Дом предков

Благодарю Подосиновский краеведческий музей за предоставленные фото.

 

Время постройки памятников дореволюционной светской архитектуры обычно датируют условными периодами: "конец века", "вторая половина", первая четверть". Точная датировка встречается достаточно редко, особенно если это крестьянская изба, особенно если это... 1829й год.

Год, вырубленный на удлиненном остатке верхнего бревна бокового фасада, - главное чем заслужил звание памятника  "Дом жилой Н. Я. Окуловского,  1829 г., д. Толстое Раменье, Яхреньгский с/о Подосиновского района". Это самый старый, датированный крестьянский дом в Подосиновском районе, а может и не только в районе.

д.Толстое Раменье, конец 1980-х. Фото Анатолия Николаевича Пластинина. Подосиновский краеведческий музей

Такому вниманию дом обязан экспедицией московских архитекторов Института "Спецпроектреставрация" 1988 года в рамках проекта создания в Кировской области музея деревянного зодчества. Музей «под открытым небом» планировалось создать при слиянии Вятки и Великой.  Отделениями музея должны были стать Трифонов монастырь, слобода Дымково и наиболее интересные памятники городского деревянного зодчества в Кирове. Вместе с московскими специалистами в Подосиновский район от Кировского краеведческого музея были отправлены Владимир Любимов и Сергей Останин,  а также спецкор журнала "Вокруг Света" Лидия Чешкова.

Результатом ее работы стала статья "Стоит изба на угоре..." (Вокруг Света, №7, 1988), а главным героем очерка - названный выше дом в деревне Толстое Раменье.

Лидия Чешкова. "Стоит изба на угоре..." Вокруг Света №7, 1988

Что касается Музея вятского зодчества, то по понятным причинам проект был свернут не успев толком начаться. В Областном краеведческом музее никаких материалов о нем не сохранилось, с Владимиром Любимовым, к сожалению, мы разминулись на два года. Материалы экспедиции (и видимо всего проекта) хранятся здесь: ПИ по РПИиК "Спецпроектреставрация". - Архив. Инв. №№ 6648-6649. - М. 1988.

Но вернемся к статье в журнале «Вокруг Света»:

"Деревня Толстое Раменье стояла на холме. Мы поднялись по коричневой, сухой в этот день дороге, миновали поваленные жердины, которыми когда-то была огорожена поскотина, и вышли на деревенскую улицу. Было очень тихо, только шумели листвой старые березы возле изб. Дворы и тропки густо заросли крапивой, травы поднялись по пояс ...обойдя деревню Раменье и зарисовав ее план, мы остановились за околицей. Оттуда открывался вид на ближние и дальние холмы, перетекающие один в другой, покрытые темными лесами и сочной зеленью лугов. Едва ли можно было выбрать место более удачное и более красивое, чем то, что выбрали в свое время люди для этой деревни. Да и не только для этой".

Человека, который 400 лет назад выбрал это место и поставил здесь первый двор, звали Гаврилко Пантелеев Окулов:

Починок выставка из деревни из Турашевские Горки а Толстое Раменье и Высокая Веретея тож на речке на Подпрудной и на речке на Подгорье а в ней двор ставит внове крестьянин Гаврилко Пантелеев Окулов. Пашни паханые середние земли три чети с осминою в поле а в дву потому ж сена за рекою за Югом в Коровинском наволоке 22 копны лесу пашенного три десятины а непашенного шесть десятин в живущем четь выти а за остальное сено за 12 копен оброку шесть денег. (Писцовая книга Устюжского уезда 1623-26 гг.) 

О сведении леса говорит и название деревни – Раменье.

«Владимир Иванович Даль приводит несколько толкований этого слова: на вологодской земле — это деревня, селение под лесом; на вятской — густой, дремучий, темный лес, а слово «рама» означает конец пашни, которая упирается в лес либо расчищена среди леса. И действительно, местные жители рассказывали нам: «Тут под горой такой густой сосняк был, что боялись туда по грибы ходить. С этого леса и брали деревья на избы. А как брали, знаете? Шли по лесу, стучали по деревьям: от которых топор отскакивал — те, значит, годятся!» Местные называли «раменьем» и выжженное место. Когда «выкатывали новинку», то есть расчищали землю под поле, сначала вырубали лес. Подсушенные бросовые лесины и пеньки по весне поджигали. Боронили специальной бороной, сделанной из суковатой ели: длинные зубья — сучья, как пружины, обходили на полосе все препятствия. Поле засевали льном».

А вот и описание пустующего дома, каким его застали архитекторы в 1988 году:

«Остановились на самом краю деревни. Изба венцов на двенадцать, сильно осевшая, потемневшая. Рублена в обло с остатком, то есть бревна каждого ряда-венца связаны в углах так, что выступают концы. Бревна диаметром сантиметров сорок. Три окошка смотрят на улочку, три в одворицу; два из них — узкие, маленькие. Крыша двускатная; «курицы» — корни целого ствола ели, выведенные из-под крыши, поддерживают долбленый «водотечник». Сени связывают избу с хозяйственной постройкой — срубом, поделенным на два этажа; верх — это поветь, там хранили сено, утварь и рабочий инвентарь; внизу держали скот. Весь дом очень простой, даже суровый,— ни наличников резных, ни причелин. Да и хозяйственное строение почти завалилось.

Оказалось, я не заметила одну существенную деталь: под кровлей была вырублена цифра — 1829.

— Датировка строения — вещь довольно редкая,— сказал Михаил, указывая мне на цифры.— Но не только она говорит о возрасте избы. Обратите внимание на маленькие оконца с подтесами. Когда-то здесь все окна были узкими, потом их расширили.

Михаил расчистил крыльцо, заваленное досками, и вошел в дом. Следом, задев головой о низкую притолоку, прошли и мы с Ольгой. Внутри пахло сухими травами. Все в этой избе было как обычно: печь, лавки, шкафчики у печи... Архитекторы внимательно оглядывали углы, всматривались в косяки, потолок и пол. Переговаривались:

— Потолок по-круглому... И черный. Значит, родной.

— Пол плахами.

— Смотри, дымовое окно и тоже с подтесами".

д. Толстое Раменье, конец 1980-х. Фото Анатолия Николаевича Пластинина. Подосиновский краеведческий музей

 

Во 2м выпуске «Памятников архитектуры Кировской области» (Берова И. В., Скопин Е. Л., Киров, 2002) дом описывают следующим образом:

Дом жилой Н. Я. Окуловского,  1829 г., д. Толстое Раменье, Яхреньгский с/о. Находится на территории небольшой деревни, состоящей из восьми домов и нескольких хозяйственных построек, связанных свободной планировкой. Деревня расположена на крутом косогоре при реке Масевке.

Изба типа «брус», ориентированная главным фасадом на юг, имеет следы, выдающие солидный возраст постройки. Два волоковых окна сохранились. Другие проемы растесаны, но на бревнах остались старые подтесы, оформлявшие первоначальные окна. Заплотная ограждающая конструкция сеней выполнена из бревен, забранных в пазы двух пар вертикальных столбов, вплотную приставленных к остаткам врубок избы и повети. Датировка дома установлена визуально: на удлиненном остатке верхнего бревна бокового фасада вырублены цифры года постройки. Кровля стропильная, позднего устройства, но по скатам положен двоетес с прокладкой скалою. Хозяйственный двор перестроен с понижением кровли. Он вмещает хлев и поветь.

Неплохо сохранился интерьер дома: голбец, лавки, полки, полати, печь с опечьем, дымовое окно с подтесами и заслонкой. Потолок накатан из крупных бревен диаметром 20—40 см.

В деревне имеется крупный погреб традиционного исполнения 3 х 3 м. Хорошо сохранились сруб и самцовая кровля с остатками куриц, потока и охлупня.

Берова И. В., Скопин Е. Л. Памятники архитектуры Кировской области. Выпуск 2.                                                                                                                                                                          Афанасьевский и Подосиновский районы. Материалы к Своду памятников истории                                                                                                                                                                                            и культуры Кировской области. – Киров, 2002 г

Переводя на простой язык. Изба типа «брус» - самый распространенный на Русском Севере. Называется он так потому, что в нем все помещения, жилые и хозяйственные, спланированы в один длинный вытянутый прямоугольный сруб, перекрытый двускатной кровлей. Обширные сени разделяют такую избу на две неравные части. Меньшая часть – жилая, выходит на главный фасад, а большую часть занимает крытый хозяйственный двор, уходящий на задворки. Хозяйственная часть состоит из двух этажей – внизу находится хлев, над ним – поветь – хозяйственное помещение. Сам дом стоит на валунах, которые здесь часто встречаются - их могли добыть при распашке земель. Волоковое окно представляет собой небольшое смотровое окно, которое вырублено в двух, уложенных один над другим бревнах деревянного сруба. Этой древнейший и простейший вид окна в русских избах. Изнутри волоковое окно заволакивается, т.е.закрывается посредством тесовой задвижки, изготовленной из доски. В поздние времена такие окна растесывались до привычных нам размеров окон – это видно на фотографиях.  Под крышей делалось точно такое же дымовое окно для вытяжки. Печь «по-черному». Кровля строится без гвоздей вообще, она представляет собой конструкцию из «самцов», «слег» и «куриц». На них кладется два слоя досок с прокладкой из бересты. Вот и всё – дешево, сердито и просто.

Кто жил в этом доме и кто его построил? При описании дома "Н.Я.Окуловского" владельца должны были установить по похозяйственным книгам. В похозяйственных книгах деревни за 1955-1960 гг. значится Окуловский Николай Яковлевич, 1908 г.р., и его семья (жена, мать, 4 детей).  В ГАКО метрические книги по этому приходу заканчиваются на 1905 г. Но по ним в деревне только один Яков в детородном возрасте - отставной солдат Яков Иванович Окуловский (р. 1867). Метрики и ревизские сказки приводят нас к его прадеду - Якову Егорову Окуловскому и его семье.

Согласно ревизской сказке 1834 г. глава семейства Яков Егоров Окуловский умер в 1828 году - за год до постройки дома. У него осталась большая семья - жена, и четверо сыновей, сестра Пелагея, два брата: Василий и Степан со своими женами и детьми. Всего 17 человек. В год постройки дома у старшего сына Якова - Максима рождается первенец, остальные его братья - Стефан, Иван и Афанасей еще не женаты. В дальнейшем именно за потомками Максима Яковлева закрепляется этот дом. А в следующей ревизии 1850г. его дяди указаны отдельными хозяйствами. Можно предположить что в 1829 году дом был построен для молодой семьи Максима Яковлева (и его млаших братьев?), которого отселили от основной семьи. В этом случае, Максим Яковлев Окуловский (1802-1851), мой пра(4)дед - первый хозяин этого дома. Понятно что строили новый дом, скорее всего, всей деревней, и решили увековечить год постройки. В дальнейшем на протяжении пяти поколений в доме жили крестьяне Окуловские. В нем родились мои предки Иван Максимов (1836-1889) и Федор Иванов (1858-1929) Окуловские. Между 1960 и 1988 годами дом оказался заброшен.

Николай Васильевич Окуловский (в центре), последний и единственный житель деревни Толстое Раменье беседует с участниками экспедиции. Журнал "Вокруг Света", №7, 1988 г.

Экспедиция 1988 года застала последнего жителя деревни Николая Васильевича Окуловского. По переписи 2002 года в деревне не было жителей, но она до сих пор сохраняет статус существующего н.п. Я думаю что от дома 1829 года уже ничего не осталось. Если мы когда-нибудь и доживем до появления Музея вятского зодчества под открытым небом, то по сравнению с проектом 1988 года там будут уже совсем другие здания.