Повесть о детстве 7

   

   Дяди Гриша и Геня пилят дрова

В тот памятный июльский день мы с бабушкой были дома вдвоем, к нам прибежала какая-то женщина с воплем: "Людмила ваша обгорела!" Мы побежали на Володарского, вернее, бежала бабушка, а я гнал на новеньком велосипеде "Школьник", купленном мне после 1 класса. Слово "обгорела" я представлял буквально в виде почерневшей от огня кожи моей тети. За квартал чувствовалась гарь, народ толпился возле дымящихся развалин дома. Пожар успели потушить, пламя лишь иногда еще вырывалось кое-где. В придорожной канаве на траве среди уцелевшего скарба сидел мой двоюродный братец со своей бабкой. Его родители еще не успели прибыть с работы. Оказалось, что загорание случилось от керогаза - устройства с керосиновой горелкой вроде примуса, на котором готовили еду. Доверили это опасное занятие 12-летней девке. Когда по какой-то причине горючая жидкость вспыхнула, она побежала на колонку за ведром воды. Но когда вернулась, - огонь уже бушевал так, что войти в дом было невозможно.

Погорельцы в числе пяти человек поселились временно у нас. Всего теперь набралось десяток жильцов. Через полгода на месте сгоревшего началось строительство нового дома, а потом пристроя к нашему для семьи Людмилы. Материал (бревна и доски) дали от предприятия. Посреди улицы всё лето сохли свеженькие срубы, в которых можно было играть в прятки. В сентябре с участием деревенской родни дяди Гриши пристрой собрали, а дом оборудовали новыми сенями с чуланами, крылечком и прочими удобствами. С помощью зятьёв удалось отремонтировать и старую часть дома: сделать фундамент, новую крышу, перекрытие потолка, обивку стен и новую печь вместо двух старых. До большого ремонта крыша летом протекала, зимой по полу гулял холодок, ходили в валенках, от дыхания шёл пар... Теперь стало тепло, можно было смотреть телевизор лежа на ковре. Началась дружная и веселая коммунальная жизнь трех семей под общей крышей. Дяди любили по вечерам играть в шахматы. Я всегда внимательно следил за ходом борьбы, и со временем чему-то научился, но обыграть в детстве кого-нибудь из них мне так и не удалось. Лишь один раз, применив "хитрую" тактику, я озадачил дядю Гену, но совершил досадную ошибку и проиграл... Вскоре родились мои сестрички Лена и Наташа, шума прибавилось! По вечерам вся наша большая семья собиралась у телевизора.

Телецентр в Кирове заработал в 58-ом году. Передачи шли только по вечерам и чуть более 2 часов. За это время успевали показать местные новости, передачу для детей, документальный журнал, художественный фильм или театральную постановку местных артистов. Заставки между программами представляли собой фотографии приклеенные к листу фанеры. На них направляли единственную телекамеру. Иногда картинка сваливалась или вставала боком... Телевизоров в продаже не было, их привозили из других городов. Умельцы собирали свои конструкции. Помню, примерно в 60-ом году появился первый телеприемник у наших соседей. К началу передач у них собиралось человек двадцать всех возрастов. Не сумевшие занять места на полу перед телевизором, стояли в сенях, смотрели на голубой экран из далека через открытые двери.

.

  

   

В 64-ом появился телевизор и у нас. Приобрел его дядя Гена, но стоял он в нашей большой комнате. На крышу установили антенну. Первые годы на нее шел только один Кировский канал. Иногда поздно вечером показывали иностранные фильмы для взрослых. Меня в такие часы отгоняли подальше, приходилось подсматривать с расстояния через зеркальце.

В конце 60-х пошли прямые трансляции из Москвы. Столичные концерты, спортивные соревнования, расширение времени вещания. Это был шаг вперед, и одновременно заметная утрата местного колорита.

Моим увлечением на много лет стало собирание почтовых марок. От тети из Москвы приходили письма и открытки. На них я впервые разглядел эти маленькие красивые картинки с ракетами, самолетами и зверушками. Стал более-менее аккуратно их отдирать и наклеивать в особую тетрадь. Родственники, узнав о моем хобби, стали дарить мне наборы марок, продававшихся в Кирове, а потом и в наших киосках союзпечати. Некоторые стоили дороговато, более рубля. К концу школы я собрал не одну тысячу марок, в основном социалистических стран. Иных государств было немного: одна марка с профилем Гитлера, две с двуглавыми орлами, еще что-то из довоенного времени. Такие марки не продавали, их выменивали у других собирателей.

 Узнать азы филателии мне помогла интересная книжка, перевод с английского: "Почтовая марка, ее история и признание". Прочитав её, я, впрочем, понял, что моя коллекция не имеет особой ценности. К сожалению, от моих первых марок мало что сохранилось. По незнанию я клеил их в обычный альбом для рисования, сопровождая подписями с печатными буквами. Специального альбома кляссера с прозрачными кармашками не было и в помине. Потом я отдирал цветные квадратики и приклеивал по новому на силикатный клей, от чего мои марочки приходили в полную негодность.

  

   

  

   Помимо уже описанного, я увлекался рисованием, чтением и фотографией. К сожалению, моих рисунков не сохранилось. Более мне удавались пейзажи (один висел на выставке в малом зале "Космоса"), а также зарисовки приносимых из леса грибов и, разумеется, разных парусников, самолетов, танков и машин.

  

   

  

   Читал я много, каждый раз брал в библиотеке по пять книг. Причем, одну всегда научно популярного содержания, иначе столько не давали. В поисках интересного мог рыться на книжных полках часами. Иногда библиотекарша подозрительно заглядывала узнать, чем я там так долго занят, не вырезаю ли картинки из книжек.

Однажды меня напрасно обвинили в порче томика детской энциклопедии "Хочу всё знать!" Случилось это в детской библиотеке на втором этаже северного крыла торговых рядов, где в ту пору уже был кинотеатр "Космос". До того мама водила меня в старое здание на верху Советской, там потом построили Администрацию города. С 5 класса нас записали в городскую библиотеку на площади, там выбор был богаче. Книги я читал лежа на своем диване, уперевшись о него одним локтем. Домашние задания делал на боковом валике этого же дивана, подложив фанерку, ту самую, на которой в раннем детстве катался по коврам, запрягая кота Бусика. Вещи тогда ценились и сохранялись много лет.

Расскажу о книгах, которые я тогда читал. Из детских мне запомнились "Зайка Зазнайка" (проспал в лесу охотник оружие своё, попало в лапы зайцу охотничье ружье) и американские "Сказки дядюшки Римуса" Джоэля Харриса про братца Кролика. Обычные "народные" сказки я не любил. Читала мне мама, даже когда я научился читать, - сам ленился. Наконец, после уговоров и понуждений, однажды демонстративно сел посреди комнаты на стул и уткнулся в книжку, - сделал вид, что читаю. Через полчаса мне стало скучно и я начал разбирать строки. Дома была любимая мною книжка про технику - "Быстрые, могучие, послушные".

В двенадцать лет я принес из библиотеки "Приключения Тома Сойера". Дядя, мельком глянув в страницу, заметил: "Рано тебе это читать". Детская влюбленность взрослыми не одобрялась и даже подвергалась насмешке. В старших классах увлекся иностранной классикой. Герберт Уэллс с его взрослыми романами "Тоно Бенге", "Необходима осторожность" и "Белплингтон Блепский" (Маргарет, скажи!), фантастические рассказы и повести "Война Миров", "Облик грядущего", "Когда Спящий проснется". Своих книг у меня почти не было, не по нашему карману, да, и популярные редко встречались в продаже. Только отец однажды на 15-летие принес полдюжины толстых томов - "Взял все, что было в вашем киоске!" Альфонс Доде, Брестская крепость, 13-ый томик Уэллса и еще что-то.

  

   

  Увлекался Стивенсоном с его прекрасной Катрионой Драмонт, романами про индейцев; помню приключенческую повесть Вольтера про Кандида и Кунигунду (знать бы тогда смысл этого имени!). Читал всё, что в те годы долетало из Штатов - "Мэри, нас избрали!" Федосеева, "Словарь сатаны" Амброза Бирса, из которого до сих пор помню такие перлы: "между мужчиной и женщиной не может быть никакой дружбы, всякая такая дружба есть начало или конец любви, или сама любовь; танцевать - прыгать под звуки игривой музыки, преимущественно обнявшись с женой или дочерью ближнего своего". Ну, и, конечно, фантастика: Ефремов, Лем, Стругацкие, Альтов "Вторжение в Персей" (Звездные войны по-советски, я даже написал сочинение в 8 классе), Бредбери, Абе Кобо и многие другие.

Особое романтическое потрясение произвела на меня "Туманность Андромеды", одни имена чего стоили: Эрг Ноор, Низа Крит, Дар Ветер, астронавигатор, спиралодиск... Даже начал делать выписки интересных мест. Приобрести такую книгу было невозможно, а украсть не хватило ума, хотя иллюстрации из любимых книг я изредка аккуратно вырезал.

 Покупал и выписывал популярные молодежные журналы: "Юный техник", "Знание - сила", "Техника - молодежи", "Наука и жизнь". На многие годы они заполнили внутренности моего дивана и подзеркальной тумбы, став заменой библиотеки.

  

   

   Первый журнал, купленный в киоске на площади.

  

  

   

  

    Еще в самом раннем детстве на мои глаза попались старые учебники моих взрослых домочадцев, прежде всего, относительно недавно закончившей обучение тети Иры. Помню черно-белые карандашные рисунки из Курса физики, зоологии и естествознания. Особенно занимало разглядывание диковинных и даже немного пугающих космических объектов - Солнца и планет, телескопов и, особенно, негативные снимки звезд. Через несколько лет я уже получил свои учебники, немного иные и большим количеством цветных иллюстраций. У дяди хранились припрятанные подальше учебники с военно-инженерной кафедры. Пару раз мне, все-таки, удалось познакомиться с их содержанием, и увидеть картинки с различной военной техникой.

  

   

  

   С раннего возраста меня занимало рассматривание различных карт и атласов. На одной старой карте меня поразила подпись "самоеды". Малый атлас Мира открыл для меня многообразие стран и народов. По каждой стране была краткая характеристика. Однажды под влиянием очередного обострения международной обстановки я задался подсчетом численности народонаселения противостоящих сторон. В трудных случаях я справлялся у дяди Гриши: "А Индия за нас?" В конце концов, были получены два числа - за и против СССР. Не помню, кто перевесил. Интерес к картам подогрели работавшие на улицах города геодезисты-топографы. Подробные топографические планы в те времена найти было невозможно. Поэтому мне захотелось создать свою карту знакомой мне окружающей местности, - а это северная часть города с примыкающими полями и лесами. Многое начертил по памяти, но многое пришлось уточнять во время специальных велосипедных выездов с планшетом в руках. Для повышения точности использовал компас, пробовал делать замеры расстояний с помощью самодельного дальномера. Рельеф на моей карте, конечно, отсутствовал, указал лишь большие овраги и берега рек с откосами. Однажды для уточнения плана я забрался на территорию строящейся поблизости бани. Но не в кон зашел, сварливая охранница, очень похожая на бабу-ягу, наорала: "Знаю я какие вы тут планы делаете! Черти дикошарые!" К сожалению, моя цветная карта, как и почти все зарисовки детских лет, не сохранились.

 

   На уроке геометрии нам предложили измерить высоту Колокольни хорошо видимой со двора школы. Нужно было замерить углы с двух точек и по формуле вычислить высоту удаленного предмета. У меня получилось 70 метров. Процесс этот мне так понравился, что я потом повторил его дома для определения высоты окрестных деревьев. С настоящими картами и процессом их создания познакомился, когда учился на геодезиста.

 

В 10 лет дядя подарил мне свой фотоаппарат "Комсомолец", который в то время был уже устаревшей моделью с пленкой на 60 мм. Из-за своей всегдашней занятости, обучить меня пользоваться им дядя не успел. Кончилось тем, что я разобрал вещицу на части, из которых для дальнейших опытов пригодились только линзы и зеркальце. Из них я смастерил двадцатикратную подзорную трубу для рассматривания Луны и соседских девок. С чердака открывался вид на дальний перекресток, там всегда ходили люди и машины, а еще дальше, на самом горизонте, можно было разглядеть дом на пригорке под высоким деревом. Там я не бывал. Только уже во взрослой жизни, забравшись на велосипеде по когда-то виденной в голубой дали дороге с крутым подъемом, достиг знакомого с детства дома, оказавшегося двухэтажным, и мимоходом смог понаблюдать жизнь его обитателей, включая детей и собак. 

  

Новый фотоаппарат мне купила мама в 14 лет, когда я слегка поумнел. Малоформатная "Чайка" оказалась не очень надежной, вскоре забарахлила подача пленки. Ремонт в Кирове мало что дал. Пришлось применить свою смекалку. Обучился всем премудростям по оставшейся от отца толковой книге "25 уроков фотографии". Снимки из-за недостаточной промывки (дома не было водопровода) пожелтели с годами, но на некоторых после современной обработки что-то еще можно разглядеть... Мама, тети и дяди, лесные пейзажи.

  

  

   

  

   

  

   

  

   

  

  

Первая собака

  

   В июне 62 года в гости приехала тетя Ира. В руках она держала пушистый серый шарик с глазами: "До чего хорош! Бегает тут на улице, наверно потерялся!" Она пустила щенка на пол. Точно, симпатичный и голодный. Так у нас появился охранник Барсик. Жил он во дворе под крыльцом, обычно лежал перед воротами на улице. Сопровождал меня в школу, иногда дожидался, но чаще возвращался домой самостоятельно. Плавал неохотно. Брали его и в лес на прогулку с ребятами и по грибы всей семьей. Однажды недалеко от дома Барсика сбила машина. Повредило челюсть и лапу. Принес домой, он долго не мог есть самостоятельно, но выздоровел, только далеко от дома уже не бегал. Барсик умер, когда я служил в армии. Мама с бабушкой переживали, что не сберегли мою собаку. Мне не написали, а я о ней совсем забыл. Детство давно осталось позади...