, молоко – 20-25 копеек за четверть, черный хлеб – 4 копейки, белый хлеб – 8 копеек, картофель – 35-39 копеек за пуд, дрова – 9 рублей за сажень.
• Чутырь: яйца – 30 копеек, мясо – 19 копеек, молоко – 25 копеек за четверть, черный хлеб – 4-5 копейки, белый хлеб – 8 копеек, картофель – 55 копеек за пуд, дрова – 9 рублей за сажень.
• Якшур-Бодья: яйца – 30 копеек, мясо – практически не купить, молоко – 25 копеек за четверть, черный хлеб – 5 копеек, белый хлеб – 8 копеек, картофель – 60 копеек за пуд, дрова – 9 рублей за сажень.

Подготовленный Ф.А. Стерлингом доклад настолько впечатлил посла США в России, что вскоре им заинтересовался сам исполняющий обязанности Государственного секретаря США Френк Пол. По его указанию копии доклада были направлены в посольства США в Вене и Берлине для вручения правительствам этих стран. Это стало звездным часом Фредерика Стерлинга – уже в 1916 году его назначают исполняющим обязанности начальника отдела западноевропейских стран в Государственном департаменте США. И дальнейшем его дипломатическая  карьера будет развиваться стремительно. Но другую карьеру, карьеру разведчика, он начал еще до прибытия в Вятскую губернию. Поэтому продолжение следует.

 

Примечания:

1. National Archives Catalog, Record Group 59, File Unit: 763.72115/1151-1275, pages 747 - 776;
2. Гурьянова С.И. «Вятский плен» германских и австро-венгерских подданных (1914–1916 гг.)/ Военно-исторический журнал. 2011№ 4. С. 17.  
3. В приведенной работе Гурьянова С.И. утверждает, что "Депортированные неприятельсике подданые водворялись во всех уездах Вятской губернии, кроме Сарапульского, где находились важные в военном отношении заводы" (с. 19). Как видим, в Сарапульском уезде размещалось значительное количество депортированных лиц. По всей видимости, Гурьянова С.И. попросту не раполагала сведениями по Сарапульскому уезду.
4. Гурьянова С.И. «Вятский плен» германских и австро-венгерских подданных (1914–1916 гг.)/ Военно-исторический журнал. 2011№ 4. С. 21.