Ближайший друг Григория Распутина расстрелян в Вятке (вариант 2 дополненный)

В Центральном государственном архиве Кировской области имеется судебно-следственное дело в несколько листочков от сентября 1918 года по обвинению епископа Исидора (Колоколова) и иеромонаха Флавиана. Никаких доказательств их вины в деле нет. Имеется лишь один протокол допроса епископа Исидора, из которого следует, что с 1913 по август 1916 года он жил в Вятке, затем в Петербурге. С июня 1917 по день ареста 6 сентября 1918 года снова проживал в Вятке. Против большевиков нигде не выступал, декрет об отделении церкви от государства приветствовал.¹

А между тем, постановление Уральской областной ЧК от 19 сентября 1918 года было суровым: "Рассмотрев дело Исидора (Колоколова) - епископа и иеромонаха Флавиана Уральская областная чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, постановила епископа Исидора (Колоколова) и иеромонаха Флавиана, как монархистов и контрреволюционеров расстрелять. Постановление привести в исполнение в первую очередь."² 

О иеромонахе Флавиане из материалов дела ничего не известно (о нем мы расскажем в другом материале). Для того, чтобы его расстрелять как монархиста, не потребовалось узнавать его имя, отчество и фамилию в миру, год рождения. Допрашивать его и не пытались. Да и то, что озаглавлено протоколом допроса, епископа Исидора назвать таковым можно с большой натяжкой: половина листа рукописного текста без выяснения каких-либо обстоятельств дела.

Сами обвиняемые вины за собой не чувствовали. В деле подшито их письмо из вятской тюрьмы в Уральскую областную ЧК следующего содержания: "Мы держались мировоззрения коммунистов (социализм с равенством всех) на основании того, что у Христа было все общее, никто ничего не называл своим и верующие составляли коммуну, но не имеем права по нашему духовному сану принадлежать к политическим партиям. Будучи свободными от епархиальной службы, мы трудились безвозмездно. Мы вполне и безусловно подчиняемся существующей в России власти и принимаем к немедленному исполнению ее декреты и распоряжения. Наш арест - недоразумение, и мы просим освободить нас и возвратить к посильному труду на пользу народа." И подпись: "Граждане Российской Социалистической Советской Федеративной республики епископ Исидор и иеромонах Флавиан. 15 сентября 1918 года."³

Однако, не таким уж и недоразумением был этот арест. Епископ Исидор - личность почти что легендарная. И были в его биографии такие факты, простить которые новая власть ни в коем случае не могла.

Родился он 3 апреля 1866 года в городе Санкт-Петербурге в семье учителя. По окончании полного курса наук в С.-Петербургской духовной семинарии в 1887 году поступил в С.-Петербургскую духовную академию при Александро-Невской Лавре, где одновременно проходил послушнический искус.

28 сентября 1888 года принял монашеский постриг. 17 октября того же года рукоположен в сан иеродиакона. Служил в Александро-Невской Лавре, 28 апреля 1891 года был рукоположен в иеромонаха.

  Завершив академический курс со степенью кандидата богословия назначен преподавателем в Тифлисскую духовную семинарию. Был членом Совета Общества восстановления православного христианства на Кавказе (за усердные труды на этой ниве позднее зачислен в пожизненные члены Общества и награжден серебряным знаком св. равноап. Нины).   С 1892 года состоял членом Грузинского Епархиального училищного совета. В апреле того же года он был командирован в Елисаветпольскую и Эриванскую губернии, где исследовал положение сектантов и вел непосредственно собеседования с ними. С 1893 года - исполняющий обязанности инспектора С.-Петербургской духовной академии. В том же году, 26 марта, иеромонах Исидор был возведен в сан архимандрита и утвержден инспектором академии. В 1893 году архимандрита Исидора командировали в ведение Ставропольского и Краснодарского епископа Агафодора, где ему благословлялось исполнять обязанности епархиального миссионера. В 1894 году, резолюцией епископа Агафодора, архимандрит Исидор назначен управляющим в Кавказский миссионерский монастырь, который благодаря его трудам был возвращен из раскола.

  Спустя два года, 13 марта 1896-го, он был назначен настоятелем Переяславского Никитинского монастыря, где в свое время настоятельствовал игумен Питирим, будущий архиепископ Нижегородский и Алатырский. Четыре года управлял архимандрит Исидор вверенной ему обителью. Благодаря своей кипучей энергии он назначался, по благословению архиепископа Владимирского и Суздальского Сергия, на различные послушания: был членом уездного Переяславского училищного совета, а также председателем правления Общества вспомоществования нуждающимся ученикам Переяславского духовного училища.

  29 июня 1899 года, Указом св. Синода, он был вызван в Санкт-Петербург для несения чреды богослужения и проповеди слова Божия, а 8 августа митрополит Антоний (Вадковский) назначил его к присутствию в первой экспедиции С.-Петербургской духовной консистории. В июне 1900 года архимандрит Исидор переведен настоятелем Московского Златоустовского монастыря.

  В марте 1902 года Государь Император утвердил Всеподданнейший доклад св. Синода о «быти архимандриту Московского Златоустовского монастыря Исидору епископом Новгород-Северским, викарием Черниговской епархии». 12 мая 1902 года состоялась его архиерейская хиротония в Черниговском Спасо-Преображенском соборе. Викарием Черниговской епархии епископ Исидор пробыл полтора года. Его избрали действительным членом Императорского Православного Палестинского общества и удостоили серебряного знака.

  4 ноября 1903 года Государь Император утвердил Всеподданнейший доклад св. Синода о перемещении викариев — Нижегородской епархии Преосвященного Нестора и Черниговской епархии Преосвященного Исидора, одного на место другого; Преосвященного Исидора — с титулом епископа Балахнинского.

По прибытии в Нижний Новгород Преосвященный Исидор вступил в права настоятеля Печерского Вознесенского монастыря, где Преосвященнейший Назарий, правящий епископ Нижегородский и Арзамасский, вручил ему список дел, подлежащих его рассмотрению и участию. Преосвященный Исидор занимался просветительской и миссионерской деятельностью, читая лекции и ведя диспуты в доме Георгиевского братства. На его долю выпало великое счастье — быть участником канонизации в Саровском монастыре святого преподобного Серафима, Саровского Чудотворца.

10 ноября 1906 года последовало решение Святейшего Синода о перемещении Владыки Исидора в Рязанскую епархию, с титулом епископа Михайловского. 24 ноября 1906 года Владыка Исидор простился с Преосвященным Назарием, членами Духовной консистории, братией Печерского монастыря. Отслужив в этом монастыре Божественную литургию, он отбыл из Нижнего Новгорода в ведение Рязанского Преосвященного епископа Никодима.

  Епископом Михайловским Владыка Исидор был в течение пяти лет. В 1908 году он принял председательство в Рязанском епархиальном миссионерском совете.

  26 мая 1911 года Преосвященный Исидор подал прошение о выходе в заштат, и Святейший Синод назначил его в распоряжение епископа Омского, с местопребыванием в Покровском монастыре. 9 октября того же года Синод утвердил епископа Исидора настоятелем этого монастыря. В июне 1913 года он был освобожден от управления Омским монастырем, и местопребыванием ему назначен был Александро-Невский Филейский монастырь Вятской епархии. В декабре того же года его переместили в Трифонов Успенский монастырь, в котором он проживал три года и где, по ложному доносу на него в Синод, возникло «Дело Епископа Исидора».

  Весь 1916-й год в жизни Владыки Исидора пройдет черной полосой. Указом св. Синода он был направлен в Спасо-Каменный монастырь Вологодской епархии, где его поручили архипастырскому попечению Преосвященного епископа Вологодского, со снятием мантии и панагии и запрещением ему священнослужения. Из газет тех лет «Колокол» и «Русское Слово», где сообщались сведения о Владыке Исидоре, известно, что епископ Исидор обратился к митрополиту Петроградскому Питириму (Окнову) с прошением о пересмотре дела и об освобождении его от суровой кары. Вместе с тем Владыка Исидор обратился и в Святейший Синод с просьбой назначить по его делу формальное следствие и духовный суд в соответствии с канонами и практикой Святой Церкви. В своих прошениях он указывал, что обвинение, возведенное против него, основано на ложном доносе. В Петроград поступил также ряд ходатайств из Вятки об оставлении его в Вятке, ввиду полезной деятельности. Митрополит Петроградский Питирим принял горячее участие в этом деле, в результате чего Святейший Синод изменил свое первоначальное постановление. Епископа Исидора перевели в Свияжский монастырь Казанской епархии с разрешением ему священнослужения и с правом ношения архиерейской мантии и панагии.

В этом же 1916 году его назначили настоятелем Тюменского Свято-Троицкого монастыря, где судьба уготовила ему встречу со «знаменитым старцем» Григорием Ефимовичем Распутиным, который часто посещал Тюменский монастырь, поскольку являлся крестьянином Тобольской губернии. Григорий Распутин сблизил епископа Исидора с Императрицей Александрой Федоровной, а через нее и с Государем (Николаем II). В результате заговора 17 декабря 1916 года Григорий Распутин был зверски убит. По воспоминаниям секретаря Распутина  А. Симановича, еще до нахождения тела убитого он с епископом Исидором, который находился тогда в Петрограде, прибыл во дворец Юсупова требовать объяснений по этому поводу, но Юсупов лишь передал им письмо, где говорилось, что он не имеет никакого отношения к убийству. Похоронами Распутина руководил Курлов, и в беседе его с епископом Исидором последний сообщил, что отпевание будет происходить при Высочайшем присутствии. 21 декабря в Чесменской часовне, ночью, епископ Исидор, по просьбе императрицы, отслужил заупокойную литургию, а затем совершил отпевание Григория Распутина.

  Февральский переворот, последовавший в 1917 году, повлек за собой снятие 12-ти архиереев, которых удалили со своих кафедр. Среди них был и епископ Исидор, поскольку его дружба с Григорием Распутиным и императрицей Александрой Федоровной была хорошо известна, а в условиях революции это считалось достаточным обвинением.

^{Наступил 1918 год, последний год жизни Преосвященного Исидора. Очень тяжко приходилось тем архипастырям и священникам, которые оказались на территориях, переходивших после поражения белых войск под контроль большевистских Советов. Владыка Исидор оказался волею судеб в Вятке, где проживал временно, в связи с невозможностью выехать на юг для лечения хронического воспаления легких, соединенного с астмой.}

Можно себе представить, насколько "приятно" было для большевистских властей Вятки появление в городе такой одиозной личности. Вот что пишет в своих воспоминаниях, которые хранятся в Центральном государственном архиве Кировской области, один из активных участников установления советской власти в Вятке Алексей Степанович Трубинский: "Не успели мы залечить раны, нанесенные зсеро-меньшевистскими вредителями, как в Вятку прибыли на поселение Великие князья.... а также прибыл епископ Исидор, тайком хоронивший вместе с царицей убитого Гришку Распутина. С такими "гостями" пришлось повозиться... В конце концов от... [Великих князей] мы избавились просто: посадили их в вагон и под охраной отправили в Пермь…» Полномочий арестовать и расстрелять Великих князей у вятских чекистов не было, с епископом Исидором, как мы знаем, расправились на месте.

Тот же Трубинский в своих воспоминаниях продолжает: "Нельзя обойти молчанием и деятельность епископа Исидора. Появился он в Вятке в плохой одежде, в рваных сапогах, на голове наскоро сшитая теплая камилавка, в которую он собирал подаяния для нищих. Этот тип пробрался в комитет нищих и стал его председателем... Епископ не любил рассказывать о Гришке Распутине или о царской семье, в таких случаях он отделывался фразой: "У меня плохо работает голова... Не помню всего и могу перепутать... Несмотря на свои юродства и маскировку, Исидор все-таки сумел снюхаться с подпольными вятскими контрреволюционерами, тут его голова хорошо работала, за что впоследствии он и был изъят ЧК по борьбе с контрреволюцией..."⁴

Трубинскому вторит и старожил-краевед Д.Н.Фетинин в книге "Рассказ о легендарном начдиве" (об Азине): "Лабазники, извозчики и прочий черносотенный сброд группировались подле епископа Исидора, нашедшего себе пристанище в Филейском монастыре. Исидор был не меньшим монархистом, чем Романовы, - недаром он являлся ближайшим другом Гришки Распутина".⁵

А между тем в Вятке епископом было сделано много доброго. В следственном деле хранится прошение вятского братства попечения о слепых, ходатайствующих за его освобождение: "Мы свидетельствуем, что епископ Исидор с утра до вечера бескорыстно трудился для детей вятского пролетариата, устроил для них приют. Для нас, слепых, со сборами и хлопотами было куплено место с шестью домами, на доходы с которых мы и живем теперь. Перед праздником Пасхи он по подписному листу собрал на содержание нашего общества около 2 тысяч рублей, кроме того, выхлопотал у советской власти 3 тысячи рублей на наше содержание. Глубоко благодарны епископу Исидору за его труды и заботы о бедных и слепых... "⁶

Написано прошение 20 сентября, а постановление о расстреле вынесено 19-го. Вятскому братству отвечено, что просьба их оставлена без внимания.⁷

Есть в деле и справка о реабилитации епископа, спустя 75 лет после его расстрела, когда начали делать первые шаги на пути согласия и примирения, восстановившая его честное имя.

1 ЦГАКО. Ф.П-6799.Оп.10.Д.11572.Л.16.

2 Там же. Л.25.

3 Там же. Л.14.

4 Там же. Ф.П-4112.Оп.2.Д.61.Л.19-20.

5 Фетинин Д. Рассказ о легендарном начдиве. Киров, 1960. – С.6.

6 ЦГАКО. Ф.П-6799.Оп.10.Д.11572.Л.8.

7 Там же. Л.7.