Повесть о детстве 3

Опубликовано ср, 13/08/2025 - 19:10 пользователем skygrad

Бабушка

Отец, несмотря на его стремление вступить в партию (так и не сбывшееся), был за скорейшее крещение сына, и уже на третьем месяце после рождения бабушка свершила таинство в единственной уцелевшей городской церкви. Родители из боязни выговоров на работе внутрь не зашли, - ожидали снаружи. До школы, помню, как раза два бабушка водила меня туда, потом стало опасно. Я проводил под присмотром ее большую часть своего детства, так как она работала на дому - "строчила" на ножной машинке узоры к белым полотняным шторам, накидушкам и подзорам для убранства кроватей. У бабушки был ворох рисунков срисованных из журналов, с которых она с помощью синей копировальной бумаги переносила узоры на полотно. В свободное время читала мне детские книжки, иногда, напевая свои любимые мелодии, вспоминала непростую прошлую жизнь. Любила рисовать карандашами цветочки и кубики с разноцветными гранями. Бабушка приучала меня к огородничеству, для чего выделила грядку, где я под ее началом посадил картошку и морковь с репой. Как-то утром она разбудила меня с радостным известием: " Жень, смотри какая картошка-то у тебя наросла!" - и предъявила три огромные клубня. Конечно, я поливал свою грядку, ухаживал изредка, но клубни она наверняка накопала где-то у себя. В подростковом возрасте я доставил бабушке немало огорчений, у нее не было опыта воспитания мальчиков, а я был тихий, но вредный.

На улице

В пору моего раннего детства наша улица существовала в своем естественном виде. По центру пролегали протоптанные редкими телегами и людьми песчаные дорожки и тропинки. Остальное пространство покрывала низенькая трава. Пересекавшая улицу речка не была еще загнана в трубу, а потому в весенне-осенние месяцы представляла трудность для переправы. Наброшенные через береговую грязь и поток доски лежали неустойчиво. Как то раз в первом классе на пути в школу я провалился, и вернулся домой по колени брюк в грязи и сырости.

В 60-х годах началось уличное благоустройство, всё было раскопано для прокладки асфальтовых дорог и тротуаров, а более водопроводных труб. На несколько лет к радости детворы улица превратилась в песчаные дюны. Мы копались в них с наслаждением. В склонах канав и откосов устраивали дымовушки - маленькие печурки с дымоходами в виде нор. Мое изобретение: на край перекинутой через чурбанчик доски (под вид качелей) насыпать песку и камешков, а потом топнуть ногой по другому концу! В вышину как салют взлетал выстрел из дорожной пыли, и спустя немного времени опускался на наши головы. Понятно, что после такого времяпрепровождения меня надо было полоскать в тазике.

Соседи

Среди наших соседей выделялись Бородины (Бородинские, как у нас было принято звать). В войну они взяли на воспитание дальнего родственника-сироту. Игорь, когда подрос, собрал первый в округе приемник, а потом и телевизор. Смотреть пускал всех соседей. На небольшом почти круглом зеленоватом экране что-то двигалось и пело. Во дворе он устроил площадку для игры в городки. В погожие вечера там собиралось всё мужское население Светлиц, включая подростков, которым также давали сыграть. До сих пор помню названия выкладываемых для выбивания битой фигурок: письмо, пушка, бабушка в оконце... В начале 60-х в доме появились новые жильцы Колодкины, их сынок пару раз толкнул меня в грязь при переходе через ручей. Мама ходила с ними ругаться...

Напротив, в доме Пупышевых, жили брат с сестрами. Старшая торговала пивом в Вертушке, бывшей деревянной часовне, расположенной посреди улицы Первомайской, возле которой после рабочего дня собиралась толпа фронтовиков, включая безруких и безногих инвалидов. Среди них выделялся буйным нравом Самоварчик. На укороченных ножках с обрезанными культями рук он дрался наравне с остальными... Вторая сестра - Клара - работала медсестрой. Со временем за ней стали замечать неладное: вместо лекарства "от живота" выдавала "от головы". Сошла с ума на почве нимфомании, мужчин после войны катастрофически не хватало. Пару раз в год безумная Клара в любой мороз открывала окна на втором этаже и жутко пела на всю округу, благо дом стоял на перекрестке. Спустя час за ней приезжала милиция...

В ближайшем к нам "Ополёвском доме" жили семьи двух замужних сестер - Шитовы и Чурины (в девичестве Ополёвы). Их угловом дом стоял на пригорке, поэтому на его завалинке собирались соседки с детьми чтоб посудачить и узнать новости от проходящих. Анюта Чурина прозвала моего отца "Конструктором", а соседа Егора - "Представительным". Дядя Миша Шитов был человек хозяйственный и умелый, но по обычаю работяг той поры при случае возвращался с работы хорошо навеселе. Обернув угол нашего дома, он напрямки шел к своим воротам. Но на его пути всегда попадался электрический столб: "Ты чо встал на дороге!?" - вопрошал он неизменно, и не услышав ответ легонько пихал встречного, а когда тот и не думал уступить, продолжал выговор, то ли шутя, то ли взаправду приговаривая: "Окапался, гад! Связь с заграницей имеешь!" Разборка заканчивалась легкой потасовкой, сопровождаемой матом и увесистым тумканьем по бревну...

Плотник Егор побывал в немецком плену, частенько выпивал, со слезами в глазах вспоминал перенесенные ужасы, а потом гонял свою семью, укрывавшуюся в таких случаях у нас или других соседей. Семья Егора жила в нижнем этаже стоявшего в овраге большого деревянного дома, по этой причине в комнате у них всегда был полумрак, усилившийся после прокладки пути вдоль Гоголя.

До революции в этом доме проживал некий Форс, затем его уплотнили, - подселили семьи работяг. По воспоминаниям старших, Форс ходил надменно, с тростью, в белом костюме и белой фуражке. У него было две дочери, Лиза и Ольга, обе хорошо и громко пели. В 60-х годах Ольгу зарезал любовник, с которым она, на свою беду, познакомилась на курорте. Он приехал за нею следом на машине. После рокового разговора неудачливый любовник пытался скрыться. Помню женский крик на улице: "Ольгу зарезали!"... Милиционер на другой день нашел в нашем огороде его нож...

Матерью для маленькой дочки-сиротки в дом пришла ссыльная эстонка "Лена", бывшая учительница. Из-за отсутствия паспорта, на работу её не брали. Вечно полуголодная, но жизнерадостная, она ходила в рваном рубище с огромным мешком на спине, в который набивала собранные на улицах вещи: куски хлеба, щепки, тряпицы, бумагу и редкие тогда бутылки... Моя бабушка, зная по себе скудную жизнь, частенько подавала нищенке горсть картошек, пару поленьев или несколько копеек.

В другом большом доме на верхнем этаже проживали семьи двух братьев - Саньки Чобаря и Аркаши. С войны оба не вернулись. Но первый после поисков жены неожиданно объявился! Оказалось, он живет на Украине с новой семьей. Приезжал, забрал одного сына... Спустя несколько лет оба вернулись на родину, спились и умерли. Помню как взрослые обсуждали похождения Чобаря... Внизу этого дома жила многодетная семья Хариных.

Однажды к нам в дом зашла девочка и важно представилась: "Зина Николаевна, ваша соседка!" Вскоре я увидел ее в школе, мы проучились в одном классе все десять лет. К сожалению, нашими соседями Капустины были не долго...

Из дальних соседей помню зажиточного пимоката Титова. В своем подвале он катал валенки-пимы, на чем сделал деньги и построил двухэтажный шлакобетонный дом. Мы ходили к нему с мамой раскатать мои новые валенки. Еще дальше по Гоголя жили Чирковы и Катаевы. Выше по Первомайской располагалась Ветлечебница, а дальше - на углу Красноармейской - наша родственница Ольга. И уж совсем далеко от нас за пустырем у Спировки - Кошкины, которые когда-то сватали своего сына за мою маму, но та отказала.

В другом конце, ближе к мебельной фабрике, проживал некий охотник, державший во дворе медведя на цепи. Мы ходили смотреть этого зверя, принесенного из леса еще детенышем. К зиме он подрос и пошел на мясо.

В 60-х годах через огороды соседей прорубили новые переулки: Мельничный, Песчаный, Зеленый. Заселили весь пустырь до самой Спировки. Деревня, получив паспорта, устремилась в Город на работу и жительство. Невдалеке от нас построили дом для работников почты на три семьи с общежитием для девок. Соседка Ивановна, потерявшая большую часть земли и колодец, славящийся вкусной водой, с расстройства заболела и умерла. Пострадал и наш огород - отняли половину с полуразвалившейся банькой и берегом ручья. Одного меня в тот конец не пускали, там оставалась яма от устроенного еще до Войны колодца.

Помимо пивной-вертушки и конечной остановки городского автобуса, центром Светличной жизни был Девятый магазин, устроенный в нижнем этаже небольшого кирпичного домика. В 60-х выбор продуктов и вин был относительно велик, так как у большинства денег едва хватало на скудное пропитание, поэтому дорогие товары и продукты залёживались на прилавках. Особенно поражали детское воображение пирамиды из разноцветных шоколадок. В обычные дни родители иногда приносили детям после работы прессованные кубики с какао или кофе, их можно было залить кипятком, но чаще мы грызли их просто так. С получки баловали маленькими плитками или батончиками в пределах 50 копеек (часто соевыми), и лишь изредка стограммовой "Аленкой" за 80 копеек. Шоколадные плитки от рубля и выше годами лежали на прилавках в пирамидах. Но наступал их срок. Продавщицы безжалостно прилюдно срывали хрустящие обертки и ломали на мелкие кусочки шоколад всех сортов и цен в картонный ящик. Шоколадный лом расходился по бросовой цене рубль шестьдесят за кило, 300 грамм на полтинник! Для мелкоты всей округи наступал праздник.

Свадьба или поминки в соседях были всеобщим представлением вместо телевизора. Толпа под окнами (летом распахнутыми) обсуждала происходящее: невесту с женихом или покойника, угощение и выпивку. "Ох, деревня!" - это про то, как сватья разливает ковшом по граненым стаканам брагу из огромного чана...

Опубликовано чт, 21/08/2025 - 19:23 пользователем minstrel

Евгений Анатольевич, прочитал пока три части, очень интересным языком написано, не оторваться. Спасибо.

Хотелось бы понять что это за деревня и где она находилась. Можете дать ссылку? Или Светличный - это часть города Слободского?

Опубликовано чт, 21/08/2025 - 20:00 пользователем skygrad

Благодарю за отзыв! Светлицы или Светлица - микрорайон Слободского города, центр - перекресток Первомайской и Ленина (Рождественской). В середине прошлого века это была северная окраина города. Светлицей, видимо, называли небольшую речку, приток Спировки (рядом есть еще другой приток Козулька).

Вы здесь

Комментарии