Бонна аптекаря Бермана

Жутко читать судебно-следственные дела, когда под беспощадный жернов сталинских репрессий попадали женщины и старики. Эти дела хранятся сейчас в Государственном архиве социально-политической истории Кировской области (ГАСПИ КО). Об одной из таких невинных жертв и хотелось бы сегодня рассказать.

Рихтер Мария Викторовна родилась в 1883 году в России, в Витебской губернии. Отец ее, поляк по национальности, служил на железнодорожной станции помощником начальника станции. Мать, латышка, умерла вскоре после рождения Марии, а отец - когда ей  едва исполнилось 14 лет.

С шести лет девочка жила у бабушки в г.Риге, а, когда исполнилось восемь лет, начала учиться в Рижском женском пансионе. Проучившись там семь  лет, прекрасно изучила немецкий язык. После окончания учебы в 16 лет поступила на службу к богатому поляку, где прослужила в гувернантках два с половиной  года, потом служила гувернанткой у богатых людей в Черниговской, Подольской  губерниях, в Бессарабии, Елизаветграде, Одессе, Киеве.

Родители ее были немецкими подданными, и она автоматически получила германское подданство. В 1914 году в начале 1-й Мировой войны, она находилась в Киеве. Как на немецкую подданную, на нее был наложен домашний арест и предложено в 24 часа покинуть Киев. Направление было дано в г.Вятку.

В Вятке поступила на службу к владельцу аптеки немцу Вольдемару Георгиевичу Берману «в качестве бонны» (аптеку эту кировчане хорошо знают – она расположена и сейчас на углу улиц Ленина и Горбачева). В 1918 году Бермана расстреляли за принадлежность к партии кадетов, через три года умерла его жена. Осталось четверо детей, которых Мария Викторовна взялась воспитывать. Позднее, когда дети подросли, а она состарилась, осталась жить в семье у Юрия Бермана.

Беда вновь посетила семью в 1938 году. Юрия арестовали, а через некоторое время объявили семье, что он осужден на 10 лет без права переписки. Только через много лет они узнали, что это означало расстрел. И действительно, по данным документов, двадцатисемилетний Юрий был расстрелян 29 сентября 1938 года.

Мария Викторовна продолжала жить в осиротевшей семье. Любила больше всего кофе-мокко да маленькую названную внучку, дочь Юрия. Гуляла, играла с ней, учила немецкому языку, а, когда та заболела скарлатиной, лежала с ней в больнице. Однажды, когда они гуляли по улицам, девочка увидела в витрине магазина большую красивую куклу. Конечно, ей очень захотелось ее иметь. Трудно сказать, где в военное время (а уже началась Великая Отечественная война) Мария Викторовна смогла найти деньги, но у кровати ее маленькой внучки на следующий день, едва та открыла глаза, уже лежала эта неземная красавица.

17 ноября 1942 года ее арестовали. Ей ставилось в вину и ее германское подданство до 1918 года и сказанные в частной беседе слова: «Не может быть, чтобы немцы над нашим мирным населением и красноармейцами издевались, как об этом пишут в газетах… немцы – народ мирный, у них хорошая техника, а у нас слабое руководство. Наше правительство плохо готовилось к войне, занималось не тем, чем нужно…». В обвинительном заключении все вышесказанное было сформулировано таким образом: «…Проживая в Вятке, установила знакомство с крупными торговцами, в частности с владельцем аптеки Берманом, расстрелянном в 1918 году как враг народа… Восхваляла условия жизни в Германии, отношение немцев к мирному населению на оккупированной немцами советской территории и пленным красноармейцам, клеветала на советскую прессу и жизнь в Советском Союзе…». Более полугода продолжались допросы. 26 июня 1943 года она была осуждена  особым совещанием при НКВД СССР по ст.58 п.10 УК РСФСР на 5 лет лишения свободы. Но выехать к месту отбытия наказания не успела. Шестидесятилетняя женщина не вынесла томительных месяцев тюрьмы. Мария Викторовна умерла в заключении 12 ноября 1943 года.

Реабилитирована она была сравнительно недавно – 21 августа 1989 года. Имя ее значится в Книге Памяти жертв политических репрессий Кировской области.