Злоключения крестьян Палкиных, ищущих вольности из владения графини Полье

Среди моих пермских предков встречаются помещичьи крестьяне княгини Варвары Петровны Шаховской (Полье, Бутеро-Родали) – Палкины. Мой пра (4 раза) дед Зот Ананьев Пепеляев (ок. 1823 – после 1867 гг.) в 1842 году венчался[1] с крестьянской девицей из деревни Малыгиной Федосьей Семеновой Палкиной (ок. 1821 – после 1867 гг.). Её отец Семен Спиридонов Палкин (ок. 1788 – после 1842 гг., пра (5 раз) дед) в 1840 году был сослан в Сибирь на поселение, а мать – Пепеляева Лукерья (Гликерия) Яковлева (после 1786 – после 1821 гг.) умерла до ревизии 1850 года.

Уже работая с материалами ревизской сказки 1850 года по селу Ново-Паинскому, я обратил внимание, как много среди крестьян Палкиных значилось сосланных в Сибирь, отданных в рекруты и бежавших от своей госпожи. Интуиция исследователя подсказывала мне, что это неспроста и, возможно, между этим родом и княгиней Бутеро-Родали имел место продолжительный конфликт? Уж больно лихо прошлась её кара по роду Палкиных, не оставив в покое, практически ни одной семьи. Но об этом немного позже.

Рис. 1. Портрет княгини Варвары Петровны Шаховской (в первом браке (1816—1823) графиня Шувалова во втором браке (1826—1830) графиня Полье; в третьем браке (с 1835) княгиня Бутеро-Родали) 1827 год.

Род Палкиных не возник на пермской земле изначально. Его представители впервые появляются там накануне 1-й ревизии 1719/21 гг. в дер. Гари при Шерьинской Богородской Пустыни[2]. Глава рода Леонтий Петров Палкин 75 лет (Пра (10 раз) дед), его сыновья Петр 45 лет, Семен 30 лет, Петров сын Петр 17 лет, и Семеновы дети Герасим 3 лет и Василий 2 лет. Из сказок 2-й ревизии мы узнаем, что эти крестьяне были куплены Строгановыми у помещика стольника Федора Емельянова сына Буторлина и происходят из дер. Белавино Кологривской осады Галичского уезда. И они в первую ревизию находились в бегах и укрывались в Шерьинской Богородской пустыни, в связи с чем были водворены хозяевами в село Паинское[3].

Имея в руках «прежний адрес» Палкиных, в Ландратской переписи разыскал нужную деревню Белавину во владении Федора Емельянова сына Буторлина и содержащуюся в ней интересную запись:

«Деревня Белавино, а в ней крестьян

Во дворе был Афанасий Петров с детьми с Никифором, с Емельяном, и он Афанасий с детьми и с женами бежал тому дватцать лет. А ныне в том дворе живут Иван да Яким да Степан Парфеновы…»[4].

Хотя фамилия у вышеуказанных крестьян не указана, другие Палкины, жившие в 1-ю ревизию в дер. Гари, имели отчество «Афанасьевы», например, Тарас 45 лет и брат его Филипп 40 лет. Выходит, наши Палкины бежали из Галичского уезда еще в конце XVII века и поселились в Шерьинской пустыни на черносошной земле, а затем были повторно закрепощены Строгановыми, посредством покупки беглых крестьян, накануне 2-й ревизии? О чем мы можем судить уверенно: после 1744 года Палкины уже точно были крепостными и проживали во владениях Строгановых в селе Паинском и окрестностях.

Спустя столетие род Палкиных разросся и размножился. Во владениях княгини Бутеро-Родали в Ново-Паинской даче они расселились по многим деревням. Всего по ревизии 1850 года насчитывается 31 двор в 13 деревнях[5], где жили представители данного рода. Но сама сказка доносит до нас свидетельства той расправы, что была учинена над ними в 1830-40-е гг. Для наглядности информация по всем дворам Палкиных и постигших их наказаниях приведена в таблице (см. Приложение 1).

Рис. 2. Двор Аверкия Тимофеева Палкина в РС1850 года. ГАПК. Ф. 111. Оп. 1. №2133, Л. 31-об. - 32.

Всего по переписи 1850 года известны имена 307 мужчин Палкиных, 42 из них умерли до переписи, еще 88 являются малолетними. Получается всего взрослых мужчин этого рода насчитывалось 177 человек. Из них в разное время 22 человека (12,4%) – отданы в рекруты, 24 человека (13,5%, включая детей мужского пола) – подались в бега, а с ними еще не менее 25 женщин, 34 человека (19,2%) – были переведены на заводы: Лысьвенский, Бисерский, Кусье-Александровский и Юго-Камский, также 9 человек (5%, включая моего предка Семена Спиридонова Палкина) были высланы в Сибирь на поселение. Итого «перемены» затронули почти половину всех мужчин из рода Палкиных, включая некоторых малолетних. Эти показатели значительно превышают все среднестатистические, встречавшиеся автору ранее.

Почему это могло произойти? В фондах Государственного архива Пермского края (ГАПК) сохранились дела с говорящими названиями: «По прошению поверенного крестьян, ищущих вольности из владения графини Полье крестьянина Палкина об оказании покровительства по делу о неправильно возведенном на них неповиновении помещице их»[6] и «Дело о крестьянах Авдее и Аверкии Палкиных, ищущих вольности от помещицы княгини Бутеро»[7].

Рис. 3. Титул прошения крестьян Палкиных императору Николаю I, 1828 год. ГАПК. Ф. 297. Оп. 2. №1437, Л. 1.

Ознакомившись с содержанием указанных дел, мы получили неоспоримые доказательства того, что конфликт между крестьянами Палкиными и их помещицей имел место и продолжался он более 20 лет. Первое дело начинается пространной петицией, поданной крестьянами Палкиными, «ищущих вольности из рабства от госпожи графини Полье» на имя государя императора Николая I в 1828 году. Согласно петиции 146 крестьян мужского пола из рода Палкиных уполномочили доверенностью крестьян Федора Иванова (ок. 1770 – после 1829 гг.) и Аверкия Тимофеева (ок. 1802 – после 1850 гг.) искать вольности от графини Полье, на том основании, что их предки, начиная от родоначальника Леонтия Петрова (ок. 1655 – 1725 гг.) жили в свободном состоянии и переселившись в Пермь основали деревни Вострокнутку и Палкину на казенных землях Шерьинской Богородской пустыни[8] «до времени еще государя императора Петра Великого», по словам заявителя, более 180 лет назад, то есть в 1650-е гг. В первую ревизию все они были занесены в число государственных крестьян, но в третью ревизию 1762 года «поступили в рабство госпожи Шаховской», где и состояли вплоть до подачи иска в нижний земской суд в 1827 году. При этом их помещица, зная о незаконном приобретении указанных крестьян, налагала на них непомерные повинности «против совести и закона» и «избирая к отдаче в рекруты безо всякого права и очереди, лишают домов и отдают одиноких в опустошение оных»[9]. Среди таких мер было требование оплатить повинности в денежной форме, по 19 рублей с души, но не в три срока, как было принято, а единовременно[10].

Рис. 4. Фрагмент с историей рода. ГАПК. Ф. 297. Оп. 2. №1437, Л. 1.

В противовес заявлению крестьян об их происхождении, поверенный графини Полье Михаил Селютов заявлял на суде, что крестьяне Палкины (включая Леонтия Петрова с семейством) были куплены в 1717 году у стольника Федора Емельянова Буторлина и на этом основании накануне 2-й ревизии водворены в село Паинское[11]. Федор Иванов этот аргумент парирует тем, что в 1-й ревизии все Палкины записаны казенными крестьянами Шерьинской пустыни и что долгое время состояли прихожанами Шерьинской Богородской церкви, где и были записаны с другими казенными крестьянами. Однако на его просьбы провести допросы шерьинских казенных крестьян, следователь отвечал отказом.

Репрессиям крестьяне подверглись уже до 1828 года, особенно те, которые «знали и говорили о правах состояния предков своих». В качестве наказания их лишали домов, разлучали с семьями и 6 человек насильно отдали в рекруты, у троих из которых также отняли дома. Самого Федора Иванова в 1827 году за подачу иска заковали в кандалы и заключили под стражу в Оханский тюремный замок. Вместе с ним в тюрьму были заключены еще 8 крестьян. А его жену Катерину Гаврилову, выслали на золотые промыслы за 300 верст от дома, где она была «занята наитруднейшими, не в пример прочим, работами»[12]. Также Федора Иванова лишили всего имущества: «дом мой продали, скот развели и имение отобрали, всего по ценам на 685 рублей 31 копейку». Пашенную землю и сенные покосы приказчики госпожи Полье продали нижне-мулинскому крестьянину той же помещицы Фролу Васильеву Костареву за 550 рублей, присвоив деньги себе. Крестьян-доверителей две недели продержали в земском доме в селе Паинском без пропитания и заставляли неграмотных подписывать протоколы допросов[13].

На этом злоключения Федора Иванова не закончились. На него было возбуждено уголовное дело о неповиновении своей помещице и Пермской палатой уголовного суда был вынесен приговор о назначении телесных наказаний с последующей высылкой бунтаря на поселение в Сибирь. Сам осужденный характеризует произошедшее как «…невинно возведенные поверенными госпожи Полье, на меня клеветы, и без малейшей причины осуждать…».

Рис. 5. Фрагмент с жалобой на суровое обращение. ГАПК. Ф. 297. Оп. 2. №1437, Л. 2.

Попробуем разобраться, справедливо ли крестьяне Палкины были «обращены в рабство»? Из материалов писцовых книг и ревизских сказок установлено:

1. Палкины в 1678 году проживали во владениях стольника Федора Емельянова Буторлина, в дер. Белавиной Кологривской осады Галичского уезда[14].

2. Задолго до Ландратской переписи (за 20 лет) они бежали от прежнего помещика и обретались неизвестно где, так как пермские переписи 1710 и 1717 гг. информации о пребывании Палкиных в Шерьинской пустыни не содержат. Поселится там «180 лет тому» они никак не могли, самое ранее это произошло в конце 1690-х гг.

3. В первую ревизию 1719/21 гг. все Палкины действительно записаны казенными крестьянами в дер. Гари Шерьинской волости.

4. В ревизской сказке 2-й ревизии сказано о покупке крестьян Палкиных у упомянутого Ф.Е. Буторлина и их возвращении из бегов в село Паинское в 1727 году.

Получается, что кроме сообщения 1-й ревизии, все остальные переписи свидетельствуют не в пользу версии Палкиных. Они действительно были крепостными изначально и, сбежав от Ф.Е. Буторлина, на несколько лет обрели свободу, надеясь укрепиться в этом состоянии. Но в 1717 году прежний помещик продал беглых крестьян Строгановым, через которых они и оказались во владении графини Полье.

Тем не менее, до рассмотрения дела по существу в суде, тайный советник, генерал-прокурор и министр юстиции Алексей Алексеевич Долгоруков (1767 – 1834 гг.) направил 27 июня 1829 года предписание: «…чтобы они ожидали покойно решения дела, производимого в судебных местах о искомой ими вольности, и до окончания которого находились бы в непременном пребывании и в совершенном повиновении владетельнице их…»[15].

Однако крестьяне Палкины рассудили иначе. Второе дело (охватывает период 1833 – 1836 гг.) рассказывает историю о неповиновении уже знакомого нам Аверкия Тимофеева и Егора Федорова Палкиных со товарищи своей помещице, выразившееся в неоднократном отказе от исполнения возложенных на них повинностей по рубке дров, перевозке руды и угля на Юго-Камском заводе[16]. Указанные крестьяне не раз были высылаемы на заводы, но возвращались домой, скрывались от приставов и любыми путями отказывались выполнять повинности, мотивируя это все тем же обстоятельством: во владении графини Полье они находятся незаконно. В саботаж были вовлечены и другие крестьяне Палкины, которые массово уклонялись от работы, игнорируя производимые им «внушения». Например, осенью 1834 года 20 крестьян Палкиных отказались приступать к исполнению осенних повинностей[17]. На попытки сотника Дмитрия Палкина убедить крестьян приступить к осенним работам, последние отвечали не только словом, но и делом: «…на слова его, что сыскать и выслать их для исполнения господских повинностей, на что дано ему письменное предписание, отвечали, что они к исполнению повинностей не пойдут, и приказ его не слушают, хотя бы приехал к ним и сам исправник, а напоследок все вышеписанные крестьяне из домов своих неизвестно куда бежали»[18].

Неоднозначности ситуации придавало то обстоятельство, что распределение конкретных работ налагалось не напрямую приказчиками графини Полье, а было поручено мирскому обществу. Таким образом крестьяне Аверкий Тимофеев и Егор Федоров выступали как бы не только против помещицы, но и против решения своей же общины, подстрекая к этому и других своих родичей.

Необходимо отметить, что Пермское губернское правление в случившемся конфликте старалось занимать взвешенную позицию и предписывало местному исправнику Медвецкому и управляющим имением графини Полье действовать осторожно, проявлять «…старание к приведению их в повиновение кроткими внушениями и убеждениями», а также «чтоб они тем крестьянам Палкиным никаких наказаний без ведома земской полиции не делали… чтобы они Палкины не были отягощаемы крестьянскими работами, противу других крестьян графини Полье…»[19]. В отношении крестьян губернское правление требовало неукоснительного исполнения возложенных на них обязанностей и нахождения в полном повиновении своей помещице до разрешения по существу их дела о вольности.

Рис. 6. Приговор (фрагмент) крестьянам А.Т. и Е.Ф. Палкиным, вынесенный Оханским уездным судом 11 апреля 1836 года. ГАПК. Ф. 14. Оп. 1. №284, Л. 12-об.

По итогу судебного разбирательства Аверкий Тимофеев и Егор Федоров постановлением Оханского уездного суда от 11 апреля 1836 года были приговорены к наказанию битьем палками, по 20 ударов каждому[20], чтобы «…они, а смотря на них и другие впредь ослушаний и неповиновений, до решения о искомой ими вольности дела, владелице и местному ее управлению не делали…»[21]. Однако привести крестьян к наказанию и исполнить приговор тоже оказалось непросто - Палкины продолжали подавать апелляции и уклоняться от исполнения наказания[22], сбегая из домов и давая ложные подписки. При этом Аверкий Тимофеев в 1840 году утверждал, что, якобы, уже понес наказание, рассказывая следующую историю: «…годов шесть назад тому, будучи одержим тяжкою болезнею, и находясь при доме своем, узнал, что в деревню их прибыл из Оханского уездного суда бывший в то время дворянский заседатель Г. Клепов, который призвал его Палкина в дом крестьянина одной с ним госпожи Андрея Федорова Зотикова. Неупомнит при каких крестьянах вычитал ему решение не знает какого судебного места, которым назначено учинить ему Аверкию наказание палками двадцати ударами, но точно ли был наказан, по болезненному тогда состоянию привести себя на память не может…»[23]. По словам А.Т. Палкина, изложенным в другом документе, наказан он был, якобы, не палками, а розгами, в присутствии приказчика Михаила Лебедева[24].  Однако тот, удачно для Аверкия, помер в 1840 году и не подтвердить, ни опровергнуть утверждения крестьянина уже не мог.

Рис. 7. "Забывчивость Аверкия Палкина". ГАПК. Ф. 14. Оп. 1. №284, Л. 57-об.

Аверкию Тимофееву и Егору Федорову удавалось уклоняться от исполнения наказания до весны 1841 года, когда по случаю бракосочетания наследника престола великого князя Александра Николаевича с принцессой Гессен-Дармштадтской Максимилианой Вильгельминой Августой Софией Марией 16 апреля 1841 года последовал Высочайший Манифест «О всемилостивейше дарованных милостях и облегчениях», которым освобождались все, состоящие под судом и следствием по делам, не заключающим в себе святотатства, смертоубийства, разбоя, грабежа, лихоимства, похищения казённой собственности лицами, коим вверено хранение оной, делания фальшивой монеты и подделки государственных бумаг[25]. Фактически этим манифестом крестьяне Палкины были освобождены от унизительного наказания.

Хотя юридическая правота в этих делах, определенно, была на стороне графини Полье, они примечательны другим образом. Крестьянское самосознание уже в 1-й трети XIX века выросло до понимания несправедливости и унизительности своего крепостного положения. Палкины не готовы были мириться с устоявшимся порядком дел. Им удалось не только начать многолетнюю тяжбу, но и достичь самоорганизации, проявляя акты коллективного неповиновения своим угнетателям. Они осознавали себя общностью, единым родом, имели возможность получить доступ к ревизским сказкам, найти грамотных из своей среды для ведения деловой переписки. Они были хитры и изобретательны, затягивая и без того долгое рассмотрение обвинительных дел и ловко уходя от наказания. Хотя Палкины и проиграли в этой борьбе, получив в итоге несоразмерно суровые наказания, отмеченные на страницах ревизской сказки 1850 года, они демонстрируют нам пример неумолимой борьбы с крепостным гнетом и пережитками феодализма, а равно стойкости своих идей, невзирая на риски для собственного положения.

 

Приложение 1.

дер.	№ двора	Муж.			Жен.	Отдано в рекруты	В бегах		Сослано в Сибирь	Переведено	Прим.
		Всего	ум.	н/р			М	Ж
Усть-Сыновская	36	5	0	3	4	-	-	-	-	-	Переведены в 1835 году.
Поломка (Лягушина)	53	4	2	1	6	-	1	-	-	-
	54	9	1	2	5	3	2	2	1	-	Двор Аверкия Тимофеева
	55	7	1	1	8	1	1	-	-	-
	57	9	2	3	13	1	-	-	-	-
	58	4	-	-	3	-	-	-	-	-
Засеверная	59	7	-	3	6	1	-	-	-	-
	-	1	-	-	-	-	-	-	-	1	В Бисерский з-д 1849
	60	4	1	-	9	-	-	-	-	-
	61	11	3	3	12	1	-	-	-	-
	62	11	2	4	11	-	3	2	-	-	В бегах с 1845
Ревунова	63	6	-	3	8	-	-	-	-	-
	64	7	-	3	3	1	4	3	1	-	В бегах 1843-44
	-	1	-	-	-	-	-	-	-	1	В золотые промыслы в 1841
	65	8	1	4	5	1	-	-	-	-
	66	11	1	4	10	2	-	-	-	-
	67	3	-	-	2	1	-	-	-	-
У Мирона Палкина	69	3	1	1	2	-	-	-	-	1	В Лысьвенский з-д 1849
	70	4	-	2	3	-	-	-	-	-
	71	6	1	2	8	-	-	-	-	-
У Анофрея на Поломе	72	6	3	-	5	-	-	1	-	1	В Лысьвенский з-д 1849
	-	1	1	-	-	-	-	-	-	-
	73	7	-	3	9	-	3	5	1	-	В бегах с 1844, в Сибирь в 1849
	74	1	1	-	3	-	-	-	-	-
	75	8	-	2	6	1	-	-	-	1	В Лысьвенский з-д 1849
	76	15	1	5	11	-	-	-	-	2	В Лысьвенский з-д 1849
	77	3	1	1	2	-	1	1	-	1	В золотые промыслы в 1845, в бегах с 1842
У Палкиных	78	9	1	3	3	1	-	-	-	1	В Лысьвенский з-д 1849
	79	5	-	2	5	-	-	-	-	-
	80	3	-	1	6	-	3	5	-	-	В бегах с 1847
Махляжиха	-	5	-	-	-	-	-	-	-	5	В Лысьвенский з-д 1849
	81	7	1	-	2	-	-	-	-	5	В Лысьвенский з-д 1849
	82	11	1	3	7	1	-	-	1	3	В Сибирь 1848
Малыгина	84	8	1	3	7	-	-	-	-	-
	85	1	-	-	2	-	-	-	1	-	Двор Семена Спиридонова, в Сибирь в 1840
	86	9	2	3	4	2	-	-	-	1	В Бисерский з-д 1849
Вострокнутка	-	7	1	-	-	2	-	-	-	4	В Кусье-Александровский и Югокамский з-да в 1845
	87	1	1	-	1	-	-	-	-	-
	88	4	-	3	6	-	-	-	-	-
	89	11	3	4	6	-	-	-	-	1	В Лысьвенский з-д 1849
	90	3	1	1	2	-	-	-	-	1	В Лысьвенский з-д 1849
	91	4	-	1	3	-	2	2	-	2	В бегах с 1846/47, В Лысьвенский з-д 1849
Черная	154	4	-	1	10	-	-	-	-	-
	155	8	-	4	7	-	-	-	-	1	В Бисерский з-д 1850
Катышева	334	6	-	3	7	-	-	-	-	-
Кутергина	397	14	1	3	14	1	2	-	1	-	В Сибирь в 1837, в бегах с 1848
	398	3	-	-	1	2	-	-	-	-
	399	6	1	-	9	-	2	4	3	-	В Сибирь в 1842, в бегах с 1848
	400	4	1	-	4	-	-	-	-	2	В Юго-Камский завод в 1845
	401	8	2	3	6	-	-	-	-	-
	402	4	2	-	3	-	-	-	-	-
ВСЕГО	31	307	42	88	269	22	24	25	9	34

 

#генеалогия #история #Пермь #Палкины #крепостные #Полье #суд #Оханский

 

 

---

[1] ГАПК. Ф. 111. Оп. 1. №2133, Л. 171-об. – 173.

[2] РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. №3304, Л. 651 – 651-об.

[3] РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. №3308, Л. 93-об.

[4] РГАДА. Ф. 350. Оп. 1. №193, Л. 901 – 901-об.

[5] ГАПК. Ф. 111. Оп. 1. №2133.

[6] ГАПК. Ф. 297. Оп. 2. №1437.

[7] ГАПК. Ф. 14. Оп. 1. №284.

[8] ГАПК. Ф. 297. Оп. 2. №1437, Л. 1.

[9] Там же, Л. 2.

[10] Там же, Л. 4.

[11] Там же, Л. 3-об.

[12] Там же, Л. 3.

[13] Там же, Л. 2-об.

[14] РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. №7253, Л. 883-об. – 884.

[15] ГАПК. Ф. 297. Оп. 2. №1437, Л. 6 – 7.

[16] ГАПК. Ф. 14. Оп. 1. №284, Л. 8-об.

[17] Там же, Л. 16-об. - 17.

[18] Там же, Л. 17 – 17-об.

[19] Там же, Л. 19 – 19-об.

[20] Там же, Л. 1.

[21] Там же, Л. 12-об.

[22] Там же, Л. 4, 7-об.

[23] Там же, Л. 57 – 57-об.

[24] Там же, Л. 55 – 55-об.

[25] Полное собрание законов Российской империи. Собрание Второе. 1825—1881 гг.— СПб.: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830—1885. Т. 16. Ч. 1. СПб., 1842. С. 308 – 313. Док. 14460.