Отрывок из книги: "Продолжение дневных записок путешествия Ивана Лепехина, Академика и Медицины Доктора, по разным провинциям Российского государства в 1771 году", Санкт-Петербург, Императорская Академия Наук, 1780 год.
Лепехин Иван Иванович (1740–1802) — путешественник, естествоиспытатель и лексикограф — принимал участие во многих экспедициях Императорской академии наук, целью которых был сбор естественно-исторических, географических и этнографических сведений в различных провинциях России. В 1768–1772 гг. путешествовал по Уралу, Поволжью, Западной Сибири, в дальнейшем по русскому северу и западным губерниям России. Материалы, собранные во время этих поездок, легли в основу «Дневных записок путешествия», изданных в 1771–1805 гг.
Источник: http://www.runivers.ru/lib/book7645/
Оставя город Соль-Камскую, поворотили с большой нынешней дороги на Кай городок. Кай городок построен от Хлынова в 254, от Слободского в 230, а от Соли Камской в 250 верстах. Когда, кем, и для чего сей построен городок, мне неизвестно, а думать надобно, что он заведен по открытии пути в Сибирь через Соль Камскую, для облегчения проезжающих. Но как после удобнейший приезд на Сибирь проложен через Кунгур и Екатеринбург, то и Кайгородская дорога запустела, и никто по ней более не ездит, кроме устюжских и архангелогородских купцов на Ирбитское торжище и на Кяхту, да и то в зимнее время. Кай городок имел нарочито обширную область; к нему приписаны были многие Пермяки, и город Слободской со всем уездом, но ныне он сам со своим уездом принадлежит к Слободскому. Главного в городе представляет бургомистр, а жителей составляют 336 купецких душ, которые по бедности места, или в Сибири, или в окольных городах и селах питаются. Строение городское составляют 60 домов, из которых большая часть на хижины походит. Две ветхие деревянные церкви ныне поновляют, и строится новая деревянная же трехпрестольная церковь.
Главнейшим промыслом Кайгородцы почитают дровяной. Дрова они гоняют до Соли-Камской на Дедюхинские и на Новоусольские солеварни, а в зимнее время больший их доход бывает от извозу. Хотя домоседы упражняются также и в хлебопашестве, однако весьма мало, а более всего делают горшки и распродают в окольных местах, к которому рукомеслу весьма изрядной они имеют случай.
С полуденной стороны Кай городок окружается нарочито высокими буграми, которые весенними ручьями глубоко промыты, и в сих промоинах видны различные слои. Самый верхний слой не толще трех футов, состоит из пылеватого песку, перемешанного с черноземом, под самым сим слоем лежит горшечная глина, которая нарочито вязка. Она весьма толстый составляет слой, так что местами футов на 10 простирается. Под сим слоем лежит глинистый твердый камень, который покрывает нетолстый слой черноватого крепкого шифера. Под сим каменеем местами проседает охра, цветом на яишный желток похожая. Известной слой сколь был толст нигде видеть было не можно, но он весьма полезен был местечку, ибо везде рождал чистой воды ключи, которыми селяне довольствовались.
Река Сысола, которой вершины близ Кайгородка находятся, должна была нашим быть вожатым, но непроходимые топи и дремучие леса принудили оную оставить и поворотить на город Слободской.
Хотя не видно таких огромных селений и слобод, какие повсюду у нас заведены, но почти каждое семейство составляет особливую деревушку. Если где состояние места дозволяет быть таким малым и рассеянным селениям, то их огромным слободам и пространным деревням предпочесть должно. Тут увидишь у каждого крестьянина вокруг его дома все сельские приволья: пашню разных посевов, сенокос и дровяной лес. Ему только выйти за ворота, одним взором почти окинуть может все свое стяжание, везде успеет его трудолюбивая рука, престарелые и малолетние по своим силам удобно ему вспомоществуют. В многолюдных напротив того селах коликаго труда крестьянину и его скоту одно пашни удобрение стоит, когда он от двора своего несколько верст взад и вперед таскается. Там увидишь во время страды живущих по полям крестьян с лучшим своим семейством, или крестьянок взад и вперед таскающихся с горшками, в которых они трудящимся пахарям относят пищу. Но в раздробленных семействах все сие время крестьяне на нужную употребляют работу, и во всем будучи дружнее, во время вспашут, посеют, сожнут и уберутся. Сверх сего в таком разделе земли живущие не могут собственным своим несчастием разорить соседа. Я разумею несчастные пожарные случаи, в которые нередко целые деревни опустошаются, и в которые многолюдство ничего предприять не может.
В четырех верстах от Кай городка была деревня Каптол, от которой в трех верстах находилась речка Кычим, впадающая в Каму; оную переехав по берегу реки около версты пробиралися до села Ушайского (Пушейского). Берега реки Камы в сем месте были песчаные и великие показывали перемены, причиненные весенними водами. От Ушайского в двух верстах стояла деревня Копотки (Коротково), а в полуверсте от оной были два двора под именем деревни Зобовой (Гобово). В пяти верстах от Зобовой находилась деревня Боровикова, из 7 дворов состоящая; с нею смежна была деревня Першина, которую 6 дворов составляли. Деревня Маченка (Мазеино) в двух верстах отстояла, деревня Куликова была в одной версте, в равной же от сей расстоянии село Бусинское (Бутино), близ которого стояла деревня Кузовлева. От сей 2 версты считается до деревни Курнаевой (Турнаевой), от которой в одной версте была деревня Горы, от сей в таком же расстоянии находилась деревня Ташкинева при речке Лупья, от которой в 2 верстах с половиною стояло село Ловенское (Лойно) на реке Каме, которое было нашим ночлегом.
Неподалеку от сего села в берегу реки Камы был песошный камень, которой жители на жерновы копают и развозят в окольные места. Яр, где сей добывается камень, весь состоит из белого речным берегам свойственного песку, выключая верхний слой болотистой земли. В сем песку в полуторасаженной глубине помянутый находится камень, который кроме своего в домостроительстве употребления и для физических причин примечания достоин.
При селе Ловенском расстались мы с Камой и перебрались на реку Вятку, которая в 46 верстах остстояла. На 20 верстах до деревни Чихинской (Тиховской), все места заняты были пашными и населены малыми деревушками, которых числом было шестнадцать и одно село Егорьевское, от которого остальное место песчаный занимал бор Екатерининским волоком прозываемый. Хотя река Кама ближе находилась к горной части Сибири, однако места к Вятке шли в гору и пред течением Камы гораздо были возвышены, доказывало то течение речек, которые вершины свои близ Вятки имеют, однако воды свои изливают в Каму. Как то речка Волосница из Екатерининского волоку выходящая, с которою соединяются Малый и Большой Созим.
В сие время у селян наступала страдная пора, к которой они приготовляясь препровождали время в веселии соединенном с духовными обрядами. Таким торжествующим обществом наполнено было село Егорьевское, из которого духовенство обходило с иконами весь свой приход с молебным пением, и святою водою опрыскивая скот и пашни.
Екатерининское село стоит близ самой Вятки, за несколько лет бывал тут монастырь, но ныне все село составляют восемь крестьянских домов, бывших под монастырем крестьян.
В 9 верстах от сего села, в сторону на речке Кирсе, в 1729 году по указу бывшего Сибирского обер Берг Амта построен железоделательный завод, Кирсинским прозываемый, принадлежащий великоустюжскому купцу Ивану Курочкину. Плотина на сем заводе в длину 145, шириною по верху 7, вышиною 3 сажени. Фабрик три, одна доменная, да две молотовые, в коих четыре действуемые молота и один запасной, с 8 принадлежащими к ним горнами. Всего строения для рабочих людей и правителей заводских 81 двор.
К заводу сему приписано из государственных черносошных крестьян 24 человека, да толикое же число собственных покупных. Сии коновные заводские жители все обучены заводской работе, и главнейшие отправляют должности, а прочие работы исправляются вольнонаемными из добровольной платы.
Хотя по указному положению положению надлежало в сем заводе ежегодно выковано быть на четыре молота 32000 пуд полосного железа, но не каждый год толикое число можно выковать, ибо Кирса не весьма водяна, и нередко за мелководием бывает остановка в заводском действии.
В самые лучшие годы все молоты действуют с 10 апреля по 8 июля, и тогда для сенокоса останавливается завод по 15 августа, с 15-го же августа через всю осень и часть зимы, то есть по январь месяц, заводские отправляются работы.
Впрочем, другие заводские выгоды все находятся. Огромные леса отовсюду его окружают, и заводчик не имеет причины опасаться недостатку в оном. Руды довольно, и приисканы 81 рудник в Красноглинской волости вверх по реке Вятке, расстоянием от завода от 50 до 70 верст, где еще новые учреждаются заводы Масаловым и Яковлевым. Между сими рудами особливая железная находится руда, какую ни в других местах приметить не случилось. С наружного вида она совсем на железную руду не походит, и состоит как бы из белых песчаных глыб, но овооруженный глаз открывал в ней маленькие блестящие пылинки, которые будучи промыты водою весьма сильно магнитом притягиваются. Из чего можно видеть, что сия руда состояла из песку и мелкой самородной железной пыли. Непреходные летом, по уверению заводского приказчика, к сему руднику места, принудили меня его оставить без дальнейшего испытания и продолжать мой путь на деревню Воронину.
Переправляясь через реку Вятку, целые глыбы находили горючего сланца, которые без сумнения из горных мест истоки реки Вятки рождающих, оторваны и по берегам рассыпаны, но сей же берег местами оказывал слои еще не совсем окреплого шифера, на котором являлася синеватая и на кубовую краску похожая голубая железная земля, которая во всем сходна была с тою синею землею, которую Г.Леман описал, что доказывает изобильную везде здесь рассеянную железную матку.
Свидание наше с Вяткою не весьма нам тут было приятно, ибо она заставила нас приниматься за ту работу, от которой было мы отвыкли. Воронинский волок через 36 верст продолжающийся и почти беспрерывными обветшалыми покрыты мостами, часто принуждал нас плотничать и разбирая режи, переносить с места на место. Пространные топи на сем волоку были бы поистине непроходимы, если бы не были частые вместилища вод, как то речка Гремячая, Талица, Плоская, Черная и Иолга, которые все вытягивая из болотин воды, соединяют с Вятскими струями.
Деревня Воронина стоит при речке Чернишной, от которой через 15 верстной бор отдалено было село Троицкое, в оном бывал так же монастырь, но по новым статам оставлен, и составляет приходскую церковь. Оставшиеся в нем служки или по непривычке своей к пашне, или по убожеству в скоте, весьма малые и бедные имеют пашни, ибо неплодие своей земли, которую в изобилии растущая толокнянка показывала, удобрить не могут.
Такие неплодные места продолжались еще через 22 версты до речки Иванцевой, которая бесплодным местам предел полагала, травы везде лучший имели вид и тучные показалися луга.
Село Всесвятское выстроенное на речке Осетровке было наши ночлегом. Речка сия многие вершины имеет из болотин, которые ее весьма водяною делают, и построено на ней было 6 мельниц. Тут привольные для хлебопашества места, достаточных имели жителей, которые из собственного иждивения изрядную каменную сооружают церковь. Жители кроме хлебопашества и хмелевой имеют промысел, которого у них целые огороды насеены.
В 9 верстах паки подошли к нашей дороге река Вятка, она уже не низменные но нарочито высокие имела берега, над самою рекою стояло село Сырьянское огромною каменною церковью знаменитое. При сем селе высокий увал берег реки составляющей, нарочито был возвышен, и оказывал яр состоящий из разных слоев глины, которая грубое и сыпучее имела сложение, а испод составлял в соверженной камень претворившуюся глину, в которой окреплые кругляки песчаного камня находилися, что паки доказывает происхождение глины от речного илу, в котором песчаный камень засел еще во время ее мягкости.
Берега реки Вятки составляли привольные луга, которые чтобы удобнее рассмотреть, пустилися по реке водою. В сем намерении через 12 верст доплыли деревни Почанки, на левом или полуденном берегу Вятки стоящей. Оной берег казался нам быть горным, ибо большое пред правым имел возвышение: но следующий день научил нас, что западный берег с большим правом сие себе присвоил имя. На падях речных между голышами и серыми известными каменьями, находили мы тут, так называемые орлиные камни, снаружи имели они железистый цвет, очертание продолговатое или круглое, а когда распиливали сей камень, то слои чем ближе идут к центру, тем бледнее становятся; самую средину по большей части составлял песчаной катышок, а иногда талька, которые в иных были свободны и при трясении гремели, а другие будучи твердо облеплены наружными слоями неподвижными пребывали. Первые из них крестьяне называют гремушками, и служать к забаве крестьянских детей, а последний звали молчуном. Около полуверсты пониже деревни Почанка в глубокопромытом буераке под глинистыми слоями виден был шифер, слои оного имели вертикальное положение, и чем далее углублялися, тем тверже становилися.
Страдающие по полям селяне привели нам на память русскую пословицу: «лихо зажить паном, а то денежки бери даром»; толпы баб и мужиков на полях казалися нам похожие на то, что называют пригоном, или где крестьяне общими силами собирают хлеб своего господина. Но тут всякий заживной крестьянин или полгородной купец представлял оного. Почему бедные год от году более беднеют, упускают за чужою работою, так говорят, пору сеять, косить и жать.
В 20 верстах от Почанки на правом берегу реки Вятки стояло село Шестаково. Оное по объявлению жителей древнейшее составляло селение пришедших на Вятку Новгородцев, и было предшественником всей Вятской провинции. Сначала пользовалось правами гражданства, да и ныне еще большею частью населено Слободчанами. Оно было укреплено деревянным срубом с одною башнею, которое укрепление время истребило, а токмо остался земляной вал с окружающим оной рвом. Вал вышиною не с большим в два аршина четвероугольной, и вокруг сажень полтораста составляет. Нынешнее селение построено слободою вне крепости, от которой отделяется небольшою рекою, которую в самом почти жилье три сошедшиеся речки, Артемовка, Мостовица и Березовка составляют. Во всем сем селении две церкви, одна каменная в укреплении, а другая деревянная в слободе.
Берега реки Вятки везде великие перемены доказывали, которые по мягким берегам от весенних вод происходят. При Юрпаловском селении не доезжая шести верст до Слободского обширный был песчаный остров, который не в давних произошел годах, и где Вятская находится старица Ирья прозываемая, деревушка Вадьяна повыше Шестакова видна была близ своего падения.
Юрпаловский берег стоит так же быть замечен; его немалая составляла гора, но по селитьбе Юрпаловскою прозываемая, вышина оныя была сажень в 30, и все сие возвышение состояло из разных слоев глины, между коими отменна нетолстыми слойками лежащая зеленая глина, которая так была вязка, что наподобие клею руки вязала; зеленость ее действительно происходила от меди, которая в малом распущена была количестве, ибо высушенная глина будучи налита крепкою водкою цвет свой совсем теряла, и крепкая водка поучала синеватый цвет, из чего вероятным образом заключать можно, что около берегов Вятки и медные руды находятся.
Под вечер приехали мы в город Слободской, который с приезду, а особливо с окружающих его полей для каменных церквей изрядный имеет вид. Когда и кем сей построен город, за небрежением архива сказать не можно, а вероятно, что его населили слободчане из бывшего городка Шестакова, и статься может, что сперва была тут одна слобода городка Шестакова, которая для большей выгоды местоположения год от году прирастала, и наконец произошел город Слободской.
В нынешнем городе Слободском 9 церквей каменных и одна деревянная, которая составляет монастырь; деревянных домов как казенных, так и обывательских 600, в числе коих три дома каменные. Купечества в городе 1017 душ, из которых многие зажиточны. Главный их промысел состоит в хлебном торге, который они отпускают к Архангельскому порту. Есть также у них мыльные и кожевенные заводы. Посредственные купцы торгуют в разъездах по ярмаркам Ирбитской и Макарьевской скупают у окольных жителей, а особливо женского пола всякую рухлядь, выделыванием коей немалая часть жителей, а особливо женского пола, питается. Пчеловодие и скотоводство Слободчанам так же немало помогают, ибо они ежегодно много меду и сала в разные внутренние города развозят. Бедное купечество, которое большую часть составляет, питается наймом и хлебопашеством.
Пределы Слободского уезду по Кунгурскому тракту простираются на 300 верст, а по Сибирскому через Кай городок на 310, по Яренскому на 325, а по Вятскому на 10 верст. На сем пространстве экономических крестьян 7798, государственных черносошных 16479, новокрещеных из Отяков 19351, из Татар крещеных 411, не крещеных 111, ландмилиции 22, приписных к Казанскому адмиралтейству 931 душа.
В 7 верстах от города Слободского вниз по реке Вятке есть примечания достойное место по одному только наименованию, ибо оно прозывается Городищем. Место сие находится подле села Никольского на самом правом берегу Вятки, и состоит из высокого кургана, который по отлогости сажень 50 имеет. Состав его был глиняной, коя разными лежала слоями, но красная глина была преимущественнее. Верх кургана плоский круглый, в округе до 70 сажень имеющий, обросший густым ельником. Впрочем никакого укрепления на нем не видно, а только две глубокие осталися ямы, из которых одна северной, а другая полуденной противуположена стороне. На полуденном конце сего кургана построена деревянная часовня, к которой окольные жители издали в Петров день съезжаются на богомолье, которое по сказкам жителей из самой старины продолжается. Народная молва много о сем месте повествует на басни похожего, но как письменные свидетельства, которые по их же рассказам с лишком за 100 лет истреблены пожаром, то я за излишнее почитаю упоминать об оных, и если кому случится читать о Слободском или лучше сказать о Шестаковском городище, тот будет знать, где оно находится.
Точная древность сего городища осталася нам неизвестною, но оно окружено было отовсюду возвышенными местами. Как на помянутых холмах, так и везде в окружности Слободского рассеяна была железная матка, которая глинистым землям везде красный придавала цвет.
Оставя город Слободской, поехали на Архангелогодскую дорогу; под самым городом была первою нам встречею речка Спиреевка называемая, которую мы переехали бродом, и которая хотя недальнее имеет течение, однако содержит 7 мельниц. В 2 верстах стояла деревня Пестова, из двух дворов состоящая, в таком же расстоянии и во столько же дворов была деревня Глыбова, деревня Ериловка (Яриловская) состояла из одного двора, и отдалена была от Глыбовой на две версты. В 8 верстах от оной лежало село Будино (Бердино), в коем деревянная церковь и 6 дворов, от оного через 2 версты следовала деревня Олений враг (Олениха), из 3 дворов состоящая, а от сей в 3-х верстах была слобода Шестакова, стоящая на берегу реки Вятки, в которой изрядная каменная церковь. Слобода сия древностию превосходила город Слободской, и в древности имела преимущества города, но ныне живет в нем мелочное купечество и хлебопашцы. От Шестакова в 8 верстах стояло село Егорьевское при речке Первенке, впадающей в Вятку. Между Егорьевским и селом Знаменским (погост Лекма, церковь Знаменская) было четыре версты, при котором текла речка Лейма (Лекма).
Последняя деревня на сем пути была Починок, от которой начался волок, Нестеришной прозываемой, продолжающийся через 9 верст, которому предел полагала речка Нестериха, впадающая в Летку. От Летки начался другой волок, Прокофьевским прозываемый, который продолжался через 35 верст до деревни и речки Прокофьевки. Волок сей был отменен от других в том, что по нем рос большею частью листовой лес, как березняк, осинник, ивняк, орешник и изредка липняк. В Прокофьевке жили уже Пермяки, которых пропитание большею частию состояло в провозе проезжих, а особливо вина провозимого с заводов винокуренных в 4 верстах от Хлынова находящихся, которым вином Архангелогородская губерния довольствуется. Лесные места только в осеннее и зимнее время дают Пермякам упражнение в звероловстве, а других от лесу выгод никаких в свою пользу, кроме домашнего строения Пермяки не знают.
В 18 верстах от Прокофьевки было село Слудское, от которого продолжающийся бор через 12 верст приводит к деревне Летке. В сем бору много находится огромных сосен, которые может быть годятся на масты. В 10 верстах от Летки текла речка Черемковина, которая по тому особливого примечания достойна, что она полагает предел между Хлыновскою и Устюжскою провинциями. В 10 верстах от Летки текла речка Перкурьевка, по которой немалые везде были возвышения. Возвышения сии не только составляли красоту места, но и по внутреннему их сложению были достойны примечания.
От Перкурьевки предлежал нам к преодолению весьма пространный волок, Ношельским прозванный. Волок сей через 65 верст продолжался до села Ношельского (Ношульского), его разделали различные небольшие речки, как то отъехав 10 верст речка Гостиловка, впадающая в Летку, от которой в 2 верстах была речка Осиновка, соединяющаяся с Гостиловкою, в 12 верстах река Сокса, впадающая в Лузу, от Соксы в 14 верстах протекала речка Ловля, с Лузою же соединяющаяся, а последняя была речка Кривуля. Места на сем волоку были топкие, а инде и пространные боры.
Обширные боры казалися бы приманивать жителей своею пользою, и обещали за труд довольное награждение, если бы они хотели усугубить свою прибыль. Везде протекают небольшие речки, сообщение с судоходными реками имеющие, и так смола и деготь, которые в сих местах изобильно приуготовлять можно, дали бы довольно жителям упражнения и промыслу, однако все сие остается в небрежении, и там добывают смолу и сидят деготь, где и без того в лесах уже чувствительное оскудение.
Село Ношюльское составляет главное место Ношюльской волости, ибо в Архангелогородской губернии, включая Галицкую и Вологодскую провинцию, все государственные крестьяне разделены на волости, в коих село составляет главное место, и в коем живет волостной староста, и надсматривает не только над своим селом, но и над лежащими в окружности его деревнями. В нем разбираются и мелочные крестьянские распри.
Село Ношюльское стоит на самом берегу реки Лузы, которая впадает в реку Юг, и имеет 2 деревянные церкви. Оно наипаче тем примечания достойно, что при нем находится славная в сей стороне Ношюльская пристань, с которой все избытки Вятской провинции отпускаются к Архангелогородскому торгу, как то хлеб, кожи, сало говяжье, рогожи и вино с винокуренных Хлыновских заводов. До сей пристани зимним временем везут помянутые товары гужем, а весною даже до города Архангельского все отпускают на барках. Для сего отпуску в селе Ношюльском и в других местах по Лузе строют барки и полубарки; нынешнего лета с сей пристани отпущено было 70 барок. Отпуск сей немало обогащает Ношюлян, ибо кроме построения барок и нагрузки судов имеют они анбары, которые в зимнее время отдают внаем под хлеб. Сии способы довльны к их содержанию, почему хлебопашество у них в весьма малом почтении, ибо по берегам реки Лузы только видны их сенокосы, а пашни поросли молочаем. При сем случае напомню я Вятчанам их о пенькет нерадение, ибо везде, где нам проезжать случилося, не видно было сего нужного растения, хотя от него столько же бы, если не более, могли бы иметь пользы и прибыли, о особливо в отпуске, как и ото льну, которого они сеют; но в честь Вятчанкам сие сказать можно, что они о льне своем не худо пекутся, ибо остальное время большею частию употребляют на ткание холстов, которыми не только сами пользуются, но и немалое оного количество отпускают в Сибирь, и холсты их особливо крепки бывают.
В селе Ношюльском за дождливою погодою промедлили мы до самого вечера, и распустившаяся от дождя земля подала нам случай сделать примечание о нерадивости Ношюльских жителей. Улицы в их селе так от дождя сделалися грязны, что ими должно было проезжать, как говорят, по ступицу, несмотря на то, что они всегда великой имеют приезд летом, и живут посредине лесу. Вечер препроводили мы в переправке через реку Лузу, от которой луговыми местами дорога лежала через три версты до реки Ношюли, впадающей в Лузу.
В 7 верстах от реки Ношюли была деревня Шорнова (Черныш), в которой мы препроводили ночь, а крестьяне трудилися в сделании плота для переправы через реку Лузу, которая в 2-х верстах отстояла, а паки перебивала дорогу. Переправясь через Лузу подле оной продолжали наш путь с версту, и переехав речку Пиловку, на которой находится мельница, въехали в Объяченский волок, продолжающийся через шесть верст до деревни Шишкиной, из четырех дворов состоящей, от которой на пятиверстном расстоянии были деревни Чеусова, Беляева и Леканова (Лукинчи), поблизи коих находилось и село Объяченское, при реке Лузе находящееся.
В селе Объяченском застали мы пиршество Пермяцкое, от праздника Ильи пророка, которого во имя они церковь имеют; тут имели мы случай приметить их некоторые суеверные обряды, которые без сомнения от времян древнего их богослужения происходят. В Ильин день собираются все окольные жители в село Объяченское, каждая деревня, а иногда и две сложася, приводят с собою быка или теленка, которых они в сей день закалывают, и обществом употребляют в сиедь.
Оставя пиршествующих, продолжали наш путь далее испаханными полями, на которых рожь уже ожидала трудолюбивой руки к своему сжатию. В двух верстах текла Ожин, при которой стояла небольшая деревня того же имени; в стороне от оной не в дальнем расстоянии было возвышенное место, на котором поставлен крест, означающий место бывшего тут монастыря. Проехав одну версту с половиною надобно было паки переправляться через реку Лузу при деревне Кидор (Тыдор), от которой в двух верстах отстояла дер.Керас. В 7 верстах от оной текла речка Лопья. Деревня Вильгорт (Маловыльгорт) от Лопьи в одной версте находилась, от которой небольшой волок был до речки Иол, а от оной до деревни Березники 10 верст, в которой мы ночевали.
Следующий день немного также нам представил: мы ехали отчасти пустыми, отчасти пахотными местами через шесть верст до деревни Векшоры, из шести дворов состоящей, от которой через 15 верст был топкий волок до речки Бартом, в одной версте от реки Лузы протекающей. В вечеру переправились мы через Лузу, и остановились в деревне под Киберской на Лузе находящейся. Река Луза в сем месте имела высокие глинистые берега, которые разноцветную и нарочито вязкую имели глину.
От сей деревни ближайший был проезд к обиталищам Зырянским, которых чтобы узнать поближе, оставили обыкновенную Архангелогородскую дорогу и поворотили к реке Сысоле.
У вас есть сама книга? Интересно было бы посмотреть.
Только в электронном виде. Ссылка здесь.