Обновленческий раскол на Вятке в 1920-х годах

Документы 1920-х годов, хранящиеся в Центральном государственном архиве Кировской области, отражают один из драматических этапов борьбы Русской Православной Церкви с обновленчеством, поддерживаемом государством. Документы рассказывают, что в ходе изъятия церковных ценностей на нужды голодающих в марте 1922 года большевики не столько преследовали благородную цель, сколько начинали свою семидесятилетнюю борьбу за торжество атеизма.

В глубоко религиозной стране открытое наступление на Церковь лишь озлобляло население, повышая доверие к священнослужителям. «Крестьяне верят попам как никому больше» - констатирует одно из сообщений Вятского ОГПУ. (1) Потому была избрана тактика усилить, поддержать раскол Церкви, насадить повсюду священнослужителей-обновленцев. Все это четко прослеживается в указаниях руководства страны, местных партийных и советских органов, донесениях ОГПУ и других документах.

Вот выдержки из секретной шифрованной телеграммы И.В. Сталина Вятскому губкому РКП(б) от 15 апреля 1922 года: «...Выделен ли Вами ответственный работник по руководству работой, связанной с вопросами церкви и расколом внутри духовенства? … Принять меры к тому, чтобы взять на учет лояльные элементы и побудить их выступить против нынешней церковной иерархии... Надо всемерно подталкивать лояльных попов на лозунг нового поместного собора для смещения контрреволюционного Патриарха и его клики. Ни губкомам, ни губисполкомам не участвовать в этой работе официально или открыто. Инициатива должна исходить от демократических попов и верующих мирян... Работу в указанном смысле вести энергично, дабы довести до конца то движение, которое возникло в недрах церкви по поводу изъятия ценностей...» (2).

Как видим, дано недвусмысленное указане вятским властям начать поддержку обновленческого движения.

Благоприятствовала этому и общая ситуация в стране. В Москве судили группу духовных лиц, обвиняемых в подстрекательстве к беспорядкам при изъятии церковных ценностей. Трибунал вынес постановление о привлечении к суду самого Патриарха. Его стали вызывать на допросы, а затем подвергли домашнему аресту.

Во главе церковного управления Патриарх поставил митрополита Ярославского Агафангела, назначив его своим заместителем. Однако тот не смог выехать в столицу. Полноправным распорядителем всех церковных дел в России самочинно объявило себя обновленческое Высшее церковное управление во главе с епископом Антонином. В мае 1922 года обновленцы созвали учредительное собрание своих сторонников и провозгласили образование т. н. «Живой Церкви». На собрании «живоцерковников» был избран центральный комитет в составе 10 человек во главе с протоиереем В. Красницким, откровенно заявлявшим: «Духовенство должно быть освобождено от мертвящего гнета монашества, оно должно получить в свои руки органы церковного управления. И непременно получить доступ к епископскому сану...» (3)

Телеграмма от ЦК «Живой Церкви» пришла в Вятку 30 июня 1922 года. В ней категорично приказывалось: «Организуйте немедленно местные группы «Живая церковь» на основе признания справедливости социальной революции и международного объединения трудящихся» (4)

Для захвата церковного управления на местах «живоцерковники» направили по епархиям 56 своих уполномоченных, вменив им в обязанность «Изгнание монахов, то есть архиереев, из архиерейских домов», захват православных храмов.

В августе такой уполномоченный священник Утробин прибыл в Вятку, где явился со своими требованиями к епископу Вятскому и Слободскому Павлу (Борисовскому), а затем и к епископу Глазовскому Виктору (Островидову). Оба владыки отказались признать Высшее Церковное управление,(5) а 25 августа уведомили губисполком, что «Вятская епархия объявляет себя автокефальною, т. е. самостоятельною поместною церковью, независимо от всех прочих церквей православных... и т. н. Временного (так в документы — Е.Ч.) Церковного управления (г. Москва)...» (6).

Так и указывал в своем послании от 18 июня 1922 года заместитель святейшего Патриарха митрополит Ярославский Агафангел: «... Возлюбленные о Господи Преосвященные Архипастыри! Лишенные на время высшего руководства, Вы управляете своими епархиями самостоятельно, сообразуясь с писанием, священными канонами, впредь до восстановления высшей церковной власти окончательно решайте дела, по которым прежде испрашивали разрешения Святейшего Синода, а в сомнительных случаях обращайтесь к нашему смирению...» (7)

Светская власть также включилась в дело о расколе. В те дни появилась газетная статья: «Вятские «князья церкви» стоят за Тихона», в которой в частности говорится: «Советской власти нет дела до церковников, поскольку они заняты своими церковными делами, но в данном случае вопрос стоит гораздо шире... Раньше Церковью правили Тихоны, Вениамины, Агафангелы и прочие мракобесы. Теперь во главе Церкви стоит Высшее церковное управление, состоящее из представителей духовенства, настроенного лояльно по отношению к советской власти... До настоящего времени владыки молчали, и только приезд уполномоченного заставил их потерять равновесие и определенно выявить себя как убежденных «тихоновцев», а, следовательно, как патентованных мракобесов... (8)

6 августа «живоцерковники» созвали в Москве для подготовки обновленческого собора «Всероссийский съезд белого духовенства». Постановление съезда ходатайствовать перед предстоящим собором о введении белого епископа и о разрешении второбрачия клирикам вызвало «раскол в расколе». Епископ Антонин, протестовавший против столь радикального даже по его мнению проекта, был с площадной бранью изгнан со съезда. Порвав с В. Красницким, он образовал группировку «Церковное возрождение» (9).

Однако цель у раскольников оставалась общей — борьба с канонической Православной («тихоновский») Церковью. И чем активнее становились действия обновленцев, тем более это нравилось советской власти. В агентурном сообщении Вятского ОГПУ читаем: « Если рассмотреть церкви с политической стороны, то вятское духовенство и миряне сравнивают «Живую церковь» как большевистскую, а обновленческую как меньшевистскую... История возникновения обновленческой церкви такова: «Живая церковь», съехавшись в Москве, придала своему съезду значение Поместного собора, организовала высшую церковную власть и давай распоряжаться духовными делами России. Епископ Антонин, а с ним еще 65 человек, вынесли протест против такого захвата церковной власти без согласия собора, и создали Союз церковного Возрождения, склонный к полуреформам, между тем как «Живая церковь» производит коренные реформы в жизни православной России. Вот отсюда и вытекает сравнение «Живой церкви» с большевистской окраской и обновленческой с меньшевистской окраской... Вятское духовенство считает себя автокефальным и живет себе, не думая о реформах...» (10)

Следующее сообщение ОГПУ от 26-29 августа оценивает верность глав вятского духовенства «тихоновской» церкви как «явно контрреволюционную работу». Документ говорит, что «В силу этого в ночь на 27 августа (так в документе, на самом деле 25 августа) - Е.Ч.) были произведены аресты среди означенной верхушки» (11).

В этот день были арестованы епископы Вятский и Слободской Павел (Борисовский) и Глазовский Виктор (Островидов), управляющий делами Вятской епархии А.А. Попов, протоиереи Н.А. Тихвинский, В.М. Тихоницкий, В.А. Перебаскин. В 1923 году епископы Павел и Виктор были за «контрреволюционную деятельность (которая выразилась в противоборстве обновленческому движению, непризнанию «Живой Церкви», верности церковным канонам, патриарху Тихону, в распространении и хранении воззваний Патриарха и митрополита Ярославского Агафангела) осуждены к трехлетней ссылке в Нарымский край (12).

Здесь явно прослеживается поддержка раскольников властью, хотя в указаниях губкома РКП(б) неоднократно проводилась мысль: раскол происходит помимо партии, и она к нему никакого отношения не имеет, церковь государственными мерами не преследуется. (13)

Однако сводки ОГПУ регулярно отслеживают в губернии соотношение приверженцев обновленческого движения и «тихоновцев». Те же сводки сообщают, что раскольники «со стороны населения последователей не находят», а «население симпатизирует старой епархии» (14).

Так в сводке ОГПУ от 28 февраля — 6 марта 1923 года находим: «... Группа, которая не признает обновленческой церкви, начала проводить среди населения работу к непризнанию «Живой церкви» и одновременно с этим защищала идею «тихоновщины», за что 6 активных участников участников из служителей церкви направлено в Москву...» (15).

Все эти события происходили на фоне подготовки судебного процесса над Патриархом. Советская и обновленческая церковная печать требовали ему суровой кары. Была предпринята попытка организовать «всенародное осуждение» Патриарха» и в Вятской губернии. Об этом рассказывает инструкция для партячеек, где говорится: «... Срочно приступить к проведению широких рабочих, крестьянских собраний... о процессе над тихоновцами... доказывая факты контрреволюционной работы Патриарха и его сторонников, ни в коем случае не касаясь старой и новой религий... По окончании доклада должны выноситься резолюции, требующие от Верховного Суда самого сурового наказания... и резолюции должны делать исключительно беспартийные массы... Чтобы в этом вопросе не провалиться, не допустить резолюции в пользу Тихона, заранее члены РКП(б) должны завязать связь с близко стоящими своими взглядами к РКП беспартийными, каковые бы и предлагали резолюции...» (16).

В такой обстановке 16 июня 1923 года Патриарх Тихон обратился в Верховный Суд с заявлением, в котором просил освободить его из-под стражи. «Я окончательно отмежевываюсь, - писал он, - как от зарубежной, так и от внутренней монархически-белогвардейской контрреволюции». 25 июня 1923 года Патриарх смог вернуться к исполнению своих первосвятительских обязанностей. (17)

Весть о его освобождении вызвала в народе огромную радость. В течение нескольких последующих месяцев обновленцы потеряли большую часть присвоенных ими храмов. Не явилась исключением и Вятская губерния. Вот сводка ОГПУ от 8-16 ноября 1923 года: «Деятельность духовенства в области насаждения в церквах обновленческих служителей проходит слабо и за последнее время начинает резко изменяться. После освобождения Тихона в Вятке и окрестностях ожило тихоновское течение и начинает вести сначала миролюбивую борьбу против нового течения — обновленчества, выражавшееся в беседах с верующими, каковая впоследствии вылилась в в решительную форму и даже действия со стороны тихоновцев. В Уржумском уезде тихоновцы в лице местных священников В. Половникова и А. Бенедиктова повели окончательную борьбу с обновленцами. В соборе в этот день устроили самочинное собрание... в результате собрание постановило: удалить и не допускать к служению в церкви обновленцев протоиерея Домрачева и диакона Парфенова и отказать им от прихода и должности... (18)

Еще решительнее действовали миряне. В Яранском уезде, как свидетельствует отчет комиссии по работе в деревне при губкоме РКП(б) «обновленческое движение в деревнях задушил сам крестьянин. Он просто попам говорил: «Или служи за Тихона или вон дверь..» Прихожане церквей Русско-Краинской и др. своих попов посылали пешечком за 180 верст в Ветлугу, а потом в Глазов за божьей благодатью к тихоновскому епископу, чтобы последний «снял антихристову печать». (19)

В крайне трудные для Русской Православной Церкви времена она не была сокрушена вихрем происходящего. Несмотря на все усилия советской власти, породить раскол между верующими и духовенством, сломить церковь, она сохранила ясным свое каноническое сознание, а вместе с тем и законную иерархию. Разделив нелегкую судьбу своего народа, благодаря подвижникам из среды духовенства и мирян, Православие выстояло. В 1944-1945 годах немногочисленные к тому времени обновленческие приходы воссоединились с Патриаршей Церковью.

 

Примечания

1. ЦГАКО. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 142. Л. 264 об.

2. Там же. Оп. 2. Д. 229. Л. 254.

3. История Русской Православной церкви. 1917-1990. Московская Патриархия, изд. Дом «Хроника», 1994. С. 47-56.

4. ЦГАКО. Ф. П-6799. Оп. 2. Д. 3708. Л. 15.

5. Там же. Л. 3.

6. Там же. Л. 279.

7. Там же. Л. 149.

8. Там же. Л. 3.

9. История Русской Православной церкви. 1917-1990. Московская Патриархия, изд. Дом «Хроника», с. 56.

10. ЦГАКО. Ф. П-6799. Оп. 2. Д. 3708. Л. 310.

11. Там же. Ф. П-1. Оп. 2. Д. 248. Л. 41.

12. Там же. Ф. П-6799. Оп. 2. Д. 3708. Л. 2.

13. Там же. Ф. П-1. Оп. 2. Д. 247. Л. 25.

14. Там же. Д. 469. Л. 13, 17а.

15. Там же. Л. 24.

16. Там же. Ф. П-11. Оп. 5. Д. 1. Л. 204.

17. История Русской Православной церкви. 1917-1990. Московская Патриархия, изд. Дом «Хроника», с. 39.

18. ЦГАКО. Ф. П-1. Оп. 2. Д. 469. Л. 90.

19. Там же. Оп. 4. Д. 129. Л. 48.